Дурацкие игры магов. Книга первая.

Глава 24.

Из последних сил поддерживая иллюзию присутствия гвардейцев и шута в королевских покоях, Дима скользил прощальным взглядом по Лайфгарму. Белоснежные шапки инмарских гор, обрамляющие величественную котловину Герминдама, бескрайние поля и буйно цветущие лирийские сады, золотая гладь годарских степей, бирюзовые воды Зеркального пролива… Пейзажи и панорамы родного мира проносились перед глазами бесконечной красочной лентой, даря умирающему возможность насладиться последними, самыми сладкими мгновениями жизни. Диме казалось, что он слышит рокот горных рек, шелест деревьев и трав, гудение трудолюбивых пчёл, деловито перелетающих с цветка на цветок, и трели носящихся в поднебесье птиц. Маг почти целиком отдался чарующей музыке мира, но тут в гармоничное звучание вплелось какое-то назойливое, нудное жужжание. И как надоедливая муха будит задремавшего после обеда человека, так режущий слух звук вырвал Дмитрия из чарующих предсмертных грёз. Он моргнул, постарался сосредоточиться и тут же обнаружил, что на него, затаив дыхание, смотрит Совет в полном составе. Правда, как совершенно отчётливо видел Дима, отношение магов к его состоянию, было отнюдь не одинаковым. Фёдор гадал, сможет ли Смерть победить смерть. Корней и Михаил предвкушали скорый конец керонского выродка и расправу над Олефиром и временным магом. Витус с профессиональным интересом рассматривал изувеченное тело, обдумывая, может ли он исцелить полумёртвого Смерть. Марфу переполняла жалость. А Роксана и Арсений просто смотрели на него, и, казалось, не испытывали никаких чувств, разве что некоторое сожаление…

Дмитрий попытался понять, почему хозяин позволил коллегам заглянуть в Керон, но мысли разбегались, рассеивались, терялись… Маг почти не чувствовал тела, словно оно уже умерло, разум угасал, и перед глазами вновь поплыли беспорядочные, призрачные картины. Однако теперь, это были не прекрасные, умиротворяющие пейзажи, а зарисовки из будущей жизни близких ему людей. Он видел, как Артём потеряно бродит по Белолесью, как Стася беспомощно мечется по убогой запущенной квартирке и зовёт его, как спившийся Валентин бродит по московским улицам, а потерявший друзей Ричард ищет смерти в бою. Он увидел, как высшие маги со злобными, торжествующими улыбками окружают Олефира и закусил губу: "Какой же я кретин! Хозяин говорил об этом, а я не услышал и поднял на него руку! Я поступил, как последний мерзавец! Но зачем было убивать меня? Ведь пока я был жив, я мог всё исправить! А теперь и он, и все мои друзья - все погибнут! - Дмитрий скрипнул зубами. - И виноват в этом ты, хозяин! Решил покончить с собой, а, заодно, и со всеми нами?.. Хочешь умереть - умирай! Но друзей я тебе не отдам!"

Маг сосредоточился и, превозмогая боль, попытался поднять руку. На лбу выступили капельки пота, но рука не шелохнулась. Зато иллюзорные гвардейцы и шут пропали. Дима слабо улыбнулся, увидев, как заволновались высшие маги. Но улыбка тут же сползла с его лица: "Если я не справлюсь, они убью Тёму и остальных!" И он попробовал пошевелить пальцами.

- Я смогу… Я должен справиться… - шептал маг, но тело отказывалось повиноваться. "Ты оставил меня умирать! Высшие маги смотрят на меня и радуются моей беспомощности! - с тихой яростью подумал Дмитрий. - Ты говорил, что любишь меня, хозяин, и бросил! Ты отказался от меня! - В угасающих глазах мелькнула белая искра. - Это ты никогда не слышал меня! Я всегда был предан тебе! За тебя я был готов убить любого! Я готов был положить к твоим ногам Лайфгарм! А ты не смог простить мне маленькой слабости! Чем тебя задела моя дружба с Тёмой? Ты мог бы получить временного мага! А Стася? У тебя же есть Алинор! Неужели я не достоин хоть какой-то награды за свою службу? И чем тебе помешал инмарский принц?.. Ты всё сломал, хозяин!"

И тут в Белолесье появились друзья. Высшие маги отвлеклись от Керона и голодными глазами уставились на временного мага.

- Почему ты не ушёл по Времени, Тёма?!.. Я идиот! Я должен был объяснить тебе! Приказать!

Дмитрий взвыл от бешенства, и в угасающих голубых глазах запылал холодный белый свет. Он вырвался из глазниц, сияющим коконом окутал мага, и сломанные кости стали медленно срастаться, а жуткие раны - затягиваться.

Почувствовав возрождение Смерти, высшие маги забыли об Артёме и обратили свои взоры в Керон. Федор хищно вытянул шею. Корней и Михаил побледнели. Витус стал что-то быстро записывать в маленький потёртый блокнот. Марфа улыбнулась, а малая толика сожаления Арсения и Роксаны сменилась сдержанным удивлением.

Губы Смерти растянулись в холодной улыбке, а снежно-белые глаза заскользили по испачканным кровью стенам. Миг - и маг уже стоит на ногах, разглядывая тёмную лужу под ногами и свою рваную, заляпанную одежду. Крылья правильного носа затрепетали, и высшие маги невольно вздрогнули - Смерть был голоден. Подобный голод преследовал его в Маре, но тогда он не справился с ним и убивал всех подряд, пока Олефир не остановил Смерть. Однако сейчас он полностью контролировал себя: "Мне не нужен хозяин!" Маг сел прямо в кровавую лужу и уставился на дверь, терпеливо ожидая возвращения теперь уже бывшего хозяина.

В коридоре послышались шаги, дверь королевских покоев отворилась, и Смерть моментально оказался на ногах. Он широко улыбнулся и раскрыл объятья:

- Рад видеть вас, мама и папа. А вы?

Олефир улыбнулся в ответ:

- Молодец. Остался последний шаг - убей меня!

Улыбка сползла с губ Смерти, и он в ужасе уставился на учителя:

- Очередная проверка?

- Убей меня, иначе твоё обучение так и останется незаконченным!

- Не смей мне приказывать!

Смерть тихо рыкнул, и Алинор испуганно вскрикнула. "Бежать!" - пронеслось в голове, но королева не тронулась с места, продолжая оторопело смотреть то на приёмного сына, то на мужа.

- Почему ты медлишь, мальчик мой? Не хочешь становиться свободным?

- Я уже свободен. Твоя смерть ничего не изменит!

- Ты так ничего и не понял.

Олефир с досадой качнул головой, одарил ученика насмешливой улыбкой и исчез. Смерть и Алинор остались одни. Лицо королевы исказило отчаяние. В своей жизни она любила дважды, и оба возлюбленных предали её. Ради Фёдора она пожертвовала инмарским престолом, а Олефиру почти тридцать лет была верной женой, закрывая глаза на его частые исчезновения неизвестно куда и многочисленные интрижки. Алинор любила и мечтала быть любимой. До сегодняшнего дня она верила, что, несмотря ни на что, Олефир любит её, а он бросил жену на растерзание Смерти.

- Как Вам не повезло, моя королева! - с напускным сочувствием произнёс Смерть и дико расхохотался.

В пылу ярости маг не понял, что Олефир специально оставил ему жену, и, убивая Алинор, он выполняет приказ хозяина. Смерть смотрел на приёмную мать, втягивал ноздрями аромат её духов, страха и упивался предвкушением убийственного действа.

- Ублюдок! - крикнула королева и бросилась прочь.

Смерть пошёл за ней. Словно играя, он метал огненные шары и молнии. Под ноги летели камни. На стенах вспыхивали картины и гобелены. Жалобно хлопали обуглившиеся двери. Алинор едва держалась на ногах, но продолжала идти, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Слуги разбегались, завидев ошалевшую королеву и невменяемого наследника, и крыло замка, по которому они шли, быстро пустело.

Едва последний керонец покинул опасное место, Смерть остановился, и резким взмахом руки обрушил на голову Алинор каменную плиту. Время замедлило ход - маг видел каждую трещинку в плавно опускающейся глыбе, а когда она почти коснулась волос королевы, безразлично произнёс:

- Прощай, мама!

Холодный белый свет в глазах Смерти угас. Дима почувствовал предсмертную агонию матери, понял, что натворил, и ужаснулся:

- Прости…

Маг стоял возле каменной плиты, ставшей надгробьем Алинор, и горькие слёзы текли по его щекам. Он больше не чувствовал радости от свободы…

Артём и Валечка облегчённо выдохнули, а Ричард отпустил Стасю, и она забилась в угол, затравленно глядя на "гвардейца".

- Тёма! - Провидица бросилась к сыну и порывисто обняла его. - Мальчик мой! Ты вернулся!

- Здравствуй, - прошептал временной маг, обнял мать и взглянул на появившегося в комнате отца. - Привет, па.

Арсений улыбнулся сыну, подошёл к инмарскому принцу и крепко пожал ему руку:

- Я счастлив, что вы с нами. И спасибо тебе за Тёму!

- Дима умирает в Кероне! - встрепенулся временной маг, но отец лёгким магическим воздействием успокоил его и заверил: - Он не умрёт, сынок.

Артём покладисто кивнул, а Ричард озабоченно потёр лоб, размышляя, доверять словам высшего мага или нет, и склонился над Хранительницей:

- Не бойся, Стася. Мы в Белолесье. Вставай.

Но женщина лишь сильнее вжалась в стену и завизжала:

- Не трогай меня! Не надо!

- Отойди, Ричард! - крикнула Марфа. - Отойди, - чуть мягче повторила она, опустилась на пол и осторожно обняла дрожащую как в лихорадке принцессу.

Стася прижалась к провидице, уткнулась в её плечо и замерла, подрагивая всем телом, а Валечка с горечью посмотрел на бывшую жену и ринулся к буфету. Распахнув резные дверцы, он схватил первую попавшуюся бутылку и жадно приник к горлышку: шут короля Олефира хотел забыть свою службу в Кероне и знал, что не забудет её никогда.

Ричард устало опустился в кресло: он прекрасно понимал, чем вызвана истерика Хранительницы, и если б в этот момент ему подвернулся Олефир, то убил бы его не раздумывая, или, по крайней мере, попытался. Мрачный как ноябрьский дуб, инмарец сидел в кресле и буравил глазами Арсения - он хотел попросить помощи у высшего мага, но почему-то медлил. Артём же тянуть не стал, сглотнул подступившие к горлу слёзы и жалобно протянул:

- Помоги ей, папа, пожалуйста…

Марфа гладила Хранительницу по волосам, шептала на ухо слова утешения и тоже смотрела на Арсения: "Она безумна. Она не понимает, где находится. Она всё ещё там".

- Надо звать Витуса, - вздохнул наблюдатель, и в комнату тотчас вошёл пожилой гном, словно всё это время он стоял за дверью и ждал приглашения.

- Поспешим. Смерть скоро придёт. Нужно привести Хранительницу в чувство, чтобы она могла остановить его.

Витус начал шептать заклинание, но прикосновение магии привело Станиславу в ярость.

- Нет! - заорала она, оттолкнула Марфу и, вскочив, выставила перед собой руки, создавая щит из собственного безумия.

Огромный костёр объял Хранительницу. Прозрачные языки пламени лизали одежду, а бесцветные искры разлетались по комнате, точно отыскивая себе жертв. Высшие маги попятились и тревожно переглянулись - прикосновение к щиту несло сумасшествие и смерть.

- Но как? - ошеломлённо выдавил Арсений. - Он ничему не учил её!

- Артём! Ричард! Марш отсюда! - приказал Витус, но инмарец упрямо покачал головой:

- Нет!

- Здесь опасно! Вам нужно уйти. Вы не сможете себя защитить.

- Я не оставлю её!

- И я! - пискнул Артём, прячась за кресло, в котором сидел друг.

- Как хотите! - безразлично пожал плечами гном и повернулся к Хранительнице.

В его руках появился посох, и, взмахнув им, Витус громко произнёс магические слова. Прогремел гром. Щит остался на месте. Гном побледнел. Он вновь взмахнул посохом, и на этот раз голос его прозвучал вкрадчиво. Стены содрогнулись. Щит не шелохнулся.

Валечка мутным взглядом посмотрел на бывшую жену и вытащил из буфета следующую бутылку. Артём в ужасе вжался в стену, а Ричард выхватил из ножен меч и положил его на колени.

- Пусти нас, девочка, мы поможем тебе, - шептала Марфа, но Стася ничего и никого не слышала: после пережитого в Керонском замке маги казались ей воплощением зла, а магия мерзким, дьявольским инструментом, разрушающим людские судьбы. И Хранительница твёрдо решила, что не даст этой мерзости приблизится к себе.

Витус что-то тихо сказал Арсению, и, подняв руки вверх, они одновременно попытались потушить призрачный костёр. Щит выстоял. В глазах целителя мелькнуло удивление.

- Все сюда! Быстро! - решительно произнёс он, и в комнате появились остальные высшие маги.

Соединив усилия, они попытались погасить костёр безумия. Шесть высших магов и Арсений силились пробить оборону Хранительницы, но щит держался. Тогда маги опустили руки и стали ждать. Было тихо, лишь Валечка, время от времени, звенел стеклом о стекло.

Вспышка ослепила усталые лица магов. Дмитрий шальным взглядом обвёл комнату, ринулся сквозь призрачное пламя, и едва он обнял Станиславу, щит исчез.

- Дима…

- Я здесь, девочка моя, - тихо произнёс маг и зашептал заклинание, исцеляя возлюбленную.

- Невероятно… - выдохнул Арсений.

- Если он может такое сейчас, что же будет, если…

Михаил осёкся и задрожал. Высшие маги опасливо переглянулись, прикидывая - бежать или не бежать, и только Ричард и Артём не сводили глаз с Димы. Рваная одежда друга была в пыли и крови, на лице отчётливо проступали следы слёз, но голубые глаза с любовью и состраданием взирали на Хранительницу. Инмарец отвёл взгляд, а временной маг вдруг поймал себя на мысли, что не согласен делить друга ни с кем. Правда, за эгоистичные мысли тут же стало стыдно, и Тёма постарался задавить их на корню, но не особо успешно. Уныло вздохнув, он подошёл к Валентину, взял из его рук бутылку и припал к горлышку…

- Дима…

- Я здесь, девочка моя.

- Ты пришёл…

- Ты всё, что у меня есть.

Дмитрий слабо улыбнулся и коснулся губами её виска. Стася склонила голову на плечо возлюбленного, и затуманенный счастьем взгляд бессмысленно заскользил по комнате.

- Папа?!!

Хранительница кинулась к нему, но экспериментатор не выказал радости от встречи: поморщился, отшатнулся, и Станислава обняла руками воздух. Она растерянно посмотрела на то место, где секунду назад стоял отец, обернулась и с недоумением уставилась на Дмитрия:

- Почему он ушёл?

Маг с грустью смотрел на возлюбленную: она не помнила Совета в Белолесье, на котором Легенда Лайфгарма предложил убить дочь, и Фёдор всё ещё оставался для неё заботливым и любящим отцом.

- Он такой же, как все высшие маги, - хмуро произнёс Дима, обнял Стасю за плечи и усадил в кресло: - Мы ещё встретимся с ним, и ты поймёшь.

Хранительница оторопело кивнула, а Дмитрий повернулся к членам Совета и с ненавистью всмотрелся в их непроницаемые лица:

- Я не убью вас только потому, что не хочу марать руки вашей ядовитой кровью! Но я никогда - слышите?! - никогда не прощу вам того, что вы сделали с Артёмом! Зарубите себе на носу: временной маг под моей защитой! И остальные тоже! Только попробуйте прикоснуться к ним! Вы знаете, на что я способен!.. И не ждите, что я убью Олефира! Не дождётесь!

- Ты не можешь отступить! - вскричал Корней. - Вспомни, как он обошёлся с Хранительницей! Он должен умереть!

Дмитрий пожал плечами, повернулся к высшим магам спиной и с отчаянием взглянул в глаза Станиславы:

- Я убил Алинор.

- Я рада, что этой стервы больше нет! - Изумрудные глаза полыхнули удовлетворением. - Остался Олефир!

- Ты не слышишь? Я не убью его! Нужно бросить всё и уйти… Пока не поздно!

- Нет! Он должен умереть! Я не могу простить! Я сама убью его!

- Послушай меня… Поверь… Месть не так сладка, как кажется…

- Мне всё равно!

- А мне нет! Я не хочу, чтобы ты страдала!

- Ты не понимаешь! Я чувствую себя грязной! И эту грязь я смою кровью Олефира!

- Кажется, мы остались одни, - громко произнёс Ричард.

Дима обернулся. В комнате никого не было, а на столе одиноко блестел серебряный перстень. Маг надел его на палец и задумчиво посмотрел на алую букву "Д", светящуюся в глубине молочно-белого камня.

- У них были очень довольные лица… - пьяно пробормотал Валентин. Он стоял в обнимку с Артёмом, и кто кого поддерживал, было непонятно - раскачивались оба.

- Совет продолжает надеяться, что я убью Олефира, - пробормотал Дмитрий, повернулся к Ричарду и, наконец, избавил его от личины гвардейца.

- Эй, господин Смерть, ты ведёшь себя странно! - развязно крикнул Артём.

Дима вздрогнул и настороженно посмотрел на него:

- О чём ты?

- Перестань лить слёзы, Смерть! Разве ты не понимаешь? Олефир ни за что не оставит нас в покое! Так иди и убей его!

- Ты пьян, Тёма.

- Да, я пьян, - мотнул головой временной маг, - но даже пьяный, я соображаю лучше тебя! Олефир должен умереть!

- Ты не понимаешь…

- Это ты не понимаешь! Пока твой хозяин жив, мы со Стасей не сможем спать спокойно! Убей его! Я видел, как он обращался с тобой! Если бы я мог, я бы сам убил его! Но ты не хочешь научить меня! А ведь ты обещал!

- Я обещал научить тебя защищаться. Но я не хочу, чтобы ты убивал.

- Какая трогательная забота! Ты всю жизнь собираешься водить меня за руку? - ядовито расхохотался временной маг. - Ты, также как Совет, хочешь, чтобы я продолжал играть и веселиться? Ты не знаешь, каково это - смеяться и бояться одновременно! Уж лучше стать Смертью!

- А ты не знаешь, каково быть Смертью, - хладнокровно произнёс Дмитрий и тихо добавил: - И лучше б тебе не знать этого никогда.

- Значит, ты не будешь меня учить? Хорошо! Тогда я сам! - Артём вытянул руку, и на его ладони появился ежедневник Фёдора. - Надеюсь, здесь есть все необходимые заклинания! Итак…

Дима метнулся к другу и выхватил из его рук блокнот:

- Сначала проспись!

- Ну, вот, я лишился единственного учебника магии. Теперь меня точно убьют! - нервно расхохотался временной маг и повис на шее Валентина: - Давай хоть выпьем напоследок!

Солнечный друг согласно угукнул, потянул друга к буфету и, опасно раскачиваясь, сдёрнул с полки бутылку.

- Как дети, - пробормотал Дима, открыл блокнот и уставился на дарственную надпись, которую не видели ни Артём, ни Стася, потому что эти слова предназначались лично ему…

- Что с тобой? - испуганно спросила Хранительница, глядя, как бледнеет лицо возлюбленного.

- Нам всем нужно отдохнуть, - устало произнёс Дима, захлопнул тетрадь и сунул её подмышку.

- А как же Олефир? - встрял временной маг.

- Я решу эту проблему, Тёма. Хочешь увидеть смерть Олефира? Она перед тобой! - не глядя на друга, выдавил Дмитрий и побрёл к дверям.

Ричард неодобрительно покачал головой:

- Зря ты так, побратим, мы не собираемся заставлять тебя убивать учителя.

Маг резко обернулся, и принца ошарашил его мертвенный взгляд. Ричард открыл рот, чтобы задать вопрос, но, пробормотав: "Мне надо отдохнуть", Дмитрий исчез.

- Дима… - разочарованно протянула Хранительница, и её голос заставил инмарца очнуться.

Он глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, и успокаивающе погладил принцессу по плечу:

- Дай ему прийти в себя, Стася. Он отдохнёт и вернётся к тебе. Пойдём, я провожу тебя. Ты тоже должна поспать. - Он укоризненно посмотрел на Артёма и Валечку: - Сейчас не время напиваться!

- Отстань, зануда! - фыркнул временной маг и демонстративно хлебнул вина из бутылки. - Мы больше не в Кероне, Ричи! Я уволился со службы и могу делать всё, что захочу!

Спорить не хотелось, и, поджав губы, Ричард подал руку Хранительнице:

- Идём.

Всё ещё пребывая в растерянности, Станислава кивнула, встала и вместе с принцем покинула комнату.

- Наконец-то эти зануды убрались! За свободу! - провозгласил Солнечный Друг, заговорщицки улыбнулся собутыльнику и выудил из недр буфета здоровенный пузырь мутноватой браги…