Дважды разыскиваемые

3.

Сорокин подошел к окну, широко распахнул ставни.

- Ты что? Очумел? Простынешь, - появился в дверях Тимохин.

- Не простыну, - обернулся Николай. - Что принес, лейтенант? Опять сверхинтересные новости?

- К сожалению, не сверхинтересные, - потянулся Тимохин к сигаретам Сорокина. - Разыскивает тебя битых два часа некая Клара Боброва.

Сорокин невольно подался вперед.

- Где она?

- На проводе, - невозмутимо ответил Тимохин.

- Ей же известен мой телефон!

- Прежде чем поговорить с тобой, она решила отвести душу со мной, - скромно потупился Тимохин. Он закурил и направился к выходу,- Пойду еще немножко полюбезничаю. Глядишь, понравлюсь.

- Скажи ей, что я у себя.

- Не знаю, захочет ли она тебе звонить. С таким бирюком скучно разговаривать. Бывай.

Звонок все-таки раздался.

- Ты где пропадал, Ник? Здравствуй!

- Здравствуй, Клара. Я нигде не пропадал. Работаю. Как ты себя чувствуешь? Мы сто лет не виделись!

- Как я себя чувствую? - насмешливо переспросила Клара. - Плохо, Ник. Разве ты не знаешь?

- У тебя несчастье?

- Ужасное!

- Не мучь меня, Клара!

- Это ты мучишь меня, Ник. Не приходишь, не звонишь… Разлюбил, Ник? Только признайся честно: разлюбил? Я, наверно, с ума сойду, если не увижу тебя сегодня.

- Увидишь.

- Ой, правда? Знаешь, где я только что была?

- Где?

- У твоих стариков!

- Умница!

- Я с детства такая, - прошептала Клара.

Сорокин зажмурился, словно увидел бесенят, прыгающих в глазах Клары.

- Умница!

- У тебя изумительные старики, Ник! Они угостили меня чаем с медом. Оказывается, твой отец - пчеловод. Он рассказывал, как тебя летом искусали пчелы. Вот бы посмотреть!

- Ничего, еще посмотришь, - пообещал Сорокин. - Весной поедем с тобой на пасеку.

- Поедем, Ник!

- Знаешь, как хорошо весной в степи! Я каждый год несколько раз выезжаю на пасеку. Ночь в степи особенная. Кругом тишина такая, что, кажется, на сотни верст нет ни души. Только иногда прокричит спросонья какая-нибудь птица или пророкочет в небе самолет…

- Ты обязательно возьми меня с собой, - попросила Клара,-Ты не пожалеешь, Ник. Я буду охранять тебя от пчел.

- Возьму, Клара.

- Я люблю тебя!

В трубке стало тихо. Даже шорохи исчезли. Будто там, где была теперь Клара, расстилалась степь. Забравшись на холм, расцвеченный тюльпанами, она любовалась простором, ни о чем не думая и ничего не слыша, красивая до сумасшествия. Над ней высоко-высоко ярко сверкало звездное небо. Звезды - словно светлячки, разные-разные - голубые, желтые, зеленые. Одна, самая маленькая, полетела вниз да, видимо, не рассчитала своих сил - сгорела у самого холма, оставив после себя едва видимый след.

- Ник, что же ты умолк? Говори же, говори, Ник!

- Я люблю тебя, Клара!

- Сильно?

- Сильно!

- Сильно-сильно?

- Сильно-сильно!

- Говори, Ник, говори!

- Я люблю тебя, Клара!

В трубке опять воцарилась тишина. В ней угадывалось дыхание Клары и, кажется, даже стук ее сердца…

- Пойдем сегодня в кино, Ник?

- Пойдем.

- Ты заедешь за мной?

- Заеду. До вечера.

- До вечера.