Два кинжала

12

— Вставай, вставай, труба зовет! — пропел над моим ухом Даезаэль.

Я натянула одеяло на голову и пробурчала:

— Тебе кто-нибудь говорил, что, как для эльфа, ты отвратительно поешь?

— Просто ты не ценитель, — на критику целитель внимания никогда не обращал. — Вот уж не думал, что я тебе настолько противен!

— Ну ты же можешь петь лучше! — я села и протерла глаза кулаками. Вчера я так долго сидела на берегу, прокручивая в голове наш разговор с Ярославом, что незаметно уснула.

— Я не про это, — отмахнулся эльф. — Почему ты спишь здесь, когда в палатке были все удобства, включая теплого и заботливого меня?

— Прости, задумалась и уснула, — я не стала уточнять, что по ночам забота Даезаэля выражается исключительно в стремлении устроиться поудобнее.

— Если ты опять подхватишь воспаление легких или еще что-то, то я буду очень зол, — предупредил целитель. — Кстати, все уже собрались, сейчас мы отъедем немного, а вы с Ярославом можете выяснять отношения.

Я спустилась к воде и поплескала на лицо.

— Может, лучше мы будем что-то выяснять после завтрака? — жалобно спросила я у эльфа.

— Нет уж! — сурово ответил он. — Все есть хотят. Давайте, вы быстренько поскандалите, я вас залатаю и поедем завтракать? Я выспался, полон сил и готов исцелять и ободрять!

Я покосилась на Даезаэля, но признаваться в том, что вчера, когда утомленный сверх меры эльф крепко спал, мы с Ярославом пришли к хрупкому миру, не решилась. В конце концов, я унаследовала от отца крупицу здравого смысла.

— Доброе утро, Ясноцвета, — поздоровался со мной бодрый и аккуратный муж, протягивая расческу.

— Доброе утро, Ярослав, — я взяла расческу и взялась за косу. Конечно, я выгляжу далеко не так, как должна смотреться Сиятельная, но хотя бы волосы у меня будут заплетены!

Даезаэль поднял бровь и подозрительно посмотрел вслед Ярославу, который отдавал последние распоряжения своим людям. Один из стражников вскочил на коня и направился в сторону деревни. Очень надеюсь, что на постоялый двор заказать нам завтрак!

— А-а-а! — эльф засверкал улыбкой. — Конечно же! Вы не хотите ругаться при слугах, и так вчерашняя ночь дала им почву для сплетен на два года вперед! Ничего, сейчас их всех Ярослав отошлет…

Я поежилась. Страшно представить реакцию эльфа, когда он поймет, что не присутствовал при вожделенном и долго ожидаемом скандале!

— Ясноцвета? — Волк подвел ко мне коня. — Скоро будет готов завтрак, нам нужно поспешить. Если будем двигаться в хорошем темпе, то завтра утром прибудем в замок.

Возвращаться в замок после моего триумфального бегства оттуда, я не испытывала желания, однако полюбоваться на лицо свекрови все же стоило. Ради морального удовлетворения.

Муж помог мне вскочить на коня, Даезаэль, с хмурой складкой на лбу, сел на своего и пристроился рядом.

— Ярослав! — вспомнила я, когда копыта зацокали по проселочной дороге, выезженной телегами в камень. — Вы говорили, что я… ээээ… случайно разрушила вам чуть ли не половину замковой стены?

Волк вздохнул.

— Треть укреплений признаны негодными. А от ворот вообще только пепел остался.

— Ты не говорила, что воевала в замке у свекров! — удивился эльф.

— Гм… — я посмотрела на Ярослава. Он упорно смотрел на дорогу, хотя губы кривились в едва сдерживаемой усмешке. — Да я не воевала, в общем-то. Так… Меня Сиятельная Волк решила запереть в комнате и с воспитательной целью поморить голодом.

— Я всегда был уверен, что ты не поддаешься воспитанию, — вздохнул эльф.

— Она об этом не знала, — фыркнул Волк. — Мою мать ожидал сюрприз.

— Пришлось открыть ворота старым добрым огненным заклятием, — сказала я Даезаэлю, который аж прижмурился от удовольствия, представляя себе эту картинку. — И оно, наверное, немного срикошетило.

— Совсем чуть-чуть, — подтвердил Ярослав, все же позволив себе улыбку. — Я был в замке на следующее утро после вашего… прощального подарка. Зрелище было довольно интересным.

— И чем, скажи мне пожалуйста, ты был занят, что позволил своей жене столько времени бесконтрольно шляться по лесам? — спросил Даезаэль.

Волк тяжело вздохнул.

— Дело в том, что найти Ясноцвету тогда, когда она этого не хочет, довольно затруднительно. Даже если дело происходит в моем родном домене.

Я против воли горделиво приосанилась. Да, действительно, в вопросе бегства я стала профессионалом.

— Я, честно говоря, удивлен был, что вы позвали меня на помощь, когда оказались в разбойничьем лагере, Ясноцвета, — Волк сказал это очень осторожно, искоса поглядывая на меня. — Но мне было очень приятно оказаться вам полезным.

— Ах, — жеманно протянул целитель, — что ты, Ярослав! Твоя жена скорее бы героически сдохла от воспаления легких, пребывая в магическом коконе, но ни в коем случае бы не обратилась к тебе! Это была моя идея!

Я взглянула на Волка. Его серебристо-серые глаза потемнели.

— Что ж, в таком случае, я рад, что ты был рядом с Ясноцветой, — сказал он Даезаэлю.

Между нами повисло молчание. Эльф пил его, словно сладкий нектар, и дожидался, когда же тучи сгустятся настолько, что полетят молнии.

— У меня были некоторые сомнения относительно того, насколько радостно вы кинетесь спасать меня, — призналась я мужу, рассматривая гриву коня.

— Я сделал это без колебаний, — его голос заставил меня поднять голову и посмотреть на Ярослава. Он смотрел на меня открытым и печальным взглядом. — Вы же моя жена, Ясноцвета.

— Ах, ну да, — таким ехидным голосом пропел эльф, что я не выдержала, достала ногу из стремени и пнула целителя. Естественно, не попала, но его конь был крайне недоволен таким обращением, и Даезаэль поспешил озвучить конские мысли: — Мало ты поголодала!

— Достаточно, — огрызнулась я.

Ярослав хотел что-то ответить, может, оправдать воспитательные методы своей матери, но так ничего и не сказал, только сжал губы и замкнулся в себе.

Когда мы прибыли на постоялый двор, оказалось, что, действительно, Ярослав отправлял стражника заказать завтрак. Сына Владетеля здесь встречали, как бога, и Даезаэль грелся в лучах славы, протягивая руку для поцелуя, одаряя всех милостивой улыбкой и благостным взглядом. Конечно, тюрбан из занавески на голове несколько портил общее впечатление, однако торчащие остроконечные уши, голос, как серебристый колокольчик, не оставляли людям сомнений о расе этого милейшего существа.

Ярослав был, как обычно, высокомерен и неприветлив, поэтому искренние симпатии местного населения были направлены на эльфа. Нас же усадили за стол в отдельной комнате, подали изысканные блюда, и, по одному взмаху руки Волка, оставили в покое.

Мы приступили к еде, но, когда первый голод был утолен, Ярослав неожиданно сказал:

— Как ты думаешь, Даезаэля уже уволокли на ближайший сеновал?

Я удивленно посмотрела на супруга.

— Ты считаешь такие шутки слишком грубыми? — спросил он, и я вдруг поняла, что он отчаянно пытается найти ту манеру общения, которая бы была для нас обоих наиболее приемлема. То, что с Дранишем у нас получалось так же легко, как дыхание во сне, с Ярославом было похоже на борьбу за каждый вздох во время тяжелого гриппа.

— Наверное, не стоит так шутить в окружении других аристократов — сказала я задумчиво. — Но со мной — можно, мы же оба знаем Даезаэля и его любовь к… объятиям. Только, я думаю, вряд ли он согласится на сеновал. Скорее, ему комнату со всеми удобствами предоставят.

— И завтрак на подносе.

— Ты бы мог быть более любезным, — пожала я плечами.

— Я предпочитаю есть за столом, — улыбнулся Ярослав.

Как всегда, я залюбовалась его улыбкой. Она необыкновенно красила его черты, делая их мягче и моложе. В такого Ярослава, я, пожалуй, могла бы и влюбиться — если бы не знала другого Ярослава, жесткого и равнодушного.

— Что с тобой было после того, как я… уехала? — спросила я.

— Когда мы выяснили, что тебя нет, то с Мезенмиром и твоим дядей отправились в столицу — мы решили, что ты направляешься именно туда. Когда вышли за пределы замка, то оказались в кошмаре.

— Волкодлаки, — кивнула я. Если Ярослав выехал из замка под вечер, то шел как раз по следам волкодлаков.

— Они обошли замок, — глухо сказал Волк. — Наверное, на нем были какие-то заклятия. Мы вернулись обратно, к Томигосту, но он сказал, что ничего не сможет сделать. Что его запасов хватит надолго, и он не будет рисковать своими людьми ради спасения крестьян. Тем более, что волкодлаков было очень много. Я не знаю, откуда их было столько, даже во время войны я не видел такого количества нечисти! Они оставляли после себя просто пустыню без единого живого существа.

Ярослав закрыл глаза. Я прикоснулась к его руке. Слава Пресветлым Богам, я не видела того кошмара! Волк кивком поблагодарил за утешение.

— Мы были в Сычевске, он устоял, горожане практически не понесли потерь. А потом мы попали в самую гущу… недалеко от замка Сыча. Волкодлаки… были как бешеные. Никогда такого не видел.

— Там был магический заслон, чтобы они не могли прорваться дальше в домен, — сказала я. — Он должен был согнать всех зверей к замку, где их уничтожали.

— Понятно.

Он замолчал, будто прислушиваясь к внутренним мыслям.

— Велимор и Мезенмир, — сказала я охрипшим от волнения голосом. — Они выжили?

Ярослав кивнул. У меня как будто камень с сердца упал.

— Я тогда думал, что это будет мой последний бой, — признался Волк. — Я выложился на полную.

— Я знаю, — неожиданно для себя я решила поделиться с Ярославом тем, что почувствовала тогда. — Когда начался бой, я волновалась. И твой кинжал — который теперь мой, он показал тебя в битве. Я почувствовала, что ты обращается к силе Рода.

— Ты волновалась обо мне? — Ярослав требовательно смотрел на меня серебристо-серыми ледяными глазами.

Что будет, если я немного солгу?

— Да, о тебе.

В глаза как будто плеснули солнца. Ярослав облизал губы. Тонкие аристократические пальцы на столе вздрогнули.

— Я… ценю это, — тихо сказал он.

— Что было дальше? — я поторопила Волка, боясь и не желая прикасаться к этой его, такой незнакомой мне, стороне.

— Мы все выложились. И Мезенмир, и Велимор… Кстати, ты знала, что он тоже может обращаться к силе Рода?

— Нет, — удивилась я. — Он же не чистокровный благородный… Его мать, скорее всего, была какой-то крестьянкой, приглянувшейся моему деду!

— Ну, вероятно, это семейное для Крюков — плевать на правила, — пожал плечами супруг. — Но его умение нам помогло… Хотя, к тому моменту, как заклятие Сыча развеяло волкодлаков, мы уже были на грани смерти. Еще бы пара минут… Мезенмир только едва успел стянуть нам раны, прежде чем отключился.

— Раны? — нахмурилась я, припоминая прошлую ночь. Тогда спина… хорошо, и все, что я успела увидеть при тусклом свете ночника, выглядело довольно целым.

— Я не буду это показывать за столом, — покачал головой Ярослав.

Я положила приборы и отпила вина из бокала.

— Вряд ли меня что-то сможет шокировать.

Волк пожал плечам — мол, сама напросилась. Встал, развязал шнуровку на штанах, опустил их вниз. Немного повернулся, чтобы мне удобнее было смотреть.

Я ахнула, и прикрыла рукой рот.

То, что я вчера посчитала игрой теней, было шрамами. Огромными, уродливыми шрамами. Левое бедро Ярослава было располосовано вдоль аж до голени. На правой икре подживало огромное розовое пятно.

Внезапно дверь распахнулась, в комнату влетел Даезаэль, сияющий и довольный жизнью.

— О! Я вам помешал? Или вы еще не начинали? Продолжайте, не стесняйтесь, я пока пожую, — он захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.

— Ты не о том подумал, — сказала я, указывая на шрамы. — Взгляни!

Даезаэль присел перед Ярославом, провел пальцем по шрамам, восхищенно присвистнул.

— Вот это да! Великолепная работа! Ярик, и ты нормально ходишь! Кто это сделал? — вдруг он застонал и закрыл лицо руками.

— Даезаэль? — заволновалась я. — Что случилось?

— Я завидую! Завидую! — рявкнул целитель. — Это… не понять вам! Это же великолепно! Ярослав, я тебя прошу, нет, я тебя умоляю — когда будешь умирать, завещай мне свою кожу! Я ее высушу и продам в нашу целительскую школу! Это будет образец работы целителя! На него будут равняться! Кто, кто это сделал?

— Я не знаю, — пожал плечами Ярослав. — Мне можно одеться?

— Да, — всхлипнул Даезаэль. Он был похож на ребенка, который внезапно узнал, что фей не существует, и подарки за молочные зубы подкладывает няня.

— Нас спас Чистомир, — сказал Ярослав. — Под вечер…наверное… Он проезжал мимо с отрядом. Там был целитель, человек. Это он исцелил меня, Мезенмира, спас от смерти Велимора — он был совсем плох.

Эльф стянул с себя тюрбан и сжался в комочек в углу.

— Моя жизнь прожита зря, — глухо сказал он. — Лучшим выходом будет самоубийство. Сейчас же.

— Даезаэль! — воскликнула я. — У тебя опять волосы отросли!

— Женщина! — заорал Даезаэль так, что со стен попадали светильники, а в окне задребезжало стекло. — У меня трагедия всей жизни, а ты говоришь — волосы! Волосы! Я убью тебя!

Ярослав легко поймал Даезаэля, когда тот намеревался на меня прыгнуть, заломил руку так, что у эльфа вырвался крик боли.

— Хватит, — спокойно сказал Волк. — Ты переходишь границы, Даезаэль. Это — моя жена. Если она, по личной прихоти, до сих пор позволяла так с собой обращаться, то я больше не позволю. Она — Сиятельная. А ты — ее целитель. Слуга по контракту. Не наоборот.

Даезаэль помолчал. Потом скривился.

— Отпусти, меня, Сиятельный. Я все понял, — голос у него был серьезным. Помахал рукой, восстанавливая чувствительность. Потом спросил: — Так поесть мне можно или нет?

И вопросительно взглянул на Ярослава.

— Можно, — разрешил тот.

Эльф сел за стол, налил себе вина. Лицо у него было печальным.

— Не переживай, Даезаэль, — сказала я. — Чистомир выполняет особые поручения короля. У него все лучшее. И целитель тоже лучший. Мы не можем знать, сколько ему лет на самом деле…

— Он использовал совсем не те заклинания, что и ты, — вспомнил Ярослав. — Он активировал мою татуировку одним щелчком пальцев, я не думал, что это возможно! А еще он исцелял так странно… Помнишь, когда нас отравили, у тебя кожа облезала? У этого тоже облезала, только он ее к нашим ранам приставлял, и они практически сразу затягивались.

У Даезаэля из рук выпала вилка и звякнула о тарелку.

— Ярослав, а у этого целителя глаза какого цвета? Не серебристые же, да?

Волк задумался.

— Да, — кивнул он. — Верно. Я вспомнил! Я еще тогда подумал, что это как-то неправильно, ведь самые сильные маги — чистокровные. И, если тебе это поможет — у него нос был сломан, такое характерное утолщение на переносице, я еще подумал — целитель, а себе нос не исправил.

— Это не человек, Ярик, — улыбнулся Даезаэль и облегченно вздохнул. — Я понял, о ком ты говоришь, спасибо. Это полуэльф. Ладомир, да… Он уникален. Унаследовал обе магии сразу — и эльфийскую, и магию Чистокровных. Только я не думал, что он будет скакать по дорогам королевства с Чистомиром и исцелять всех налево и направо. Сто лет назад он безвылазно сидел у себя дома, и брал такие деньги за консультации, что к нему даже короли не обращались. Ему лет семьсот, если не больше. Что же такое должно было случиться, что он начал вести столь активную жизнь?

— Может, ему просто скучно стало? — предположила я.

— Скучно? Не думаю. Он у себя дома опыты делал, совершенствовался, как целитель, этим можно заниматься бесконечно. О, Пресветлые Боги, если бы я только знал, что он был со мной рядом! Я бы ему руку хотя бы пожал! И потом бы не мыл ее! Эх…

— В общем, ногу Велимору не смог спасти даже он, — подытожил Ярослав. — Но нас Мезенмиром он смог привести в более-менее адекватное состояние. А потом мы потихоньку отправились в столицу. Там я узнал, что ты уже в замке моих родителей. Нож с Крюковым поехали дальше, и сейчас, наверное, уже дома.

— Надеюсь, — сказала я. — Ярослав, а ты был на приеме у короля? Вчера я видела, что татуировка у тебя осталась прежняя.

— Не был, — ответил Ярослав. — Я спешил домой, и все равно опоздал. Я не знал, как весь этот процесс происходит, и боялся потерять много времени.

— Хорошо, что хорошо заканчивается, — буркнул с набитым ртом Даезаэль. — Что теперь будем делать?

— Мне нужно в столицу, — я налила себе еще вина, отпила. Нервное напряжение давало о себе знать, и сегодня меня посетило совсем недостойное благовоспитанной аристократки желание напиться. — Хочу научиться разбираться с новой родовой магией, и вообще выяснить, что со мной происходит. Все эти неконтролируемые выбросы энергии во время переживаний…

Ярослав непроизвольно потер обожженное плечо.

— А что, такое не впервые? — полюбопытствовал он.

— Конечно, — подтвердил эльф, — если сомневаешься, спроси у замковых ворот.

— Ярослав, — вздохнула я, — ты считаешь, что я всегда могла одним заклятием разнести половину укрепленной стены, рассчитанной, в том числе и на магические атаки? Уверяю тебя, размах разрушений стал новостью и для меня тоже!

— Вот она — лечебная сила голодания! — воскликнул целитель. — Не зря я всегда выступал за исключительную пользу воздержания от пищи!

— Еще лет пятьсот, и ты прославишься, как великий целитель, — съязвил Ярослав.

— Я и так уже имею некоторую известность в определенных кругах, — эльф никогда не страдал от избытка скромности. — Тем более, что я столько не проживу по определению. Это только таким уникумам, как Ладомир, удается. Впрочем, потанцевать на кое-чьих могилах я успею, а это главное.

— Сначала мы заедем в замок к моим родителям, — сказал Ярослав. — Я хочу познакомить вас, так сказать, более официально.

— Честное слово, я не хочу знакомиться с ними теснее и официально! — уверила я супруга. — И, помнится, Кот сказал, что вчера должно было состояться мое представление, как супруги, и соседям были разосланы приглашения.

— А, это инициатива моей матери, — нахмурился Ярослав. — Чтобы все знали, что я теперь женат и являюсь Владетелем. Наше присутствие на мероприятии было совсем не обязательно, маменька вообще любит, чтобы внимание окружающих было направлено только на нее.

— Я заметила, — буркнула я тихо. Как бы там ни было, но она — мать, и ссорить Ярослава с ней еще больше, я не хотела. Волк благородно сделал вид, что ничего не услышал и велел заканчивать с завтраком.

День прошел в седле. Погода стояла хорошая, поэтому я отвергла предложение Ярослава путешествовать в легкой повозке, которую он заметил у одного зажиточного купца и хотел купить для моего. Почти всю дорогу мы молчали — я не хотела на людях обсуждать что-либо с Ярославом, а Даезаэль хранил гордое молчание. Вообще, он сделался тошнотворно предупредительным и заботливым, всем видом давая понять, насколько он ничтожен перед нами, великими Сиятельными. Я терпеливо ждала, когда ему надоест придуриваться и он опять начнет проверять Ярослава на крепость нервов.

Ночевать мы остановились снова на постоялом дворе. Там трепет перед Ярославом был вообще за пределами разумного. Наверное, сказывалась близость замка. Ему и рта не нужно было открывать — его желания угадывались по движению бровей.

Нам с Волком предоставили две комнаты со смежной дверью. Это было хорошо, потому что при мысли о ночи я чувствовала некоторое замешательство.

Приняв ванну, я легла в восхитительно чистую и уютную постель и тут же провалилась в глубокий сон. Как же хорошо!..

… И как плохо, когда просыпаешься от того, что к твоему горлу приставлен кинжал!

— Что такое? — внешне спокойно спросила я у тени, которая наклонилась надо мной.

— Это ты убила мою сестру? — прошипела тень.

— Э? Прошу прощения, но я не поняла, — вести светскую беседу в таком положении было неудобно, но я старалась. Почему-то подумалось, что присутствие Ярослава рядом на кровати в данном случае было бы крайне полезным.

— Это ты убила мою сестру? Тису! — уточнила девушка-мстительница.

— Что за глупости! — сказала я лениво. — Тиса была телохранителем Ярослава, и я не имела к ней никакого отношения!

Кинжал царапнул горло. «Ярослав!» — внутренне завопила я, пытаясь нащупать нашу невидимую связь.

— Ты ее убила, чтобы она не мешала тебе своей любовью! — уверенно сказала девушка. — Я все знаю про вас, аристократов! Я тебе отомщу!

Просто прекрасно! Тиса, несчастная страдалица, даже в могиле не оставляла меня в покое! Не удивлюсь, что сейчас мне угрожает ее младшая сестра, для которой воительница была светом в окошке. А еще она, наверняка, влюблена в Ярослава — потому что так положено! Да где же ты, Ярослав! Почему я должна разбираться с твоими бабами?

Как будто отвечая на мои мысли, распахнулась дверь, соединяющая наши комнаты, и появился Ярослав — без рубашки, со светильником в одной руке и с кинжалом — в другой.

— Мина, убирайся! — велел он. — Что это за фокусы?

— Господин Ярослав, я не могу исполнить вашего приказа, извините. Я поклялась на алтаре, что отомщу за смерть сестры!

— При чем здесь моя жена? — раздраженно спросил Ярослав. — Тиса погибла, исполняя свой долг, как телохранитель!

— Баба Лунка сказала, что это из-за нее, и я поклялась! — со слезами в голосе сказала девушка. Я смирно лежала на кровати, потому что нервная молодая особа прижимала к моей шее кинжал все сильнее. Еще чуть-чуть, и она меня банально зарежет!

— Кому ты веришь — гадалке или своему господину? — поинтересовался Ярослав.

Девушка замялась. Ярослав вздохнул и поставил светильник на небольшой столик. Волк выглядел мирным, сонным и совершенно безобидным. Мина немного расслабилась, и отвела кинжал от моего горла. Ее герой, полуобнаженный и прекрасный, провел левой рукой по груди. Девушка громко сглотнула, совершенно забыв о своей священной мести. Я знала, что сейчас произойдет, поэтому собралась.

В тот же миг Ярослав без размаха, кинул кинжал и пронзил мстительнице правое плечо. Она вскрикнула и со всего размаху опустила кинжал туда, где только что лежала я. Только меня там уже не было, я скатилась на пол и нырнула под кровать. Пусть сами разбираются.

Ярослав прыгнул на кровать — она заскрипела и просела, безжалостно схватил Мину, не слушая отчаянные крики, выволок ее в коридор. Я вылезла из-под кровати (там, кстати, не было и пылинки!), пощупала горло. Царапина есть, но не глубокая. Мне повезло, что кинжал у Мины был не такой острый, как мой.

Волк вернулся. Куда подевался герой девичьих грез! Сейчас передо мной стоял обычный Ярослав — раздраженный на нерадивых подчиненных, ненавидящий влюбленных в него девиц и просто злой оттого, что его сон прервали.

— Виновные будут наказаны, — коротко сообщил он мне и откинул одеяло с другой стороны кровати.

— Твои действия свидетельствуют о том, что ты решил исполнить свой супружеский долг, или о том, что ты не знаешь, каких еще неприятных сюрпризов ожидать этой ночью? — полюбопытствовала я.

— Я решил исполнить свой супружеский долг, — мрачно буркнул Ярослав. Я обиженно засопела. Мог бы хотя бы добавить в голос хоть чуточку заинтересованности. Волк укрылся одеялом с головой, повернувшись ко мне спиной. — Он состоит в том, чтобы защитить свою супругу от… всяких опасностей, в общем.

— У Тисы еще много сестер? — спросила я.

— У нее еще два брата, — зевнул Волк. — Ясноцвета, я тебя умоляю — давай спать! Я хочу завтра быть в состоянии трезво соображать!

— Ну конечно же! — язвительно воскликнула я. — Ведь завтра торжественная встреча с родителями! Нужно быть в лучшей форме, как перед встречей с превосходящими силами противника!

Ярослав явственно заскрипел зубами, но тему решил не продолжать. Я тоже прикусила язык, дернула на себя одеяло и легла максимально близко к краю.

Не смотря на усталость, сон ко мне не шел. Я думала о Тисе, всю жизнь положившую на служение любимому. О ее сестре, не знающей, что смерть не избавляет от боли. О том, буду ли я стремиться мстить, если кто-то убьет моего брата? И о том, есть ли в моем домене кто-то, испытывающий ко мне беззаветную любовь и преданность. Чтобы Ярослав однажды проснулся, и обнаружил, что к его горлу прижимает кинжал какой-то детина, желательно кузнец, чтобы покрупнее был. И басит:

— Ты женился на Ясноцвете, и я убью тебя за это!

А я так, невзначай: «Виновные будут наказаны».

Ярослав дышал глубоко и размеренно. Его высокие материи и девичьи мечты совершенно не трогали. Я в очередной раз подивилась его черствости. Вот Драниш бы обнял, подышал бы в макушку, позволил уткнуться в грудь и вдохнуть успокаивающий горько-полынный запах. Но Драниш — не Сиятельный…

Эх, где-то сейчас Драниш! Честно говоря, я подозревала, что Гранислав приказал его убить, на всякий случай — неделя с Сиятельной почти один на один — это не шутки. Что для холодного Волка жизнь тролля перед необходимостью сохранить лицо? Но это было настолько страшное предположение, что я отгоняла его от себя изо всех сил.

Я всхлипнула, и дала волю слезам. Мне было страшно. Я боялась завтрашней встречи с ледяной глыбой — матерью Ярослава, которая и раньше-то меня не особо любила, а сейчас, вероятно, вообще ненавидит. Боялась, что она придумает что-то, чтобы мне досадить. Например, оставить в замке якобы под защитой, пока Ярослав будет приводить в порядок наш домен. Боялась, что Волк пойдет на поводу у матери. Или отца. В любом случае, от завтрашней встречи я не ждала ничего хорошего.

А потом — опять королевский дворец. А потом еще около недели ехать в свой домен. Что меня ждет там? Точно ничего хорошего. Тем более, Ярослав сказал, что дядя Вел потерял в сражении с волкодлаками ногу. Отец мне этого не простит.

Я вспомнила беззаботные, наполненные негой и любовью, дни, проведенные с Жадимиром. Путь он был подлым и бесчестным, и стоил на меня далеко идущие планы, зато он заботился обо мне! Я была такой счастливой! Почему бы отцу было не оставить нас в покое!

Упиваться жалостью к себе было необычайно приятно. Конечно, это отец во всем виноват. Не выдал меня замуж за Чистомира. Испортил мне брак с Жадимиром. Толкнул меня в пропасть отношений с Ярославом. Он виноват! Строит свои планы, не думая о счастье дочери!

Внезапно перед моими глазами встал образ отца — как живого. Он сидел за своим письменным столом, как обычно, заваленным разнообразными бумагами. Ночь — а он работает. Сколько раз мы с Чистомиром в полночь крались мимо его кабинета, из щели под дверью которого выбивалась полоска света! Нас гнала жажда приключений, и тогда я не обращала внимания на такие мелочи. Раннее утро, мы встречаем рассвет на самой высокой башне замка, а внизу отец уже распекает какого-то подчиненного и сухой строгий голос обрывками фраз доносится до нас в утренней тиши.

Отец — маленький, худой и казавшийся смешным рядом со своими стражниками — практически никогда не пропускал тренировок.

«Ясноцвета, — прозвучал у меня в ушах его голос, — я когда-нибудь жаловался? Разве что на Пресветлых Богов, которые подарили таких детей!»

Я вытерла слезы. Признать, что я собственными руками выкопала себе яму, тяжелее всего. Легко обвинить кого-то в своих несчастьях, и легче простого сделать виноватым родителя. Но тяжело и больно принять ответственность на себя, увидев всю неприглядность своей собственной натуры.

— Ярослав, — я подкатилась к супругу и тронула его за плечо.

— Что? — он вскочил, еще толком не проснувшись, и сжимая кинжал в руке.

— Я испугалась, — призналась я.

Волк непонимающе посмотрел на меня и усталым жестом потер лоб.

— Чего? — спросил он. — Чего ты испугалась?

— Меня убить хотели, — сказала я.

— Но не убили же, — кажется, все душевное тепло Ярослава закончилось на берегу, когда мы устанавливали хрупкий мир.

Я сжала кулаки, но не сдавалась.

— Это было страшно.

— Я так и понял, — Волк опять лег, но мужественно не накрылся одеялом с головой. — Я услышал, как ты меня позвала, и уже предположил худшее. А оказалось…

— Что оказалось? — повысила я голос. — Меня чуть не убили! Ярослав, а если в твоем замке меня захочет убить очередная влюбленная в тебя простолюдинка?

— Ясноцвета, — Ярослав перевернулся на бок и посмотрел на меня. Глаза едва различимо блестели. — Я не знаю, сколько в домене влюбленных в меня девушек. Я никогда не обращал на это внимания. Я не знаю, скольких из них моя мать…

Он осекся. У меня отвисла челюсть.

— Так это драгоценной Сиятельной нужно сказать спасибо за такие ночные подарки! — дошло до меня. — Это она науськала Мину!

— Науськала — слишком резко сказано, — поправил меня Ярослав неохотно. — Скажем так, просто бросила семена в благодатную почву.

Я провела рукой по царапине на горле, она засаднила.

— Знаешь, ввиду этих обстоятельств, я имею полное право быть резкой.

Ярослав закусил губу, напряженно размышляя. Поднимать тему матери ему явно не хотелось. Его разум пытался найти выход. Я ждала. В конце концов, он же не глупый мужчина. Внезапно супруг тяжело вздохнул, будто взваливал на себя неподъемную ношу.

— Ясноцвета, — он постарался придать голосу немного душевности и заботы. — Я тебя понимаю. Ты испугалась.

Он протянул руки, схватил меня в охапку и притянул к себе.

— Я… — он осекся. — Эээ… Ты плакала?

— Да! — вздохнув, сказала я.

— Почему?

— Ярослав! — вспылила я. — Меня убить хотели!

— Но я думал, что ты к этому привыкла! — растерянно проговорил Волк. — С нами же все время что-то происходит! На войне все к этому привыкают!

Мне захотелось взять подушку и прижать Ярославу к лицу. Может быть, даже сесть сверху. Чтобы он поразмышлял над вопросом — привык ли он к ощущению смерти.

— Я не на войне, — на остатках самообладания, сказала я.

Ярослав погладил меня по голове.

— Пожалуйста, — умоляюще произнес он. — Не переживай. Не бойся. Я рядом и буду тебя защищать.

Я притихла. Волк еще раз погладил меня по голове. И заснул, посчитав долг выполненным. Я решила удовлетвориться малым, и тоже задремала. В конце концов, спать рядом с Ярославом действительно было спокойнее и уютнее. К тому же он не норовил уложить свою голову мне на живот, как это делал эльф.

Утром я проснулась в одиночестве. Честно признаться, это совсем меня не расстроило. Ночь, а с ней и переживания и слабость, закончились.

За завтраком Ярослав был мрачен.

— Я послал человека известить о нашем приезде, — сказал он. — Я надеюсь, встреча будет достойной.

Мне кусок в горло не лез, однако я упрямо ела. Мало ли, вдруг Сиятельной захочется опять морить меня голодом! Лучше всего было Даезаэлю. Он, по всей видимости, опять прекрасно провел ночь. Волосы его отросли уже почти до плеч, и вообще он сиял здоровьем и лучился благодушием, с завидным аппетитом опустошая миску за миской.

— Даезаэль, ты говорил, что лучше всего это делать с магом. Но тут же одни крестьянки, — мне было любопытно узнать больше об интимной стороне жизни эльфа. В конце концов, свое любопытство он удовлетворял регулярно.

— От количества тоже зависит, — самодовольно сказал целитель. — К тому же, здесь тоже есть обладающие магическим даром. Видимо, кто-то из Волков любил… гм… любить, и оставил после себя непризнанных отпрысков, унаследовавших каплю-другую магии. При умелом подходе этого достаточно. А как подумаю, что я, возможно, делал «это» с сестрой кое-кого из присутствующих здесь… ммм!

— Это невозможно, — отрезал Ярослав. — Мой отец никогда не позволял себе интрижек.

— Мы часто знаем далеко не все о своих родителях, — пожал плечами Даезаэль, но заметил взгляд Волка и решил не нарываться.

Наша кавалькада выглядела достаточно уныло И стражники Ярослава, и мы с ним, не ждали от встречи с Волками ничего хорошего. Только Даезаэль ждал много чего хорошего от нашего нехорошего. Но предусмотрительно молчал. У меня в желудке тяжелым комом ворочался завтрак, не давая сосредоточиться на мысли — ломала ли когда-нибудь чья-то невестка оборону замка свекров?

Наконец, над верхушками деревьев показались высокие шпили замка. Дорога стала мощеной. И ее перегораживал вооруженный отряд стражи. Я привычно взялась за кинжал.

— Владислав! — поприветствовал командира отряда мой супруг.

Я оставила кинжал в покое. Наконец-то я познакомлюсь с братом Ярослава!

— Ярослав, — кивнул высокий худощавый мужчина.

Они были очень похожи — Гранислав, его сыновья и его внук. Я внимательно рассматривала Владислава — таким будет мой муж через много лет. Холодный, настороженный взгляд, жесткая складка около рта. Идеально заплетенная коса с несколькими седыми прядями. Подтянутая фигура даже без намека на лишний жирок.

Мы с Ярославом подъехали поближе, стражники с обеих сторон предусмотрительно удалились на приличное расстояние. Я обернулась. Даезаэль смотрел на нас страдающим взглядом, однако вчерашняя выволочка дала о себе знать, и он не пытался как бы невзначай подслушать наш разговор.

— Чем обязан такой встрече? — спросил Ярослав.

— Мать не желает вас видеть в замке, и послала меня предупредить тебя об этом, — откровенно сказал Владислав.

Младший Волк не смог скрыть удивления.

— Что значит — не желает видеть?

Владислав вздохнул.

— То и значит. Она, конечно, еще не дошла до публичного отречения от тебя, но уже близка к этому. Впрочем, думаю, тебе это не должно волновать, ты же теперь имеешь свой домен и собственный род.

— Почему? — Ярослав был по-настоящему потрясен. — Почему? Когда я приехал, ведь все было нормально! Я взял людей и отправился на поиски жены… Что случилось за это время?

— Скажем так, у матери была возможность подумать, и она решила, что не хочет видеть твою жену, и тебя заодно. Потому что твоя жена, цитирую «невоспитанная грубиянка, нахалка и воровка»

— Воровка? — воскликнула я.

— Да, — спокойно подтвердил Владислав. — Ты унесла ожерелье и серьги с рубинами.

— Я была уверена, что это подарок, — я и не вспоминала о драгоценностях! Наверное, они остались в лагере разбойников, и, в лучшем случае, достались Владетелю Коту, а в худшем — сейчас проданы на черном рынке.

— Уверена, — фыркнул Ярослав. — С моей матерью ни в чем нельзя быть уверенным!

— Брат, — серьезно сказал Владислав. — Мы с тобой никогда не были особо дружны, но все же позволь дать тебе небольшой совет. Радуйся тому, что мать оказала тебе от дома. Твоя жена… посмотри на мою жену, и ты поймешь, что все к лучшему.

Ярослав задумчиво кивнул.

— Стражников тебе придется вернуть, и создавать свою собственную армию. — Старший сын Волков протянул ему увесистый кошель. — Это от меня. Удачи, брат!

Ярослав взял кошель и медленно кивнул. Владислав улыбнулся ему, мазнул по мне равнодушным взглядом.

— Это переходит всякие границы, — сказала я, глядя, как Владислав со всеми стражниками уезжает в сторону замка. Любопытствующий Даезаэль уже был рядом.

— Что именно? — спросил целитель.

— Он разговаривал с Ярославом, а на меня обращал внимания не больше, чем на пустое место! И говорил так, словно я не присутствую рядом!

— Семейка как на подбор, — посочувствовал эльф и опасливо покосился на Волка. Однако Ярослав до сих пор пребывал в глубокой задумчивости, бездумно покачивая кошель на ладони. — Что ты теперь думаешь делать?

— Ехать в столицу, — радостно сказала я. Как же хорошо, что старая ведьма отказалась нас видеть!

— Ты не была ему представлена, — вдруг сказал Ярослав. Он потянулся и стряхнул с себя оцепенение, как собака — капли воды после купания. — Ты не была представлена моему брату, а он старается соблюдать нормы этикета.

— Я бы могла перечислить тебе до десяти норм, которые он нарушил, намеренно меня игнорируя! И я не буду напоминать тебе, что по иерархии аристократов наследник домена стоит ниже Сиятельной!

Волк сморщился, как от зубной боли.

— Давай закроем тему моей семьи, хорошо? — попросил он. — У нас есть деньги, у нас есть цель, чего тебе еще не хватает? Мать давно угрожала отлучить меня от дома, и ты явилась только поводом! И я рад, на самом деле рад! Моя невестка, Добронега, старалась во всем уступить и угодить матери, я тогда еще жил в замке, и помню этот ужас. И из нормальной женщины превратилась в фанатичку, чья жизнь заключается только в молениях и заботе о единственном ребенке! Что-то я сомневаюсь, чтобы тебя это устроило! И, в конце концов, я вырос в этом замке, он мне дорог! Не хотелось бы проснуться однажды утром и обнаружить себя на развалинах после вашего с матерью общения!

Я набрала побольше воздуха в легкие, но поймала взгляд Даезаэля. Эльф жестами очень четко объяснил, что лучше проглотить все обиды, и вообще — мать это святое.

— Поехали в столицу, — мрачно сказала я. — При следующей встрече с твоими родственниками я хочу быть уверенной в том, что магия меня не подведет!