Эффект разорвавшейся бомбы

15

Люк

Я никогда не испытывал такой тишины, как та, что царила в этом крошечном лифте. Элли была на расстоянии вытянутой руки, ее грудь блестела от пота в резком свете ламп.

Мне хотелось слизнуть его.

Зажмурил глаза, когда цифры звенели с каждым этажом, который мы проезжали. Это было так, как будто что-то повисло между нами с момента фотосессии, встало на свои места, когда я положил на нее руки на заднем крыльце. Я не знал, как это выглядело, эта штука, повисшая в воздухе.

Но медленно, неумолимо это тянуло меня в ее сторону, делая пространство между нами все меньше и меньше, даже если я еще не двигался. Что-то внутри меня было ужасно неуравновешенным, за исключением таких моментов, как этот, когда это совсем не казалось ужасным.

Это казалось правильным.

Ее рот открылся, как будто она собиралась заговорить, когда зазвонил ее телефон. Разочарование, которое я почувствовал, было липким и неприятным, и мне захотелось смыть его с себя.

Глубоко вздохнув, она прочитала что-то в своем телефоне и одарила меня непроницаемым взглядом.

— Что это?

Лифт остановился.

На нашем этаже.

Одной рукой я придержал для нее двери, но она не пошевелилась.

— Sports Illustrated только что прислал мне по электронной почте предварительный просмотр номера, на случай, если я захочу увидеть фотографии до того, как он появится в газетных киосках.

Я медленно кивнул, толкая двери, когда они попытались закрыться.

— Ладно. Они хороши?

Конечно, они были бы хороши. У меня были глаза. Они могли бы сделать съемку, в которой она выглядела бы точно так же, как сейчас. Без макияжа, с уложенными на макушке волосами, блестящими от пота, она была бы предметом фантазий для каждого мужчины с работающими глазами.

Она определенно была для меня.

— Они не загружаются. — Ее сотовый в руке погас. — Дерьмовый сигнал в лифте. Я просто воспользуюсь своим ноутбуком. — Она громко сглотнула и подняла на меня глаза. — В номере.

Дверь попыталась закрыться, и я хлопнул по ней рукой сильнее, чем было необходимо. Она облизнула губы и внимательно посмотрела мне в лицо, ее плечо почти коснулось моей груди, когда она выходила. Я глубоко вздохнул. Эта штука, шнур, связующее вещество, химическое притяжение между нами тянуло меня дальше.

Выйдя из лифта, она могла пойти в двух направлениях. Поскольку я понятия не имел, где находится ее номер, я внимательно наблюдал, как она остановилась возле богато украшенного приставного столика и зеркала в золотой раме.

— Ты хочешь их увидеть? — спросила она, широко раскрыв глаза.

Помните, когда я сказал, что чувствую себя выбитым из колеи?

Это было грубым преуменьшением.

С этими словами, с намерением, стоящим за ними, с пустым и тихим коридором позади нее, и напряжением, вибрирующим между нами, словно кто-то ударил кувалдой по камертону, я понял, что иду на цыпочках по краю обрыва.

Без ремня безопасности. Без страховочной сетки. Если соскользну с тонкой как бритва грани, мы оба полетим в неизвестность. Но по лицу Элли, учитывая то, что она, должно быть, видела на моем, она поняла это так же хорошо, как и я.

Я сглотнул, не отрывая взгляда от ее рта. Это был идеальный рот.

— Нет, — сказал я, но это прозвучало как вопрос, полный неуверенности.

Ее губы слегка изогнулись.

— Ты уверен?

— Нет. — В этом нет никакой неуверенности.

Легкий изгиб превратился в полноценную улыбку, теперь были видны ее белые зубы, а также розовый язычок. Мягкий и влажный.

— Ну, это звучит как личная проблема, Люк.

Почему мне так понравилось звучание моего имени в ее устах?

Когда я промолчал, Элли развернулась и медленно свернула направо; в том же направлении, в котором мне нужно было идти к себе. Что я делал? Это было сложно на совершенно ином уровне, чем я привык. Я схватился руками за голову и с трудом выдохнул через нос.

Но сложно это или нет, я хотел ее.

Это было не сложно. Это было довольно просто.

Элли хотела меня, а я хотел ее.

Обычно это был момент, когда я вспоминал все причины, по которым не мог позволить себе провести ночь освобождения, потраченной энергии и скользкой от пота кожи. Последствия никогда не стоили того для меня.

Это было по-другому.

Она была другой.

Через несколько долгих секунд я понял, что Элли, возможно, единственная женщина, которая поймет наше шаткое положение. Она хотела меня не из-за моих денег или положения; я хотел ее не просто потому, что она была готова и доступна. Несмотря на сложности, она притягивала меня.

И я больше не хотел бороться с этим притяжением.

Я намеренно зашагал, свернув направо, как и она, и Элли стояла перед своей открытой дверью, ключ едва торчал из замка, глаза были устремлены точно в то место, где я свернул за угол.

— Передумал?

Я промолчал.

— Хорошо, — сказала она так, как будто я это сделал.

Затем вошла в свой гостиничный номер. Прежде чем войти, я ухватился за дверной косяк обеими руками и позволил дыханию свободно входить и выходить из груди. Может быть, я бы не стал к ней прикасаться. Может быть, она показала бы мне фотографии, и тогда я вернулся бы в свой темный, тихий гостиничный номер, где меня ждала бы только стерильная кровать.

Может быть.

Элли остановилась у стола и взглянула на меня через плечо. Вопрошающие яркие глаза, мягкие, улыбающиеся губы.

А может, и нет.

Я отодвинулся и последовал за ней, приняв решение. Легким движением руки дверь за мной захлопнулась. Она снова стояла лицом к столу, и когда я увидел, как она оперлась рукой о блестяще чистую поверхность, я заметил дрожь в ее пальцах, когда она нажала несколько кнопок на экране своего ноутбука.

— Вау, — прошептала она, когда страница загрузилась.

Я подошел к ней сзади, достаточно близко, чтобы чувствовать ее тепло, но не прикасаться к ней. Ее макушка была как раз под моим подбородком, так что я мог легко видеть через ее плечо, на что она смотрела.

Обложка была точной копией снимка, предсказанного фотографом. Последний, который он снял, и, хотя я был там, хотя почувствовал взрывной накал того момента, запечатленного на пленке, увидеть это было как удар под дых.

«Новый альфа волков» — гласил заголовок. Броский. То, что могло показаться банальным и глупым, таковым не было. Это только сделало картину еще более впечатляющей.

Элли выглядела миниатюрной перед Джеком и мной с футбольным мячом на бедре. Джек ухмылялся в камеру, скрестив руки, как и я.

Алые губы Элли были приоткрыты в легком вдохе, ее глаза сверкали голубизной на безупречном лице. Она выглядела свирепой, сильной и женственной.

Но больше всего шокировал я, стоявший позади нее. Я выглядел диким. Собственником. Мои глаза предупреждающе смотрели в камеру. С желанием. Ее дрожащий палец поднялся и коснулся экрана как раз в том месте, куда я смотрел.

— Ты выглядишь… — тихо сказала она, ее голос был хриплым и мягким, — как будто готов перегрызть кому-нибудь горло.

— Да? — Я наклонил голову, чтобы почувствовать запах ее волос. — Это не то, о чем я, помнится, думал, когда мы снимали.

Ее подбородок приподнялся, и мой нос уткнулся в ее конский хвост. Я жадно втянул воздух, и ее телефон со звоном упал на стол, когда она оперлась обеими руками о поверхность.

— О чем ты думал?

На мгновение я закрыл глаза и просто вдохнул ее запах. Нахлынувшее всепоглощающее желание заставило мои руки сжаться в кулаки, чтобы я не скользнул ими по ее бедрам и под футболку.

— Ты, — признался я хриплым голосом.

Элли издала тихий мяукающий звук, и ее спина слегка выгнулась, прижимаясь ко мне попкой. Я прижался лбом к ее затылку и прикоснулся губами к нежному узелку на ее позвоночнике.

Я думал о том, как она будет пахнуть, и теперь знал. Что-то сладкое и цитрусовое. Думал о том, как будет ощущаться ее обнаженная кожа под моими руками. Что-то, с чем мне нужно было больше опыта. Того, что я чувствовал до сих пор, было недостаточно.

Итак, этого еще недостаточно.

— Люк, — взмолилась она.

Мои кулаки разжались, пальцы с легкостью обхватили ее стройные бедра. Я притянул ее вплотную к себе, проводя языком по нежной линии ее шеи, пока она не повернула ко мне лицо.

Элли медленно повернулась в кольце моих рук, ее ладони скользнули вверх по моему животу и груди, обхватили шею и зарылись в волосы.

С нежным нажимом она потянула мою голову вниз, пока мои губы не зависли над ее губами, ни один из нас не желал уступать последний дюйм. Мои губы изогнулись в веселой улыбке, а ее глаза сузились.

— Поцелуй меня, — сказал я ей, высунув язык, чтобы облизать губы.

— Ты поцелуй меня, — выпалила она в ответ.

Элли была не прочь сыграть грязно, потому что снова выгнула спину, прижимаясь грудью к моей груди. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не разорвать ее рубашку в клочья голыми руками, желание увидеть, почувствовать и попробовать на вкус было таким сильным, что она, должно быть, ввела что-то в мою кровь этим простым движением.

Мои руки опустились вниз и обхватили ее ягодицы грубыми пальцами, и это заставило ее лоб сморщиться от боли.

— Почему ты такой упрямый? — она захныкала.

— Только я?

Элли тихо рассмеялась, и я втянул в себя этот звук, как будто это был единственный способ насытиться ею. Я бы согласился. Биение моего сердца было таким неистовым, что я знал, что приму все, что она даст мне в тот момент, даже если это будет просто безумная безвыходная ситуация, в которой ни один из нас не пойдет на уступки.

— Черт бы тебя побрал, — простонала она, приподнимаясь на цыпочки.

Ее губы были мягкими и сладкими, и я наклонил голову, чтобы проникнуть еще глубже. Ее язык обвился вокруг моего, и я лизнул его кончик. Ее ногти впились мне в кожу головы, когда я втянул ее язык в свой рот. Мои руки крепко обхватили ее за талию, поднимая на поверхность стола. Элли обвила меня ногами, прижимая к себе, ее бедра медленно извивались по кругу.

Поцелуй был требовательным, но это было ничто по сравнению с барабанным боем порочного жгучего желания, от которого мои руки двигались повсюду. В ее волосы, вдоль плавного кошачьего изгиба ее спины, под футболку, где она была гладкой.

Элли отстранилась, задыхаясь, и я кусающими поцелуями проследил вдоль ее подбородка, в то время как ее руки забрались мне под ткань. Кончики ее пальцев скользнули вниз по линиио пресса, и я прижался к ней, обезумев от желания и безрассудный в своем стремлении завладеть каждой ее частичкой.

Я хотел ее внутри. Снаружи. Позади. Мои руки прикоснулись к ее коже, язык скользнул по тем частям ее тела, которые были бледными из-за того, что были скрыты от солнца.

Я отстранился, чтобы сорвать футболку через голову, и Элли прикусила губу, наблюдая за этим.

— Посмотри на себя, — прошептала она, проводя пальцем вниз по линии, разделяющей мой живот пополам, вдоль дорожки волос, которая исчезала в джинсах. Мои мышцы напряглись, когда она сделала это снова, с легким мучительным нажимом.

Я дернул подбородком.

— Твоя очередь.

Она наклонила голову и откинулась на стол.

— Скажи, пожалуйста.

Я оперся сжатыми в кулаки руками о стол и медленно качнулся к ней, в то время как мои губы зависли над ее губами. С удовлетворением я наблюдал, как глаза Элли закатились, когда я попал в нужное место.

— Ты такой мудак, — простонала она.

Наклонившись, я провел носом от основания ее шеи к вырезу спортивного лифчика, а затем нежно прикусил верх груди. Элли выгнулась навстречу мне.

— Я хочу тебя видеть, — проговорил я ей в кожу.

— Да, — прошипела она.

Именно в этот момент зазвонил мой телефон, резкий неистовый звук между нашими тяжелыми, прерывистыми вдохами.

Это был рингтон Фейт. Я уронил голову на шею Элли и постарался унять учащенное сердцебиение.

— Черт, — прошептал я и выпрямился. Элли прислонилась к стене с выражением боли и разочарования на лице.

Я вытащил телефон и сделал еще один медленный вдох, прежде чем ответить на звонок.

— Привет, турбо. Можно я перезвоню тебе через пять минут, когда буду у себя в номере?

— Конечно, папочка! Ты так хорошо сыграл!

Я ущипнул себя за переносицу и отступил на шаг, когда ноги Элли разжались вокруг меня.

— Спасибо. Я перезвоню тебе через пару минут, хорошо?

— Хорошо, — бодро сказала она и повесила трубку.

После того, как я засунул телефон обратно в штаны, звуки чьих-то шагов по коридору, громко смеющихся, заставили Элли тяжело вздохнуть.

Я понял ее чувства.

— Это была Фейт, — неловко объяснил я.

Она села и пригладила рукой конский хвост.

— Да. — Элли взглянула на дверь, когда за ней послышались еще более громкие голоса. — Наверное, к лучшему, что она позвонила.

Я проглотил эту горькую пилюлю. Она не ошибалась. Но когда я натягивал футболку через голову, мне очень хотелось, чтобы это было так.

Мы на самом деле не продумали это до конца. Кто жил в номере по другую сторону этого стола? Если бы я мог точно определить голоса в зале, то кто-нибудь смог бы точно определить наши.

Черт возьми.

Должно быть, мое лицо выдало ход моих мыслей, потому что она сочувственно похлопала меня по груди.

С легкой довольной улыбкой Элли соскользнула со стола и указала на дверь.

— Я… э-э-э, просто убедись, что в коридоре никого нет.

Так и было, и я ушел без фанфар, даже не попрощавшись, потому что, думаю, мы оба точно знали, как плохо это будет выглядеть для нас, если меня увидят выходящим из гостиничного номера владельца.

Я тяжело опустился на кровать, как только снова оказался наедине с собой, и уронил голову на руки.

Теперь я знал.

Знал, какой у нее запах, вкус и ощущения.

— Ты такой идиот, — сказал я вслух и плюхнулся спиной на кровать.

Потому что теперь я никак не мог забыть ничего из этого.