Дьявол и паж

Глава XVII О похищении, погоне и смятении

— Parbleu! — негодовала Леони. — Глупый Руперт, как всегда, опаздывает!

— Милая моя, — укоряюще отозвалась кузина Генриетта, методично перебирая спицами. — Что за выражения! Это не приличествует юной даме! Я вынуждена просить тебя…

— Сегодня я никакая не дама, — взорвалась Леони. — Я хочу, чтобы приехал Монсеньор!

— Дорогая, вряд ли уместно…

— Ба! — с этим Леони и удалилась.

Девушка поднялась в свою комнату, села у окна и печально воззрилась на верхушки деревьев.

— От Монсеньора уже две недели нет писем, — бормотала Леони. — А ведь он говорил, что скоро приедет. Voyons, пора бы и сдержать свое обещание! И чертов Руперт где-то шляется. — Глаза Леони сверкнули. Она вскочила. — А что, если я подшучу над Рупертом?!

Она лихорадочно извлекла из шкафа свой мальчишеский костюм и быстро избавилась от юбок. Медные волосы успели отрасти, но не настолько, чтобы их нельзя было упрятать под беретку. Леони встряхнула мягкие локоны, презрев услуги гребня, натянула рубаху, панталоны, камзол, подхватила треуголку и осторожно спустилась по лестнице. К счастью, кузина Генриетта успела ретироваться в свою комнату, и Леони оказалась избавлена от очередной нотации. Девушка впервые осмелилась покинуть пределы замка в мальчишеском обличье; глаза ее так и сверкали. Леони знала, что Руперт, несмотря на внешнюю распущенность, к приличиям относится с необъяснимой щепетильностью.

Он, несомненно, будет потрясен, когда увидит, что она расхаживает в мальчишеском наряде! Леони вприпрыжку пересекла открытое пространство перед замком и перешла на шаг, только когда оказалась недоступной укоряющему взгляду мадам Филд. Добравшись до середины луга, отделявшего конюшни от замка, Леони увидела Руперта, который со шляпой под мышкой беспечно шагал в сторону основного здания. Она сложила руки и радостно прокричала:

— Эгей, Руперт!

Его светлость заметил девушку, на мгновение замер, затем со всех ног рванул навстречу.

— Черт побери, что ты еще надумала?! — проорал он в ответ. — Это неслыханно! И пусть меня повесят, если я не прав! А ну марш домой, глупая девчонка!

— И не подумаю, милорд! — расхохоталась Леони и помчалась прочь. — Попробуй догони!

— Думаешь, не догоню? — разъярился Руперт и, отшвырнув шляпу, припустил за девушкой.

Леони, давясь от смеха, нырнула в лес и понеслась что было сил. Она не сомневалась, что, если Руперт ее догонит, то схватит в охапку и отконвоирует к кузине Генриетте.

— Ну, смотри же! — бушевал его светлость, продираясь сквозь кусты. — Черт, я порвал рейнские кружева, они стоили мне пятнадцать гиней! Куда ты подевалась, чертова пигалица, чума тебя побери?!

Леони счастливо хихикнула и оглушительно прокукарекала. Тут же раздался громкий хруст — Руперт ломился напрямую сквозь заросли дикой малины. Леони решила было повернуть назад, чтобы сбить его светлость со следа, но в это мгновение за деревьями мелькнула дорожная карета. Девушка удивленно остановилась и выглянула из-за невысокого куста терновника. Вдали чертыхался Руперт. Леони повернула голову, чтобы окликнуть его, и тут с изумлением обнаружила, что по тропинке шагает не кто иной, как граф де Сен-Вир. Лицо его было угрюмо, тонкие губы плотно сжаты. Француз поднял голову и в свою очередь заметил девушку.

— Доброе утро, паж Леон! — голос его был полон яда. — Я и не рассчитывал, что так быстро разыщу тебя. Похоже, удача сегодня на моей стороне.

Леони попятилась. В голове зазвучало предостережение Эйвона.

— Bonjour, m'sieur, — проговорила она, недоумевая, что Сен-Вир делает во владениях герцога и зачем он вообще приехал в Англию. — Вы приехали повидаться с Монсеньором? — спросила она, наморщив лоб. — Его здесь нет.

— Как мне не повезло! — Сен-Вир шагнул к девушке.

Леони съежилась и, охваченная необъяснимым страхом, закричала:

— Руперт, Руперт, à moi[51]!

Сен-Вир прыжком преодолел пространство, отделявшее его от Леони, одной рукой зажал девушке рот, а другой обхватил за талию. Леони попыталась вырваться, но Сен-Вир сгреб ее в охапку и потащил к карете. Девушка, не раздумывая, впилась зубами в ладонь, зажимавшую ей рот. Последовало приглушенное проклятие, хватка ослабла, Леони мотнула головой и закричала что было мочи.

— Руперт, Руперт, on m'emporte[52]! A moi, à moi, à moi!

Голос Руперта послышался совсем рядом.

— Кто… что?.. Что за черт?..

Сильные руки закинули Леони в карету, девушка яростно вскочила и попыталась выпрыгнуть, но те же руки грубо впихнули ее обратно. Послышался голос Сен-Вира, в следующий миг граф оказался рядом с Леони, и карета рванула вперед.

Когда разгоряченный и растрепанный Руперт выскочил на дорогу, он успел лишь увидеть, как карета скрывалась за поворотом.

Поначалу у молодого человека возникло подозрение, что Леони решила подшутить над ним, но в голосе девушки слышался неподдельный страх. А тут еще какая-то карета! Не мешкая ни секунды, Руперт помчался в направлении деревни; ему и в голову не пришло вернуться в конюшню за лошадью. Он бежал изо всех сил, парик съехал на бок, разорванные кружева развевались нелепыми флажками. Карета давно скрылась из вида, а Руперт все бежал и бежал, пока окончательно не выдохся. Он перешел на шаг, отдышался и снова рванул вперед, с усмешкой подумав, до чего ж комично, должно быть, выглядит со стороны. Руперт представления не имел, кто мог похитить Леони; ясно было лишь одно — в данный момент девушка находится в карете. Жажда приключений, до сих пор дремавшая в младшем представителе рода Аластеров, внезапно пробудилась, и Рупертом сейчас владело одно-единственное желание — во чтобы то ни стало догнать проклятую карету! Спустя полчаса его светлость ворвался в деревню.

Кузнец, трудившийся у себя во дворе, так и замер с открытым ртом при виде живописной фигуры, возникшей в воротах.

— Эй, приятель! — выдохнул его светлость. — Здесь проезжала карета. Куда она направилась?

Кузнец медленно закрыл рот.

— К вашим услугам, милорд.

— Черт тебя побери! Карета!

— К вашим услугам, милорд, — недоуменно повторил кузнец.

— Карета проезжала? — прорычал Руперт.

Наконец до кузнеца дошло.

— Ну, да, ваша светлость, она останавливалась у постоялого двора. Уехала минут двадцать назад.

— Двадцать минут?! Проклятие! Куда она уехала?

Кузнец покачал головой.

— Простите, ваша светлость, но я за ней не следил.

Владелец постоялого двора оказался более сообразительным малым. Он суетливо выскочил навстречу его светлости.

— Милорд! Что-то случилось? Ваша светлость потеряли шляпу! Ваш камзол, сэр…

— К черту мой камзол! К черту шляпу! Карета! Куда она подевалась?

— Карета французского господина, сэр?

Руперт подпрыгнул.

— Французского? Французского?! Так вот оно что? Значит, это проклятый граф! Но какого дьявола ему потребовалась Леони?

Хозяин сочувственно смотрел на него.

— Эля! — потребовал Руперт и рухнул на стул. — А также лошадь и пистолет.

Эти слова повергли хозяина в еще большее недоумение, но тем не менее он без лишних разговоров принес большую кружку эля. Руперт залпом проглотил ее содержимое и сделал глубокий вдох.

— Карета здесь останавливалась? Вы видели в ней воспитанницу моего брата?

— Госпожу Леони, милорд? Конечно, нет! Французский господин не выходил из кареты. Судя по всему, он очень торопился.

— Мерзавец! — сжал кулаки его светлость.

Хозяин отшатнулся.

— Да не ты, глупец! — простонал Руперт. — Зачем карета останавливалась?

— Сэр, он не успел заплатить за номер, да и его вещи оставались здесь. Слуга спрыгнул с козел, вбежал в таверну, расплатился, схватил вещи своего господина, и карета тут же уехала. Я даже не успел перевести дух. Странные люди, эти французишки, еще утром я понятия не имел, что этот господин собирается уезжать. Они мчались как сумасшедшие, отродясь не видывал таких отличных лошадей!

— Будь проклята его грязная душонка! — взорвался Руперт. — Не может быть сомнений, это все его дьявольские козни! Коня, Флетчер, коня!

— Коня, сэр?

— Черт, разве я прошу корову? Коня, и побыстрее!

— Но, милорд…

— Чтоб тебя повесили, пройдоха! Найди мне коня и пистолет!

— Но, милорд, у нас здесь нет скаковых лошадей! У фермера Джайлза имеется рабочая лошадка, но…

— Нет коня? Черт, это невыносимо! Тогда приведи мне то животное, которое сейчас подковывает кузнец! Ступай!

— Но, милорд, это лошадь мистера Манверса, и…

— К черту мистера Манверса! Ладно, я пойду сам! Нет, постой! А пистолет?

Хозяин был обескуражен.

— Милорд, вам, наверное, голову напекло!

— Напекло в это время года? — раздраженно прорычал Руперт. — А ну живо найди мне пистолет!

— Хорошо, милорд. — Флетчер поспешно удалился.

Руперт вернулся в кузницу. Кузнец упоенно колотил по наковальне.

— Когейн! Когейн, ты слышишь меня?

Кузнец прекратил колотить.

— Да, милорд?

— Поскорее заканчивай работу! Мне нужна эта лошадь.

Когейн изумленно распахнул рот.

— Но эта лошадь не принадлежит его милости, сэр…

— Гром и молнии, да на кой его милости сдалась такая кляча? Ты что, за дурака меня принимаешь?

— Ваша светлость, это кобыла мистера Манверса!

— Да пусть хоть самого дьявола! — взъярился Руперт. — Мне она нужна, и не будем больше толковать об этом! Сколько тебе требуется времени?

— Четверть часа, сэр, может, немного больше.

— Дам гинею, если поторопишься! — Руперт пошарил в карманах и извлек оттуда две кроны[53]. — Возьмешь гинею у Флетчера, — добавил он, пряча кроны обратно в карман. — Да не смотри так на меня! Давай берись за свою кувалду, пока я не привел тебя в чувство!

Подбодренный таким энергичным напутствием, кузнец споро принялся за дело.

— Конюх мистера Манверса отправился на ферму Фоли, милорд. Что, по мнению вашей чести, я должен ему сказать, когда он вернется?

— Передай ему, что лорд Руперт Аластер от всей души благодарит мистера Манверса — а кто такой, черт побери, это Манверс? — за то, что тот согласился одолжить свою кобылу. — Руперт обошел животное. — И это лошадь? Мешок с костями, вот что это такое, а не лошадь! Человеку непозволительно владеть подобным пугалом! Ты слышишь меня, Когейн?

— Да, милорд.

— Как закончишь работу, приведи эту скотину к постоялому двору.

Руперт вернулся в таверну, где его уже поджидал Флетчер с большим пистолетом в руках.

— Заряжен, сэр, — испуганно сообщил хозяин постоялого двора. — Милорд, вы уверены, что с вами все в порядке?

— Не имеет значения! Так куда уехала карета?

— В сторону Портсмута, сэр, насколько я могу судить. Но я надеюсь, ваша светлость не собирается преследовать ее?

— Что еще скажешь, болван? Мне нужна шляпа. Найди мне шляпу, черт возьми!

Флетчер подчинился.

— Если ваша светлость соблаговолит примерить мою выходную…

— Вот это?! Ну… что ж… я заплачу, когда вернусь. Да где же этот чертов Когейн? Он что, всю ночь собирается возиться с этой скотиной? Бог мой, я отстаю уже на час, никак не меньше!

Через пару минут появился Когейн, ведя под уздцы многострадальную кобылу. Руперт спрятал пистолет в седельную кобуру, затянул подпругу и вскочил в седло. Кузнец несмело заговорил:

— Милорд, мистер Манверс весьма вспыльчивый господин, и, честно говоря…

— К черту мистера Манверса! Этот болван, которого я и в глаза не видел, мне чертовски надоел! — взвился Руперт и пришпорил лошадь.

Очень быстро выяснилось, что позаимствованную кобылу никак нельзя отнести к горячим скакунам. У нее имелись свои представления о перемещении в пространстве, каковых она неукоснительно и придерживалась к огромному негодованию его светлости. Лишь к четырем часам пополудни Руперт добрался до Портсмута, изрядно утомив и себя, и несчастное животное.

Его светлость прямиком устремился к набережной; там он выяснил, что частная шхуна, стоявшая на якоре в течение трех дней, отчалила менее часа назад. Руперт в сердцах швырнул оземь шляпу почтенного Флетчера.

— Чума меня побери, опоздал!

Начальник порта с вежливым удивлением наблюдал за его светлостью.

— Скажите-ка любезный, — Руперт спрыгнул на землю, — не было ли на шхуне одного мерзавца-француза?

— Да, сэр, на борт судна поднялся рыжеволосый иностранец, его сопровождал молодой человек, по всей видимости сын.

— Сын?!

— Да, сэр, похоже, малый не совсем здоров. Француз сказал, что у него лихорадка. Он завернул его в огромный плащ и на руках поднял на борт. Я еще сказал Джиму, что не дело тащить мальчишку в море, коль он болен.

— Подсыпал снотворного, как пить дать! — разъярился Руперт. — Он заплатит мне, за все заплатит! Нет, каков наглец — увезти ее во Францию! Что, черт побери, ему от нее потребовалось? Эй, любезный! Когда отправляется в Гавр следующий корабль?

— Сэр, его не будет до среды.

Несмотря на плачевное состояние кружев и заляпанный грязью камзол, начальник порта ни на минуту не усомнился, что перед ним благородный господин.

Руперт печально оглядел себя.

— Ну и вид у меня. А это что? — он ткнул в утлое суденышко, груженное кипами материи. — Куда направляется эта посудина?

— В Гавр, сэр, но, как вы видите, это всего лишь торговец.

— Когда он снимается с якоря?

— Сегодня вечером, сэр. Он и так уже задержался на два дня в ожидании попутного ветра.

— Годится, — обронил Руперт. — Где хозяин?

— Но это старая грязная посудина, сэр, и вам не…

— Грязная? Черт возьми, не знаю, кто из нас грязнее! — хохотнул Руперт. — Разыщи капитана и скажи ему, что я хочу нынче же вечером переправиться во Францию.

Начальник порта удалился и вскоре привел крепкого детину в домотканой одежде, с окладистой черной бородой. Детина флегматично оглядел Руперта и, вынув изо рта глиняную трубку, отчетливо произнес два слова:

— Двадцать гиней.

— Что? — его светлость так и подскочил. — Десять и ни фартингом больше, проходимец!

Бородач пренебрежительно сплюнул в море, не удостоив просителя ответом. Глаза Руперта гневно сверкнули. Он похлопал детину хлыстом.

— Приятель, я лорд Руперт Аластер. Получишь от меня десять гиней и лохань проклятий!

Начальник порта встрепенулся.

— Я слышал, милорд, что "Серебряная королева" его милости стоит на якоре в Саутгемптонской бухте.

— Пошли вы к черту вместе с Джастином! — огрызнулся Руперт. — Он же всегда держал яхту здесь!

— Может, сэр, вам лучше отправиться в Саутгемптон…

— К черту! А вдруг посудина в ремонте? Нет! Итак, приятель, десять гиней!

Начальник порта отвел детину в сторону и что-то быстро зашептал ему на ухо. Вскоре он вернулся и обратился к Руперту:

— Полагаю, милорд, пятнадцать гиней будет справедливой ценой.

— Согласен на пятнадцать! — быстро согласился Руперт, подумав про две кроны, жалко позвякивавшие в кармане. — Мне только надо продать лошадь.

— Мы отплываем в шесть часов и ни минутой позже, — пробасил бородач и удалился.

Руперт отправился в город и, к величайшему своему удивлению, исхитрился продать кобылу мистера Манверса за двадцать гиней. Совершив сделку, он вернулся на набережную, отыскал постоялый двор, привел себя в порядок и подкрепился пуншем. После этой процедуры он поднялся на борт хлипкого суденышка и устроился на канатной бухте, весьма довольный как предстоящим приключением, так и собственной персоной.

— Ей-богу, никогда не участвовал в такой безумной гонке! — заметил он, обращаясь к небесам. — Итак, Сен-Вир похищает Леони неизвестно с какой надобностью и исчезает в неведомом направлении. Я же иду по их следу с пятью гинеями в кармане и чужой шляпой на голове. И что мне делать, когда я найду эту дурочку? — Руперт задумался. — Чертовски непонятное дело, — заключил его светлость. — Могу поклясться, что за всем этим стоит Джастин. А где, черт возьми, мой братец? — Внезапно он запрокинул голову и расхохотался. — Черт побери, многое бы я дал, чтобы увидеть лицо кузины Генриетты, когда она обнаружит, что я удрал с Леони! Отличная интрига: я не знаю, где Леони, она не знает, где я, а в Эйвоне не знают, где мы оба!