Два кинжала

17

В южное поместье, в которое я ехала, понимая, что именно тот замок будет для меня основным, вело несколько дорог, но я выбрала самую короткую.

Три дня мы путешествовали спокойно — если так можно было назвать гонку практически без остановок. Ярослава Даезаэль погрузил в исцеляющий сон, и сам тоже практически постоянно спал, с удобством уложив голову мне на колени. Я же дремала урывками. Состояние было… странным.

Я ехала на родину, домой, откуда так глупо — теперь я это понимаю! — сбежала два года назад. Я встречусь лицом к лицу не только с отцом, но и с дядей Велом, который пострадал из-за меня. Я приму во владение домен. Я получу новый кинжал. Я… я буду жить с Ярославом Волком. Я буду рожать от него детей.

Мысли, мысли, они кружились в голове, не давая отрешиться от действительности. Я знала, что такое любовь.

Я любила — искренне, беззаветно, пусть даже меня к этому чувству и подтолкнули с помощью магии. Да, я так любила, что ради обещания, данного первому мужу, полностью перекроила свою жизнь. Несмотря на то, что я уже знала, что он мерзавец, несмотря на то, что он предавал меня с самого начала наших отношений, я до сих пор вспоминала те наши совместные месяцы с улыбкой. Тогда я была счастлива, полностью, абсолютно счастлива, настолько счастлива, что даже отец, сторонник горькой правды, не рискнул напрямую со мной поговорить. Он сделал так, как считал нужным, но все же разрешил мне прожить это счастливое время. Да, тогда он уже знал, что домен будет разделен, и я стану его владетельницей. Знал, что мой второй муж, родовитый аристократ, будет выбран из соображений целесообразности. Может быть, поэтому он позволил мне, хоть и на короткий срок, но стать просто счастливой женщиной? Как бы там ни было, но Жадимир свою часть сделки выполнял честно.

Если быть с собой честной, то, если бы не вмешался мой отец, я бы так и прожила до конца своих дней — влюбленной женщиной, радостно ограничивающей себя домом и детьми, балами и жаркими ночами. Но теперь я понимала, что Ясноград видел во мне то, чего я сама о себе не знала. Потенциал. Силу Крюков.

Интересно, когда у меня будет своя дочь, что я выберу для нее — тихое счастье или полную опасностей и бурных событий жизнь.

Я вспомнила Добронегу Волк. Спасибо, отец. Спасибо, что не позволил превратиться в нечто подобное.

Меня любили. Драниш, куда же ты все-таки делся? Он любил скромную девушку Милу и был готов пожертвовать за нее жизнью. Но не смог смириться с гордой аристократкой, отстаивающей свою честь. И все же, все же — несколько его поцелуев, клыкастые улыбки, то, как бережно он прижимал меня к себе, когда увозил из замка Томигоста, навсегда останутся в моей памяти.

Меня любят. Чистомир, который всегда принимал мою сторону. Мой Мирик, его наука помогла мне выжить в эти нелегкие годы. Чистомир, офицер тайной службы короля, знающий многие секреты. И его записка «Одобряю». Теперь-то я точно знала, что она относилась к Ярославу Волку.

Холодному. Резкому. Колючему. Тому, кто, не задумываясь, жертвовал своей жизнью ради моей. Который скрывает свою слабость, но сейчас во сне, его лицо принимает такое беззащитное выражение! Он полностью расслаблен, хмурая морщина между бровей разгладилась, губы приоткрылись. Что я к нему чувствую? Тяжело понять.

Придерживая рукой голову спящего на моих коленях целителя, я слегка нагнулась, чтобы дотянутся до мужа. Прикоснулась к его лицу кончиками пальцев, провела по щекам, по жесткой щетине. Очертила контур губ, обычно жестко сжатых, но сейчас таких мягких. Погладила волевой подбородок.

— Ясноцвета… — пробормотал во сне Ярослав, заставив меня испуганно отдернуть руку. — Ясноцвета…

Он завозился, укладываясь поудобнее, опять спокойно засопел.

Я посмотрела на подушечки своих пальцев. У нас с ним все получится, просто не может быть иначе. Я и так за свою жизнь испытала столько чувств, каких большинству аристократок даже и не снилось. Пора уже успокоиться.

На четвертый день мой домен уже был близок. Мы остановились на постоялом дворе. Даезаэль вывел Ярослава из сна, удовлетворенно осмотрел раны.

— Ай да я, — сказал он гордо. — Все зажило, хоть сейчас в бой!

— Первую помощь мне оказывали три целителя, — сказал полуобнаженный Ярослав, крутясь перед зеркалом, пытаясь рассмотреть на спине новые шрамы.

Он смотрел на себя, а я смотрела на него. Последние месяцы тоже не добавили Волку здоровья. Худощавый, жилистый, сейчас он был далеко не идеалом аристократической красоты.

Ярослав поймал мой взгляд в зеркале, улыбнулся.

— Да, Ясноцвета, нам с тобой до хорошей формы нужно усиленно питаться.

Я кивнула, покраснев и мысленно обругав себя. Он — мой муж, почему же я так смутилась, застигнутая за подглядыванием? Сколько хочу, столько и смотрю!

— Три целителя! — вскричал Даезаэль, возмущенно всплеснув руками. — А руководил ими кто? А? Вот то-то же!

Он вздохнул тяжело и печально, уныло склонил голову.

— Никто меня не ценит. Никто! Никто!

— Я тебя ценю, — попыталась его утешить я. — Очень. Даезаэль, и Ярослав тебя ценит, только он не умеет это достойно показать. Ты бы ему инструкцию написал, Даезаэль.

— А если я туда включу пункт «падать ниц и лобызать мне руку», он разве будет это выполнять? — капризно спросил эльф.

Но вдруг Ярослав подошел к Даезаэлю, действительно опустился перед ним на колени, и поцеловал руку целителя. У нас с эльфом синхронно удивленно отвисли челюсти.

— Даезаэль, я очень ценю все то, что ты сделал и продолжаешь делать для нас, — серьезно сказал Ярослав. — Если бы не ты, нас бы уже давно не было в живых. Мы обязаны тебе жизнью, при том, не один раз.

— Э-э-э… да… спасибо, я понял, — промямлил целитель. — Э-э-э… Ярослав, ты меня пугаешь! Встань, пожалуйста!

Ярослав еще раз поцеловал ладонь эльфа — у того просто не хватило сил ее забрать, прижался к ней лбом.

— Спасибо.

Этого Даезаэль уже вынести не мог. Он выдернул свою ладонь из рук Ярослава, посмотрел на меня круглыми от шока глазами и выбежал из комнаты.

— Ты это специально? — спросила я, когда справилась с удивлением. — Решил поиздеваться над Даезаэлем?

— Нет, — нахмурился Ярослав. Он сидел на кровати и разбирал волосы, растрепавшиеся за три дня. — Совершенно серьезно. Он действительно не раз спасал нам жизнь. Если ему хотелось, чтобы я стал перед ним на колени, то мне не трудно. Жизнь стоит куда дороже, чем гордость.

— Ясно, — проговорила я. Ярослав открылся мне с новой стороны. Вот уж не думала, что он на такое способен! Но, в принципе, он прав. Еще как прав!

После обеда мы пересели на коней. Мне надоело трястись в карете, а Ярослав, по мнению Даезаэля, крайне нуждался в облагораживающем действии солнца, а то выглядел слишком уж бледным. Карету оставили на постоялом дворе — наши серебристо-серые глаза не вызывали у хозяина сомнений, что мы за ней вернемся.

Ехали неспешным шагом. Погони из столицы не было, здешние леса чисты от разбойников, можно передохнуть. Мы как раз заехали в домен Ножей. Следующее владение — мое. Я вела к нему отряд самой короткой дорогой.

Деревни, возделанные поля, на которых уже торчали зеленые ростки. Перелески. Крестьяне с опаской провожали нашу кавалькаду опасливыми взглядами, но не разбегались. Значит, тут было спокойно.

Впереди был лес, разграничивающий домены. Я хотела остановиться переночевать на постоялом дворе, но Ярослава обуяло волнение, и он приказал ехать дальше.

— Если что, разобьем лагерь прямо в лесу, — сказал он мне. — Извини, Ясноцвета, но я больше не могу ждать.

Я его понимала. Он столько лет мечтал о своем домене, что сейчас, когда он так близок, Ярослав просто не мог остановиться. Да и я сама рвалась домой, как маленький ребенок, который считает, что под одеялом можно спрятаться от страшных ночных чудовищ. Так и я, где-то подсознательно стремилась на родную землю.

Смеркалось. Мы ехали впереди, за нами — недовольно бурчащий Даезаэль, который считал, что его лишили заслуженного комфорта только из вредности и из-за боязни Ярослава остаться со мной один на один в комнате и не справиться с супружеским долгом. Воины Ярослава на это бурчание никак не реагировали, будто и не слышали. Волк только молча сжимал зубы, понимая, что ни в коем случае нельзя дать Даезаэлю возможность насмехаться еще и над своей реакцией.

Внезапно я почувствовала. Я почувствовала, как меня тянет вперед, как колет на спине татуировка. Теперь понятно, как отец всегда чувствовал, когда мы приближаемся к границе домена, даже если возвращались от соседей в полной темноте. Не выдержав внутреннего напряжения, я хлестнула свою лошадь и помчалась вперед. Ярослав что-то закричал, а потом бросился следом.

Я не смотрела по сторонам. Я ничего не видела, кроме дороги и тянущего, сосущего чувства пустоты, которое требовало наполниться магией своего домена.

И то, что я влетела в толпу вооруженных людей почти на самой границе доменов, оказалось для меня сюрпризом. Лошадь поймали под уздцы, она заплясала на месте, я с трудом удержалась верхом.

Когда шум, вызванный моим появлением, слегка улегся, а я опомнилась и взяла себя в руки, разглядывая своих пленителей, не похожих на обычных разбойников одинаковой формой и оружием, раздался до боли знакомый голос.

— Ну, здравствуй, Ясноцвета.

Я ахнула, уставившись на стоявшего передо мной мужчину на мощном жеребце.

— Драниш! — вот и Ярослав подоспел. — Отпусти ее!

Драниш выглядел необычно. Обычную рубаху и потертые солдатские штаны сменил богатый кожаный костюм с шитьем серебряными нитями. На плечи накинут плащ из меха, какого — в сгущающейся темноте не рассмотреть. А на голове… шапка, увенчанная оскаленной мордой росомахи! Именно так выглядели правители троллей.

Вот это да!

Драниш кивнул солдату, который держал мою лошадь, и тот сделал шаг назад. Я перехватила поводья удобнее, обернулась.

Рядом с Ярославом уже был Даезаэль, на лице которого было написано такое счастье и напряженное ожидание, что я зубами заскрипела. Ему лишь бы за драмой понаблюдать!

Наши солдаты сосредоточенно рассматривали противника. Вряд ли Драниш, зная, каким количеством верных людей располагает Ярослав, привел меньше!

Как же я не хотела начинать свое правление с кровопролития на границе домена, как же не хотела.

— Я ее не держу, — сказал Драниш. — Но хочу с ней серьезно поговорить. Отойдем, Ясноцвета?

Я покачала головой.

— Нет, Драниш, прости, но я опасаюсь.

— Что ж, то, что я хотел сказать, не секрет. Ты знаешь, Ясноцвета, что я тебя люблю. Я тебя очень люблю. Между нами стояло то, что ты Сиятельная, что ж… Теперь у меня есть земли, размером вполне сравнимые с твоим доменом. Есть люди. Есть власть. Есть титул. Я такой же аристократ, как и ты. Поэтому я спрашиваю — Ясноцвета, ты уйдешь со мной?

— Откуда у тебя земли? — спросил Ярослав.

— Гражданская война, — пожал плечами Драниш. — Расследование заговора против короля. Некоторые домены вообще без правителей остались. А в казне пусто. Я купил земли и титул.

— Ты все это время был в столице? — ахнула я.

Драниш кивнул.

— Я делал все, чтобы обеспечить наше будущее. Наше общее будущее.

— Какое общее будущее, Драниш? — спросила я. — Я замужем! Единственное будущее, которое у меня может быть — с Ярославом!

— Ты не нужна ему, Ясноцвета, — убежденно сказал Драниш. — Я знаю Ярика с детства. Ему нужен был домен, и он его получил. Потом наследник… что ж, роди ему наследника, Ясноцвета, и он больше никогда о тебе не вспомнит. Тогда мы сможем жить вместе. Я люблю тебя, котя, люблю настолько, что готов на все, лишь бы ты была рядом со мной.

Я молча обернулась, взглянула на Ярослава. Лицо его ничего не выражало. Ничего. Как будто я смотрела на равнодушную статую в королевском парке. Впрочем, даже статуи выражали больше эмоций, скульпторы дарили им улыбки, поднятые брови, сморщенные в задумчивости лбы…

Я сглотнула.

— Ты не нужна ему, — мягко сказал Драниш. — А я тебя люблю. Хочешь править — пожалуйста, мой домен не хуже твоего, даже лучше, потому что он на западе, земли там плодороднее ваших северных. Хочешь воспитывать сына от Ярослава — пожалуйста, Сиятельные часто растут не в своем домене. Не хочешь детей от меня — я и на это согласен, лишь бы мы были рядом. Выращу племянника наследником.

Я закрыла глаза, чтобы никого не видеть, выдохнула. Подняла взгляд на Драниша.

— Скажи, каким образом Гранислав Волк так быстро узнал о моем появлении в столице? Это ведь ты ему об этом сказал, да?

Драниш кивнул.

— И он за это помог тебе деньгами и землями?

— Не только за это. Я же и тебя сберег, и за спиной Ярослава столько лет стоял. Но, в общем, да. Я был уверен, Ясноцвета, что ты в безопасности отсидишься в замке Волков, а потом они тебя отдадут мне. Все равно ты им нужна была только как наследница домена и мать ребенка Ярослава.

— Отдадут, — хмыкнула я. — Как будто я вещь. Свекровь меня голодом морила, между прочим.

— Я знаю, что она далеко не подарок, но в тот момент это было самое безопасное место для тебя.

— Спасибо за заботу, — я слабо улыбнулась. Снова обернулась к Ярославу — статуя не изменилась ни капли. На лице Даезаэля — никакой подсказки, только наслаждение ситуацией.

— Ясноцвета, поехали со мной, — умоляюще произнес тролль. Он спешился, встал передо мной на колени. — Я люблю тебя.

Я почувствовала, как по щекам потекли слезы. Горячие, горькие, они как будто прожигали кожу.

— Я не поеду с тобой, Драниш, — мой голос не дрожал. Решение было принято еще на берегу озера неподалеку от замка Сыча. — Я — жена Ярослава Волка. Кроме того, я не люблю тебя и не хочу быть с тобой. Ты можешь взять меня силой, но… лучше этого не делать, Драниш. Я — Сиятельная, и надругательства над собой не прощу.

Лицо Драниша исказилось от боли. Он медленно встал, отряхнул колени от пыли.

— Это твое окончательное решение? — глухо спросил он.

— Да, — твердо ответила я. — Окончательное.

— А если я сделаю тебя вдовой? Прямо здесь и сейчас?

— Ты действительно думаешь, что я буду жить с убийцей моего мужа? Нет, Драниш, прошу тебя, если ты действительно меня любишь, не усугубляй ситуацию. Ради меня и ради Ярослава, с которым вы столько лет сражались спина к спине. Я не стою того, чтобы ваша дружба превратилась во вражду.

Драниш подошел к моей лошади, взял меня за руку, пристально посмотрел мне в глаза. Меня окутало знакомым горько-полынным ароматом.

Я смело ответила на взгляд тролля. Мы смотрели друг на друга долго-долго. Время тянулось бесконечно.

Наконец, Драниш отвел взгляд, сглотнул, сжал губы.

— По коням! — приказал он своим солдатам. — Отправляемся.

Он уехал, не попрощавшись со своим — когда-то — лучшим другом, провожаемый молчанием.

Только когда стук копыт отряда Драниша достаточно отдалился, я тронула бока лошади, еще и еще, снова пуская ее в галоп. Пересекла границу домена — услышала такой звук, будто лопнула струна на гитаре у Мирика — почти на ходу соскочила с лошади, бросилась в лес, задыхаясь от рыданий.

Ярослав догнал меня почти сразу, поймал за плечи, развернул к себе, уткнул в грудь, обнимая.

— Ты! — выкрикнула я, вывернувшись из его объятий и колотя Ярослава по груди, плечам и животу. — Ты! Почему молчал! Почему? Почему? Почему!!!

Он молча пережидал мою истерику, никак не закрываясь от ударов, а потом снова обнял, привлек к себе, глухо сказал:

— Потому что я должен был знать, почему ты рядом со мной. Я не смог бы жить, не будучи уверенным в том, что ты тайком не мечтаешь об тролле. Ты — моя жена, Ясноцвета, я уважаю тебя за стойкость и силу, но… к тому же я тоже люблю тебя. Удерживать тебя силой было бы преступлением против нас обоих. Я мечтаю о нормальной, счастливой семейной жизни, а не о существовании, полном недомолвок и сомнений! Я уже говорил, Ясноцвета, что ты моя жена перед Пресветлыми Богами, и это слишком много для меня значит. И еще раз повторю, что тогда, на землях ульдонов, я нырял в водопад не за будущей женой, а за девушкой, которую полюбил. Если бы мне был нужен только домен, я бы не закрыл тебя собой в королевском дворце, унаследовав бы землю по праву брака. Ментальной связи с целителями у меня нет, пока бы они прибежали, ты бы уже истекла кровью, и даже Даезаэль не смог бы тебя спасти. Я люблю тебя, Сиятельная Ясноцвета, люблю не ради домена. Именно поэтому я так и не прошел обряд переименования и связи с твоей территорией.

Я потрясенно молчала. Потом подняла лицо и наши губы встретились.

Ярослав сначала целовал меня нежно, но потом обхватил мое лицо ладонями и судорожно прошептал:

— У меня чуть сердце там не разорвалось, Ясноцвета. Я подумал, что ты уйдешь с Дранишем. Я так не боялся, даже когда сражался один на один с волкодлаком.

— Я не уйду от тебя, Ярослав, — прошептала я, приподнимаясь на цыпочки, чтобы удобнее было целоваться. — Ведь я твоя жена, и не жалею об этом.

И снова нас охватила буря чувств и ощущений. С Ярославом никогда не было легко, но именно он затронул мою душу в так глубоко, что вырвать эти чувства уже невозможно, не потеряв часть себя.

Мое тело отвечало на малейшую его ласку, на каждое прикосновение. Это было так, как наша первая связь у замка Томигоста, днем перед свадьбой. Но и не так. Сейчас Ярослав был намного нежнее, сдержаннее.

Наш общий ритм, сплетенные тела — это было естественно, это было так хорошо, что где-то в горле застрял горько-нежный комок, который невозможно было проглотить. Мы рядом, мы вместе, разве может быть что-то важнее?

Моя душа рвалась из тела, которое разлеталось на тысячи мельчайших кусочков от удовольствия. Как грозовое безумие, только намного приятнее, намного лучше — и в этом я была не одна.

Я лежала на груди Ярослава, прикрытая платьем, он гладил мою спину, и вдруг рассмеялся:

— Аристократы. Сиятельные. Представляю, как веселится Даезаэль — у нас с тобой не было еще ни одного нормального занятия любовью.

— Я не веселюсь, — ворчливо отозвался эльф из кустов. — Я размышляю, почему из всех возможных аристократов именно мне достались самые большие придурки. То есть, прости, Сиятельный Ярослав, я хотел сказать — оригиналы.

Я настолько привыкла к присутствию целителя во всех, даже самых интимных, сферах моей жизни, что даже не покраснела.

— Вставайте уже, — продолжал бурчать эльф. — А то мы все с вами замерзнем, заболеем и умрем, а я тебя, Ясноцвета, так и не довез еще до дома!

Пришлось вставать и одеваться. Как вдруг до меня дошло:

— Ярослав, а ведь все твои люди, они же знают, что мы тут… Мы с тобой… Как я буду смотреть им в глаза?

— Нормально смотреть, — пожал он плечами. — После той сцены, что устроил Драниш, моим солдатам важно знать, что у нас с тобой все хорошо. Кстати, они очень уважают тебя и ценят все, что ты делала, чтобы им было удобно отдыхать. Так что это теперь не только мои, но и твои люди.

Стоило нам выйти из леса на дорогу, как к нам подбежал один из офицеров, который обычно держался поближе к карете:

— Командир, разбиваем лагерь здесь?

— Нет, — спокойно ответила я, надеясь, что в темноте не видно, как полыхают мои щеки, — еще пару часов проедем. Скоро будет деревня с постоялым двором, я там уже бывала. До южного поместья ехать еще часов шесть, но…

— Да, лучше возле замка появиться днем, — согласился Ярослав. — Парни, попрошу вперед нескольких с фонарями. Как бы опять не налететь на кого-нибудь.

— А что, у тебя есть еще возможные женихи, о которых я не знаю? — спросил эльф, конечно же, едущий рядом со мной. Дорога была достаточно широкой, чтобы мы поместились втроем, не сталкивая лошадей боками. Отец обычно здесь ездил каретой с сопровождением, поэтому старался, чтобы путь не зарастал.

В деревню мы приехали уже за полночь. Пришлось будить хозяина постоялого двора, который долго подозрительно не открывал ворот.

— Мало ли кто тут бродит по ночам! Владетель велел быть осторожным.

В конце концов, мне это надоело. Страсть страстью, но помыться после нее очень даже не мешало!

Поэтому я спрыгнула с коня, взяла фонарь у ближайшего ко мне солдата и подошла к воротам со смотровым окошечком.

— А ну-ка, посмотри на меня! — велела я хозяину, поднося фонарь к лицу.

За дверью икнули.

— Си… Си… Сиятельная Ясноцвета! Пресветлые Боги! А мы уж вас ждем, так ждем! Ваш батюшка сказал, что вы в скорости будете, едете от столицы… Проходите, простите нас, ради Богов!

Ну еще бы мой отец чего-то не знал!

Нам споро накрывали на стол, разбуженные слуги суматошно бегали, грея воду на купание, готовя еду на отряд Ярослава; хозяйка хлопотала вокруг нас, казалось — разреши, и она будет кормить меня с ложечки!

— Мы вас так давно не видели, Ваше Сиятельство… простите, Сиятельная! Вы стали так похожи на Владетеля! Сиятельный, может, вам еще мяса?

Ярослав отрицательно покачал головой. Он не показывал своей усталости, но она прорывалась в скупых жестах и плохом аппетите.

— Может вашему… другому спутнику еще что-то принести? — спросила хозяйка, не определившись с расовой принадлежностью Даезаэля.

— Мяса с кровью, — сказал целитель. — И, кстати, я эльф.

— Эльф? — хозяйка часто заморгала. — Настоящий эльф?

— Да, настоящий, вы что, эльфов раньше никогда не видели? — спросил Даезаэль, вгрызаясь в жареную баранину.

— Нет, не видела, но мне рассказывали, что вы другие… — проговорила хозяйка, таращась на целителя как на чудо.

— Вам все наврали, — авторитетно заявил Даезаэль. — Мы именно такие! Пива сюда!

Совершенно сраженная последним приказом, хозяйка удалилась на кухню.

— Ты же не пьешь пива, — шепнула я.

— Для поддержания образа! — объяснил целитель, ущипнул за бедро принесшую пиво подавальщицу, дождался, пока покрасневшая девушка отойдет, отхлебнул, скривился. — Какая гадость! Тьху. Пойдемте спать, Сиятельные, вам еще сегодня до замка ехать… Охо-хо, когда же я уже отдохну-то, а?

Добравшись до кровати, Ярослав заснул, наверное, раньше, чем прикоснулся к подушке. А я еще поплескалась в большой бадье, смывая с себя полный переживаний день, и только потом пошла спать.

Казалось, только закрыла глаза, как вот меня за плечо теребит Даезаэль.

— Подъем, Сиятельная! И ты, ее муж, тоже подъем! К вам гости!

— Кто? — спросила я, потирая кулаками глаза. Сердце екнуло. — Отец?

— Нет, твой одноногий дядька. Так что ты к нему в объятия не бросайся, и лучше сразу начни каяться. Что-то мне подсказывает, что свою ногу он любил и дорожил ею.

Я оделась со скоростью опытного солдата, почти не отстав от Ярослава. Он зашнуровал мне платье, и мы, рука об руку, спустились вниз.

Как бы мне не хотелось броситься в объятия сидящего за столом Велимора, я сдержалась.

— Дядя Вел, — сказала я, по-детски шмыгнув носом. — Простите меня за ногу!

— Да за что? — изумился Велимор, протягивая ко мне руки. — Не ты же мне ее отгрызла, детка! Ну, иди же сюда!

Я с радостью прижалась к его широкой груди, на миг почувствовав себя маленькой девочкой, которую укрывает от страхов большой и мужественный начальник замковой стражи.

Но пришлось подавить слабость и отстраниться.

— А… а отец где? — спросила я. Дядя Вел был совсем один! На всякий случай я даже выглянула из окна во двор — солдаты были все наши!

— У себя, где же еще? — усмехнулся Велимор. — Он сразу почувствовал, когда ты пересекла границу домена, и прислал меня.

— С помощью? — с надеждой спросила я.

— Нет, ты что же, отца своего не знаешь? Проследить за тем, как ты возьмешь власть в своем домене. Он-то в своем держит крепко. Но просил передать, что, если что, он готов предоставить тебе политическое убежище… на своих условиях.

— Нет уж, такого мне не нужно, — пробормотала я.

— Спасибо большое за предложение, — серьезно сказал Ярослав. — А в чем, собственно, проблема?

— Проблем хоть отбавляй, — сказал дядя Вел. — Но это ж вы тут Сиятельные, так что вам и разбираться!

— А сказать-то хоть можно? — не выдержала я его хитрой улыбки.

— Только если вы меня возьмете на должность осведомителя с соответствующей зарплатой, — сказал Велимор, давая понять, что просто так мне никто помогать не будет. Узнаю почерк любимого папочки!

— На должность… — задумался Ярослав. — Это хорошая мысль!

— Какая должность? — завопил стоящий за моей спиной Даезаэль. — Вы еще со мной не расплатились, а еще кого-то нанимаете?

Велимор поцокал языком.

— Ну ничего, в честь родственных чувств, я, так и быть, немного поработаю в долг, — сказал он. — В южном замке обосновался некто Гранислав Волк, знаете такого? И, как нам с Владетелем Крюком кажется, отдавать вам власть не собирается.

— Вы что, не могли его не пустить? — возмутилась я.

Велимор зевнул.

— Всю ночь к вам мчался, — поделился он. — Ясноцвета, подумай, что ты говоришь? И твой свекор, и твой отец имеют, по закону, совершенно равные права и не-права на замок. Оба — родители. Почему мы не могли пустить нового родственника погостить?

— Отец, — процедил сквозь зубы Ярослав. — Что ж, поехали. Пора ему напомнить, кто имеет все права на домен и замок!