Два кинжала

13

На полпути в столицу пошел дождик. Мелкий-мелкий и противный до зуда. Скоро одежда промокла, а нижние юбки отсырели. У меня потекло из носа, а носовых платков не было. Пришлось украдкой отрезать кинжалом часть нижней юбки.

— Я нанялся к самым убогим Сиятельным за всю историю королевства, — сказал Даезаэль, выпросив у меня еще кусок юбки на личные нужды. Ярослав пока держался, больше озабоченный мигренью от перемены погоды, чем хлюпающим носом. — Ладно я, как некоторые тут сказали, слуга. Но вы-то сами! Ни перемены одежды, ни носового платка, ни запаса еды! Всего богатства — пожертвованный сердобольным родственничком кошелек с деньгами.

— Бывало и похуже, — прогундосила я. — В конце концов, Ярослав охотиться умеет.

— Надеюсь, до такого не дойдет, — кисло сказал супруг. — Вон, если не ошибаюсь, постоялый двор «Три монеты». Обычно в нем останавливаются те, кто в столицу едет. Там и одежду купим.

Явление Сиятельных в таком жалком состоянии хозяина постоялого двора совершенно не удивило — или он умело скрыл свои чувства. Он заглянул в наши глаза, проверил кинжалы и подал знак слугам. Тут же было собрано на стол — из-за позднего времени в общем зале никого не было, наверх в комнату потащили огромную лохань для горячей ванны.

Ярослав расплатился и, шатаясь, побрел наверх в отведенную нам комнату.

— Отоспится и ему полегчает, — прокомментировал эльф. — Я ему ничем помочь не могу. О! Кстати! Хозяин! Есть ли у тебя какие-то сборы трав, дай-ка я гляну…

Я ужинала в одиночестве. Тело привычно ломило от усталости, а сидеть на твердом стуле было даже приятно. Он не шатался, не фыркал, его не требовалось понукать и направлять. Первое, что я сделаю, когда приеду в столицу — заставлю Ярослава купить мне карету, приличествующую по статусу. И на коня больше не сяду.

Я уныло посмотрела на свои руки. Мозоли, грязные ногти, царапины. Да, уж Сиятельная с меня получилась хоть куда — хорошо хоть хозяин не попросил предъявить татуировки, но желание в его глазах читалось явно. Наверное, нас спас цвет глаз и характерное волчье лицо Ярослава. Вероятно, Гранислав не раз здесь останавливался, когда ездил в столицу.

Вышколенного слугу мои переживания по поводу внешности совсем не волновали. Он прислуживал за столом, словно на официальном приеме.

Внезапно дверь распахнулась, и в помещение ввалилась шумная компания.

— Хозяин! Еды!

Мне не хотелось ни с кем общаться — а уж тем более, если в этой компании окажутся знакомые аристократы! К тому же чем-то эти люди мне категорически не нравились. Я быстро выпила чай и, стараясь быть незамеченной, направилась к лестнице. Только поднявшись на несколько ступенек, перевела дух. Кажется, в этой компании все были слишком сильно заняты друг другом и меня просто не заметили.

Но нет.

— Ясноцвета, приветствую! — раздался за спиной вкрадчивый голос.

Я медленно, словно в кошмарном сне, обернулась.

— Здравствуй, Томигост, — сказала я и постаралась улыбнуться. — Не ожидала тебя здесь увидеть.

— Мой старикан окочурился, — на лице Томигоста не было ни капли скорби. — Вот, решил посетить столицу, представиться королю. Формальности, все такое… Говорят, во дворце потрясающие вечеринки и балы устраивают. Ты тоже в столицу едешь?

Он поднялся ко мне, веселый, шумный и немного подавляющий. Я кивнула в ответ на его вопрос. Мне хотелось побыстрее уйти в свою комнату. Почему-то даже страдающий от головной боли Ярослав мне казался лучшим выбором, чем активный Томигост.

— Это прекрасно! — заликовал Сыч. — Поехали вместе! А то ты, извини, выглядишь просто ужасно! Мои девочки тебя хоть в порядок приведут.

— Нет, спасибо. Не хочу создавать тебе хлопот, — вежливо отказалась я. — Да и Ярослав, наверное, будет против.

— О! Ярослав? Он здесь? Надо поздороваться!

— Лучше завтра утром, сейчас он не очень хорошо себя чувствует, — удержала я Томигоста.

— Аааа, из-за погоды, — протянул он. — Знаешь, что удивительно — не заметил ваших слуг и стражников, и даже кареты!

— Мы путешествуем налегке, — сдержанно ответила я, снова порываясь уйти, но Томигост меня задержал, схватив за рукав.

— Я так тебе сочувствую! Что, старая грымза выгнала?

Я непроизвольно вздрогнула. Точно угадал! Или знает? Но откуда?

— Я прожил с этой теткой год, — объяснил Томигост, видя удивление на моем лице. — Когда мой старикан хотел сделать из меня настоящего мужика, и я ездил по разным доменам. Думал, прибью мамашку Волка когда-нибудь. Ясноцвета, поехали с нами! Ярик мне очень дорог, чтобы я мог допустить, чтобы его жена претерпевала такие неудобства!

— Нет, спасибо, я не могу дать тебе ответ, не посоветовавшись с Ярославом, — я выдернула свой рукав из цепких пальцев Томигоста.

Он немного печально посмотрел на меня и криво улыбнулся. Я повернулась к нему спиной и сделала шаг.

У Томигоста кинжал был намного острее, чем у Мины. Он легко пропорол мое платье и кольнул кожу в районе печени.

— Ясноцвета, ничего личного, — тихо сказал мне Сыч. — Но ты должна поехать со мной в столицу.

Наверное, в словах Ярослава, что на войне привыкают к постоянной смертельной угрозе, была правда. Потому что сейчас, после мига замешательства и растерянности, я не ощутила ничего, кроме усталости. А этот-то чего от меня хочет?

— Что тебе надо, Томигост? — спросила я, попытавшись обернуться.

— Без лишних движений, пожалуйста! — предупредил Сыч. — Как я уже сказал, Ярик мне слишком дорог, чтобы я мог допустить… точнее, чтобы я мог упустить его дорогую жену.

— Что вы не поделили? — вздохнула я.

— Все подробности в карете, проследуйте за мной, Сиятельная, — Томигост развернул меня лицом к себе и я увидела довольную улыбку, блуждающую по его губам.

— Хорошо, Сиятельный, — согласилась я и попыталась мысленно позвать Ярослава. Однако небольшого ответного ледяного ощущения на этот раз не испытала. Неужели мигрень, связанная с погодой и побочным эффектом от обладания магией благородных перекрыла мне возможность позвать на помощь? Я попыталась еще раз, и еще — но без всякого результата.

— Сворачивайтесь, — рявкнул Томигост своим друзьям и швырнул хозяину несколько золотых. — Сейчас же!

Авторитет у него был непререкаемым. Разнаряженные дамы и кавалеры мгновенно побросали столовые приборы и затолпились у выхода. Ни одного возгласа недовольства!

С каждым мгновением мне все больше не нравилась ситуация. Аристократы, ведущие себя дисциплинированнее, чем стражники? Быть такого не может!

К Сычу подошли два парня, серых, невзрачных — но их движения выдавали опытных воинов. Моя интуиция криком кричала, что от них нужно держаться подальше. Сыч едва слышно отдал им какие-то распоряжения, те кивнули и удалились — словно испарились.

Кучера только начали распрягать лошадей, но Тимогост приказал им снова отправляться в путь. Сыч затащил меня в одну из карет, щелчком засветил огонек на потолке, и сказал:

— Давай руки, Ясноцвета. Крепко вязать не буду, но лучше тебе не испытывать мою доброту.

— Я не понимаю, что происходит, Томигост, — сказала я спокойно, хотя мысленно пыталась найти выход из ловушки.

— Мы едем в столицу, что ж тут непонятного? — он достал из-за сидения длинный крепкий шнур и нетерпеливо посмотрел на мои руки. — Ясноцвета, не заставляй меня применять к тебе силу. Я наслышан о твоих подвигах, и вовсе не намерен испытывать твои фокусы на себе. Кроме того, не забывай, что у меня тоже припасено кое-что на этот случай. И посильнее, чем у отца.

Я вытянула руки перед собой, и Сыч очень ловко их связал. Не больно, но очень неудобно. Столица так столица, все равно я туда собиралась. Если бы Томигост хотел меня убить, он бы сделал это сразу. А так я постараюсь максимально его расспросить и выяснить, что он задумал.

Откинувшись на спинку сидения, я расслабилась и закрыла глаза. Многозначительное молчание — прием, который действует практически на всех.

Карета, мягко покачиваясь, тронулась с места. Жаль, что мне не удалось помыться, но хорошо, что хотя бы успела поесть. Все счастье в маленьких и простых вещах.

Мы успели проехать совсем немного, прежде чем терпение Томигоста лопнуло.

— И ты даже не спросишь, зачем я это сделал? — немного нервно спросил он.

— Что именно? — зевнула я.

— Забрал тебя с собой!

— Ну, насколько я поняла, ты везешь меня в столицу. С неким комфортом. Спасибо.

Сыч помолчал, озадаченно на меня глядя. Я думала о том, что этой ночью Даезаэлю опять повезет и никто не будет ему мешать наслаждаться обществом презираемых человеческих женщин. Видимо, лицо у меня при этих мыслях было своеобразное, потому что Томигост не выдержал и сообщил:

— Я еду в столицу искать справедливости и честного суда. Твой муж убил мою близкую подругу, Негосаву Пёс!

Я подскочила на сиденьи от неожиданности и с огромным трудом сохранила на лице хоть какое-то подобие светской маски. Вот это новость так новость! Ну, спасибо, Ярослав! И сколько времени, интересно, ты собирался хранить в тайне это событие? «Разговаривал»!

— Вижу, что ты об этом не знала, — отметил Томигост. — Да, Ясноцвета, твой муж мне приподнес сюрприз. Очень неприятный сюрприз. Поэтому я отвечу ему тем же.

— Убьешь меня? — поинтересовалась я.

— Не только, но не сейчас, — он вздохнул и позволил одинокой слезе скользнуть по щеке. — Негосава была мне очень дорога, очень…

Мы помолчали. Сыч грустно смотрел в окно, за которым проплывали темные силуэты деревьев. Внезапно он стряхнул с себя печаль и ухмыльнулся.

— Впрочем, хорошо, что мне попалась ты. Теперь все получат по заслугам!

Я внимательно посмотрела на Томигоста. За кого мы всегда его принимали? За маменькиного сынка, потом — за беззаботного гуляку. Ничего серьезного. А в его взгляде сейчас приоткрылось то темное и страшное, которое я увидела во взгляде Жадимира в замке ульдона.

— И ты не боишься оставлять у себя за спиной Ярослава? — у меня по спине бежали мурашки, но я знала, что показывать свой страх нельзя.

— Кто тебе сказал, что я его оставил? — искренне удивился Томигост. — Я не повторяю ошибки своих врагов. Ему следовало убить меня вместе с Негосавой. Поэтому, Ясноцвета, поздравляю — ты вдова.

— Убил, значит, — задумчиво проговорила я, пытаясь понять, что я чувствую. Ярослав, одинокий, беззащитный, страдающий от головной боли, остался там, на постоялом дворе… Нет, пожалуй, сейчас я не буду об этом думать. Мне нужно спасти себя. А потом уже можно будет разобраться в том, что произошло между этими двумя. — Ловко.

— Конечно, — ухмыльнулся Томигост. — У меня есть специальные люди на все случаи жизни. Я считаю, что делать самому то, что можно доверить другому — это нерационально.

— Он считал тебя своим другом, — заметила я.

— Другом? Разве друзья убивают женщин друг друга?

Я вздохнула. Справедливости ради, стоило признать, что теперь мы с супругом были квиты. Наше прошлое нас не отпускает и тянет за собой.

Томигост был уверен в своем превосходстве, однако у меня были некоторые сомнения относительно смерти Ярослава. Я ведь должна была что-то почувствовать! В любом случае, от переживаний и мыслей мало толку.

— Подай мне, пожалуйста, вон ту подушку под голову, — попросила я.

Сыч так растерялся, что безропотно выполнил мою просьбу, и даже поудобнее устроил подушку у меня за спиной.

— Ты что, совсем-совсем не переживаешь? — спросил он изумленно.

Я улыбнулась слабой и трогательной улыбкой.

— Что ты! Просто я хочу с комфортом упасть в обморок! — по щеке у меня сбежала слеза. Ответная любезность, так сказать.

Томигост поднял бровь.

— Не надо устраивать театр. Я слишком хорошо знаю твоего отца — и наслышан о тебе, чтобы в него поверить!

— Очень интересно, откуда же ты обо мне наслышан в таком количестве, что постоянно об этом вспоминаешь? — удивилась я.

— Оттуда, отсюда… слухами земля полнится.

Мне не понравилась такая осведомленность Сыча. Это значит, что наблюдать он будет за мной серьезно, и использовать фактор неожиданности уже не удастся. Поэтому я просто закрыла глаза и задремала. Томигост пару раз меня окликал, но потом удобно улегся и заснул.

Я обдумала идею с прыжком из кареты, но быстро от нее отказалась. Зарезать Сыча у меня бы тоже не получилось — не могла дотянуться до кинжала связанными руками. Попытка осторожно воздействовать магией тоже провалилась — Сыч окружил себя защитным коконом и преспокойно посапывал.

Закрыв глаза, я постаралась выбросить из головы все мысли о Ярославе и о своем бедственном положении. Завтра мне понадобятся силы, много сил, и крепкие нервы. Что бы ни задумал Томигост, я не собиралась ему помогать. Он говорит, что наслышан обо мне? Ничего. Думаю, еще смогу его удивить.

Утром мы уже въехали в столицу, и остановились на каком-то постоялом дворе. Меня под конвоем двух девиц из свиты Томигоста отправили в домик уединения. Конечно, можно было использовать это как возможность к бегству, но Сыч все предусмотрел. Одна из девиц держала у моей шеи свой кинжал, а вторая в руках — веревку, которой были связаны мои руки.

— Ты очень ценна мне, — сказал серьезно Томигост, когда я вернулась в карету, кипя от ярости и унижения. Делать свои интимные дела в то время, когда связаны руки, очень сложно. А чего мне стоило присутствие девиц, не смущающихся обсуждать мое потрепанное нижнее белье!

— Зачем? — буркнула я, стараясь взять себя в руки. Моя нестабильная магия пыталась вырваться на свободу и разнести все вокруг. Если бы у меня была уверенность, что я при этом не пострадаю, то бы уже что-то сделала. Но боялась. После того, как я во время ссоры с Ярославом едва не разнесла по бревнышку здание постоялого двора, рисковать еще раз не хотелось.

— Ты Сиятельная, к тому же из приграничного домена. Ты очень сильная. Не в моих правилах разбрасываться таким богатством.

Я пожала плечами и уставилась в окно, созерцая столичные улочки. По ним торопились по своим делам люди, чинно прохаживались эльфы, около входа в какой-то кабак ожесточенно дрались два тролля, а еще несколько активно болели. Никому не было дела до меня и моих несчастий.

Внезапно Томигост со всей силы ударил по сидению рукой. Я вздрогнула и посмотрела на своего пленителя.

— Почему? — закричал он. — Почему ты даже не спросишь у меня, что я задумал? Или не начнешь умолять, чтобы я пощадил твою жизнь? Или…

— Успокойся, Томигост, — я нацепила на лицо презрительную маску. — Хорошо, если ты так этого хочешь… Какие у тебя планы?

— А вот не скажу! — внезапно успокоился Сыч. — Мучайся теперь от неведения!

Своими переходами из одного настроения в другое он меня пугал, но Томигост всегда был таким. Когда он с матерью приезжал к нам, то отец серьезно посоветовал мне никогда не связываться с неуравновешенной личностью. Жаль, что он не смог заглянуть в будущее и дать мне совет, как стоит поступать, когда все же приходится столкнуться с подобным!

— Сейчас мы едем во дворец, — сказал Томигост. — Я уже давно послал королю прошение об аудиенции. И там… Там…

Он зажмурился от удовольствия и цокнул языком, как будто вкусил блюдо от королевского шеф-повара.

— Там? — переспросила я.

— Там все получат по заслугам.

— Послушай, Томигост, — решилась я. — Понимаю, ты очень обижен на Ярослава, но если твои люди его убили, то, мне кажется, месть уже свершена. Мне, признаться, и самой Волк не очень нравился, так что я не возражаю против такого радикального способа смыть обиду. Но, Томигост, я теперь снова девица Ясноцвета Крюк. Зачем тебе тащить меня во дворец, подвергать унижениям…Крюки не сделали тебе ничего плохого! Хочешь, я вернусь к отцу и вышлю тебе в качестве компенсации за потраченные усилия золото? Тебе ведь оно пригодится! Домен восстанавливать, искать себе следующую женщину…

— Нет, — равнодушно сказал Сыч. — Ты, Ясноцвета, просто дар богов! Подумать только, мы могли не встретиться, и тогда пришлось бы выкручиваться как-то… Еще кого-то искать… А так мы можем направиться прямо во дворец!

Кого-то искать…Что задумал Томигост? В какой роли я ему нужна?

Мое предположение, что Сыч задумал меня унизить, возможно, было близко к истине, но задумал он явно не только это!

Карета остановилась, Томигост накинул мне на плечи плащ, скрывая связанные руки. Я не успела удивиться этой заботе, как дверца приоткрылась, и к нам заглянул воин в форме королевской стражи.

— Сиятельные Томигост Сыч и Ясноцвета Волк со свитой на аудиенцию к королю! — высокопарно проговорил Сыч.

— Ваши кинжалы, Сиятельные, — попросил стражник.

Томигост подал ему свой кинжал и наклонился надо мной.

— Дорогая, не стоит делать лишних движений, ты и так нездорова, боюсь твое здоровье может ухудшиться. Фатально! — ласково проговорил он, вытаскивая мой кинжал.

Я намек поняла, и молча кивнула стражнику, не пытаясь кричать или бежать. Умирать прямо сейчас я была не готова.

— Можете проезжать, — стражник вернул кинжалы и почтительно поклонился.

— Пусть пока побудет у меня, не возражаешь? — спросил Сыч, рассматривая кинжал с волчьей головой.

— Очень даже возражаю! — негодующе воскликнула я.

— Тебе он больше не пригодится, — сказал Томигост. — Прости, Ясноцвета, как я уже сказал — ничего личного. Зная вашу хитрую породу, хочу предупредить: будешь вопить во дворце, умрешь сразу же. Будешь паинькой — возможно, у тебя появится шанс выжить.

Он криво ухмыльнулся.

— Ты боишься, — сказала я проницательно. — Ты не уверен, что твой задум удастся, ты не веришь своей свите, которая может предать тебя в любой момент… Бедняжка!

— Прекрати! — рявкнул Сыч. — Что ты понимаешь!

Я рассмеялась.

— Многое. Не забывай, кто мой отец! Так интриги не планируют, малыш Томик! Ты обречен на провал!

Он влепил мне такую оплеуху, что, казалось, из глаз посыпались звезды, а перед глазами поплыли круги.

— Заткнись! — тяжело дыша, закричал он, и принялся трясти меня за плечи. — Заткнись, заткнись, заткнись!

Он так сильно меня тряс, что моя голова билась об стенку кареты, и в какой-то момент удар был настолько сильным, что я потеряла сознание.

Очнулась почти сразу. Томигост, совершенно спокойный, смотрел в окно.

— Приехали, — сказал он скучным тоном, краем глаза заметив, что я зашевелилась. — Выходим.

Он взмахнул кинжалом — и веревка, связывающая мои руки, упала на пол. Я попробовала приподняться, но перед глазами все поплыло. Сыч подхватил меня под руку.

— Вот ведь незадача какая, — озабоченно проговорил он. — У тебя что, сотрясение мозга?

Дверца кареты распахнулась, и слуга помог нам спуститься.

— Целителя сюда, — велел Томигост. — Моя спутница себя плохо чувствует.

— Мы уже получили доклад, — слуга склонился в поклоне. — Целитель ожидает вас в комнате справа.

Мы вошли в один из бесчисленных входов во дворец. Кажется, Томигост здесь совершенно не ориентировался. Когда мы вошли в огромный зеркальный вестибюль, он озадаченно покрутил головой, пытаясь понять, где эта таинственная комната справа.

Слуга неслышно подошел, с поклоном указал на совершенно неприметную дверцу. Томигост потащил меня к ней, около самой двери обернулся и прикрикнул на свою свиту, следующую за нами:

— Тихо вы, я сейчас!

Аристократы послушно перешли на шепот.

В комнате меня ждал целитель-эльф, уже знакомый мне по прошлому визиту во дворец. Он посмотрел на меня и вопросительно поднял брови.

— Вот, — сказал Томигост встревоженным тоном, — посмотрите, что с ней сделали Волки! С большим трудом смог ее спасти от мужа.

Глаза эльфа удивленно распахнулись, но больше он ничем не выдал своих чувств. Видимо, за время своей службы во дворце и не такое видел.

Он положил прохладные пальцы мне на виски, и мир перестал бешено вращаться.

— Вы очень истощены, Сиятельная Ясноцвета, — мелодичным баритоном сказал целитель. — Вам нужен долгий отдых.

— Я об этом позабочусь, — горячо сказал Томигост.

Я не удержалась и фыркнула, за что получила полный намека взгляд.

— Где ваш кинжал? — спросил эльф.

— Вот, — Томигост вынул из складок плаща кинжал Волка. — Я временно отобрал у нее оружие, она в таком состоянии, что может совершить непоправимое!

Целитель встревоженно посмотрел на меня.

— Может быть, вам дать успокоительную настойку?

Я отрицательно покачала головой. Успокоительная настойка одурманивает, а мне нужна была светлая голова. Я собиралась использовать любой подвернувшийся мне шанс.

— Да, мы торопимся к Его Величеству! — сказал Сыч. — Хотим добиться справедливости.

— Желаю удачи! — сказал эльф.

Томигост взял меня под локоток и настойчиво повел к выходу.

Я обернулась и поймала взгляд целителя.

«Помоги мне! Я в беде!» — изо всех сил подумала я на эльфийском. Ведь он же целитель, он должен понимать невербальные знаки! Или хотя бы догадаться, что мне нужна помощь!

Целитель прикрыл глаза.

За мной захлопнулась дверь. Я так и не поняла, почувствовал ли эльф что-нибудь, но не собиралась сдаваться.

— Идем, — сказал Томигост своей свите.

Мы поднялись по лестнице, украшенной затейливой лепниной. Рядом с нами шествовал слуга, который скороговоркой объяснял Сычу:

— Вы идете в малый тронный зал, где вас согласился принять Его Величество. Там как раз сможет разместиться ваша свита.

— Король будет один? — Томигост облизнул губы.

— Что вы! — удивился слуга. — Вы же не просили личной аудиенции, согласно письму вашего курьера, вы требовали справедливости в отношениях между чистокровными. В зале будут представители двора, верховный судья, советники…

— Понятно, — Сыч сглотнул и покосился на меня.

— У тебя ничего не выйдет, — сказал я одними губами.

Его глаза потемнели от ярости.

— Сиятельный Сыч со свитой, по вопросу восстановления справедливости! — громко объявили у двери.

Сыч выдохнул, галантно взял меня под руку и неторопливо вошел на аудиенцию к королю.

Вышеслав Пятый сидел на троне, и выглядел значительно внушительнее, чем во время нашей встречи. За его спиной висела карта аристократических родов. К сожалению, увидеть значок, обозначающий Ярослава, мне не удалось — его загораживал один из магов-советников.

Я окинула взглядом зал. Королевская гвардия, несколько магов в длинных мантиях, придворные — всего человек тридцать народу. Свита Томигоста была чуть меньше. Пока преимущество на стороне короля.

Томигост склонил голову в полупоклоне, что граничило с откровенной грубостью. Я присела в положенном глубоком реверансе.

— Владетель Сыч, — ровным голосом поприветствовал король, потом добавил толику удивления. — Владетельница Щит? Какова причина вашего требования о срочной королевской аудиенции?

Сыч выдохнул, и сказал:

— Я прошу справедливости. Я пришел заявить свои права на престолонаследование.

Он сказал это твердым и уверенным голосом, гордо выпрямившись, с вызовом глядя на короля. По залу пробежал пораженный шепоток. Маги по обеим сторонам от короля насторожились, перебирая пальцами.

Мне же было не до мыслей о короле и о том, сколько прав на трон имеет Томигост. Если я не ошибаюсь в своем предчувствии, тут сейчас начнется что-то страшное, поэтому нужно попытаться убраться от Сыча хотя бы на несколько шагов, чтобы уберечься хотя бы от случайного заклинания. Стараясь незаметно двигаться, я осторожно стала двигаться в сторону.

— Тебе есть что сказать, отец? — спросил Томигост у короля.