Дурацкие игры магов. Книга первая.

Глава 7.

Дуэль.

- Не смей мне указывать! - в запале воскликнул Артём.

Лицо его стало суровым, а глаза потемнели, наполнившись ненавистью и презрением. Конечно, выступать против палача Олефира было страшновато, но временной маг напомнил себе, что он тоже не лыком шит. "Не зря же Корней считает меня лучшим учеником, не зря. Пришло время это доказать!" И пользуясь тем, что рядом нет ни высших магов, ни Ричарда, Артём надменно вскинул голову и решительно взглянул в голубые глаза годарца:

- Я говорил, чтобы ты не приближался к ней, сволочь!

- Я говорил тебе то же самое, Тёма, однако ты вьешься над ней, как муха над… вареньем!

Основной цели Дмитрий достиг: пресёк ухаживания временного мага за Хранительницей. Станислава воспринимала Артёма как милого, потешного мальчика, нуждающегося скорее в материнской заботе, чем любовной ласке, и зайди он чуть дальше положенного, могла прямо заявить об этом, до глубины души обидев, и главное, разозлив неудачливого кавалера. А поскольку Тёме никто и никогда ни в чём не отказывал, он затеял бы ссору, которая обязательно бы переросла в поединок магов-неумёх, опасный для обоих дорогих Диме людей… Однако устранив одну опасность, он собственноручно породил другую: временной маг явно нарывался на драку. Нужно было срочно помочь ему выпустить пар, а умных мыслей на этот счёт как назло не приходило. "Ладно, может, как всегда, покричит и успокоится…", - подумал Дмитрий и сосредоточился на Артёме, продолжавшем орать на весь дом:

- Я посланец Совета! Я действую во благо нашего мира, и не пытаюсь заманить Хранительницу в ловушку!

- Именно этим ты и занимаешься, благородный рыцарь! Да пойми же, наконец: Станиславе нельзя появляться в Лайфгарме!

- Не ври! Ты сам пришёл за ней по приказу Олефира! Что будет, если она попадёт в руки твоего хозяина, Смерть?!

Дима поморщился: слышать своё прозвище из уст Тёмы было неприятно. И больно.

- И что же будет, о, мудрейший и гениальнейший?

- Мы все погибнем!

- Правильно, и, чтобы никто не пострадал, Хранительница должна остаться на Земле! - Дмитрий умоляюще посмотрел на возлюбленную: - Ты понимаешь это, Стася?

- Катитесь к дьяволу! Оба! - огрызнулась магичка, быстро листая блокнот.

- Видишь, чего ты добился, Дима?! Она никому не верит! Ты погубишь всех нас!

- И меня? Я-то здесь при чём?! Я вообще пострадавший! - На пороге кухни возник Валечка с выражением полного отчаянья на веснушчатом лице. - Вы соблазнили мою жену! - напустился он на Дмитрия, памятуя о том, что с Артёмом лучше не связываться. Маги дружно уставились на него и, почувствовав интерес аудитории, землянин приосанился и, театрально взмахнув рукой, возопил: - Прелюбодеи! Низкие падшие людишки! Вам не понять страданий моей чистой, нежной души! Ибо вам незнакомо чувство высокой, всепоглощающей любви! Посмотри на них, Станислава! Что ты нашла в этих убогих, без мысли в глазах, самцах?! Они коварны, беспринципны и, в конце концов, злы! Только я искренне люблю тебя, и готов на всё! - патетически закончил Валентин и с превосходством посмотрел на оторопевших магов.

- Твой бывший, он что - блаженный? - повернувшись к Хранительнице, осторожно поинтересовался Дима.

Стася не ответила, а Валентин важно прошествовал между Артёмом и Дмитрием, уселся в кресло и гордо скрестил руки на груди. Это стало его роковой ошибкой. Маги немедленно переключились друг на друга, и от их напряжённых взглядов воздух в комнате заискрился. Испугавшись пожара, Станислава захлопнула блокнот, прижала его к груди и робко предложила:

- А давайте чаю попьём.

Красивое лицо Артёма исказила брезгливая гримаса.

- Мне, сыну великих чародеев, сидеть за одним столом с этим плебеем?! - проревел он и, не глядя, ткнул пальцем в сторону врага.

У Димы и в мыслях не было причинить Артёму вред, но многолетние тренировки сыграли с ним злую шутку: он автомате выбросил руку вперёд, с ладони сорвался ядовито-жёлтый шар, и маг понял, что сейчас лишится друга…

Дмитрий почти каждый день наблюдал за тайным другом, с нетерпением ждал встречи с ним, но такая возможность представилась лишь спустя два года. Олефир отправился на заседание Совета и взял ученика с собой. Военные действия между Лирией и Инмаром к тому времени продолжались уже шесть лет, и высшие маги в очередной раз предпринял попытку примирить враждующие стороны. Для этого в Белолесье пригласили военных министров обоих стран.

Дима стоял за спиной Олефира, краем уха слушал беседу высших магов с министрами и украдкой следил за Артёмом, который как неприкаянный слонялся вокруг дома, придумывая вескую причину для появления на Совете. Причина придумываться не желала, и временной маг не выдержал: вошёл в дом, переместился к дверям зала, где проходил Совет, и распахнул их ногой, не заметив, что одним махом разрушил кучу охранных заклинаний.

- Мне скучно! - капризно заявил он и сложил губы бантиком, всем своим видом показывая, что если его не начнут развлекать сию же секунду, заплачет горькими слезами.

Дмитрий с трудом сдержал улыбку: лица министров и магов вытянулись, в глазах застыло немое изумление, рты приоткрылись, и сильнейшие и влиятельнейшие особы Лайфгарма сделались похожими на деревенских недотёп.

- Мы не обязаны тебя развлекать! - оправившись от шока, рявкнул маг-миротворец Михаил. - Выйди вон! Мы решаем судьбу Лайфгарма!

- Ну и решайте. - Временной маг состроил недоумённое лицо, передёрнул плечами и обратился к ученику Олефира: - Дима, тебе не надоело слушать их бред? Пойдём, погуляем!

Марфа побледнела и приложила руку к груди, а король Годара мрачно посмотрел на временного мага:

- Дима останется здесь! Он тоже не обязан тебя развлекать.

- Чушь! - отмахнулся Артём. - Я чувствую, что он хочет пойти со мной, просто Вас боится!

Олефир обернулся и пристально посмотрел на ученика. Постаравшись расслабиться, Дмитрий громко подумал о том, что этот настырный временной маг добьется своего. И придётся куда-то тащиться и слушать дурацкие истории, не имея возможности раз и навсегда заткнуть его болтливый рот.

Маг-путешественник удовлетворённо хмыкнул:

- Ладно, иди, малыш, иначе Тёма превратит наш Совет в балаган.

Дима поклонился учителю и, тщательно скрывая охватившую его радость, вслед за Артёмом вышел из зала. На крыльце юноши остановились и с любопытством уставились друг на друга.

- Чем займёмся? - весело спросил временной маг. - Хочешь, я покажу тебе Белолесье?

Дмитрий согласно кивнул, и Артём понёсся по тропинке к краю поляны. Добежав до деревьев, он обернулся:

- Что ты еле тащишься?! Пойдём быстрее, иначе я ничего не успею показать.

Дима мгновенно очутился рядом с ним.

- Перемещение? Прекрасная мысль!

Артём схватил его за руку, и юноши оказались на живописной лесной поляне. Жарко припекало летнее солнышко. Между волшебными деревьями стелился зелёный ковёр мягкой травы, а маленькое озеро, как драгоценный камень в аметистовой оправе лиловых ирисов, манило и звало, обещая подарить прохладу.

- Купаться потом будем! - заявил временной маг, подошёл к изогнутой раскидистой иве, и по локоть засунул руки в дупло. Покряхтел, поморщился и вытащил хрустальные бокалы и бутылку вина, запечатанную красным сургучом: - Я припас её специально для нас. Мы стали друзьями и должны выпить за это!

Дмитрий счастливо улыбнулся, осознав, что Тёма не меньше чем он сам ждал их встречи, и даже готовился к ней, но… Улыбка нехотя сползла с губ воспитанника Олефира, и он, костеря себя последними словами за то, что сейчас обидит своего единственного друга, тихо, но твёрдо произнёс:

- Я не буду.

- Почему?

- Я боевой маг, и всегда должен быть готов к бою, а вино затуманивает рассудок, - точно по писаному отчеканил Дима.

- Брось выделываться, - откупоривая бутылку, сказал временной маг. - В Белолесье тебе ничего не угрожает.

- Откуда ты знаешь?

- Это мой лес! - хозяйским тоном сообщил Артём и протянул Диме наполненный до краёв бокал: - Попробуй, я стащил это вино из погреба Корнея, а его коллекция - лучшая в Лирии.

- Не буду!

- Хочешь меня обидеть?! - Временной маг скривил губы, собираясь заплакать, и, чертыхнувшись, Дмитрий схватил бокал и сделал маленький глоток. - И всё?! Пей до дна!

Перед глазами годарца мелькнули тёмные стены карцера, слабо освещённые чадящим факелом, Кир и Изот, с азартом мечущие кости, и бокал в руке дрогнул. "Я знал, что за нашу дружбу придётся платить. И я готов!" - отстранённо подумал он, мельком взглянул на Олефира, который отчаянно спорил с коллегами, и залпом выпил вино. В голове приятно зашумело, и неожиданно для себя Дмитрий улыбнулся, уселся на траву и сияющими от счастья глазами посмотрел на временного мага.

- Ты классный! - Артём плюхнулся рядом и обнял друга за плечи: - А, правда, что ты убивал?

- Да.

Временной маг снова наполнил Димин бокал, дождался, пока он выпьет, и ободряюще произнёс:

- Не расстраивайся, ты убивал, потому что ты - боевой маг!

- И ты совсем меня не боишься?

- Но ты же не собираешься меня убивать. Ты мой друг!

- Меня все боятся, - пьяно мотнул головой ученик Олефира и отправил в рот третью порцию вина.

- Ну и дураки! - Артём склонился к его уху и, обжигая горячим дыханием, зашептал: - Слушай, Дима, я много думал и решил, что вполне гожусь в боевые маги. Только учить меня никто не хочет. Но ты же мой друг, так?

- Да.

- Научишь меня убивать?

- У тебя не получится.

- Почему это?

- Потому что ты самый бестолковый и безалаберный маг Лайфгарма!

- Я?! - задохнулся от возмущения Артём. Он оттолкнул друга, вскочил на ноги и стал размахивать руками, словно баба на пожаре: - Да что ты понимаешь в магии, олух?! Только и умеешь, напускать на себя грозный вид! На самом деле, ты ни на что не годен!

- Ещё как годен! - с пьяной бравадой заявил Дмитрий и вскинул руку. - Смотри!

Багровая молния со свистом пронеслась через поляну и врезалась в белоснежный ствол волшебного дерева. Мраморная кора вспыхнула, как бумага, почернела, и дерево со стоном рухнуло в озеро. На секунду воцарилась оглушительная тишина, а потом лес взвыл от негодования и боли.

- Не надо! - Артём в панике раскинул руки и упал на Диму, прижимая его к земле. - Идиот! Что ты наделал?!

Вода в озере потемнела, вздыбилась и смертоносным водопадом обрушилась на юношей.

- Не убивай его, лес! Я запрещаю! - снова заорал временной маг, но его крик потонул в рёве взбесившегося леса.

Ещё несколько минут Белолесье бушевало, а когда успокоилось, и гладь озера вновь стала безмятежной, на поляне появились высшие маги. Дима поднял голову и встретился взглядом с хозяином. Никогда ещё он не видел Олефира в такой ярости. Внутренне похолодев, юный маг спихнул с себя Артёма, поднялся на ноги и склонил голову, молча прося прощения и наказания за глупость.

Олефир шумно втянул ноздрями воздух, схватил ученика за волосы и рывком оторвал от земли:

- Как ты посмел, идиот! О чём ты думал?!

Дима сжал зубы, закрыл глаза и мысленно попросил прощения у волшебного леса.

- По закону Лайфгарма, он должен быть немедленно казнён! - торжественно объявил миротворец и оскалился в довольной улыбке.

Грозно рыкнув, Олефир швырнул Диму на траву и повернулся к Михаилу:

- Только попробуй приблизиться к моему ученику!

- Ты член Совета и обязан соблюдать закон!

- Ты должен немедленно передать своего ученика в руки Совета! - поддержала коллегу Роксана.

Высшие маги сплотились и стали медленно надвигаться на Олефира, и Артём, всё это время сидевший на траве и растерянно пялившийся на магов, вскочил. Он загородил друга собой и топнул ногой:

- Белолесье простило Диму! Вы не вправе убивать его! Я не позволю! - Он повернулся к путешественнику и голосом, нетерпящим возражений, приказал: - Уходите!

Члены Совета с удивлением уставились на временного мага. В глазах мокрого, грязного юноши была непоколебимая уверенность в собственных силах.

"Артём мой любимец, - зашумел волшебный лес. - Никому не дам обидеть его".

Олефир одобрительно улыбнулся Тёме и исчез вместе с Димой, а высшие маги тревожно переглянулись.

- Каникулы закончились, мальчик! Завтра ты возвращаешься в УЛИТ, - сухо сказал Корней, и временной маг остался один.

Он уселся на землю, скрестил ноги и протянул ладони к озеру. По безмятежной глади пробежала рябь, и из-под толщи воды показался обугленный ствол дерева. Поднявшись в воздух, ствол опустился на то место, где стоял много веков, и Артём прижался к нему лбом. Кора дерева побелела, на ветвях набухли почки, и вскоре изумрудные листья благодарно зашелестели на ветру…

Оказавшись в своём кабинете, Олефир выпустил руку Димы и проревел:

- Ты разочаровал меня!

Плечи ученика поникли, и он уставился в пол, равнодушно наблюдая, как с одежды на дорогой инмарский ковёр падают грязные капли.

- Я ошибся! Ты никогда не станешь одним из лучших магов Лайфгарма. Мне всю жизнь придётся возиться с тобой! Я не отдал тебя на растерзание Совету только потому, что люблю как сына! Хотя ты этого не заслуживаешь! Я надеялся, что когда-нибудь ты станешь таким же замечательным магом как я, и мы сможем общаться на равных. Но этого не случится. Ты всегда будешь моим учеником, Дима, потому что если я отпущу тебя, ты погибнешь - или от руки Совета, или, что более вероятно, по собственной глупости! - Олефир закусил губу, и в его глазах блеснули слёзы. - Ты вынуждаешь меня быть жестоким. Но другого выхода нет. Запомни раз и навсегда: ты моё оружие, и не имеешь права на личную жизнь. Ты, целиком и полностью, принадлежишь мне! А теперь отправляйся к себе и ложись спать!

Дима вскинул голову и с содроганием увидел горечь на лице учителя.

- Иди, - глухо повторил Олефир.

С трудом подавив рвущееся из горла рыдание, Дмитрий переместился в свои покои, а маг-путешественник вытер слёзы, налил себе вина и, подняв бокал, чокнулся с невидимым собеседником:

- Спасибо, Тёма! За тебя!

Дима рухнул на кровать, уткнулся лицом в подушку и стиснул пальцами шёлковое покрывало.

"Я докажу учителю, что он не ошибся во мне! Он признает во мне равного! - Юноша сжал зубы и взглянул на Тёму. Временной маг сидел возле возрождённого дерева и плакал: прощаясь со своим единственным другом и Белолесьем. У Димы защемило сердце, и он отвернулся: - Это я во всём виноват! Тёма страдает из-за меня! Учитель прав: у меня не должно быть личной жизни. Я способен лишь разрушать и приносить боль!"

- Я больше никогда не буду смотреть на тебя, Тёма, - прошептал Дмитрий и посмотрел на временного мага…

Краем глаза, Артём заметил, как Дима взмахнул рукой, развернулся и, выставив ладони перед собой, неловко отразил удар. Шар врезался в стену и рассыпался миллионами искр, оставив на обоях уродливое пятно. Дмитрий облегчённо выдохнул и опустил руку, а Валечка, жалобно взвизгнув, юркнул за кресло:

- Я так и знал - добром это не кончится! Убийцы! Маньяки!

- Только такой урод, как ты, мог ударить в спину! - зло процедил Артём, и над Дмитрием засияла многоцветная радуга.

Стася испуганно ахнула, подалась вперёд, но ученик Олефира чуть качнул головой, и радуга опала к его ногам кучкой чёрного пепла.

- Может, поднапряжёшься, Тёма? Пока твоё колдовство выглядит не слишком убедительно.

- Ты ещё не всё видел! - надменно заявил временной маг и почесал затылок, прикидывая, что ещё из своего многочисленного арсенала стоит продемонстрировать.

Однако заклинания, коими его вдосталь пичкал Корней, носили мирный характер и на боевую магию не тянули совершенно. "Ох и опозорюсь я… - с досадой подумал Артём и уже собрался засыпать противника конфетами и лягушками, как вдруг его голову посетила гениальная идея: - Нужно повторить Димино заклинание!" Наморщив лоб, временной маг вытянул руку, старательно скопировал движения противника и восторженно распахнул глаза, глядя как от пальцев отделяется кособокий ярко-жёлтый шар.

Дмитрий улыбнулся уголками губ, и первый в жизни Артёма боевой снаряд встретился с оранжевой молнией Смерти. Ученик Корнея облизнул пересохшие губы, напряжённо посмотрел на свою руку, и из-под его ногтей вылетела алая, мерцающая молния.

- Молодец.

Дима довольно кивнул, и в тот же миг пронзительно синий диск столкнулся с молнией Артёма, поглотил её и врезался в потолок, пробил крышу и растворился в весеннем небе. Люстра "Каскад", оправдывая своё название, рухнула на пол стеклянным водопадом, а Стася, увидев кусочек небесной голубизны, пронзительно взвизгнула и вжалась в кресло. Однако её вопли никого не тронули. Валя даже носа из-за кресла не высунул, а маги лишь скользнули по лицу Хранительницы отсутствующими взглядами и продолжили поединок. Они метали ослепительные молнии, швыряли огненные шары и диски, украшая стены чёрными пятнами и дырами. В доме стоял страшный грохот и треск, сквозь который доносились визгливые писки Валечки да магические заклинания, перемежающиеся крепкими ругательствами. На полу валялись книжные полки, на окне болтались обуглившиеся остатки гардин, в воздухе витал запах гари и озона.

Станислава в немом ошеломлении смотрела на гибель своей дачи, пока её не отрезвил оглушительный хлопок. Старенький "Grundig" взорвался, словно нагретая консервная банка. Пластиковые осколки разлетелись во все стороны, а на покосившейся тумбочке остался лежать расколотый надвое кинескоп. Женщина взглянула на останки телевизора и всхлипнула: ей стало нестерпимо жалко и дом, и мебель, и ни в чём не повинный "Grundig", и так доживавший последние дни, и свою налаженную жизнь, неожиданно покатившуюся под откос из-за каких-то проходимцев. Наплевав на царящий вокруг хаос, она вскочила с кресла и заорала:

- Прекратите! Немедленно! Идиоты! Придурки!

Но маги не остановились.

- Ну, погодите! - выпалила Стася и раскрыла блокнот.

Остервенело листая страницы, она читала вслух все заклинания подряд, и пропитанная магией комната постепенно наполнялась диковинными созданиями. Над головой Хранительницы, неистово махая ушами, закружилась троица маленьких розовых слонят, а под ногами закопошились непонятные существа разных цветов, видов и размеров. Среди них шебаршился испуганный Валечка, которого один из последних шаров Артёма лишил надёжного убежища в виде кресла:

- Я, ик… я… ик… боюсь… ик…

- Не до тебя, - буркнула Станислава, перевернула страницу, и её взгляд упёрся в особняком стоящее заклинание. "Портал", - прочитала она и возликовала: - То, что нужно!

Ни секунды не сомневаясь, Хранительница громко и чётко произнесла волшебные слова. Воздух перед ней сгустился и засветился, принимая очертания дверного проёма. Сначала он выглядел нечётким и расплывчатым, но постепенно темнел и, в конце концов, стал бездонной антрацитовой пустотой. Стася неотрывно смотрела на портал, чувствуя, как все мысли и желания трансформируются в одно - войти.

- Войти, - прошептала она, зажмурилась и, прижав ежедневник отца к груди, шагнула в никуда…

- Стася! Нет! - Дмитрий метнулся к порталу, но не успел: проём схлопнулся в тонкую линию и исчез, словно его и не было. - Зачем? - безнадёжно произнёс маг и вскрикнул, почувствовав обжигающую боль: Артём не сумел загасить зародившуюся на пальцах молнию, и она врезалась в спину Димы.

- Я не хотел! - испуганно вскричал временной маг, подскочил к рухнувшему на пол другу и потряс его за плечо: - Вставай, пожалуйста!

Не дождавшись отклика, он ощупал пострадавшего, с удивлением отмечая, что на нём нет и царапины, осторожно перевернул на спину и вгляделся в неестественно бледное лицо.

- Эй, ты меня слышишь?

Дима не ответил, и временной маг запаниковал: "Мамочка моя! Что же я натворил? Неужели убил?" Жалобно шмыгнув носом, Артём вцепился в плечи друга и хорошенько встряхнул:

- Ну, давай же, открой глаза!

- Пусти.

Сильные руки отодвинули временного мага в сторону. Он попытался протестовать, но так и замер с открытым ртом, глядя на склонившегося над Димой Ричарда. Инмарец с непроницаемым лицом держал руку мага и к чему-то прислушивался.

- Жить будет, - наконец, сообщил он, и Артём с облегчением улыбнулся:

- Спасибо!

- Мне-то за что?

Ричард усмехнулся, выпрямился и оглядел "поле боя". В комнате было разломано всё, что можно разломать, а стены, потолок и пол пестрели разнокалиберными дырами. Под ногами хрустело битое стекло и суетились странные существа, творения явно больного на голову мага. С подозрением покосившись на Артёма, который так и остался сидеть возле бесчувственного Дмитрия, Ричард опустился в чудом уцелевшее кресло, и на его колени тут же приземлились розовые слоники, ласкаясь и урча не хуже кошек.

- Вот чёрт, - хмыкнул принц, машинально поглаживая мягкую плюшевую шерстку. - Что вы здесь устроили?

- Так вышло, - виновато ответил Артём и покраснел, вспоминая недавний поединок, больше похожий на урок боевой магии.

- Да уж, на славу постарались. Впрочем, чего ожидать от капризных, сумасбродных ученичков.

Временной маг покраснел ещё больше. Нужно было срочно сменить тему, чтобы не нарваться на драку с одним из лучших инмарских воинов, и он ляпнул первое, что пришло в голову и что наверняка должно было заинтересовать Ричарда.

- А где Хранительница?

- Вам лучше знать. Я, видите ли, только что прибыл.

- Кстати, как?

- Роксана помогла. Сказала, что щит вокруг Лайфгарма исчез, и попросила проверить, как вы тут поживаете.

- А был щит? - Артём озадаченно почесал нос, и Ричард закатил глаза к потолку:

- И как тебя Корней в УЛИТе терпит? Ты же тупой, как пробка!

- Сам такой! А ну, вали отсюда, пока я тебе трёпку не устроил! Вот сейчас…

- Ладно, извини. - Инмарец примирительно поднял руки. - Беру свои слова назад. Лучше скажи: что с Хранительницей?

Артём обиженно поджал губы, но продолжать склоку не стал. Обвёл глазами комнату, перевёл взгляд на Диму и буркнул:

- Похоже, ушла наша Хранительница. В Лайфгарм.

- Сама?! О чём вы думали, кретины?! Вы со своей магией совсем разум потеряли! Ты представляешь, чем нам это грозит? Олух! Она же Солнечного Друга выбрать должна! А теперь?

- В Лайфгарме наёдёт. Куда она от пророчества денется.

- А если она к Олефиру попала?

- Навряд ли! - беспечно отмахнулся Артём. - Книжку, что она так усердно читала, наверняка Фёдор писал. А зачем ему дочь в Керон посылать? Лучше скажи: что будем делать дальше?

- Понятия не имею. Ситуация совсем из-под контроля вышла. А всё почему? Нечего было высшим магам мудрить! Вернулась бы принцесса в Инмар, где ей и положено находиться! Так нет же, они никого слушать не желали! - раздражённо сказал Ричард и встал, спихнув с коленей слоников. Зверушки обиженно затрясли ушами и взмыли в воздух, а инмарец враждебно посмотрел на Артёма. - Тебя послали, воду мутить! И вот результат: ни принцессы, ни Ключа!

- Она маг и должна жить среди магов, которые научат её пользоваться даром, а не сидеть высокородной заложницей среди ваших мрачных гор! Что вы можете противопоставить Олефиру?

- То же, что и вам! Порой меч лучше всяких заклинаний!

- Да что ты говоришь?!

- Что знаю, то и говорю! Отбери у вас магию, и хана!

Лайфгармцы замолчали, не желая продолжать застарелый спор между инмарскими воинами и лирийскими магами. Спор, который не прекращался никогда. В Инмаре боевые искусства ценились выше магических. В Лирии же, наоборот, всячески привечали и поддерживали волшебников…

- Пока мы здесь препираемся, Олефир заберёт Хранительницу в Керон! - не выдержав повисшей тишины, заявил Артём.

- Ты можешь её найти?

- Если она начнёт колдовать.

- Тогда нам нужно торопиться.

- Нам? - удивился Артём.

- Да, нам! - твёрдо сказал Ричард. - Возможно, мы и поодиночке найдём Хранительницу, но вдвоём больше шансов её защитить.

- А как же Инмарские горы и фамильный замок?

- С ними я разберусь позже.

- Так мы теперь партнёры? - дружелюбно усмехнулся временной маг, и, хмыкнув, Ричард легонько хлопнул его по плечу:

- Пока да, а там посмотрим. Ладно, партнёр, давай, переноси нас в Лайфгарм.

- Полегче, приятель, не то наше партнёрство разрушится, не успев начаться… - Артём потёр плечо и кивнул на Дмитрия: - А с ним что?

Ричард посмотрел на бездыханного мага и нахмурился. Со дня их знакомства прошло больше семи лет, а он до сих пор не мог разобраться в своём отношении к необыкновенному воспитаннику Олефира…

Принц познакомился с Дмитрием, когда по воле отца, Леонида Степенного, прибыл в Годар с дипломатической миссией. Война между Инмаром и Лирией шла уже одиннадцатый год, и основательно вымотала оба государства. Но если Лирия ещё держалась за счёт магических способностей граждан, то Инмар почти истощил ресурсы и был на грани поражения. Лирийцы отчаянно наступали, стремясь раздавить противника, и Леонид Степенный пришёл к выводу, что на этот раз без магии стране не выстоять. И он обратился за помощью к высшим магам. Совет рассмотрел его просьбу и порекомендовал Инмару добровольно сложить оружие. Это предложение было неприемлемым, и Леонид с негодованием отверг его. "Мой народ не поймёт меня! Мы - воины, наш девиз - победа или смерть!" "В таком случае, мы ничем не можем тебе помочь, - развёл руками Корней. - Высшие маги не вмешиваются в дела людей!" "Тогда я заключу союз с Годаром!" - Леонид Степенный посмотрел на Олефира, и тот благожелательно улыбнулся ему. "Мы запрещаем вам заключать договор против Лирии!" - заорал Михаил, но Леонид лишь криво усмехнулся: "Высшие маги не вмешиваются в дела людей, и я поступлю так, как сочту нужным!" Закон был на стороне короля Инмара, и Совету пришлось смириться с его решением.

Вечером того же дня в покоях Леонида Степенного появился Олефир. "Я пришёл к тебе не как высший маг, а как король Годара, - заявил он. - Я готов вести с тобой переговоры, но с одним условием: в Керон ты отправишь Ричарда! И он должен быть один! Только так ты докажешь мне, что союз с Годаром тебе жизненно необходим!" Леонид побледнел. Он боялся отправлять сына в Керонский замок, к тому же Ричард был отвратительным дипломатом и мог загубить переговоры на корню, но Олефир заявил, что будет разговаривать только с принцем, и король уступил. Весь следующий день Леонид объяснял сыну, что ему нужно говорить и как вести себя с магом-путешественником, а принц старательно слушал отца и кивал, думая о том, что дипломатия - удел красноречивых пустобрёхов, а лучший способ решения всех проблем - поединок. Он был категорически против союза с Годаром, но волю отца и короля нарушить не смел. Утром следующего дня весь зарийский двор собрался в тронном зале, чтобы проводить своего принца. Инмарцы ждали Олефира, но вместо него появился Дмитрий. Михаил и Роксана, присутствовавшие в зале в качестве наблюдателей, тревожно переглянулись: до сего дня путешественник никогда не отпускал от себя ученика. "Значит, считает, что мы не справимся с ним… Неужто он настолько хорош?" - одновременно подумали маги, и их горящие ненавистью взгляды впились в лицо Дмитрия.

Ученик Олефира не удостоил высших магов вниманием. Он церемонно поклонился Леониду Степенному и вопросительно посмотрел на Ричарда.

- Я готов! - холодно произнёс принц Инмара и в ту же секунду оказался в тронном зале Керонского замка.

Годарская знать встретила его восторженными криками, а Олефир - царственным кивком. Кричащая роскошь нарядов придворных и вычурное убранство зала ослепили Ричарда. Яркие шелка, гроздья драгоценных камней, затканные золотом гобелены, золотые люстры и канделябры. Зарийский дворец по сравнению с Керонским замком выглядел убогой крестьянской избой. Война истощила казну Инмара настолько, что Леонид Степенный вынужден был распродать всё мало-мальски ценное, чтобы поддержать боеспособность армии и не допустить голодных бунтов, и при виде сытых и довольных годарцев, у принца непроизвольно сжались кулаки. Дмитрий бросил на него неодобрительный взгляд, поклонился Олефиру и, легко взбежав по ступенькам, встал справа от трона. Ричард расправил плечи и гордо взглянул в лицо королю, ожидая, что тот заговорит с ним, но Олефир молчал, словно знать не знал, зачем инмарский принц пожаловал в Керонский замок. Проклиная в уме глупые формальности, Ричард важно кашлянул и начал слово в слово пересказывать речь, подготовленную отцом. Король Годара внимательно выслушал его и обратился к ученику:

- Займи нашего гостя, Дима. Я должен обдумать просьбу Леонида Степенного.

Лицо Ричарда сделалось пунцовым. Он едва не рычал от гнева, и Дмитрий, поклонившись учителю, поспешил увести кипящего негодованием принца. Он проводил гостя в приготовленные для него покои, прикрыл за собой двери и церемонно поинтересовался:

- Не желает ли Ваше высочество после завтрака отправиться на охоту?

Ричард исподлобья разглядывал стройную, худощавую фигуру мага. Он не знал, как вести себя с воспитанником Олефира. В Лайфгарме о Дмитрии ходили весьма противоречивые слухи: одни считали его крестьянским мальчиком, дорвавшимся до власти, другие - иноземным магом, которого Олефир притащил из своих путешествий, а третьи - незаконнорожденным сыном самого короля. Но все сходились на том, что положение Димы в Годаре неясно. Олефир не пожаловал ученику какого-либо титула, хотя в Кероне к нему обращались не иначе, как Ваше высочество. Несмотря на молодость, Дмитрий занимался всеми текущими делами Годара, однако на официальных встречах держался в тени, словно подчёркивая двусмысленность своего положения. Ричард стал первым гостем Керона, которого Олефир поручил заботам ученика. "Ну и как это понимать? - хмуро размышлял принц. - Он оказал мне честь или унизил? И как прикажете к нему обращаться? - Инмарец посмотрел на холёные руки Димы и поморщился: - Неженка! Сразу видно, тяжелее вилки, ничего в руках не держал! Тоже мне боевой маг! Тресни его кулаком, и дух вон! И никакие заклинания не помогут!" Ричард улыбнулся своим мыслям и, чувствуя, как отступает злоба, вежливо сказал:

- Я всегда мечтал поохотиться на островных кабанов. - Он из принципа решил общаться с Димой в безличной форме.

- Сегодня Ваша мечта сбудется, Ваше высочество.

Дмитрий слегка поклонился гостю и перенёсся в кабинет Олефира.

- Охота - это прекрасно, - хмыкнул маг-путешественник, потягивая молодое лирийское вино. - Сегодня поохотитесь, завтра устроим скромный приём в честь инмарского принца, а послезавтра отметим твоё совершеннолетие. В Инмаре не принимают поспешных решений, а мы чем хуже? - Олефир благодушно усмехнулся. - В конце концов, союз нужен Леониду. И, ой, как нужен, раз сына без вопросов прислал. Я всё верно рассчитал, Дима! Скоро мы будем пожинать плоды моих трудов. А пока развлекай нашего гостя и не спускай с него глаз…

Дмитрий покинул кабинет и, приказав придворным собираться на охоту, не спеша, направился в покои инмарского гостя. Он отворил дверь в гостиную как раз в тот момент, когда слуга положил на стол последнюю салфетку и отступил в сторону.

- Вы не против моей компании, принц?

Ричард посмотрел на два серебряных прибора и буркнул:

- Конечно, нет.

Дима жестом отпустил слугу, сел за стол и выжидающе посмотрел на инмарца, который топтался у окна:

- Что-то не так, Ваше высочество?

- Всё не так, - проворчал Ричард и плюхнулся на стул. - Ну, и чем тут у вас кормят?

- Вы хотите что-то особенное? - вежливо поинтересовался Дмитрий, в душе хохоча, как бешенный: среди изящной мебели, мягких светлых ковров и стен, обитых нежным шёлком, громадный инмарский принц, затянутый в чёрный кожаный костюм, выглядел, как медведь в розарии.

- Буду есть то, что дают, - вздохнул Ричард. - В гостях гостить, не свою волю творить. - Он налил кофе в тонкую фарфоровую чашку и осторожно поднёс её к губам.

Дмитрий картинно развёл руками:

- Ваше положение обязывает соблюдать этикет, Ваше высочество.

- Но зачем? Нас же никто не видит!

- И тем не менее.

Дима серебряными щипчиками положил в чашку кусочек сахара, бесшумно размешал его ложечкой, и Ричард скрипнул зубами:

- Я не хочу есть!

- Вы обманываете меня, Ваше высочество. Почему бы Вам ни отведать паштета из чёрной утки? Это редкое лакомство.

Маг тонким слоем намазал паштет на треугольный кусочек белого хлеба, положил его на тарелку инмарца, и, скривившись, Ричард сунул миниатюрный бутерброд в рот целиком:

- Ничего особенного. Паштет, как паштет.

- Тогда немного салата "Годарская ночь". - Дима наполнил тарелку гостя тёмными листьями с кусочками белого мяса и полил их бесцветным соусом. - Угощайтесь, Ваше высочество.

Кипя от раздражения, Ричард в два счёта смёл салат и хмуро поинтересовался:

- Может, достаточно?

- Вполне. - Дмитрий допил кофе и поднялся: - Не угодно ли Вам последовать за мной, принц. Лошади уже оседланы, а островные кабаны сгорают от желания встретиться с Вашим клинком.

Ричард с трудом подавил желание грязно выругаться, пристегнул меч и, сжав губы в тонкую полоску, зашагал за учеником Олефира. Его мнение о Диме теперь выражалось тремя словами: неженка, зануда, позёр.

Оказавшись во дворе, принц едва не застонал от досады, увидев разряженную свиту, половину которой составляли дамы в узких открытых платьях, весьма отдалённо напоминающих охотничьи костюмы. "Тьфу! За что мне всё это? Не охота, а издевательство!" - недовольно подумал он и вскочил на коня. Воспитанник годарского короля махнул рукой, и кавалькада медленно выехала из замка. Годарские дамы кокетливо улыбались, бросали сладострастные взгляды на Ричарда и Диму и без умолку трещали. Инмарцу ужасно хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать их назойливого щебета, зато воспитанник Олефира чувствовал себя, как рыба в воде. Он обворожительно улыбался дамам, озорно подмигивал им и щедро осыпал комплиментами. И Ричард пополнил его характеристику ещё двумя словами - бабник и пустозвон. Инмарец почти смирился с тем, что вместо охоты их ждёт "весёлый" пикник, но на краю леса Дмитрий неожиданно приказал свите остановиться. Приподнялся в седле, внимательно огляделся и, скомандовав: "За мной!", понёсся вглубь чащи.

Изумлению Ричарда не было предела: все дамы и большинство расфуфыренных кавалеров остались на опушке. В лес за Дмитрием поскакали лишь шестеро одетых в настоящие охотничьи костюмы аристократов, которые, неожиданно, как чёртики из табакерки, вынырнули из пёстрой толпы. В сердце затеплилась надежда, и инмарец, догнав Диму, поскакал рядом с ним.

Охотники пересекли ольховую рощу, промчались по заснеженному вересковому полю и остановились на краю камышового болота. Ричард прислушался: ни собачьего лая, ни голосов егерей. Он вопросительно взглянул на ученика Олефира, и тот улыбнулся:

- Минуту терпения, Ваше высочество.

Принц нахмурился, поняв, что нормальной охоты всё-таки не будет. "Этот напыщенный кривляка издевается надо мной!" Кровь ударила в голову, но Ричард не успел взорваться - раздался тяжелый топот, хруст ломающихся камышей, и из густых зарослей выскочил огромный чёрный кабан. Он бешеным взглядом зыркнул по сторонам и разъярённым вихрем понёсся на охотников. Дмитрий вновь улыбнулся гостю, спешился и сделал приглашающий жест. Выругавшись себе под нос, инмарец выхватил из-за пояса длинный охотничий нож и спрыгнул с коня навстречу зверю. Чувствуя себя обманутым, он вонзил кинжал в шею кабана, вложив в удар весь свой гнев и раздражение. Кабан по инерции пробежал ещё несколько шагов и рухнул к Диминым ногам. Ученик Олефира взглянул на кровавую лужу у своих сапог, и его глаза на мгновенье полыхнули холодным белым светом. Ричард обомлел: в Лайфгарме давно ходили слухи о таинственном свете, появляющемся в глазах боевого мага Олефира, но он считал эти рассказы байками. Сейчас же принц воочию увидел этот свет, полыхнувший в Диминых глазах, и ему стало не по себе. Однако он не дал страху разрастись. "Магический фокус! Меня этим не запугаешь!"

Дмитрий поднял на Ричарда голубые, как летнее небо глаза, манерно стянул перчатки и зааплодировал. Остальные охотники присоединилась к нему, и в адрес гостя полетели восхищённые возгласы:

- Мастерский удар, Ваше высочество!

- Вы лучший охотник Инмара!

А Ричард всё не мог отвести взгляда от лица Дмитрия, пытаясь понять, кто скрывается под личиной надменного щёголя и неженки.

- Домой! - неожиданно приказал ученик Олефира, вскочил на коня и понёсся к замку.

Принц выдернул кинжал из туши, с сожалением посмотрел на брошенную просто так добычу, которая могла спасти от голода целую инмарскую деревушку, и поскакал за Димой. На опушке леса к ним присоединилась свита. Кавалеры наперебой поздравляли гостя с удачной охотой, дамы зазывно улыбались, и Ричарда скрутил очередной приступ раздражения. Не в силах сдерживаться, он демонстративно отвернулся от разряженных аристократов и резким тоном заявил:

- Годарская охота поставлена отвратительно!

- Почему же?

Дима состроил недоумённое лицо.

- Зверя сначала нужно выследить, загнать, и только потом сразиться с ним - один на один!

- Вы и так сразились один на один, Ваше высочество.

- Существуют традиции…

- А я предпочитаю не измываться над жертвой!

- Но, по крайней мере, тушу мы могли бы забрать.

Ученик мага насмешливо посмотрел на гостя:

- К обеду нам подадут мясо убитого Вами кабана. - Ричард поморщился, и Дима добавил: - Это магия, принц. Она облегчает жизнь.

- Магия развращает! - уверенно возразил инмарец. - Размахивать руками и бормотать глупые заклинания легче, чем делать что-то самому!

- Что именно?

- Да всё!

- То есть, если я вернулся домой голодным, мне нельзя наколдовать себе тарелку супа. Я должен терпеливо развести огонь и…

- Да! Потому что магия расхолаживает, отупляет и развращает!

- То есть маги, по-вашему, глупые, отсталые существа. Но тогда почему Инмар проигрывает войну?

- Не смей! - рявкнул Ричард и выхватил меч.

Дима остановил коня, выпрямился и раздельно произнёс:

- Вы наш гость, и поединок между нами невозможен.

- Ты просто боишься! Трус! Слезай с коня и дерись!

Маг спрыгнул на землю, и в его руке появился меч:

- Что ж, желание гостя - закон.

Инмарец с удивлением посмотрел на узкое лезвие, сверкающее в ярких лучах полуденного солнца, и оторопело спросил:

- А как же магия?

- Мы будем сражаться на равных, Ваше высочество. Поверьте, мне приходилось держать в руках оружие.

- Поединок продолжится до первой крови! - спешившись, провозгласил Ричард.

- Согласен, - кивнул Дима, и мечи скрестились.

Принц ожидал лёгкой победы над магом, но, обменявшись с ним несколькими ударами, понял, что имеет дело с профессионалом, и с головой окунулся в схватку.

Звенела сталь. На губах противников играли азартные полуулыбки, а устремлённые друг на друга глаза ликующе сияли. Поединок захватил Диму и Ричарда без остатка, соединил в одно целое, и окружающие их всадники словно растворились в прохладном зимнем воздухе. И было уже не важно, кто одержит верх. Противникам не хотелось заканчивать схватку, от которой оба получали колоссальное удовольствие.

Время шло, свита заскучала, а маг и воин с упоением продолжали сражаться.

"Пора домой!" - раздался в голове Дмитрия властный голос Олефира, и он поднял руку, призывая Ричарда прекратить поединок.

Инмарец с сожалением опустил меч и улыбнулся:

- Вынужден признать, что и среди магов встречаются отличные воины.

- Вы ошибаетесь, Ваше высочество. Среди магов нет хороших фехтовальщиков, им это ни к чему. Я - исключение.

- Не нужно церемоний, Дима. Этот поединок положил начало нашей дружбе.

- Как скажешь, Ричи, - не стал возражать ученик Олефира и крепко пожал протянутую руку.

Продолжая улыбаться, они вскочили на коней и понеслись к замку. Ричард поглядывал на Дмитрия, недоумевая, как в одном человеке могут сочетаться взаимоисключающие качества: утончённость манер придворного кавалера и холодная решимость воина; юношеская стройность и стальная крепость мускулов. Словно в Диме жили не один, а два человека. Эта мысль взволновала и испугала инмарца. Он почувствовал, что вплотную подобрался к тайне ученика Олефира, и перестал думать о нём: инмарскому принцу почему-то расхотелось знать правду.

В обеденном зале их ждал Олефир. Придворные на обеде не присутствовали, но король Годара восседал во главе стола в горностаевой мантии и янтарной короне, точно предстоящая трапеза была официальной церемонией.

- Вижу, вы подружились, - лукаво улыбнулся он, приглашая молодых людей к столу, где уже сидели Алинор и маг-миротворец Михаил.

- Жаль, что я раньше не познакомился с Вашим учеником, - воодушевлённо сказал Ричард.

Лицо Михаила дёрнулось, и он с нескрываемой ненавистью посмотрел на Диму. Ехидно улыбнувшись коллеге, Олефир усадил Ричарда рядом с собой и наполнил его кубок вином. Михаил насупился, как обиженная девица, а принц, не обращая внимания на недовольство высшего мага, продолжил:

- Надеюсь, наша дружба укрепит добрососедские отношения между Инмаром и Годаром.

- Безусловно, - кивнул король, хлопнул в ладоши, и слуги внесли в зал огромный поднос с жареным кабаном. - Отведаем Вашей добычи, принц.

Ричард хотел заговорить с Димой, но его вниманием завладела Алинор. Бывшая королева Инмара дотошно расспрашивала о Заре, о Леониде и его жене, королеве Прасковье, о знакомых придворных. Инмарский принц подробно и терпеливо отвечал на вопросы, искоса поглядывая на Диму, который вежливо беседовал с королём и магом-миротворцем. В репликах Михаила сквозили неприкрытая ненависть и презрение к ученику Олефира, и Ричард поразился Диминой выдержке. Сам он, наплевав на последствия, давно бы треснул миротворца по морде, а Дима продолжал спокойно вести светскую беседу, будто не замечая агрессии высшего мага. И принц решил, что обязательно извиниться перед другом за поведение советника отца, но когда обед закончился, воспитанник короля исчез, а его поманил к себе Михаил:

- Надо поговорить. - И, не дожидаясь согласия принца, миротворец перенёс его в парк, где добрых полчаса объяснял, почему он не должен дружить с учеником Олефира.

С каменным лицом выслушав речь высшего мага, в которой тот называл Диму не иначе, как керонский выродок, Ричард вернулся в свои покои, взял со стола бутылку вина и приказал слуге отвести его к Дмитрию. Слуга услужливо проводил его до белых дверей с золотыми арабесками, постучался и, получив разрешение войти, торжественно доложил:

- Его высочество, принц Инмара Ричард!

Едва дождавшись окончания фразы, Ричард могучим плечом отодвинул керонца и шагнул в гостиную. Дима курил, стоя у распахнутого настежь окна. Увидев в его руке, вместо привычной трубки, дымящуюся белую палочку, инмарец забыл все слова, что собирался сказать, и с любопытством поинтересовался:

- Что это?

Дмитрий повернулся, проследил за его взглядом и пожал плечами:

- Сигарета. Гораздо практичнее трубки. Я увидел сигареты в одном из миров и с тех пор курю только их.

- А я вот не курю… - протянул Ричард и поставил бутылку на стол: - Выпьем за наше знакомство.

- С удовольствием. - Дима выбросил окурок в окно, подошёл к столу, и в его руке появились бокалы.

Инмарский принц лихо откупорил бутылку и разлил вино:

- Честное слово, ты перевернул моё представление о магах.

- Приятно слышать.

Дима поднёс бокал к губам и сделал глоток. Ричард тоже хлебнул вина:

- Всегда считал магов лентяями или идиотами, вроде сына провидицы.

- Артём не идиот! - покачал головой маг и поставил бокал на стол.

- Да ну, - отмахнулся принц. - Ему больше двадцати, а ведёт себя, как пятилетний ребёнок!

- Согласен, - скупо кивнул Дмитрий, - но это потому, что магия Тёмы чистая и светлая. Она ласкает взгляд и греет душу.

Он задумчиво посмотрел на свой перстень с огненной буквой "О" в антрацитовой глубине камня. Олефир не следил за ними, и Дима рискнул продолжить. Ему хотелось, чтобы благородный Ричард перестал видеть Артёма великовозрастным дурачком.

- Я отлично владею мечом и прочим холодным оружием, знаю сотни сложных боевых заклинаний, но колдовать, как Тёма, не умею… Я пробовал копировать его фокусы… Я могу создавать котят, щенят, конфеты, шарики и прочую ерунду… Но с ними что-то не так… - Маг выудил из воздуха дымящуюся сигарету и жадно затянулся. Он дрожал и был бледен, как мел, но всё равно продолжал говорить, словно не в силах остановиться: - Тёма лёгкий и воздушный. Он живёт сегодняшним днём… Каждый миг жизни для него праздник. Лирийцы его обожают. Где бы он ни появился, люди начинают улыбаться и радоваться жизни вместе с ним. Я бы хотел быть таким, как он! - Дима схватил со стола бокал и залпом выпил вино. - И он не сумасшедший. Высшие маги избаловали его сверх меры с тем, чтобы он почитал их и подчинялся их воле, но уже сейчас Тёма ни во что не ставит мнение Совета. Он подчиняется скорее в силу привычки, чем по велению разума. Наступит день, и Тёма вырвется на свободу… - Дима замолчал, поднёс сигарету к губам и уставился в окно.

Ричард почти не дышал: полчаса назад Михаил, с пеной у рта, доказывал ему, что керонский выродок - бездушный холодный убийца, лишённый всего человеческого, а он видел перед собой чувствующего и глубоко переживающего человека. Дмитрий говорил о Тёме так, словно они были близкими друзьями. Но больше всего принца поразило то, что идеалом воина и боевого мага оказался безалаберный капризный мальчишка, над которым потешался весь Лайфгарм.

А Дима вертел в руке пустой бокал и безмятежно улыбался, глядя в окно, будто видел там Артёма. Ричард почувствовал себя неловко, точно по ошибке прочёл чужое письмо. Он нервно кашлянул и неуверенно спросил:

- Артём твой друг?

- У меня не может быть друзей!

Улыбка бесследно исчезла. Дима поставил бокал на стол и затушил окурок в возникшей перед ним пепельнице.

- Почему?

Маг хмуро посмотрел на инмарца:

- Не всё ли Вам равно, принц? Уже поздно. Завтра в Кероне праздник в Вашу честь. Вам нужно отдохнуть.

- Давай поговорим!

- Я и без того наговорил лишнего.

- Я не болтун.

- Но Вам всё равно придётся забыть о нашем разговоре. Никто не должен знать, как я отношусь к Артёму.

Дима смотрел в глаза Ричарду и никак не мог решиться стереть ему память. Что-то удерживало его от колдовства. Наконец, он отвёл глаза и задумчиво произнёс:

- Вы странный человек, Ричард.

- Разве? Я обычный инмарец.

- Возможно. - Дмитрий снова посмотрел ему в глаза. - Я не могу отпустить Вас с опасными для Тёмы воспоминаниями. Если высшие маги узнают, что Тёма их ни во что не ставит, то убьют его!

- Да кому нужен этот…

Ричард осёкся, увидев в глазах Димы белые искорки.

- Вы будущий король Инмара, Ваше высочество, и Вам нужно пристальнее следить за тем, что происходит в Лайфгарме. А теперь помолчите! Я всё же позабочусь, чтобы наш разговор остался тайной. - Маг проник в сознание инмарца и выстроил зеркальный щит, такой же, каким защищал сокровенные мысли от Олефира. - Теперь Вы без опаски можете думать обо мне и Тёме всё, что хотите, принц. Эти мысли не прочтёт никто. - Он помолчал и задумчиво добавил: - Не знаю, зачем я сделал это…

- Мы же друзья, - улыбнулся Ричард, но Дима грустно покачал головой:

- Ненадолго. Уходите, принц!

Он отвернулся, подошёл к окну, и в его руке задымилась сигарета. Ричард застыл, в смятении глядя на мага: предчувствие неотвратимой беды пригвоздило его к месту. Он вдруг понял, что для Инмара лучше было бы проиграть войну, чем просить помощи у Олефира. "Вряд ли отцу понравится моё мнение… Если он вообще соизволит выслушать меня", - кисло подумал принц и, выдавив: "До свидания", на негнущихся ногах вышел в коридор.

Вернувшись в свои покои, он до самого ужина бродил из угла в угол, размышляя о разговоре с Димой. Инмарец не мог понять, что это был за разговор, почему он вообще состоялся, и что за странные отношения сложились у него с учеником Олефира. "Почему я позволил ему наложить на меня заклятье? Будь на его месте любой другой маг, я бы, не колеблясь, дал ему в морду! А с Димой у меня и мысли об этом не возникло! И Тёма… Что не так с этим… Кхм… Кто он такой? Что скрывает Совет?"

В небе зажглись первые звёзды, и слуга пригласил Ричарда на ужин. Повинуясь этикету, инмарский принц покорно поплёлся в трапезный зал, где его встретили Олефир, Алинор и Дмитрий. Принца усадили на почётное место рядом с королём, и он был вынужден несколько часов кряду вести светскую беседу. Ричард вымотался так, словно целый день сражался на мечах с Роксаной, и когда, в полночь, он, наконец, оказался в спальне, то сразу же рухнул на кровать и заснул мёртвым сном.

А весь следующий день в замке и за его стенами годарцы пировали, прославляя инмарского гостя. Разъезжая по городу вместе с Олефиром и Димой, Ричард с удивлением обнаружил, что подданные искренне любят своего повелителя, хотя в Лирии и Инмаре путешественника называли узурпатором и тираном и считали, что годарцы стонут под игом самопровозглашённого короля. "Мы зря безоговорочно верили словам высших магов, и не слушали годарцев, - мрачно думал принц. - Остров Синих Скал процветает. Годарцам есть за что любить Олефира! В Лайфгарме бушует война, а здесь царят мир и покой! Ига нет, и никогда не было!" Ричард вглядывался в счастливые лица горожан, смотрел на их добротную одежду, розовощёких детей, и его сердце сжималось от боли за свою разорённую войной страну…

Праздник в честь инмарского принца продолжался до глубокой ночи, а утром разгорелся с новой силой - теперь Годар чествовал королевского воспитанника. На городских площадях накрыли столы, из подвалов замка выкатили десятки бочек лучших лайфгармских вин. Множество шутов, жонглёров и плясунов веселило народ, а когда стемнело, в небе над Кероном взорвался грандиозный фейерверк - маг-путешественник с размахом отмечал восемнадцатилетие ученика.

Праздник закончился под утро, а в полдень в покои Ричарда постучался гвардеец и сообщил, что король приглашает его на аудиенцию. Инмарец вскочил с постели, в мановение ока оделся, пристегнул меч, и гвардеец проводил его в малый тронный зал, где кроме Олефира и его ученика никого не было. В душе затеплилась надежда, что сейчас Инмару откажут в помощи, но, прочитав сочувствие на лице Димы, принц понял, что дела обстоят с точностью до наоборот.

- Я согласен оказать помощь Инмару! - торжественно заявил король Годара. - Но я не стану жертвовать своими подданными.

- Тогда как вы нам поможете? - растерялся Ричард.

- Увидишь.

Олефир сладко улыбнулся, повелительно кивнул Диме, и тот коротко поклонился.

- Что Вы собираетесь… - начал инмарец и замер с открытым ртом.

Он стоял в углу большого шатра. Вокруг овального стола, заваленного картами, совещались люди в военной форме. "Лирийцы", - ужаснулся принц и схватился за меч, решив, что Олефир предал его. Но в ту же секунду карты вспыхнули, заставив офицеров отпрянуть, и на сером от пепла столе возник Дмитрий. Он обвёл лирийцев холодными белыми глазами, улыбнулся, и шатёр огласился испуганными криками. И крики стали ещё пронзительнее, когда с пальцев мага сорвались огненные молнии, и троих человек разорвало на части. Оставшиеся в живых офицеры в панике ринулись к выходу, но невидимый щит преградил им дорогу, и лирийцы беспомощно заметались по шатру.

Не в силах даже вздохнуть, Ричард с ужасом наблюдал, как огненные снаряды Димы настигают магов одного за другим, превращая их в бесформенные куски мяса. Стены и пол шатра залила кровь. Повсюду валялись куски человеческих тел, а в воздухе витал едкий запах палёного мяса и дыма. Принца замутило. Расправа над командным составом Лирийской армии продолжалась несколько минут, но они показались ему вечностью. Ричард участвовал в боях и не раз видел и изуродованные трупы, и страшные раны, но то, что творилось на его глазах сейчас, было не сражением, а визитом голодного волка в овчарню.

Окутанный холодным белым светом, Дмитрий возвышался над кровавым месивом тел и жадно втягивал ноздрями воздух. По спине принца пробежали мурашки: в живых остался только он и он был следующей жертвой. Сияющие белые глаза нашли его. Дима медленно поднял руку, и Ричард потянулся к мечу, понимая, что не успеет достать его из ножен, но маг не ударил. Он вгляделся в лицо инмарца, опустил руку и, спрыгнув со стола, скользящим шагом покинул шатёр.

На улице его встретили лирийские боевые маги. В Диму полетели чёрные диски и шары, но он лишь расхохотался, и снаряды бумерангами вернулись к своим создателям, принеся им жуткую, но быструю смерть. Уцелевшие кинулись прочь, и ученик Олефира не спеша двинулся за ними. С блаженной улыбкой он посылал вслед магам смертоносные снаряды, и истошные крики возвещали о том, что все они точно попадают в цель.

А Ричард стоял у полога шатра, наблюдая, как гибнет элитная гвардия царя Лирии, и проклинал тот день, когда Инмар решил обратиться за помощью к королю Годара.

Внезапно Дмитрий остановился и прислушался - хозяин звал его. Он попытался унять свет в глазах, однако запах крови и вид растерзанных тел опьянили его. И вместо того, чтобы погаснуть, глаза мага разгорелись с новой силой. Повинуясь безотчётному порыву, он провёл рукой по своей забрызганной кровью одежде, лизнул ладонь и счастливо улыбнулся.

- Ещё… - прошептал он и… вместе с Ричардом оказался в кабинете короля Годара.

- Я приказал тебе уничтожить только штаб! - взревел Олефир и залепил ученику пощёчину.

- Простите, хозяин.

- Приди в себя!

Ричард со смесью злобы и восхищения смотрел на короля: "Он не боится его! Но как он справится с ним? Дима невменяем!" Между тем огонь в глазах Дмитрия притух, но не исчез, и это привело Олефира в бешенство. Он сбил ученика с ног, склонился над ним и накрыл ладонью сверкающие белизной глаза. Дима заорал благим матом и забился в судорогах, а по его щекам потекли струйки крови.

- Ты ослепнешь, если не успокоишься, мальчик.

Дмитрий последний раз дёрнулся и потерял сознание. Король Годара выждал ещё несколько секунд, отнял ладонь от его лица, и Ричард содрогнулся, увидев на месте белых глаз зияющие кровавые раны.

- Он ослеп?!

Олефир резко обернулся:

- Ты ещё здесь?! Отправляйся в Зару и расскажи отцу о том, что видел в Маре! Я буду в Инмаре завтра утром! - Ричард исчез, а маг-путешественник вновь склонился над Димой и приказал: - Вставай!..

Через день война между Лирией и Инмаром закончилась полной и безоговорочной победой Годара…

- Что ты застыл? - Артём ткнул Ричарда в бок: - Что с Димой делать будем?

Инмарец взглянул на ослепительно-белую букву "О" в рубиновой глубине камня, перевёл взгляд на бледное лицо мага и пожал плечами:

- Ничего. Отлежится и вернётся в Керон.

Артём почесал затылок: оставлять Диму, не сказав ему даже спасибо за урок не хотелось, но и признаваться Ричарду в своей симпатии к Смерти было чревато… "А ещё сбежавшая Хранительница…" Временной маг переступил с ноги на ногу, вздохнул и вместе с принцем перенёсся в Лайфгарм.

В опустевшей комнате стало тихо, и Стасины создания осмелели. Сначала они расползлись по комнате, с интересом изучая обломки мебели, клочки обоев и осколки посуды, а потом сгрудились вокруг бездыханного мага, принюхиваясь к его дару. Появление Фёдора напугало зверушек до полусмерти. Учуяв опасность, они рванули прочь, попытались забиться в щели и под уцелевшее кресло, но спастись им было не суждено: огненные нити гигантской паутиной оплели комнату и уничтожили плоды Стасиных экспериментов. Когда же истошные визги и писки стихли, Фёдор скрестил руки на груди и стал рассматривать Диму, точно прикидывая, что с ним делать. Наконец он улыбнулся, обнаружив то, на что рассчитывал, произнёс заклинание, и ученик Олефира открыл глаза. Увидев рядом с собой высшего мага, Дмитрий вздрогнул и внутренне собрался, готовясь отразить атаку.

- Не трусь, малыш, я не обижу тебя. Ты нужен мне живым.

Стараясь двигаться медленно и осторожно, Дима сел и напряжённо вгляделся в лицо Фёдора. Именно он был повинен в безумии мага-экспериментатора, которое больше двух лет не могли излечить лучшие маги Лайфгарма, но сейчас признаков сумасшествия не было. И Дмитрий почувствовал себя так, словно твёрдый пол под ним превратился в хлипкие болотные кочки: "Давно ли он исцелился? Да и был ли безумен? И что такое его пророчество? Если Фёдор затеял свою игру, какую роль он отвёл Хранительнице? Неужели он не понимает, что Стася не готова к борьбе, что она ничего не знает о магии!"

- Почему ты не учил её?

Маг-экспериментатор надменно вскинул голову:

- Не твоего ума дело! Моя дочь в Лайфгарме и теперь Олефиру конец!

- Даже так? - опешил Дима. - А что потом?

- Не суйся в дела высших магов, мальчик! Ты юн и неопытен. Тебя чуть не убил недоучка. Кажется, так ты называешь Тёму? Тебе не стыдно? - насмешливо пожурил его Фёдор и сурово спросил: - Почему ты не убил его?

- Что за радость прибить недоучку? - Не отрывая взгляда от лица врага, Дмитрий медленно поднялся с пола и привёл в порядок одежду. - Артём великовозрастный ребёнок и драться с ним ниже моего достоинства.

- Ребёнок?! Да уж… Слухи о тебе сильно преувеличены, Смерть. Думаю, тебе надо больше практиковаться. Ты убийца, тебе должно быть безразлично, кто перед тобой! С какой стати ты вдруг стал заботиться о детях и бабах?!

Дима с ненавистью посмотрел на высшего мага: "Надо же, как он любит дочь. Баба…" - И начал медленно поднимать руку.

- Уймись, - расхохотался Фёдор. - Тебе нужно спешить. Хранительница вот-вот прибудет в Керон!

Дмитрий побледнел и опустил руку.

- Так-то лучше! Тебе ещё учиться и учиться, сопляк. Возьми у Маргарет блокнот и полистай на досуге. Мой опус отучит тебя отвлекаться по пустякам.

- Не знаю, что ты задумал, но я буду защищать её даже от тебя!

- Да, кто тебе позволит, щенок? Будешь делать, что прикажут! Пошёл вон!

Дима вздрогнул, как от пощечины, и в его глазах сверкнул холодный белый свет. Но напасть на высшего мага без приказа он не решился. "Я и так подвёл хозяина, а если ввяжусь в схватку, то никогда не смогу оправдаться перед ним", - подумал Смерть, сияющими глазами взглянул на Фёдора и недобро оскалился:

- Я убью тебя чуть позже. Обещаю!

Ученик Олефира исчез, а маг-экспериментатор довольно улыбнулся, огляделся и покачал головой:

- Вот, молодёжь, ничего за собой не убрали. Придётся, как всегда, мне…

Когда, пару часов спустя, в Петелькино нагрянули представители правоохранительных органов, вызванные бдительными соседями Станиславы, пред ними предстал совершенно обыкновенный деревенский дом, причём каких-либо следов пребывания в нём людей не наблюдалось. Лишь на коньке крыши с гордым видом восседала необычайно большая пёстрая кукушка и раз в полчаса издавала пронзительное "ку-ку". К сожалению, среди стражей порядка не было орнитолога, и странная птица не произвела должного впечатления. Побродив вокруг дома и покрыв отборным матом любителей ложных вызовов, милиционеры погрузились в заляпанный грязью газик и отбыли восвояси.