Дьявол и паж

Глава XX Дьявол вступает в игру

Румянец вернулся на щеки Леони.

— Монсеньор! — вскрикнула девушка и опрометью кинулась к его милости, задыхаясь от слез и счастливого смеха. — О Монсеньор, вы приехали, приехали!

— Ну, ну, ma fille! — Эйвон ласково похлопал Леони по спине. — Что это такое? Неужто ты сомневалась, что я приеду?

— Забери у нее пистолет, — простонал Руперт.

Эйвон опустил глаза и с немалым интересом обнаружил, что ствол пистолета упирается как раз туда, где по представлениям эскулапов находится сердце. Его милость осторожно высвободил оружие из пальцев Леони и опустил в карман. Со странной улыбкой он перевел взгляд на рыжие локоны.

— Мое милое дитя, прекрати рыдать. Это действительно я, а не шестиногое чудище! Теперь тебе нечего бояться.

— А я и не боюсь! — сквозь слезы возразила Леони. — Я так рада, Монсеньор!

— Тогда прошу тебя проявлять радость более подобающим образом. Могу я узнать, почему на тебе этот костюм?

Леони поцеловала руку его милости, еще раз всхлипнула и утерла слезы.

— Мне он нравится, Монсеньор!

— Не сомневаюсь. — Эйвон отстранил девушку и подошел к кровати. — Ты ранен, мой мальчик?

Руперт выдавил подобие улыбки.

— Пустяки. Дыра в плече, чума ее побери.

Его милость достал из кармана фляжку и поднес к губам юноши. Тот сделал жадный глоток и с довольным видом откинулся на подушки.

— Мне, видимо, следует поблагодарить тебя, — герцог поправил одеяло. — Отличный поступок, мой мальчик. По правде говоря, ты меня удивил. Отныне я перед тобой в неоплатном долгу.

Руперт покраснел и глупо ухмыльнулся.

— Какие пустяки, Джастин! Я почти ничего и не сделал. Нас спасла Леони. Бог свидетель, я чертовски рад тебя видеть, Джастин!

— Ты уже это говорил. — Его милость нацепил монокль и уставился на разбросанные по кровати монеты. — Могу я спросить, откуда такое богатство?

— Это все наши деньги, Монсеньор! — деловито сообщила Леони. — Когда вы вошли, мы как раз пересчитывали монеты.

— Наши деньги! — вырвалось у Руперта. — Здорово, нечего сказать! Кстати, под кроватью должна валяться еще одна монета.

— А это что такое? — его милость обратил взор на разбитую миску.

— Это все Руперт, — наябедничала Леони. — В этой посудине была его похлебка, но когда он услышал, что вы приближаетесь, то сбросил ее на пол.

— Похоже, мое появление произвело настоящий фурор, — съехидничал его милость. — Кто-нибудь из вас может сказать, где находится мой любезный друг Сен-Вир?

Руперт попытался приподняться на локте.

— Вот черт! Джастин, как ты узнал, что это Сен-Вир?

Его милость наградил юношу заботливым толчком, и Руперт рухнул на подушки.

— Такова уж моя обязанность — всегда все знать, мой дорогой родственник.

— Я был уверен, что всему причиной ты! Но как ты разузнал, что именно Сен-Вир похитил Леони? И где ты был? Как ты догадался, что я бросился за ними в погоню?

— И как вы узнали, где нас искать? — внесла свою лепту в разговор Леони. — И почему этот гнусный человек похитил меня?

Герцог скинул плащ и разгладил складку на бархатном рукаве камзола.

— Дети мои, так вы меня окончательно уморите. Давайте по одному. Начинай ты, Руперт.

— Как ты узнал, что именно Сен-Вир похитил Леони?

Герцог присел на кровать и щелкнул пальцами, Леони тотчас опустилась у его ног.

— В действительности, все очень просто, — безмятежно улыбнулся его милость.

— Значит, все просто! Тогда объясни, Джастин, во имя господа, что же произошло! Пусть меня вздернут, если я понимаю!

— Похоже, ты и в самом деле не понимаешь. Что ж, придется объяснить. Некий мерзавец похитил Леони, а ты ее спас.

— Да она сама себя спасла, — усмехнулся Руперт.

— Он прав, — с довольным видом подтвердила Леони. — Когда у кареты сломалось колесо, я выбралась наружу и помчалась вдоль дороги. А тут подоспел Руперт.

— Да, но все-таки я не понимаю! — возмущенно перебил девушку Руперт. — Что Сен-Виру потребовалось от Леони? Ты знаешь, Джастин?

— Знаю, милый мой мальчик.

— Какая же свинья этот ваш Сен-Вир! — Леони яростно сверкнула глазами. — Так зачем я ему понадобилась?

— Дети мои, вы требуете, чтобы я выдал вам все свои секреты. Так не пойдет.

— Но, Монсеньор, мне кажется, это нечестно! Мы пережили такое приключение, мы сами из него выпутались, но при этом понятия не имеем, что все это значит, а вы не желаете говорить!

— Думаю, Джастин, ты мог бы нам все рассказать, — недовольно пробурчал Руперт. — Мы будем немы как рыбы!

— Нет, дети мои. В вашей немоте я не столь уверен, как в вашей храбрости и находчивости. Кстати, что ты сделал с кобылой мистера Манверса?

Руперт изумленно уставился на брата.

— Господи, есть ли что-нибудь на свете, чего ты не знаешь?! Кто тебе об этом рассказал?

— Сам мистер Манверс, — рассмеялся герцог. — Я прибыл в Эйвон в тот самый день, когда вы… отбыли. Мистер Манверс явился с требованием вернуть его собственность.

— Какой наглец! — возмутился Руперт. — Я же просил передать ему мою благодарность! Неужели этот тип считает, что мне нельзя доверить жалкую клячу?

— У меня сложилось именно такое впечатление, — усмехнулся его милость. — Что ты с ней сделал?

— По правде говоря, я ее продал, — развеселился Руперт.

Герцог откинулся на спинку кресла.

— В таком случае меньше чем на наши жизни в обмен мистер Манверс не согласится, — вздохнул он. — Только не думай, что я не одобряю твоих действий. Но объясни мне, почему ты решил расстаться с этой достойной кобылой?

— Видишь ли, у меня не было денег, — смущенно пробормотал юноша. — Я забыл тебе сказать, что продал еще и булавку. И вообще, как я должен был поступить с этой глупой скотиной? Не мог же я захватить ее с собой во Францию.

Герцог с изумлением смотрел на его светлость.

— Ты бросился в погоню без гроша в кармане?

— Ну да. Точнее, пара крон у меня все-таки имелась.

— В твоем присутствии, мой милый Руперт, я чувствую себя дряхлым стариком, — посетовал его милость. — Он перевел взгляд на Леони. — А что случилось с тобой, дитя мое?

— Я просто решила подразнить Руперта! — бодро ответила девушка, тряхнув головой. — Потому-то и надела этот костюм. Мне хотелось немного позлить Руперта. Я побежала в лес, а там, как назло, оказалась эта свинья…

— Одну минутку, дитя мое. Прошу прощения за мое невежество, но кого ты именуешь свиньей?

— Ну как же! Этого мерзкого графа! — Леони негодующе фыркнула.

— Понятно. Я посоветовал бы тебе быть более аккуратной в подборе определений.

— Я думаю, ему вполне подходит это слово. — Леони не выглядела смущенной. — Граф схватил меня и закинул в карету, а я укусила его за руку. До крови!

— Ты меня огорчаешь, дитя мое. Но продолжай.

— Я изо всех сил принялась звать Руперта и бить ногами эту свинью…

— То есть графа де Сен-Вира.

— Ну да, эту свинью. Я лупила его что было сил, и ему это, похоже, не очень понравилось.

— Я ничуть не удивлен, — вежливо заметил его милость.

— Если бы у меня был кинжал, я бы непременно убила вашего графа! Я была так зла, так зла! Но кинжала у меня не было, поэтому мне оставалось только звать на помощь Руперта.

— Графу де Сен-Виру надо благодарить судьбу, — пробормотал его милость. — Плохо же он знаком с характером моей воспитанницы.

— А вы не разозлились бы, Монсеньор?

— Непременно, дитя мое, но продолжай.

— Остальное вам известно, Монсеньор! Он дал мне какое-то снадобье — до чего ж гнусное варево! Его еще называет кофе.

— Тогда и мы будем называть его кофе, дитя мое. Я еще могу согласиться со "свиньей", но "гнусное варево" меня никак не устраивает.

— Но ведь так оно и есть, Монсеньор! Я выплеснула эту мерзость на свинью, и он разразился бранью.

Его милость задумчиво смотрел на Леони.

— М-да, изъясняешься ты довольно своеобразно, но, похоже, путешествие в твоем обществе способно доставить немало удовольствия… Что дальше?

— Потом он принес еще этого гнусного… кофе и заставил выпить. Туда что-то подмешали, Монсеньор, так как после этого я сразу заснула.

— Бедное дитя! — Его милость легонько дернул Леони за локон. — Но крайне необузданное дитя!

— Больше мне нечего рассказывать, Монсеньор. На следующий день я проснулась в незнакомой комнате. Как потом выяснилось, это был постоялый двор в Гавре. Я сделала вид, будто еще сплю. Затем карета сломалась, и я убежала.

— А как же Руперт? — герцог с улыбкой перевел взгляд на брата.

— По правде говоря, мне кажется, я ни разу не останавливался, пока не попал сюда! — беззаботно расхохотался Руперт. — Я до сих пор не могу перевести дух.

— Руперт поступил очень умно! — похвалила Леони. — Монсеньор, он даже продал свой бриллиант, а кроме того приплыл во Францию на старой грязной развалюхе, без шляпы и шпаги!

— Что за чушь, милая дурочка! Без шляпы?! Это ж надо такое придумать! Флетчер позаимствовал мне свою выходную шляпу. И вообще, ты слишком много болтаешь, Леони!

— Ничего не много, правда, Монсеньор? Все было так, как я сказала. Не знаю, что стало бы со мной, если бы не Руперт.

— Я тоже, ma fille. Мы перед ним в долгу. Мне не часто приходится полагаться на других людей, но последние два дня я рассчитывал только на нашего мальчика.

Руперт густо покраснел.

— Леони все сделала сама. Это она привезла меня сюда. Я даже понятия не имею, где мы находимся. Кстати, где мы, Джастин?

— В деревушке Ле Денье, примерно в десяти милях от Гавра, дети мои.

— Ну, хоть одной тайной стало меньше! — облегченно вздохнул его светлость. — Леони как бешеная мчалась по полю, пока не заметила меня. Ловко же она провела Сен-Вира, честное слово!

— Но если бы ты не появился, я не смогла бы убежать, — возразила Леони.

— Если на то пошло, один Господь знает, что могло бы случиться, если бы ты нас не разыскал, Джастин.

— Насколько я понимаю, моя кровожадная воспитанница застрелила бы нашего дорогого графа.

— Обязательно, — радостно подтвердила Леони. — Это послужило бы ему уроком.

— Безусловно, — согласился его милость.

— Пожалуйста, застрелите его, Монсеньор!

— Ни в коем случае, дитя мое. Я буду очень рад встретиться с дорогим графом.

Руперт пристально посмотрел на брата.

— Я поклялся пролить его кровь, Джастин!

Эйвон улыбнулся.

— Дорогой мой, я почти на двадцать лет старше тебя, но все же решил дождаться удобного случая.

— Я так и подумал. Что за игру ты затеял, Джастин?

— Когда-нибудь я все тебе расскажу. Но не сегодня.

— Если ты решил запустить в Сен-Вира свои когти, то я ему не завидую, — Руперт поежился.

— Согласен, завидовать графу не стоит, — его милость свирепо улыбнулся. — Наш друг очень скоро появится здесь. Дитя мое, твои вещи отнесли к тебе в комнату. Сделай милость, оденься во что-нибудь более подобающее a la jeune fille[80]. Леди Фанни передала тебе некий сверток, в котором, как я подозреваю, муслиновое платье. Оно должно быть тебе к лицу.

— Монсеньор, вы привезли мою одежду? — недовольно воскликнула Леони.

— Привез, дитя мое.

— Ей-богу, весьма практичный Дьявол! — заметил Руперт. — Давай, Джастин! Поведай нам о своей роли в этом занимательном спектакле.

— Да, пожалуйста, Монсеньор! — поддержала его светлость Леони.

— Мне почти нечего рассказывать, — вздохнул его милость. — Моя роль в этой увлекательной гонке до уныния скучна.

— И все-таки расскажи! — настаивал Руперт. — Почему ты так вовремя оказался в Эйвоне? Черт возьми, есть в тебе, мой брат Дьявол, нечто сверхъестественное!

При этих словах Леони взорвалась.

— Прекрати обзывать Монсеньора этим гнусным словом! Я тебя прощаю, Руперт, только потому, что ты ранен, и я не могу скрестить с тобой шпаги.

— Моя дорогая воспитанница, что за прискорбное упоминание о шпагах? Надеюсь, ты не практиковалась с Рупертом в фехтовании?

— Нет, Монсеньор, я дралась с ним всего однажды! Руперт убежал и спрятался под креслом. Он испугался! — при этом воспоминании Леони весело хихикнула.

— Ничего удивительного! — обиженно парировал Руперт. — Джастин, это не добропорядочная девица, а дикая кошка! Твоя воспитанница имеет привычку набрасываться на человека прежде, чем он успевает понять что к чему!

— По-видимому, я слишком долго отсутствовал.

— О да, Монсеньор, долго, очень долго! — Леони поцеловала Эйвону руку. — Но я хорошо вела себя… иногда!

Губы его милости дрогнули. И тут же на щеках у Леони появились неотразимые ямочки.

— Я так и знала, что вы не сердитесь! — порадовалась она. — А теперь расскажите, что же произошло?!

Эйвон легонько ущипнул девушку за подбородок.

— Я вернулся домой, дитя мое, и обнаружил, что наше родовое поместье подверглось нашествию Меривалей, а твоя дуэнья вымокла от слез.

— Ба, вот глупая женщина! — Леони презрительно сморщилась. — А как там оказался милорд Мериваль?

— Я как раз собирался поведать об этом, моя милая, но ты перебила. Милорд и миледи Мериваль прибыли к моей заплаканной кузине, чтобы поддержать ее в трудную минуту.

— Веселенькая, должно быть, вышла встреча! — не удержался Руперт.

— Не без этого. От Меривалей я и узнал о вашем исчезновении.

— И ты, конечно же, решил, что мы сбежали?

— Такое объяснение действительно пришло мне в голову, — признался его милость.

— Сбежали? — изумленно повторила Леони. — Я с Рупертом? Ба, да я скорее убегу с каким-нибудь немощным старцем!

— Если на то пошло, то я куда охотней предпочел бы тигрицу, — пробурчал Руперт. — Ей-богу!

— Если вы закончили обмен любезностями, — невозмутимо вмешался его милость, — я продолжу. Но учтите: больше я не позволю вам перебивать.

— Ладно, продолжай, — великодушно разрешил Руперт. — Что было дальше?

— А дальше, дети мои, на нас набросился назойливый мистер Манверс. Боюсь, этот господин не очень хорошо относится к тебе, дорогой Руперт, равно как и ко мне, но опустим это печальное обстоятельство. От него я узнал, что ты погнался за какой-то каретой, в которой находился некий уроженец Франции. После этого сообщения все встало на свои места. Тем же вечером я отправился в Саутгемптон… кстати, почему тебе не пришло в голову воспользоваться "Королевой"?

— Не хотелось тратить время. Продолжай.

— Премного тебе благодарен. Ты бы, наверняка, не преминул продать и мою яхту. Вчера я пересек пролив и на закате прибыл в Гавр. Там, дети мои, я навел справки. От владельца постоялого двора я узнал, что карета Сен-Вира отправилась в Руан в два пополудни, а спустя полчаса за ними выехал молодой человек странной наружности. Кстати, лошадь, которую ты потребовал у хозяина таверны, еще при тебе, или она разделила участь кобылы мистера Манверса?

Руперт обиженно надулся.

— Разумеется, она здесь.

— Надо же… Повторяю, все это я узнал от хозяина постоялого двора. Для поисков было уже поздно, так что я лег спать. Кроме того, я надеялся, что ты сам объявишься в Гавре. Когда на следующее утро, то есть сегодня, ты не появился, я начал опасаться, что тебе не удалось настичь нашего дорогого друга Сен-Вира. Поэтому, дети мои, я сел в карету и выехал в Руан. По дороге я наткнулся на пострадавший экипаж графа. Милый Сен-Вир поступил очень неблагоразумно, оставив карету на виду.

— Он глупец, Монсеньор! Граф даже не заметил, что я лишь притворилась спящей.

— Послушать тебя, дитя мое, так вокруг одни глупцы. Впрочем, для такой точки зрения имеются все основания. Но возвращаюсь к своему рассказу. Мне показалось вполне вероятным, что Леони удалось бежать. Но поскольку никто из вас так и не объявился в Гавре, я пришел к выводу, что вы прячетесь где-то по дороге. Поэтому, mes enfants, я повернул назад и вскоре обнаружил неприметную тропинку.

— Мы скакали через поле, — нравоучительно вставила Леони.

— Что ж, так, разумеется, короче, но кареты на подобные подвиги неспособны. В первой деревушке ничего не знали. Я двинулся дальше и через какое-то время, немного попетляв, добрался до Ле Денье. Как видите, удача сопутствовала мне. Будем надеяться, что нашему другу повезет не меньше. Дитя мое, поди переоденься.

— Хорошо, Монсеньор. А что потом?

— Потом и увидим. — Эйвон зевнул. — Ступай.

Леони вышла. Его милость повернулся к Руперту.

— Ну что, юный безумец, доктор осмотрел твою рану?

— Да, вчера вечером, черт его побери!

— Что он сказал?

— Ничего! Он сегодня еще придет.

— Твои слова позволяют сделать вывод, что эскулап прописал тебе несколько дней постельного режима.

— Десять, чума его побери! Но к завтрашнему дню я поправлюсь.

— Ты будешь находиться здесь до тех пор, пока уважаемый доктор не разрешит тебе встать. А тем временем следует выписать Генриетту.

— Боже, это еще зачем?!

— Чтобы присматривала за девочкой, — спокойно ответил его милость. — Надеюсь, мое письмо не вызовет у Генриетты очередных потоков слез. Гастон немедленно отправляется в Гавр. — Герцог встал. — Мне нужны перо, чернила и бумага. Полагаю, в этой дыре их можно раздобыть? А тебе, дорогой мой, неплохо бы часок поспать.

— А как же Сен-Вир? — удивился Руперт.

— Наш дорогой граф, по всей вероятности, рыщет по окрестностям. Надеюсь, скоро он будет здесь.

— Я хочу сказать, что ты намерен предпринять?

— Я? Абсолютно ничего.

— Хотел бы я взглянуть на лицо Сен-Вира, когда он обнаружит здесь тебя!

— Не думаю, что это будет приятное зрелище, — усмехнулся его милость и вышел из комнаты.