Дух Древнего

Глава 12

Спал я крепко и долго. Часы показывали девять утра, когда я открыл глаза. Сказалось насыщенное на приключение начало недели.

Подумать только, сегодня всего лишь среда. Нет, определённо, похищение в утро понедельника надо отнести к плохим приметам.

— Доброе утро! — Тихон проходил мимо моей спальни и заметил, что я сел на кровати. — Я тебя не разбудил?

Он приподнял руки, показывая зажатые в пальцах тарелки. Аромат яичницы с ветчиной тут же проник в мой нос. Рот наполнился слюной, а в желудке заурчало.

— А то я тут готовил, решил, что сегодня моя очередь, — улыбнулся он и поставил посуду на стол.

— Нет, — я мотнул головой, прогоняя остатки сна. — Сам проснулся. А насчёт очереди, — я встал, потянулся, и сделав несколько разминочных махов руками, закончил: — это ты правильно. Я по утрам зверски голоден.

— По вечерам тоже, — хихикнул Тихон, — ещё в поезде заметил, — он спохватился и посмотрел на меня, блеснув очками, — как спалось? Я ничего не слышал ночью.

— Отлично, — усевшись за стол, я взялся за вилку и улыбнулся ему, — благодарю за беспокойство. — Подвинул к себе тарелку и спросил: — ты действительно хочешь пойти на встречу с Хорьком и старшими?

— Я думал об этом ночью и утром, — протянул Тихон, растягивая слова.

— И?

— Да, я хочу, — резко кивнул он, и вилка вылетела из его пальцев прямо на тарелку.

Раздался звон железки о стекло. Тихон вздрогнул, но не растерялся. Схватил вилку и, посмотрев на меня, сказал:

— Я готов.

— Тогда ешь, и пойдём, — я кивнул на его яичницу, и принялся за свою.

Как говаривал Дионис: «Пустой желудок — плохой советчик», — или он это про кувшин говорил? И не пустой? А, не помню уже. Применю к еде.

Яичница оказалась вкусной, но утолила голод ненадолго. Когда мы вышли из метро и спустились в «Погребок Крылова», желудок снова дал о себе знать. То ли растущий организм тому виной, то ли впечатления о поездке. Я испытал такое же удовольствие, как и вчера.

Даже больше. В этот раз я не думал ни о чём. Смотрел по сторонам и наслаждался видами. Два часа покоя, перед трудной неделей.

Почему неделя? Потому что примета плохая случилась. Потому что столько времени я дал себе, чтобы придумать, как доставить души Харону. И способ этот должен оказаться выполнимым в течение месяца.

— Кирилл, а ты родовые артефакты взял? — заелозил на стуле Тихон и оглянулся по сторонам, но никто к нам не приближался. Кроме официанта, который нёс заказ: два круассана с сёмгой и два больших кофе.

— Взял, не беспокойся, — улыбнулся я, когда подавальщик еды отошёл в сторону.

Круассан оказался ещё тёплым и безумно воздушным. Он, словно таял во рту, а челюсть сводило судорогой от гастроэкстаза. Надо ещё один заказать — чую, не наемся. Или два.

Мне нравилось в погребке Крылова. Столов мало. Всего штук пять. Стоят себе по углам, отделённые плетёными перегородками, и не знаешь какой выбрать. Настолько все места выглядят уютными в свете тёплого, слегка приглушённого света с потолка.

— Точно? — насторожился Тихон, даже не прикоснувшись к своей тарелке, — но ты же без сумки.

— Точно, — пробубнил я с набитым ртом, откинул полу пиджака и показал на внутренний карман. — Не тащить же всю батарею с собой, ты чего?

Тихон помедлил. Уставился на свою тарелку и, вздохнув, протянул:

— Боязно мне. Думал, что первый ранг есть, а оказалось — нет.

— Тихон, — я пнул друга под столом, он посмотрел на меня, и я передал ему «родовое» кольцо щит, — это обычная шпана. Одень на палец и успокойся.

Тихон в ответ только вздохнул, но артефакт взял и нацепил на средний палец.

— Ешь давай, — бросил я и оглянулся на скрип двери в погребок, но это оказались обычные посетители.

Хм, с такими темпами, заведение мне разонравится. Чем ближе к полудню, тем меньше свободных мест остаётся. Народ так и валит.

— Сегодня день выбора факультативов и кружков, а мы хулиганов ждём, — Тихон всё же отпил кофе, но круассан ему в рот так и не полез, потому он вернулся к излюбленному занятию — ворчанию. — Ты уверен, что нам всё же надо с ними встречаться?

— Надо, — пожал я плечами, доедая свою булку, и мой взгляд упал на тарелку Тихона, — ты же сам вчера сказал, без лицензии артефакты не сбыть. Ты круассан будешь?

— Ты уверен, что по-другому заработать нельзя? — Тихон отпил кофе и неловко поставил кружку на стол. Напиток расплескался.

— Варианты есть, — не стал юлить я, — но это самый верный и простой. Ты булку будешь есть?

— Самый простой? — глаза Тихона округлились, а рука с салфеткой попала мимо лужи на столе. Он открыл рот, чтобы выдать какую-то тираду, но заметил, как я смотрю на его круассан, и произнёс: — аппетита нет. Если хочешь…

Он не договорил, проводил взглядом свою тарелку. Дождался, когда я откушу чуть ли не половину круассана и только тогда, понизив голос, задал вопрос:

— Но ты уверен, что они надёжны? Ты же их не знаешь. Они могут сдать нас жандармам.

— Ага, — я запил булку кофе и насладился возмущённым видом Тихона.

Интересно, когда до него дойдёт, что переживания надо хранить в себе? Надо ему подсказать.

— Тихон, — я наклонился к нему поближе и прошептал — когда придёт шпана, сделай хмурое лицо, молчи и не двигайся с места, понял? А когда попадём в жандармерию, делай также.

Глаза Стоева расширились, волосы на голове зашевелились и он протянул:

— Н-но…

— Этот, что ли, тебя обидел? — раздался басок с боку.

— Ага, — пискнул знакомый по метро голосок Хорька.

Тихон вздрогнул. Задел чашку, отчего кофе снова расплескался по столу, и повернулся на говоривших. Я же спокойно доедал круассан и не спешил прерывать это занятие. Вошедшего вместе с мальчишкой молодого парня я заметил сразу. Заклинание разведчик сообщило, что на улице, в переулке, ждут ещё четверо таких же.

— Подвинься, малохольный, — напротив меня, сместив Тихона к стене, уселся на лавку крепкий парнишка.

Хорёк хотел что-то сказать, но не решился. Только в ужасе уставился на Тихона. Я же, глядя на это, покачал головой и обратил взгляд на «старшего».

Покатые плечи под серой ветровкой выдавали борца. Короткая стрижка и хищный блеск карих глаз говорили, что с ним лучше не связываться. Но жидкий пушок над пухлой верхней губой, портил образ уличного хищника. Он будто кричал, что парню недавно перевалило за восемнадцать и он всего лишь играется в серьёзного бандита.

— Ты перетереть хотел? — пробасил парень, положив на стол крепкие ладони. — Я здесь, говори.

Посмотрел на него и перевёл взгляд на мнущегося у стола Хорька.

— Что за гопника ты привёл, Славик?

— А? — растерялся мальчишка.

— Не понял, — плечи парня напряглись, а подбородок опустился к груди.

— Я серьёзного человека просил позвать, — хмыкнул я ему в лицо, — для делового предложения. А вижу перед собой обычного бычка.

Тихон у себя в углу попытался нахмуриться и строго посмотреть на парня, но у него вышла лишь забавная мордочка обиженной мартышки.

Я подавил смешок и, глянув исподлобья, продолжил:

— Серьёзные люди сначала представляются, а потом задают вопросы. Ты же, судя по всему, только попрошаек кошмарить можешь.

В глазах парня возникла ярость. Пальцы скребнули по столу. Но, столкнувшись с моим взглядом, он тут же взял себя в руки.

— Василий я, — пробасил он, — попрошаек не кошмарю, они на других работают, а я, — он кивнул в сторону Хорька, — старший над мальцами. Слежу, чтобы не обижали. Докладываю старшим.

— Хорошо, — кивнул я, — тогда доложи старшим, что я с ними хочу поговорить, — чуть пригнулся к столу и понизил голос: — предложение к ним выгодное.

Я сунул руку под стол и Василий напрягся. Я улыбнулся ему, достал из кармана простое колечко и положил перед ним.

— Это малый артефакт каменной кожи на два грана, хочу продать.

Василий покосился на кольцо. Сглотнул, но не притронулся к артефакту. Потом посмотрел на меня.

— Краденый? — спросил он.

— Наследство, — хмыкнул я.

Василий кивнул, глянул на Хорька и, мотнув головой, произнёс:

— Бери и беги к Слону, а мы тут подождём, — мальчишка умчался, а Василий облокотился на лавку, посмотрел по сторонам, на Тихона и протянул руку к его чашке: — угощусь?

Тихон попытался ещё раз нахмуриться, но не успел. Василий уже цапнул чашку.

— Благодарю, — он мазнул взглядом по треугольному кольцу Стоева и посмотрел на меня: — надеюсь, вы не из жандармерии?

— Я похож на легавого? — улыбнулся я, отмечая через заклинание разведчика, что Хорёк добежал до переулка, передал кому-то колечко и уже бежит обратно.

— На азартного дворянина, — Василий отпил кофе, — деньги нужны?

— А ты разбираешься в дворянах? — хмыкнул я, он меня приятно удивлял. Парень явно умный. Ему бы не в бандитах карьеру делать, а приложить свои способности к чему-то хорошему.

— Насмотрелся на бегах и за карточным столом, — пожал плечами Василий и заметил в дверях погребка Хорька. — Но ты больше похож на лакея при отпрыске дворянском. Идём, Слон ждёт.

Мы с Тихоном поднялись следом за ним. Прошли через зал кабака. Поднялись по лестнице и оказались в классическом дворе-колодце.

По узкому квадрату неба бежали облака. Тянулись по сторонам высоченные стены. С подоконника на втором этаже за нами наблюдала трёхцветная кошка. Откуда-то сверху, разбрасывая искорки, прилетел окурок.

Василий отправил Хорька в одну сторону, а сам повернул направо.

— Идите за мной, — бросил он.

Мы обошли несколько луж. Миновали мусорные баки. Где-то за спиной хлопнула дверь. Возник и тут же потерялся звук мотора, а мы зашли под арку перемычку в другой двор.

— Ккирилл, — прошептал Тихон, пытаясь не отставать от моего широкого шага, — у меня получилось, Ккирилл?

— Почти, — улыбнулся я в его широкие от страха глаза, — ты челюсть вперёд выпяти и оскалься, чуть опустив голову?

— А? — не понял Тихон.

— Это безумный вид безбашенного воина, но у тебя должен выйти обычный, грозный. Попробуй.

— Сейча.?

— Ну, вот мы и пришли.

Сказал Василий и резко обернулся, а за нашими спинами щёлкнул взводимый курок пистолета.

— Станция конечная, — ухмыляясь проговорил один из возникших за нашими спинами гопников. Я как раз обернулся и увидел, как он наставил на меня пистолет.

— Забавно — протянул я, оглядывая новых персонажей нашей пьесы.

Крепкие парни. Явно спортом занимаются на досуге, а не просто в подворотнях пиво пьют. Они не блистали лицами отягощёнными интеллектом, скорее наоборот. Но сейчас они чувствовали себя королями положения.

Их расчёт строился на неожиданности нападения. На внезапной смене положения. И он изначально оказался верен, только, вот, я о них знал. Заклинание разведчик давно предупредило меня.

Что поделать. Люблю портить чужие планы. Особенно, если свои имеются.

Я указал пальцем на вооружённого хулигана:

— Ты, должно быть Слон? Нас к тебе ведут, а ты сзади. Нехорошо.

— Нет, Слон — это я, — Василий обошёл меня и встал рядом со своими бойцами, — давай сюда артефакты, пока вам руки, ноги не поломали или вообще, не пристрелили.

Тихон от его слов крупно вздрогнул. У него аж руки подпрыгнули. Четверо гопников, включая мелкого Хорька, который выглядывал из-за угла подворотни, громко усмехнулись.

Не знаю. Возможно, их смешки стали спусковым крючком. Возможно, Тихон сам решил, что хватит бояться и, если умирать, то храбрым.

Его глаза подёрнулась безумной пеленой. Расширились. Челюсть выдвинулась вперёд. Нос сморщился, а рот искривился в оскале, и Тихон повернулся к гопникам.

Гопники дёрнулись. Рука с пистолетом дрогнула, и переместилась на Тихона. Хорёк громко пискнул и исчез из виду.

— Василий, — волей посылая в артефакт на пальце Тихона сигнал активации, я решил всё же сместить внимание на себя, — скажи, милый друг, а на что ты рассчитываешь, целясь в моего друга? Или Славка не предупредил, что он друг маг?

— Предупредил, — бросил Василий и метнул взгляд на ствол пистолета.

Его рот открылся. Он хотел что-то сказать. Рука гопника с пистолетом дрогнула, его лицо побледнело.

Оскал Стоева расширился ещё больше. На губах появилась слюна. Он зарычал и, тут же закатив глаза, со стоном: «я безбашенный во…», — мешком сполз на асфальт.

— А? — рука гопника с пистолетом вновь дернулась, и он нажал на спусковой крючёк.

Попытался, но тот оказался недвижим, словно штанга под ста килограммовыми блинами.

— Вась, — пискнул он, и сунул ствол под нос главарю.

Дальше ждать не стал. Прекратил сдерживать стихии и магия потекла с моих пальцев. Хорька за углом прижало к стене. Его рот залепило грязью. Трое гопников из массовки поскользнулись в появившейся под ногами луже. Их тут же спеленали водяные щупальца. Я же сделал шаг вперёд и вырубил бойца с пистолетом.

— Чётко в челюсть, — улыбнулся я, поворачиваясь к Василию, — ну, что, продолжим разговор?

Василий попытался дёрнуться ко мне, но вокруг его ног выросли водные щупальца, и он, взмахнув руками, упал лицом в асфальт.

— Вась, ты мне скажи, — я присел на корточки рядом с ним, — какая логика в нападении на мага? Не пойму.

— Пистолет пробивает защиту первого ранга, — простонал Василий. Он повернул голову и асфальт окрасился красным: нос у парня оказался разбит.

— А с чего ты взял, что он первого?

Мне действительно было интересно. Надо же понять, как мыслят местные бандиты. Мне с ними, надеюсь, работать ещё.

— Вы же поступать приехали, — промямлил Вася, пытаясь встать, но у него не получалось. Водные щупальца держали крепко. — Значит первого ранга максимум.

— Не понимаю, откуда такая самонадеянность? — удивился я, — только вчера на экзамене несколько княжичей и графский сыновей показали второй ранг.

— Так то княжичи и графья, — Василий умудрился посмотреть на меня из положения лежа, — а он не титулованный, кольцо треугольное, а у тебя вообще нет. Я думал ты простой слуга.

Ах, вот оно что! Местные идентифицируют аристократов также как и мы сами. Хм, банально, конечно, и естественно. Но я не думал, что они так хорошо разбираются в наших знаках. Думал, что просто фразы я маг и аристократ будет достаточно. Что ж, примем к сведению. Сословные знаки различия важны не только в среде дворян.

— Хорошо, принимается, — я кивнул, — давай теперь вернёмся к другому вопросу, если Слон ты, то к кому мы теперь пойдём на разговор?

— Ни к кому, — Василий бросил попытки подняться и съёжился у моих ног, — мы изначально думали развести вас.

— Куда хотели сбыть наши артефакты? — задал я следующий вопрос, прислушиваясь к заклинанию разведчику, но вокруг всё оказалось тихо. И это радовало: резервы у меня стремительно опустошались и объясняться с кем-то ещё могло банально не остаться сил.

— Повару, — просипел Василий.

— Вот и славно, — хмыкнул я, — значит, пойдём к нему.

— Он сейчас не на месте, уехал, — Василий съёжился ещё сильней, — мы через пару дней идти хотели.

— Вась, — повёл бровью и одно из щупалец заострилось и застыло перед его глазом, — ты же понимаешь, что врать мне бесполезно? У меня есть сотня способов, как вытянуть из тебя правду.

— Понимаю, — поёжился Василий, — но я не вру, так и есть, он на сходку уехал, за город.

— Хорошо, — я выпрямился, а щупальце исчезло, — тогда делаем так, вот это, — перед лицом Василия возникло видение маленького орла и влетело в его ухо, отчего парень дёрнулся и замычал в страхе, — моя метка заклинание. Если ты не выйдешь до конца недели со мной на связь, оно сожрёт тебя изнутри. Понял?

— Д-да.

— Молодец, — я похлопал Василия по щекам, — а ты тем временем, сообщишь Повару о моём интересе, передашь ему колечко, в качестве подарка, и назначишь встречу. Понял?

— Да, — поморщился парень, он даже не пытался отдёрнуться, полностью отдавшись на волю победителю.

— Тогда, — протянул я, окидывая взглядом всю его банду, и задумался.

Что взять себе в качестве трофея? Трофей это важно. Любая битва должна заканчиваться трофеями. Иначе смысл в схватках?

Любые победы забываются. Стираются из памяти. Но, посмотришь на трофей и сразу же вспомнишь весь ход событий.

Я стараюсь после каждой битвы получать трофей. В поезде им стал выкидной нож. В стычке с Осокиным приобрёлся статус. В столкновениях с Жориком нашлась стихия воды.

Битвы разные, трофеи разные, но, если бой происходит до абсолютной победы, как в поезде. То надо что-то взять обязательно. Пусть и маленькое, соразмерное стычке.

— А как связаться? — промямлил Василий, — встретимся где-то, или позвонить?

— А ты молодец, Вась, — хмыкнул я и, похлопав его по карманам куртки, нащупал телефон.

В руку скользнула обычная трубка-раскладушка популярной марки «Таратолла». Пластиковый корпус отливал сталью. Я раскрыл аппарат, и экранчик ожил синим окном загрузки. Цифры на кнопках оказались чёткими, не затёртыми. Василий поморщился, но не стал комментировать происходящее.

— Помнишь свой номер на память? — спросил я, любуясь телефоном.

— Конечно, — буркнул главарь гопников.

— Тогда забирай архаровцев, и валите отсюда, — хмыкнул я, убирая заклинания, — позвонишь на него, когда договоришься с Поваром.

Гопники застонали сразу, как обрели свободу и возможность говорить. Стали подниматься на ноги. Но на меня при этом смотрели со страхом и, стараясь держаться подальше, прижимались к стенкам переулка. Они, постоянно оглядываясь, засеменили прочь. А в конце переулка так и вовсе ускорились.

— Пистолет забыли, — крикнул я им вдогонку, на что раздались быстрые шаги.

Один из хулиганов вернулся и аккуратно, бочком вдоль стенки, подкрался к стволу. Медленно за ним нагнулся. Поднял, сделал два шага назад, развернулся и дал стрекача.

Проводил его взглядом и нагнулся к Тихону:

— Давай, безбашенный воин, приходи в себя, — мои ладони принялись хлопать его по щекам, а энергия тепла и жизни щедро вливались в него при касании. — Вставай, дружище.

Ресницы Тихона затрепетали. Дыхание сменилось на хриплое, мощное. Он застонал и открыл глаза.

— Вставай, — улыбнулся я, — ты молодец, они убежали.

— Мы победили? — простонал Тихон, приподнимая голову и оглядываясь.

— Ага, — хмыкнул я и показал ему телефон, — смотри, какую трубу отжал. Ни одной царапины.

— В следующий раз у меня получится, — пробормотал Тихон.

— Ага, — подтвердил я.

Мы сидели на мягком диване трамвая. Вагон без пассажиров покачивался на ходу. За окнами тянулись красивые фасады питерских домов и дворянских особняков-дворцов. А стук колес о рельсы создавал дополнительный уют. Совсем как в поезде, только проще.

Но Тихона эта атмосфера не трогала. В переулке он не проронил ни слова. Долго отряхивался и приводил себя в порядок. На ходу он тоже молчал, а на остановке купил в киоске «Имперпечати» газету, и теперь, сидя напротив, прятался за раскрытыми страницами.

— Правда, получится, — повторил он, и страницы газеты дрогнули.

— Да не куксись, ты, — я попытался его успокоить, — Афины не сразу строились, со временем всё получится.

— У меня был защитный артефакт, — выдал он горестно, протягивая из-за газеты руку с кольцом, чтобы я забрал артефакт, — но я упал в обморок от страха. Какой же я воин?

— Просто ты пошёл на дело без подготовки, — хмыкнул я, убирая кольцо в карман, — сразу в бой. Но к следующему мы тебя подготовим.

— Правда? — Тихон опустил руки и выглянул поверх газеты, — обещаешь?

— Угу, — кивнул я, не отрывая взгляда от колонки на последней странице, — ты читать будешь? Поделишься первым разворотом?

— Бери всю, — друг сложил газету и протянул мне, — читать не хочется.

Забрал издание имперского ежедневника. Перевернул его и, под мерное покачивание вагона, вчитался. Тихон же повернулся к окну и стал теребить пуговицу на рубашке.

«Вчера вечером купец торговой лиги, Аарон Борисович Кац скончался на 60 м году жизни, — гласила первая запись в колонке. — Он сделал много хороших дел…. Родные и близкие скорбят… Он будет похоронен на новом кладбище».

Мой взгляд скользнул дальше.

«Вчера на 29 м году жизни, в перестрелке на загородном шоссе погиб Иван Иванович Тарелкин… Он будет похоронен на новом кладбище».

Ещё ниже.

«Вчера… Дворянка Екатерина… Она будет похоронена на новом кладбище».

«Вчера… Неопознанный гражданин… новом кладбище».

— Что читаешь? — поинтересовался Тихон, через минуту молчания. Он повернулся ко мне и посмотрел на лежащую у меня на коленях газету.

— Некролог, — протянул я.

— Некролог? — воскликнул Тихон.

— Ага, слушай, — я глянул в его распахнутые глаза, — а новое кладбище это где?

— За городом где-то, — промямлил Тихон, его лицо вытянулось. — А тебе зачем?

— О знакомом прочитал, — хмыкнул я, — надо бы проститься. Как думаешь, вечером успею туда смотаться?

В деле о том, как помочь Харону, кажется, появился прорыв. В колонке некролога чаще всего встречалась запись о новом кладбище. Если там хоронят свежих покойников, то надо съездить на разведку. Вдруг, души умерших не успели уйти, и будут бродить возле могил.

Старые кладбища в этом плане не подойдут. Там можно провести ритуал и призвать кого-нибудь, но не отправить дух в Царство Мёртвых. Здесь же, могут быть варианты. Даже несмотря на то, что энергия для существования Тартара берётся из душ грешников. Потому что все остальные отправляются на верхний уровень Царства, в Аид. Но тут я трудностей не вижу. Не думаю, что купцы или погибшие в перестрелке безгрешны.

— А смысл? — вдруг выдал Тихон, и я посмотрел на него, — похороны же не сразу, а через несколько дней. Ты не найдёшь там его.

— Да? — протянул я.

— Угу, — кивнул Тихон

Что за люди, зачем тянут с ритуалом погребения? Вот же времена. У нас всё проще обстояло. Положил монеты для Харона на глаза….

Стоп так это даже лучше. Пусть душам и некуда идти, но ритуал их отпускает. Отвязывает от тела окончательно.

— Тихон, — протянул я, и друг вздрогнул, — а где лежат тела умерших до похорон?

— В м-морге, — проблеял Стоев, теребя манжет рубашки. — Они там в х-холодильниках лежат.

— А туда пускают, чтобы проститься с ними? — уточнил я, прикидывая, сможет ли Керра пролезть в холодильник. А вообще, в помещении для неё будет достаточно места? Если окажется тесно, то это моё преимущество: я манёвренней чем она.

— Только близких, — Тихон немного пришёл в себя, — ты ни разу не сталкивался с этим?

— Неа, — я покачал головой.

— Везёт, — протянул Стоев и, вздохнув, начал подниматься с места. — Наша остановка, Кирилл.

Поднялся следом за ним и улыбнулся. Это как посмотреть. Но то, что сейчас везёт — это точно. Хорошо, что он рядом оказался и купил газету, а то я полночи голову ломал как помочь Харону. И вариантов, кроме встречи с врагами в бою не видел.

Я свернул газету в трубочку. Колонка некролога разрослась бы на две страницы.

Трамвай остановился. Качнулся, увлекая вперёд, и мне пришлось схватиться за поручень. Двери сложились гармошкой, и мы спустились на мостовую.

По тротуарам прогуливались местные жители. У лавки мороженого выстроилась очередь из детей с родителями. В цветочном магазине, за стеклом витрин, несколько парней выбирали розы.

Автомобили перед остановкой притормозили, и мы с Тихоном перешли дорогу.

— Куплю эскимо, — бросил Тихон на ходу и направился к лавке, — ты будешь?

— Ст… — хотел ответить я, но тут по нервам резануло странное, но знакомое ощущение.

По коже пробежали мурашки. В душе повеяло могильным холодом, а в нос ударил сладкий запах разложения.

— Нет, — покачал я головой, — ты подожди меня у лавки, а я схожу по малой нужде.

Брови Тихона приподнялись, но он не стал ничего говорить. Кивнул и пошёл за мороженным.

Проводил его взглядом. Оглядел улицу ещё раз. Солнечный день, много людей. Большинство радостные, счастливые. Одни бежали по своим делам, другие просто гуляли. Проезжали редкие автомобили. В конце улицы, из-за верхушек деревьев выглядывали шпили академии магии.

Посмотрел ещё несколько мгновений. Убедился, что резервы магии в ауре не успели востановиться даже до половины. Понял, что будет тяжело потому, что осину тут искать негде. Вздохнул и, нацепив на палец «родовой» артефакт щита, шагнул в переулок. Именно там, в глубине переплетений проходов, появилась Керра.

Нельзя, чтобы демон напал на меня при свидетелях.