Дурацкие игры магов. Книга первая.

Глава 23.

Шут короля Годара.

Валя был зол как сто чертей. Мало того, что его подняли ни свет, ни заря, так ещё обрядили в дурацкий сине-жёлтый костюм с двурогим колпаком, украшенным большими, как у блудливой коровы, бубенцами, и посадили на всеобщее обозрение. Против внимания толпы Валентин не возражал, но не на сухую же! "Хоть бы стопку поднесли или бокал вина, на худой конец!" - возмущённо думал он, разглядывая парадный зал, в котором собрались, наверное, больше тысячи лайфгармцев. Здесь присутствовали лирийцы - маги в скромных золотисто-зелёных балахонах УЛИТа и расфуфыренные "по средневековым" меркам придворные Геласия; инмарцы - воины в кожаных костюмах разной степени украшенности и их женщины в строгих закрытых платьях "конца девятнадцатого века"; гномы в сверкающих доспехах, шлемах и с разнообразным холодным оружием в богато инкрустированных ножнах; годарцы - своеобразная смесь лирийцев и инмарцев, натуральных тканей и кожи. Отдельно от прочих стояла кучка высших магов, среди которых Валя узнал пожилого гнома, вылечившего Диму в Белолесье, мага-учителя, до отвала накормившего их в своей загородной резиденции, и предателя-миротворца с окладистой бородой и бегающими глазками. Оставшихся двоих землянин не знал, хотя мужчина смутно напоминал кого-то знакомого, а женщина с надменным, грубоватым лицом, судя по характерному инмарскому костюму, была воительницей.

Валентин прислонился спиной к бархатному креслу, приготовленному для Хранительницы, задумчиво щёлкнул по правому колокольчику и стал вспоминать всё, что слышал о Совете во время суточного запоя с керонцами. "Высших магов в Лайфгарме восемь, и большинство я знаю. Итак, в наличии мы имеем: учителя, миротворца, целителя и воительницу. И путешественника Фиру, помоги ему Боже свернуть шею на лестнице! Наблюдатель и провидица, как я понимаю, сию церемонию не посетят. Ещё бы! Смерть их сына прихлопнул, что ж им на коронацию, или чёрт его знает, как тут это называется, смотреть? Остаётся… - Валя встрепенулся, поднял голову и оторопело уставился на Стасиного отца. - Вот это да! Явился на безумную дочь полюбоваться? Мило! И почему я его не узнаю? Словно… Что-то я такое в книжках читал. Ага, магия отвода глаз называется. Не хочешь, чтобы лайфгармцы знали, что ты жив-здоров? Что ж, понимаю, я тоже люблю быть серым кардиналом!" У Солнечного Друга скопилось множество претензий, которые он с удовольствием бы высказал Фёдору-Михею не только мысленно, но и в лицо, однако бичевание экспериментатора пришлось отложить. Взревели невидимые трубы, возвестив о начале церемонии, и в зал вступили король и королева Годара. Чёрные, парадные одежды Олефира отливали золотом, на тёмно-русых волосах сияла янтарная корона, на плечах покоилась длинная горностаевая мантия. Парчовое бело-золотое платье Алинор искрилось, точно снег под ярким солнцем, а прозрачная накидка из бледно-алого шифона, скреплённая золотой брошью с гербом Годара, напоминала лёгкую закатную дымку, предвестницу ветреного дня. Голову королевы венчал золотой венец, усыпанный рубинами.

За королевской четой, беспрестанно вертя головой, шагала принцесса Маргарет: Олефир счёл необходимым выставить сумасшедшую Хранительницу на всеобщее обозрение. Её нарядили в тёмно-зелёное шёлковое платье с высоким воротом и пышными рукавами, рыжие волосы уложили в сложную причёску и закрепили тяжёлой серебряной диадемой. Стася смотрела в зал, приоткрыв рот, и была счастлива пристальным вниманием толпы.

Олефир и Алинор взошли на возвышение, опустились на троны, и гости склонились перед ними в почтительном поклоне. "Ну уж нет! - с мстительной бравадой подумал шут и развалился перед креслом принцессы, как на диване. Подпёр голову кулаком и снизу вверх посмотрел на бывшую жену:

- Клёво здесь, правда?

- Ага, вот бы Дима посмотрел.

- Сейчас придёт и посмотрит.

Их голоса в абсолютной тишине были слышны в самых дальних уголках зала и вызвали взволнованные шепотки, шелестом листвы разнёсшиеся над толпой. Олефир нахмурился:

- Закрой рот, шут! Твоя работа начнётся на балу!

- Умолкаю, умолкаю, умолкаю, - тоненьким голоском проворковал Валентин и застыл с видом нахального кота, таки добравшегося до хозяйской сметаны.

Король с подозрением покосился на него и устремил взор на парадные двери, а Валентин торжествующе улыбнулся, празднуя маленькую победу над работодателем, но тут высокие бело-золотые створы отворились, явив лайфгармцам наследника годарского престола, и улыбка шута мгновенно исчезла. С пугающей, откровенной ясностью Олефир демонстрировал миру опасную сущность своего боевого мага. Обычная одежда некоронованного принца была словно вывернута наизнанку. Кроваво-красный плащ с чёрным подбоем, бордовые брюки, карминовые сапоги с тёмными отворотами. Казалось, маг только что искупался в крови, и лишь батистовая рубашка молочным пятном выделялась на фоне убийственного кровавого пожара. Тишину, вмиг охватившую зал, можно было сравнить с бессильным, потерянным безмолвием, что охватывает людей, которые первыми оказались на месте страшной, чудовищной катастрофы, когда глаза уже видят, а мозг ещё сопротивляется, не желая осознавать её страшные последствия…

Смерть шагал через расступившуюся толпу, и, единожды взглянув на него, хотелось отвернуться, спрятаться, но холодный белый свет в глазах лишал воли, зачаровывал, вынуждал любоваться будущим королём Годара всех - и людей, и гномов, и магов. Взойдя на возвышение, где незыблемыми глыбами стояли троны царствующих монархов, кресло Хранительницы и возлежал шут, Смерть смиренно опустился на колено перед хозяином. Затаив дыхание, Валентин проследил, как Олефир медленно поднялся с трона и в его руках появился серебреный венец, украшенный прозрачной янтарной слезой.

- Да будет свидетелем мир, что я, повелитель Годара и высший маг Олефир, возлагая сей венец на голову своего воспитанника Дмитрия, объявляю его принцем Годара, защитником и наследником моего трона!

Король сделал паузу, точно предлагая гостям озвучить возражения, если таковые имеются, и опустил венец на голову Смерти.

В толпе прозвучали первые робкие хлопки, а через минуту воздух сотрясался от громких оваций и восторженных, порой экзальтированных криков. И только высшие маги молчаливым, угрюмым островком стояли среди ликующих гостей. То, что сейчас сделал маг-путешественник, выглядело как перчатка, брошенная в лицо Совету. Когда более четверти века назад Олефир пришёл к власти, то не устраивал церемоний. Надел корону тихо, "за закрытыми дверьми", позволив коллегам сделать хорошую мину при плохой игре. Но сейчас, в этом зале, он словно утверждал право магов царствовать над людьми. Да ещё и с одобрения лайфгармцев.

Олефир усмехнулся, прочитав смятение и ужас на лицах коллег, поднял с колен Смерть и взмахнул посохом, возникшим в его руке. С глухим стуком посох ударился об пол, и гости замолчали. Озарив лицо широкой улыбкой, король хотел объявить бал, но тут, нарушая церемониал, вперёд выступил инмарский маршал Жеврон. Он слегка поклонился властителю Годара и резким тоном заявил:

- Инмар обвиняет принца Дмитрия в убийстве принца Ричарда и требует его немедленной выдачи!

Олефир замер, подавляя желание испепелить наглеца, и ледяным тоном осведомился:

- Готов ли Инмар представить доказательства вины моего сына?

Жеврон с вызовом посмотрел на короля Годара. Его послали умереть за Инмар, и он готовился отдать жизнь за Родину.

- У нас есть очевидцы! Ваш сын убил принца Ричарда и мага Артёма. И приказ об их уничтожении отдали Вы!

Заявление инмарского маршала произвело фурор. Лайфгармцы дружно ахнули, высшие маги заулыбались, а Валечка плюхнулся на спину и прикрыл глаза, моля всех богов, удержать Олефира от кровавой бани. Но землянин недооценил выдержку мага-путешественника. Ни один мускул не дрогнул на его лице, а голос остался спокойным и властным.

- Не думал, что Леонид настолько глуп, чтобы верить досужим сплетникам. Но раз уж обвинение предъявлено, отвечу: Дмитрий действительно убил инмарского принца и сына провидицы, являвшегося временным магом. Но это была вынужденная мера. Артём затащил моего наследника, вашего принца и Хранительницу в Безвременье! И мир без времени свёл их с ума. Всех, кроме Дмитрия! Магия Смерти позволила ему вытащить спутников из Безвременья, но последствия страшного путешествия оказались катастрофическими! Инмарский принц и временной маг попытались устроить в моём замке резню, и Дима убил их, спасая жизни ни в чём неповинных женщин, детей и стариков! Так что, пусть Леонид Степенный предъявляет претензии Совету! Именно Совет позволил временному магу почти тридцать лет прожить в Лайфгарме и лишил Инмар наследника!

- Но вы тоже высший маг, Ваше величество, - скептически заметил Жеврон.

- Да. И только я был против того, чтобы оставить Артёма в живых! И пусть хоть кто-то из моих коллег попробует оспорить этот факт! На их совести не только смерть Ричарда, но и безумие Хранительницы, не способной теперь оберегать Источник!

Инмарский маршал растерянно взглянул на Корнея:

- Это правда, учитель?

- Совет не обязан отчитываться перед Вами, господин Жеврон! Что же касается путешественника, то за разглашение секретов высших магов вопрос о его членстве в Совете будет поднят в ближайшее время!

- Великолепно! Вы исключили Арсения, теперь взялись за меня? Удачи!

Одарив Олефира злобными взглядами, Фёдор, Корней, Михаил и Роксана исчезли, а маршал Жеврон неуверенно произнёс:

- Я передам Ваши слова Леониду Степенному, Ваше величество. Надеюсь, нам удастся избежать войны между нашими странами!

- Удастся, - кивнул путешественник и ударил посохом об пол: - Бал!

Придворные и гости подались к стенам, освобождая центр зала. Олефир уселся на трон и благосклонно кивнул наследнику. Смерть подал руку сестре, и та радостно шагнула к нему, едва не наступив на распластавшегося возле её кресла шута. Вложив изящные пальчики в тёплую сильную ладонь, Хранительница с любовью посмотрела в искрящиеся, словно снег под солнцем глаза, и счастливо улыбнулась. В тот же миг грянула музыка. Под восторженные, хвалебные возгласы Смерть вывел принцессу на середину зала и закружил в танце. Немного полюбовавшись детьми, король опустил голову и посмотрел на шута, всё ещё лежавшего с закрытыми глазами.

- Просыпайся, придурок! Никто никого не тронет. Я миролюбивый правитель.

Он небрежно пнул шута ногой в бок, и Валя, осторожно приподняв веки, с сомнением посмотрел на работодателя.

- Не веришь? Ай-ай-ай. Ладно, иди, напейся. Сегодня твои услуги вряд ли понадобятся, настроение не то. Так что, кыш!

И пока король не передумал, Валечка шустро вскочил на ноги и бросился в свою комнату, мечтая приникнуть к фляге самогона, припрятанной на чёрный день. "Выпить и подумать!" - мысленно припечатал он и нырнул в ближайший потайной ход.

Как и предсказывал Олефир, войны с Инмаром не случилось. Выслушав отчёт маршала Жеврона, Леонид Степенный отказался от обвинений в адрес принца Годара и попытался призвать к ответу Совет. Однако высшие маги проигнорировали его заявление. И тогда король Инмара во всеуслышание объявил, что отныне его страна не намерена поддерживать решения Совета. Высшие маги хотели было поставить на место взбунтовавшегося короля, но внезапно выяснилось, что у них появились более серьёзные проблемы - лайфгармцы поговаривали о том, чтобы распустить Совет, который не выполнил своей главной функции: не уберёг Хранительницу.

"Что будет с Источником? Отдаст ли Олефир Ключ новой Хранительнице, если принцесса Маргарет всё же родит дочь? А вдруг он подложит принцессу под Смерть? Что за ребёнок у них родится?" - шептались лайфгармцы и проклинали высших магов за то, что они поставили мир на грань катастрофы.

Авторитет высших магов таял как лёд на весенних реках, и им никак не удавалось развернуть ситуацию в свою пользу. По всему Лайфгарму труппы бродячих актёров разыгрывали нравоучительные пьесы, клеймя глупость и самоуверенность членов проштрафившегося Совета. Менестрели слагали и распевали сатирические куплеты на площадях и улицах городов и сёл, а в кабаках и трактирах люди, маги и гномы рассказывали друг другу анекдоты, где главными действующими лицами были Корней и Михаил, Роксана и Марфа, Фёдор и Арсений. Весь мир проклинал высших магов, потешался над ними, и они ничего не могли с этим поделать. Лайфгармцы не верили оптимистичным заявлениям - всё устроиться. Их не успокаивало даже то, что, после исключения Арсения, магов в Совете стало семь, как и требовал древний закон.

В конце концов, Совет опустил руки и решил переждать волну народного порицания. Легенда Лайфгарма тихо сидел в Вирэли, учитель не высовывал носа из УЛИТа, а воительница и миротворец перебрались в Лирию и поселились в загородном доме мага-учителя. И только Витус, как ни в чём не бывало, странствовал по миру: ни один лайфгармец не смел осуждать целителя или хихикать над ним…

Лайфгарм кипел, с ужасом ожидая зловещих событий, а в Керонском замке царили мир и покой. Единственным недовольным керонцем был любимый шут Олефира. Выполняя свои обязанности, он изо дня в день прославлял ненавистного короля и пил, пил, пил. И всё потому, что очнувшийся Дима не искал выхода из тупикового положения, а продолжал изображать Смерть. Валечка проклинал нерешительность друга и, чтобы заглушить отчаяние, пил со всеми подряд. Теперь шута знали не только в замке, но и в городе, где он стал завсегдатаем кабачков, трактиров и прочих питейных и увеселительных заведений. Валентин старался как можно больше времени проводить вне мрачных стен замка: ему претило смотреть, как Смерть нянчится с безумной Хранительницей, вместо того, чтобы вылечить её. А встречи с Ричардом и Артёмом нервировали, поскольку он не мог рассказать им о пробуждении Димы. Лже-гвардейцы подозревали, что шут что-то скрывает, и однажды инмарец прямо спросил об этом, но Валя сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь. Ричард почувствовал ложь и обиделся. И друзья стали встречаться ещё реже. Впрочем, так было даже лучше, ибо все мысли землянина занимал Дима. Однако шут, сколько ни ломал голову, так и смог понять, почему маг медлит. "Я же не прошу его убить своего драгоценного хозяина! Мы могли бы просто уйти!" - думал он, и от грустных мыслей становилось так тошно, что Валя в доску напивался с первым попавшимся собутыльником…

В пьяном угаре шут не заметил, как пролетели осень и зима. Но однажды, когда после трёхдневного кутежа в притонах Керона, гвардейцы по приказу короля отыскали его и, вырвав из объятий смазливой проститутки, повели в замок, Валечка осоловелыми глазами посмотрел по сторонам и вдруг осознал, что в Лайфгарме бушует весна. Он вдохнул свежий прохладный воздух и решил, что больше не будет ждать манны небесной, а возьмёт дело в свои руки. С блеском отшутив королевский ужин и отклонив несколько приглашений "зайти на рюмочку", Валентин отправился бродить вокруг замка. Думал он долго и основательно, но составить более-менее сносный план не сумел. В конце концов, разочарованный и обиженный на всех и вся он оказался на конюшне, где и начал заливать горе. К утру Солнечный Друг ничего не соображал, но собутыльники-конюхи напомнили ему о долге перед королём, и мрачный, измученный чрезмерным употреблением алкоголя землянин отправился на работу.

Разговоры за столом смолкли, когда одна из боковых панелей отъехала в сторону и из потайного хода, о котором знала только королевская чета, в зал ввалился грязный и пьяный в дугу шут. За ним тянулся стойкий шлейф перегара и конского навоза.

- Пошёл вон! - рявкнул Олефир, но Валечка не обратил внимания на его рык.

Он прошлёпал к столу, плюхнулся на обитый парчой стул и схватил с блюда жареную курицу.

- Вышвырните его! - взвизгнула Алинор, зажимая нос.

- Не орите, Ваше величество, я и так Вас прекрасно слышу! Вот сожру сейчас этого цыплёнка и буду Вас веселить! - заплетающимся языком произнёс Валентин и, заметив спешащих к нему гвардейцев, возмутился: - Не дам, одному мало!

Солдаты схватили шута под руки и попытались выдернуть из-за стола, но Валя намертво вцепился руками в скатерть, а зубами - в курицу. На пол посыпались тарелки с едой, кувшины с вином, бокалы, ножи, вилки, ложки, и Стася весело захлопала в ладоши.

- Прекратить! - затопала ногами Алинор.

Гвардейцы тотчас отпустили шута, и тот, вытащив изо рта курицу, неуклюже поклонился:

- Спасибо, королева! Вы не дали умереть от голода несчастному паяцу!

- Уберите же его, наконец! - простонал Олефир, не зная, плакать или смеяться.

Стражники попытались вновь схватить Валентина, но тот с неожиданной для пьяного ловкостью увернулся и ужом юркнул под стол.

- Не хочу уходить! Хочу шутить! - Он выглянул из-под спущенной до пола скатерти и со словами: "За Родину! Смерть захватчикам!", метко швырнул осколок тарелки в ближайшего гвардейца, на миг исчез под столом и появился вновь уже немного левее, чтобы продолжить "бой".

Стася хохотала как бешеная и хлопала в ладоши, Алинор брезгливо морщилась и недовольно поглядывала на мужа, с философским видом наблюдавшего за битвой. Шут, словно электрический заяц, метался под столом, обстреливая "врагов", а те никак не могли изловчиться и выудить его из "укрытия". На пол летели тарелки и бокалы, кувшины и блюда с кушаньями, вилки, ножи, ложки… Завтрак давно превратился в шоу одного актёра, но король не спешил наводить порядок. Он даже соизволил улыбнуться, когда запустив в гвардейца очередной "снаряд" шут проорал: "За свободную Африку!".

Возможно, и эта выходка сошла бы Солнечному Другу с рук, но, увы, фортуна отвернулась от своего любимца. Один из гвардейцев решил "зайти с тыла". Он стал обегать стол за спинами королевской четы, и в этот момент шут "выстрелил". Острый черепок от салатницы обязательно бы поразил цель, не попадись ему на пути янтарная корона Олефира…

- Идиот! - рявкнул король Годара, вскочил и вскинул руку, чтобы убить шута, но Смерть успел раньше.

Повинуясь его магии, Валя выехал из-под стола как горшок каши из печи, и багровая молния, пробив дыру в столешнице, ударилась в пустое место. Маг схватил друга за шкирку, поставил на ноги и сурово полыхнул белыми глазами, в тайне надеясь, что это остудит пьянчужку.

- Скотина ты, Дима! - с чувством сказал протрезвлённый Валечка, виновато посмотрел на разъярённого работодателя и, пробормотав: "Издержки производства, бывает!", закрутил головой в поисках выпивки.

От такой наглости Олефир потерял дар речи. Он смотрел на землянина, приоткрыв рот, а в глазах клокотал гнев. Сообразив, что жизнь землянина повисла на волоске, Смерть хорошенько встряхнул его и рявкнул:

- Ты ничего не хочешь нам сказать?

Солнечный Друг посмотрел в белые сверкающие глаза и, проворчав: "Я бы тебе сказал", повернулся к Олефиру:

- Простите, Ваше величество, я вёл себя, как последний идиот, но что с меня, дурака, возьмёшь! Все мы шуты такие!

Смерть толкнул его в спину, и Солнечный Друг шлёпнулся на колени.

- Правильно, так меня! Только ногами не бей!

- Хватит паясничать! - рявкнул король Годара, не сводя сердитых глаз с наследника.

- Не могу! - простонал Валечка. - Я - паяц! - Он картинно заломил руки и завыл: - Да, я шут, я паяц, так что же?! Пусть меня так зовут вельможи!..

- Заткнись!

Олефир в мановение ока оказался рядом с шутом и врезал ему по губам. Валечка завалился на бок, ощупал разбитый рот и злобно взглянул в глаза Смерти:

- Доволен? Может, треснешь друга за компанию с хозяином?

Пожав плечами, Смерть отвернулся, а король сердито взглянул на гвардейцев:

- Шута в его комнату, под замок! Позже я решу, что с ним делать! - И напустился на наследника: - С какой стати ты бросился защищать его?

Смерть покосился на стражников, которые проворно волокли Валентина к дверям, и со вздохом ответил:

- Не знаю.

- Завтрак окончен!

Олефир схватил наследника за руку и перенёсся в кабинет.

- Ты нарушил приказ, Дима. Я запретил тебе думать и задавать вопросы.

- Я честно пытался выполнять его, папа.

- Но не получается, правда?

- Да.

Смерть покаянно опустил голову. Олефир же смотрел на ученика, гадая, когда Смерть вернул Диму, и досадуя, что упустил этот судьбоносный момент.

- Так почему ты заступился за шута?

- Не знаю.

Ответ разочаровал Олефира, и, подталкивая воспитанника к признанию, он продолжил задавать наводящие вопросы:

- Что ты чувствуешь?

- Сожаление, - неохотно признался Смерть. - Я не должен был вмешиваться без Вашего приказа.

Король Годара опустился в кресло, скептически оглядел склонившегося перед ним принца и начал перекладывать бумаги на столе, размышляя, как поступить с зарвавшимся наследником. Добровольно признаваться в том, что ипостась Димы вернулась, воспитанник явно не собирался, а попытка выбить из него правду казалась бессмысленной, тем более что палачи… Олефир едва заметно улыбнулся и строго спросил:

- Тебя задели слова шута о дружбе?

- Я думал о них, папа.

- Понятно. - Олефир смял в руке какой-то листок и поднял на ученика страдальческий взгляд: - Ну, почему с тобой так трудно, Дима? Поверь, я хотел бы доверять тебе, но разве я могу?..- В кабинете появились заспанные Кир и Изот. - Господа! Я назначаю вас личными телохранителями принца Годара. Вы будете тенью следовать за ним и докладывать мне о малейших изменениях в его настроении и поведении. Забудьте о казарме! С сегодняшнего дня вы живёте в покоях принца. - Гвардейцы поклонились, встали по обе стороны от Смерти, и, благосклонно кивнув им, Олефир пристально посмотрел на ученика: - Можешь идти. Увидимся за обедом.

Смерть поклонился и поспешил убраться с глаз хозяина. Оказавшись в своих покоях, маг плюхнулся на постель, выудил из воздуха сигарету и выпустил в потолок струю дыма. "Хозяин всё знает! И знал с самого начала! - с горечью и раздражением думал он. - И что теперь? Продолжать притворяться?.. Или рассказать правду? - Маг внимательно взглянул на своих телохранителей, которые стояли у дверей, переминаясь с ноги на ногу. - Чего он хочет? Не понимаю!" Смерть уничтожил сигарету и бесстрастно предложил:

- Садитесь, господа.

Гвардейцы неуверенно посмотрели на стулья, но маг лениво щёлкнул пальцами, и возле его постели появились два бархатных кресла. Кир и Изот опасливо переглянулись и сели.

- Не бойтесь, я не держу на вас зла. Работа у вас такая.

Изот нервно заёрзал в кресле, Кир схватился за рукоять меча, а Смерть моргнул, и глаза его стали голубыми.

- Дима!!! - заорал Артём, запрыгнул на кровать и разрыдался на груди друга.

Дмитрий обнял временного мага и потрепал его по непривычно тёмным волосам:

- Я с тобой, Тёма, и никто не посмеет обидеть тебя.

- И давно ты очнулся? - строго поинтересовался Ричард.

- В ночь перед коронацией. Мне пришло в голову навестить шута, и этот прохвост уговорил Смерть на минутку вернуть Диму.

- И ты полгода молчал?

- Я молчал бы и дальше, если б Олефир не приставил ко мне Кира и Изота! Он сделал мне воистину царский подарок, но…

- Какая у тебя мягкая кровать, не то, что моя койка! - перебил друга Артём, утёр слёзы и, попрыгав на упругом матрасе, завистливо вздохнул.

- Замолчи! - прикрикнул на него Ричард и напустился на побратима: - Какого чёрта мы здесь торчим? Мои родители сходят с ума, оплакивая сына, а я, как дурак, таскаюсь за Олефиром!

- Вы сами пришли в Керон, Ричи.

- Да, но…

- Никаких но! Нам некуда идти. Только здесь, под носом у Олефира, мы в безопасности. Особенно Артём!

- Я не хочу всю жизнь провести в обличие годарского гвардейца! Мы должны что-то сделать…

- Что?

Ричард потупился:

- Убить Олефира.

- Ну, почему, почему все считают, что смерть короля Годара - решение всех проблем? - нервно расхохотался Дмитрий.

- А разве нет? Если он откроет Источник…

- Да с чего ты решил, что он стремится к Источнику? - раздражённо выпалил маг. - Его вполне устраивает корона Годара, а разговоры об империи - красная тряпка для Совета! Олефиру нравится дразнить коллег. Они представляются ему куклами, впрочем, как и остальные лайфгармцы! Он бы и вас не убил, останьтесь вы в Белолесье!

- Я видел, что делал с тобой этот замечательный человек! - зло прорычал инмарец.

- И я, - всхлипнул Артём и заревел: - Прости, Дима! Я не хотел!

- Я знаю, Тёма.

Дмитрий протянул ему длинную коричневую сигарету и бокал вина. Слёзы мгновенно высохли, временной маг сел верхом на подушку, глотнул вина и глубоко затянулся. Ученик Олефира вздохнул, с сожалением глядя на круглое усатое лицо Изота. Ему невыносимо хотелось увидеть настоящего Тёму, его задорную улыбку и лучистые карие глаза, но это было невозможно, и, переведя взгляд на Ричарда, он напряжённо произнёс:

- Спасибо, что научил Артёма держать меч.

- Я надеялся на большее, - буркнул инмарец. - Никогда не встречал более… э… нерадивого ученика.

- Береги его, Ричи. Если я не найду выхода, придётся уходить по Времени, туда, где никто не знает, что Тёма - временной маг.

- Значит, в Зару я не попаду…

- Пока нет, а там посмотрим.

- А что со Стасей?

Щека Дмитрия дёрнулась:

- Я боюсь лечить её. Она не умеет притворяться. - В пальцах мага задымилась очередная сигарета. - И ещё… Прежде чем уйти, я хочу убедиться, что хозяину ничего не угрожает.

Ричард скрипнул зубами:

- Ты необычайно добр к нему! Я бы никогда не простил ему Стасю!

- Ты всю жизнь прожил с любящими родителями, Ричи, а я - подкидыш. Если бы Олефир не забрал меня в Керон, я попал бы в руки Совета и мы с Артёмом давно были бы мертвы!

- Он не похож на благодетеля.

- Я тоже не совсем обычный ученик, - пожал плечами Дмитрий. - Я опасное оружие, которому нужен хозяин. Когда я становлюсь Смертью, меня необходимо контролировать. Ты же видел меня в Маре, Ричи.

- А, по-моему, твой ненаглядный хозяин просто внушил тебе эту бредятину! Я несколько месяцев наблюдал за Смертью. Ты не нуждаешься ни в чьём руководстве!

- Ты ошибаешься, Ричи. Олефир - лучший из лайфгармских магов! Он гениальный учитель. Никто из высших магов не сравнится с ним!

- Он изнасиловал Стасю!

- И поэтому я уйду от него, - тихо, но твёрдо сказал Дима. - Но убивать не буду! - Он взглянул на довольного Тёму и улыбнулся: - Мы найдём хорошее Время, где сможем жить так, как захотим.

- И кто будет хозяином Смерти?

- Не знаю. - Дмитрий насмешливо посмотрел на инмарца. - Может, ты?

- Не надейся! - Ричард показал побратиму кулак. - И Тёме не позволю!

- Остаётся Солнечный Друг.

- Уж лучше Хранительница.

- Тогда Смерть не будет убивать.

- Прекрасно!

Внезапно маг перестал улыбаться, взмахнул рукой, и лишённый вина и сигареты Тёма оказался в кресле.

- Что… - начал было он, но Дмитрий перебил его:

- Олефир. - И его глаза затопил холодный белый свет.

Гвардейцы выпрямились, а Смерть вскочил и склонился перед хозяином.

- Почему ты не следишь за своей полоумной сестрой?! Знаешь, что она натворила? Чуть не покалечила Алинор! Марш к Хранительнице! Если через пять минут она не успокоится, клянусь, я прибью её!

- Я понял, папа.

Смерть коротко поклонился и вместе с гвардейцами перенёсся в покои возлюбленной. Станислава сидела на полу и рыдала белугой, прижимая к груди какую-то зелёную тряпку. Увидев брата, она простёрла к нему руки и завопила:

- Я убью эту гадину! Она порвала платье, которое ты мне подарил! Она называла тебя выродком и помойной крысой! Тебя! Моего любимого принца!

Отбросив бывшее платье в сторону, Хранительница вскочила, пылко обняла брата и капризно потребовала:

- Убей её, Дима, а потом поиграем!

- Я не могу убить королеву Годара.

- Тогда давай играть! - Принцесса вытерла слёзы, посмотрела на гвардейцев и счастливо улыбнулась: - Вы тоже будете играть с нами?

- Будут, - кивнул Смерть, расстроено глядя на хаос, царящий в сознании возлюбленной. - Ты спрячешься, а мы втроём будем тебя искать.

Стася наморщила лоб:

- Это какие-то неправильные прятки.

- Это керонские прятки!

Хранительница покорно кивнула и бросилась к дверям:

- Считайте до ста!

- Один, два, три… - начал Смерть, сгорая от ярости: своей выходкой Алинор нарушила хрупкое равновесие в сознании дочери, и теперь там жили и девочка, и подросток, а, значит, лечение нужно было начинать заново.

- Исцели её, - тихо взмолился Артём.

- Позже.

- Как ты можешь?

- Могу!

Смерть холодно посмотрел на временного мага и продолжил считать…

Через две недели Олефир освободил шута из-под домашнего ареста, и Валя прямиком отправился в казармы. Он был зол на весь свет, и жаждал утопить своё зло в чаше крепкого вина, а заодно рассказать Ричарду и Артёму о том, что Дима давным-давно проснулся и усердно водит их за нос. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что Кир и Изот больше не живут в казарме.

- Король повысил своих любимцев, - ехидно сообщил капитан гвардейцев Донат. - Теперь они личные телохранители наследника и живут в его покоях.

Несколько минут Солнечный Друг переваривал шокирующую информацию, а потом решительно развернулся и зашагал к замку, бурча:

- Всё пропустил из-за этого самодура! - Он поднялся по широкой винтовой лестнице на третий этаж, прошёл по коридору и остановился перед кабинетом годарского принца. - Ну, я им покажу! - прошипел он, толкнул ногой дверь и огляделся.

Смерть сидел за столом и разбирал бумаги, а Кир и Изот со скучающим видом стояли у него за спиной.

- Привет! - громко воскликнул землянин и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло. - Значит, вы уже спелись? И про меня, конечно, не вспомнили! Сиди, Валя, в застенках, страдай от одиночества и жажды!

- Вон отсюда!

- Ах, так?! - Валентин вскочил и навис над столом. - Больше я молчать не собираюсь! Забирай Хранительницу и пошли! - Кир и Изот подхватили шута и поволокли к дверям. - Я буду жаловаться Его величеству!

- Тогда тебя четвертуют на главной площади Керона.

- Вместе с вами!

- Возможно, - не стал спорить принц.

Гвардейцы вышвырнули Валентина в коридор и захлопнули двери.

- От меня так просто не избавишься! - заявил он дверям и вальяжной походкой направился к лестнице.

Минут пять спустя шут вошёл в кабинет через потайную дверь, о которой знали только король и наследник, и Смерть потерял дар речи. Валечка же, отвесив чинный поклон, вновь устроился в кресле:

- Ладно, забудем об отъезде, но поговорить-то по-дружески мы можем?

- Вон!

- Вот заладил одно и то же! - всплеснул руками землянин и вызывающе посмотрел на приближающихся гвардейцев: - Предупреждаю: я знаю ещё пару тайных ходов, так что выкидывать меня бесполезно! - Он взглянул в белые глаза Смерти и нагло улыбнулся: - Не выделывайся! Фира за нами не наблюдает!

- Ты не маг!

- Я Солнечный Друг, а это круче! - с гордостью заявил шут и насмешливо скривился. - Глазки-то погаси, радость моя, и послушай умного дядю. Нам в Кероне делать нечего. Нужно уходить.

- Куда, дядюшка? - сверкнул голубыми глазами Дима.

- На Землю, племянничек! Затеряемся где-нибудь в Гималаях или в джунглях Африки!

- Я знаю только одно место, где Олефир нас не найдёт, - саркастически улыбнулся Дмитрий.

- Какое?

- Вилин! Поехали?

Артём приглушённо вскрикнул. Солнечный Друг с жалостью посмотрел на него и обиженно поджал губы:

- Всегда ты так, Дима. Любую идею опошлишь!

- Хочешь, я отправлю тебя домой?

- Что б я пропустил самое интересное?

- Боюсь, в ближайшее время, самым интересным зрелищем в Кероне будет казнь шута, - язвительно улыбнулся маг.

- Даже не надейся! У тебя очень отходчивый хозяин. Кстати, тебе не сильно досталось за заступничество?

- Нет, но теперь, благодаря тебе, Олефир догадывается, что Дима вернулся. Он даже приставил ко мне Кира и Изота.

- Ну и замечательно!

- Согласен, - кивнул Дмитрий, и перед Валечкой появился бокал вина. - Пей, ты же за этим пришёл.

- Я пришёл, потому что ты - мой друг! - Землянин с оскорблённым видом отодвинул бокал. - Я не алкоголик, чтобы пить в одиночестве!

- Понятно. - Маг сотворил ещё три бокала и махнул гвардейцам: - Присаживайтесь.

- Я есть хочу, - рухнув на стул, заныл Артём.

- Ты завтракал полчаса назад! - осадил его Ричард.

- Я хочу чего-нибудь вкусненького, зануда!

- Кушай, Тёма.

Дима ласково потрепал его по плечу и щёлкнул пальцами. Увидев перед собой большую вазочку с мороженым, временной маг закатил глаза от удовольствия, а потом слизнул верхушку сладкого домика и промурлыкал:

- Мне нравится в Кероне.

Ричард посмотрел на Валентина и с досадой сообщил:

- Наш душка Тёма вторую неделю спит в постели принца, а несчастный наследник годарского престола ютиться на диване в гостиной. И этот зарвавшийся гвардеец ещё жалуется, что постельное бельё у него не того цвета.

- Дима! Ты обязан незамедлительно предоставить Тёме нужное бельё! - захохотал Солнечный Друг. - Пододеяльники какого цвета ты предпочитаешь, Тёма?

Временной маг обиженно покосился на Диму:

- Розовые, с зелёными листочками. А на подушке я хотел бы видеть портрет Вереники. - Он мечтательно причмокнул и воткнул ложку в мороженое. - И ещё неплохо бы иметь шёлковую пижаму и мягкие тапочки. А перед сном я люблю пить тёплый ромашковый чай.

Землянин заржал, как бешеный, и подмигнул годарскому принцу:

- Ты знаешь, что такое раскладушка?

- Да.

- Вот и гони на неё наглого узурпатора, а то через неделю он у тебя Керон потребует.

- Керон не мой.

- Это его не остановит. Смотри!

И шут стремительно окунул палец в вазочку с мороженым.

- Моё! - завопил временной маг и треснул его ложкой по лбу.

Валечка достал из кармана платок, вытер со лба сладкие капли и серьёзно посмотрел на Диму:

- Не слишком ли ты разбаловал Тёму? Похоже, он забыл, что одной ногой стоит в могиле.

- Пока я рядом, с ним ничего не случится! От тебя, между прочим, гораздо больше шума.

- Да, устал я, - безнадёжно махнул рукой Валечка. - В Кероне всё осточертело, за его стенами пасутся высшие маги, а уйти в другой мир мы не можем, потому что твой хозяин - маг-путешественник! Что с нами будет, Дима?

- Учись терпению, Валя. Главное, все живы! Мы обязательно что-нибудь придумаем.

- И сколько мне ждать?

- Может год, может два. Не знаю.

Валентин залпом выпил вино.

- Вот утешил, так утешил… - протянул он и, набрав в грудь воздуха, начал: - Мне грустно смотреть на вас, друзья мои! Вы опустили руки! Вы не стремитесь освободиться от власти ненавистного Олефира!..

- Ты закончил? - перебил его Дима.

- Тюфяки! - с чувством сказал Валентин и встал: - Пойду, навещу принцессу. Бедняжка бьётся в своём безумии, как птичка в клетке и… - Он осёкся, увидев, как белеют глаза друга, и проворно шмыгнул в потайной ход.

Смерть болезненно поморщился, уничтожил бокалы, пустую вазочку и склонился над бумагами. Гвардейцы вытянулись за его спиной.

Любимый шут короля Годара проник в покои принцессы через маленькую дверь в углу гостиной и наткнулся на взволнованную горничную.

- Ты не видел Маргарет, Валя? Мы почти час ищем её по всему замку.

- Как же вы её прозевали?

Горничная удручённо вздохнула:

- Принцесса хитра, как лисица. Она прикидывается тихой и послушной, мы невольно ослабляем бдительность и плутовка сбегает либо к матери, либо к брату. Покои королевы мы осмотрели, но войти в покои принца… - Девушка красноречиво посмотрела на шута. - Может, ты поможешь?

- Ну, если прекрасная Катерина подарит несчастному шуту поцелуй, он рискнёт своей головой и проберётся в логово Смерти.

Девушка кокетливо улыбнулась и обвила его шею руками:

- Ты прелесть, Валя.

Землянин подмигнул ей и приник к нежным пухленьким губкам.

- Навестишь меня вечерком?

- Если найдёшь принцессу.

- Ради твоих прекрасных глаз, я готов найти кого угодно. Жду тебя в одиннадцать, моя козочка.

- Жди.

Девушка послала ему воздушный поцелуй, и, нырнув в потайную дверь, шут отправился в покои принца.

Стася сидела на кровати возлюбленного и грызла орешки.

- Привет, - сказала она, сплюнув скорлупу на шёлковое покрывало. - Где Дима?

- В кабинете, - ответил Валентин и сел рядом.

- Пойду к нему!

Принцесса хотела встать, но шут удержал её за руку:

- Диме нельзя мешать. Он занимается важными государственными делами.

- Но мне скучно!

- Знаю, радость моя. Хочешь, я развлеку тебя?

- Ты почитаешь мне?

- Конечно, принцесса, но сначала вернёмся в твои покои.

Стася вскочила, рассыпав орешки по полу, и потянула шута за руку:

- Бежим скорее!

Покинув покои принца, они торопливо пошли по коридору. Глаза Хранительницы маниакально блестели, складывалось впечатление, что она изнемогает без чтения так же, как заядлый наркоман без очередной дозы. Валечка с недоумением взглянул на неё и растерянно поинтересовался:

- Ты настолько любишь любовные романы?

- Очень! Мне нравится представлять себя благородной дамой в объятьях Димы. Он самый красивый, самый умный, самый… - Стася мечтательно улыбнулась и вдруг заорала: - Мама! - И бросилась за Алинор, мелькнувшей в конце коридора.

Догнав мать, она растолкала фрейлин, упёрла руки в бока и зло спросила:

- Почему ты порвала моё любимое платье, мама?

- Какое платье? - опешила королева.

- Зелёное! Которое Дима подарил! Ты испортила его! Дрянь!

- Пошла вон, дура!

- Сама такая!

- Хватит, Маргарет! Это было давно! - Валечка встал между женщинами и строго посмотрел в лицо принцессе: - Твоя мама не хотела обидеть тебя. Она подарит тебя другое платье.

Глаза Алинор злорадно блеснули, и она ласково улыбнулась:

- Шут прав, девочка моя. Идём со мной, я подарю тебе много новых нарядов.

- Не хочу!

Но королева не отступила. Она обошла шута, положила руки на плечи дочери и доброжелательно посмотрела в наивные изумрудные глаза:

- Ты любишь Диму?

- Да.

- Тогда пойдём со мной. Я научу тебя, как завоевать его сердце.

- Правда? - Стася схватила королеву за руку. - Идём скорее, мамочка!

Алинор бросила насмешливый взгляд на шута и повела дочь в свои покои. Фрейлины шелестящей толпой двинулись за ними, а Валентин огляделся, скользнул за гобелен и скрылся в глубине ниши.

Пробежав по тёмному туннелю, он вынырнул из-за портьеры в кабинете принца Годара и скромно пристроился в углу на стуле.

- Чем обязан? - сверкнул белыми глазами Смерть.

- Ты работай, работай, - замахал руками Валечка. - Я мешать не буду, просто тихонько посижу.

- Что ты опять задумал?

- Я? Ничего. Дай, думаю, посижу со старыми друзьями.

- Ну, сиди, - настороженно кивнул Смерть и снова углубился в чтение.

Несколько минут в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь редким шелестом бумаги, а потом двери распахнулись и на пороге появились Алинор и Стася. Позади них, сверкая любопытными взглядами, толпились фрейлины.

Смерть поднял голову и невозмутимо посмотрел на непрошенных гостей.

- Иди!

Королева ободряюще улыбнулась дочери и подтолкнула её к столу. Принцесса вперила влюблённый взгляд в лицо брата, танцующей походкой приблизилась к нему и распахнула длинный шёлковый плащ. Кир и Изот мгновенно опустили головы, а Валечка уставился в потолок, насвистывая себе под нос. Выдержав короткую паузу, Стася сбросила плащ на пол и медленно провела руками по обнажённому бедру:

- Я тебе нравлюсь?

- Да, - холодно кивнул Смерть и перевёл взгляд на довольную собой королеву. - Зачем?

Алинор презрительно фыркнула, а Стася, ободренная признанием брата, взобралась на стол и уселась прямо на деловые бумаги.

- Докажи, что я тебе нравлюсь? - томно произнесла она, накручивая на палец рыжий локон.

Смерть щёлкнул пальцами, и на возлюбленной появилось закрытое атласное платье.

- Принцессе не пристало вести себя, как уличной девке.

Маг снял сестру со стола, развернул лицом к дверям и, опустившись в кресло, разгладил помятые бумаги.

- Мразь! - опомнившись, прошипела Стася и бросилась в раскрытые объятья Алинор: - Ты была права, мамочка! Он не любит меня! Он никого не любит!

- Не печалься, родная, - не сводя ядовитого взгляда со Смерти, проворковала королева. - Зачем тебе бездушный принц? Я найду тебе красивого, любящего мужа, и ты будешь очень-очень счастлива с ним.

- Да! Я выйду замуж, и он пожалеет, что не любил меня.

- Конечно, дитя.

Королева обняла дочь и увлекла её за собой. Фрейлины закрыли двери, и, почувствовав на себе взгляд Олефира, маг склонился над бумагами. Он ждал, что хозяин появится, но тот лишь усмехнулся и перестал смотреть на своё оружие. "Чего он добивается? Не понимаю…" Смерть смотрел на ровные строчки и не мог сосредоточиться, чтобы прочесть их. Скомкав бумагу, он бросил её на пол, и холодный белый свет в его глазах погас.

- Ждите здесь!

Дима резко встал и перенёсся в покои хозяина. Отложив книгу, Олефир выжидающе уставился на него, и ученик не выдержал:

- Почему Вы молчите?

- Мне было интересно, как далеко ты зайдёшь в своём предательстве.

- Когда Вы поняли, что Ричард и Артём живы?

- Сразу. Магией ты защитил их идеально, но Тёма, даже в личине гвардейца, остаётся Тёмой. - Олефир встал и пронзительно посмотрел в привычные голубые глаза: - Я ответил на твой вопрос, хотя и не должен был. Теперь признайся, как давно Смерть вернул Диму?

- Я снял заклятье через два дня.

- Подлец! - довольно ухмыльнулся путешественник. - Зачем ты пришёл?

- Отпустите их, и я буду служить Вам, хозяин.

- Очередная клятва верности…

- Я больше никогда ни о чём не попрошу Вас.

- Хорошо, - бесстрастно кивнул Олефир. - Отправим Хранительницу и шута на Землю, Ричарда вернём Инмару, но что делать с временным магом, Дима? Вышвырнем его в Белолесье?

- Да.

- Хочешь обречь друга на вечное заточение? Не лучше ли сделать его полноценным магом? Из Тёмы получится вполне приличный Смерть.

Дима почувствовал дурноту, а пол закачался, словно превратился в палубу корабля.

- Нет! Пусть останется светлым и чистым.

- И погибнет от рук Совета.

- Белолесье защитит его!

Олефир поднялся, подошёл к столу и наполнил бокал вином:

- Не хочешь поинтересоваться мнением Тёмы?

- Он захочет стать Смертью, потому что мечтает быть таким, как я. Он не понимает, что его ждёт.

- А что его ждёт? Разве я плохо обращался с тобой?

- Он не выдержит обучения.

- Ты плохо знаешь своего дружка

- Я не хочу, чтобы Тёма убивал! - Дмитрий поднял голову и твёрдо посмотрел в глаза хозяину. - И он не будет убивать!

- Здесь решаю я!

- Я не отдам Тёму!

Глаза принца вспыхнули холодным белым светом, и Олефир презрительно скривился:

- Глупец! У временного мага есть только один путь, чтобы выжить, и ты его знаешь! Почему ты не хочешь, чтобы он учился?

- Только не у тебя! Я сам могу обучать его!

- Ты слишком балуешь Тёму, чтобы быть его учителем. Лишь я могу сделать его таким же хорошим магом, как ты! И сделаю!

- Я не позволю!

Смерть начал нерешительно поднимать руку, и, глядя на него, Олефир сокрушённо качнул головой:

- Ради Тёмы ты готов убить меня…

На пальцах Смерти дрожали снежно-белые искры, однако он медлил, ибо всё внутри замирало при мысли, что он собирается напасть на своего благодетеля. Олефир до последней секунды не верил, что ученик посягнёт на его жизнь, а когда с руки Смерти всё же сорвался тусклый белый диск, с досадой подумал: "Идиот! Ты убиваешь всех нас!" И осознав, что, несмотря на все усилия, глупый мальчишка так ничего и не понял, маг впал в слепую, неудержимую ярость. Одним движением он уничтожил смертоносный диск и шагнул к ученику:

- Ты променял меня на улыбку временного мага! Твой смертельный диск - ничто! Ты убил меня своим предательством! Двадцать лет я защищал тебя от Совета! Двадцать лет я учил тебя! Я сделал тебя лучшим магом Лайфгарма! Я сделал тебя Смертью! И я уничтожу неблагодарную Смерть! - Олефир сбил ошеломлённого наследника с ног и навис над ним: - Я убью тебя, Дима! Я знаю, что с последним твоим вздохом высшие маги, как стервятники, слетятся в Керон и разорвут меня! Но я готов умереть, потому что не в силах жить с мыслью, что так ничему тебя и не научил!

- Пощадите, и я буду защищать Вас…

- Тебе плевать на меня! Ты скулишь, потому что после меня, высшие маги растерзают твоего драгоценного Тёму! - презрительно выплюнул Олефир и ударил его сапогом в живот. - Ты плохой сын и плохой друг! Ты обрёк на гибель всех нас!

- Я могу защитить…

- Я больше не верю тебе! Раньше я прощал тебя, надеясь, что ты поумнеешь, но, увы!

Маг-путешественник плюнул в лицо ученику и начал колдовать. Дима не сопротивлялся: "Хозяин прав… Я ничтожество, я не достоин жить…"

Стася блаженствовала, примеряя старые наряды Алинор. Она с удовольствием крутилась перед зеркалом, рассматривая рюшечки и оборочки, поясочки и брошки, а королева с надменной улыбкой следила за дочерью и прикидывала, чтобы ещё сделать такого, чтобы муж наконец-то сдался и убил эту идиотку.

- Какая прелесть! - в очередной раз воскликнула Хранительница и вдруг, схватившись за живот, согнулась пополам: - Больно!

- В чём дело, детка?

Алинор поднялась из кресла и хотела подойти к дочери, но отпрянула, натолкнувшись на осмысленный взгляд.

- Дима…

Хранительница обвела глазами будуар, настороженные лица фрейлин и бросилась к дверям.

- Куда ты? - растерялась королева, но дочь не услышала.

Она опрометью вылетела в коридор и понеслась к кабинету принца. Распахнув двери, Стася по инерции сделала несколько шагов и заорала:

- Дима умирает!

Сражённые шокирующей вестью, гвардейцы выронили пики, а Валечка сорвался со стула и ринулся к потайной двери:

- За мной! Скорее!

Друзья вихрем пронеслись по тёмным, запутанным переходам, не раздумывая, ворвались в покои короля и замерли у стены. В комнате не было ни одного целого предмета. На стенах темнели бурые пятна, а на полу среди обломков мебели в луже крови лежал Дима. Олефир стоял над ним и тщательно вытирал окровавленные руки белоснежным платком.

В первую секунду друзья решили, что Дмитрий мёртв. "Мы опоздали!" - одновременно подумали они.

- Что вы! Вы как раз вовремя. - Высший маг подмигнул гвардейцам и улыбнулся Стасе: - Вижу, ты излечилась, детка.

- Дима!

Хранительница подбежала к бездыханному возлюбленному, упала на колени и застыла, не смея коснуться его.

- Ты не нужна ему!

Олефир махнул рукой, словно прогоняя назойливое насекомое, и Стася пропала. Отбросив испачканный платок, маг пристально посмотрел на гвардейцев:

- Продолжайте выполнять свои обязанности, господа! Сейчас я поужинаю, а потом вернусь и расскажу, как мы будем жить дальше.

Он посмотрел на ученика, нахмурился, точно ему не понравилась пришедшая мысль, и быстрым шагом покинул кабинет. Хлопок двери вывел друзей из заторможенного состояния, и они кинулись к Диме. Ричард осторожно склонился над побратимом и прислушался:

- Кажется, он не дышит.

Но в противовес его словам маг застонал и открыл глаза:

- Тёма…

- Я здесь.

Временной маг плюхнулся на колени в лужу крови.

- Ближе, - прохрипел Дима, и на его губах запузырилась кровавая пена.

- Я слышу тебя.

- Найди её… Ты можешь… Время…

- Вилин?

- Нет… Между мирами… Руку… На лоб…

Содрогнувшись, Артём положил ладонь на окровавленный лоб и почувствовал, как магия друга разрушает все наложенные на него заклятья.

- Уходите…

И было в словах мага что-то такое, что друзья не посмели ослушаться. Артём взял Ричарда и Валечку за руки, и они оказались… нигде. Густой бесцветный туман окутывал с ног до головы, они плыли по нему, дышали им и видели только его. Валечка и Ричард не чувствовали ни низа, ни верха, ни права, ни лева и не понимали, движутся они или стоят, летят или висят. Но Артём, казалось, видел цель и уверенно приближался к ней. Инмарский принц и Солнечный Друг не поняли, как они столкнулись с принцессой. Она просто оказалась рядом, и Ричард схватил её за руку.

- Домой! - нервно выпалил временной маг, и туман рассеялся.

Стася билась в руках "гвардейца". Артём сжимал запястье Валечки. Друзья стояли в светлой просторной комнате. Это был дом Марфы. Это было Белолесье.