Экстерминатор. Том 4

8. Побивание камнями

В Диметру мы прибыли даже не на сверхвысокую звёздную орбиту, а в межзвёздное пространство, где сила притяжения галактики «пересиливала» тяготение звёзд. И не просто так: Отряду предстояли молниеносные рейды. Персонала Декаты — работа с сетями и компьютерами бунтовщиков, но, что самое главное: систему надо было «отрезать» от связи. Казалось бы — невозможное дело: если с радиоволнами подобное возможно, то с гравитационной связью, или связью квантового подобия — ну вот вроде никак. И я, высказывая «хорошо бы сохранить в тайне» на совещании, высказывал скорее благое пожелание, сам считая, что это маловероятно. А скорее — вообще неосуществимо, но оказалось — не так.

Дело в том, что зная протоколы связи, Лело с Декаты вполне могли «забить» околозвёздное пространство хаотичными вспышками гравитонов. Как и с модулями квантового подобия — кажется невозможным, но на деле — длина осознанного сообщения из системы при активной работе вычислителей у мятежников выйдет не больше десяти, максимум пятнадцати сигналов.

Я несколько недоумевал — без «общих» локальных помех, типа запредельно мощной ЭМ-бури с перепадами гравитации (как на газовом гиганте, где нам доводилось «поохотиться») для связи квантового подобия расстояния, в рамках галактики, выходили просто несущественными. Но оказалось — это чисто «теоретическое» знание. А на практике выходило, что при рабочем квантовом передатчике сама звёздная система становилась единым объектом для приёмника, а передатчик — частью этого объекта. И, в рамках этого, мудрилы с Декаты собирались’перебивать' сигналы, исходящие из объекта «Диметра», выявить которые они могли достаточно оперативно, потому что находясь в системе, становились её частью.

Как по мне — мистика, не хуже той, что творила Медея. Впрочем, сам принцип связи квантового подобия был сам был вполне мистическим, если оперировать «классическим миропониманием». Так что поофигевал я от всего этого, почесал затылок, да и забил: мудрилы грозят, что «всё сделают», всякое запределье в их прерогативе. Нам об экстерминаторской работе надо думать, а не о всяких предельных и запредельных физических состояниях.

— Кстати, эти «помехи», скорее всего, помешают магам Академии иметь связь, — вдруг задумчиво произнесла Медея, бывшая, как и весь отряд, в рубке.

— А у вас разве используется квантовое подобие?

— Скорее вольтование… но, по большому счёту, дело не в названии. Используется тот же принцип, так что, скорее всего, помешает и магу.

Что было очень неплохо, о чём я мудрилам с Декаты тут же и сообщил. Просто в процессе совещания вопрос «связи мистиков» поднимался, но развития не получил. Как им воспрепятствовать, Эфималия и её команда не знали, так что и переливать из пустого в порожнее не было никакого смысла. А Медея тренировалась в искреле, кроме того времени, что Клемент расширял и углублял с ней взаимодействие. Вполне успешно, что шутку насчёт «дубиной по голове и в пещеру» делало реальным фактом.

В общем, Деката в максимально форсированном режиме (с учётом не нарушаемой скрытности, само собой) начала облёт звёздной системы, размещая какие-то мудрильные фигулины, чтобы нам было хорошо, а врагам — наоборот. А мы засели в кают-компании, разглядывая старые схемы, получая косвенные данные от исходящих из системы излучений (малой части, как понятно, но лучше, чем ничего), и определялись, с чем мы будем работать.

В системе было шесть кораблей бунтовщиков среднего класса. И два тяжёлых дрононосца-ангара наших. Учитывая то, что дрононосцы изначально разрабатывались как боевые гвардейские суда, помимо дронов, несли на себе несколько десятков весьма зубастых внутрисистемных кораблей, казалось, что у бунтовщиков нет шансов. Но на деле дроны вынуждены были работать автономно, а не «стаей», как предполагалось изначально. После нескольких неудачных столкновений модули корректировки и сопряжения дронов просто аппаратно отключили. А в качестве самостоятельных единиц они теряли большую часть эффективности, будучи уже не смертоносной стаей или роем, а именно толпой дронов. Тоже далеко не беззубыми, но несущими постоянные потери и не способные нанести кораблям бунтовщиков ощутимый урон. С пустотными внутрисистемниками выходило не намного лучше: они были даже чуть быстрее бунтовщиков, но не были полноценными кораблями, и энерговооружённость и просто вооружённость были ощутимо ниже. Поймать какого-нибудь бунтовщика отдельно и разобрать на запчасти они могли, особенно с поддержкой дронов (пусть и дезорганизованных), что, к слову, и сделали: изначально кораблей бунтовщиков было восемь. Но после этого бунтовщики перестали значительно отдаляться друг от друга и орбитальных станций, что привело к тому, что время от времени разгорающаяся схватка начиналась, туда со всех двигателей спешил тяжёлый (но медленный, никуда не денешься), дрононосец или оба. Но бунтовщики подтягивались к схватке, давали отпор и отступали раньше, чем тяжёлые корабли приблизятся. То есть, результатом таки схваток выходили постоянные потери дронов, чего бунтовщики, похоже, добивались.

А с самой верфью ситуация обидная: теоретически именно уничтожить её можно. Но на это пока не были готовы наши. Осуществляли прорыв, если бунтовщики что-то начинали строить (и опять — с потерями дронов), уничтожали строящееся, частично повреждали верфь и отходили: попытка захвата верфи гвардейскими силами была три раза. И каждый раз приводила только к бессмысленным потерям.

В общем, нам надо было атаковать корабли, но эти сволочи прятали корпуса железные рядом друг с другом, прикрываемые, вдобавок, ломаемой-восстанавливаемой системой защитных спутников.

Теоретически, Энерида с Декатой вполне могли «сместить баланс», позволив гвардии начать уничтожать корабли. Но «последний и решительный бой» в наши планы не входил. Помимо самого захвата, как метода борьбы с бунтовщиками, был важен и нужен факт именно «захвата» судов. У Лело их не миллионы, и даже не тысячи. Стоимость и сложность постройки — запредельная. Так что корабли для семьи были банально нужны и важны.

— Вот только, Отряд, чёрта с два Энерида, а тем более Дракончик доберётся до корабля бунтовщиков, — не слишком восторженно констатировал я.

Дело в том, что бунтовщики то время, пока мы добирались до Диметры, проявили совершенно возмутительно конструктивно-деструктивную активность, наклепав чуть ли не на планете тьмущу ядерных мин. Не слишком страшно вообще, в пустоте, вот только они наклепали их до чёрта, и под их прикрытием строили натуральную пустотную цитадель вокруг верфи. Только начали, но тенденция ни хрена не радостная. А главное, мы просто не доберёмся до кораблей для абордажа: нас разнесут к чертям на подлёте.

— Капитан Керг, для десантной операции необходимо прикрытие, — выдал Кубик, после чего на него посмотрели как на изрыгающего банальности киборга вообще все.

— Эпсилон, это… немножко понятно. Просто ты сам прикинь, какие будут потери!

— От пятидесяти процентов и выше, среди присутствующих сил Лело, капитан Керг. Но вероятность выполнения задачи свыше восьмидесяти процентов…

— В жопу такое выполнение, Эпсилон, — решительно заявил я. — Если мы ничего не придумаем — то просто присоединимся к дрононосцам, поможем им разнести корабли бунтовщиков. А с верфью… будем думать. Учитывая её размеры, есть у меня опасения, что даже Отряд ни хрена не сделает… Но это дело будущего. Пока у нас задача: осуществить абордаж хотя бы одного корабля, а в идеале — всех. При этом, выжить самим, потери сил Лело при этом должны укладываться в разумные пределы. Не более десяти процентов дронной группировки, — уточнил я.

— Ты ещё забыл, Николай, что верфь должна остаться целой, — высказалась Колючка.

— Я это подразумевал, — напомнил я, — это вещь, которая в отдельном оговаривании не нуждается.

На это Ирка, незаметно для окружающих, показала мне язык, выпучив глаза. Ну скажем так, сбила мне напряжённо-обречённое настроение, улыбнулся я ей. А такое настроение хорошо, когда понятно куда воевать и как, а вот если надо думать-прикидывать, то только мешает.

Стали валандаться со схемами: вроде как связи с нашими силами в системе нет, и рано. А, на деле, Гламерст наделил нас (ну, точнее, меня как Лело) всеми необходимыми полномочиями, чтобы называться «главнокомандующим». Не штабной задницей, естественно, но гвардия и пара капитанов дрононосцев оказывались именно подчинёнными, субординационно.

Но ни черта ни нам, ни Мозгу в голову не приходило. В общем-то, понятно, что из всех нас опыт именно пустотных столкновений и прочего есть только у Кубика, но мало ли что… Но «нет», все варианты и планы вели или к неприемлемым потерям, или к ещё более неприемлемой безблагодатной гибели.

И Медея не порадовала, хотя была надежда.

— В той конфигурации, что я наблюдаю, — прищурилась она на схему, — Скрыть объект вроде Энериды невозможно вообще. Её увидят в любом случае, слишком много наблюдателей…

— Не средств наблюдения? — уточнил Андрюха.

— Нет, именно наблюдателей, разумных прямо или косвенно предполагающих наличие объекта, — ответила колдунья. — И то, маги они или нет, не играет никакой роли. Если бы надо было спрятаться в каком-то… здании, на поверхности планеты — было бы проще и возможно. Но не корабль в пустоте, — решительно поматала она головой.

— Так, а если с сокрытием и экранированием техническими средствами? — уточнил я.

— Только хуже. Вместо «отвода глаз», скорее всего, получится «привлечение внимания». В смысле, корабль будет укрыт этими вашими техническими методами, но они не дают возможности приблизиться? — уточнила она, на что мы покивали. — Вот, но будет ими укрыт. Только моя попытка отвести глаза, в таком случае, привлечёт внимание наблюдателей. И вместо «ничего важного» на месте нас они будут ощущать «странное, притягивающее внимание место». Технические средства наблюдения, вроде компьютеров, это обманет. Но Мозга, например, нет.

Хм, она считает навигационный комп «разумным»… Хотя чёрт знает, что такое разум вообще. Вполне возможно, что и разумен, с точки зрения мистики, конечно.

Но все эти мистические тонкости не давали мистически решить вопрос. С тем же Дракончиком — да, было полегче и теоретически возможно. Но только в случае отсутствия двигательной и сенсорной активности. То есть, Медея была готова дать гарантию, что Дракончика не обнаружат, и рискнуть вместе с нами (заявляя, что риска нет), но только в случае корабля с заглушенным реактором и двигателем, летящим по инерции.

Оживившиеся было Мозг и Кубик посчитали, уточнили, в итоге выходило что нет, не вариант. Неоправданно большой риск, вероятность «точно попасть» в корабль бунтовщиков менее пятнадцати процентов, они же не гвоздями прибиты и двигаются. Да даже если бы стояли — и то не стопроцентное «попадание», расстояния-то космические. А как только Дракончик надо будет переориентировать, он окажется на виду у противника, да ещё со «спущенными штанами» — щиты неактивны, реактор разогревается до рабочего режима не просто не мгновенно, но даже не минуты — часы.

В общем — задница выходила, как мы ни ломали голову. Продолжили строить модели, но фиг. Чёртовы ядерные мины ломали все возможные схемы и даже часть невозможных. И похоже, разумным будет расстрел верфи и бунтовщиков с расстояния главным калибром дрононосцев. Тухлый, неприятный вариант, но лучше, чем позволить им закрепляться дальше. Они же спутниковую оборону продолжают строить, под прикрытием мин. И через вполне обозримое время смогут начать работать верфью, когда не удастся уничтожить не то, что ей производимое, но и её саму.

Тем временем Деката разместила мудрильные фигулины «поверх» звёздной системы. Связался я с мудрилой-Лело, его капитаном. Ответ был в лучших экстерминаторских традициях, только ни черта не радовал: а хрен знает как, ты главный, ты и решай. В более корректной формулировке, само собой, но ни черта эта корректность не радовала. Лучше бы матом и прочее, но с каким-то решением, но нет.

Так что вошли в систему, вышли на связь с капитанами кораблей. Бунтовщики на наше появление внешне никак не отреагировали, но единая сеть, к которой нас подключили дрононосцы после опознания, показала очень неприятную, пусть и слабую электроактивность после нашего появления на орбите. То есть ядерных мин (или не только ядерных, чёрт знает, но понятно, что приятного мало) оказалось несколько больше, чем по предварительной оценке. И советуясь уже с капитанами Аргентом и Ксоном, мы выяснили вот что:

Ситуацию капитаны СБ Лело просчитали не хуже нас и достаточно давно. В общем-то, пришли к неутешительным выводам: верфь надо экстерминировать из дальнобойного оружия дрононосцев, но: на текущий момент, с учётом того что верфь и спутники прикрывали мины, бунтовщики точно нападут на дрононосцы собранным кулаком. В их идиотизм капитаны не слишком верили (так, кретинизм, потому что бунтовщики), соответственно опасались каких-то подлянок. Да и без них атака шести кораблей Лело была не самым приятным моментом, вызывая опасения абордажа уже дрононосцев.

— И чёрт знает, что там с колдунами, Николай, — под кивки коллеги сообщил Ксон. — Честно тебе признаюсь — опасаюсь диверсии, вплоть до уничтожения Дема или Фоба, — сообщил он, обозначив названия дрононосных кораблей. — А с вами — риск минимален. Прикроете же?

— Да прикрыть-то прикроем, — задумчиво ответил я. — Да только не хочется…

— Да мы, вообще-то, тоже не горим желанием уничтожать основные кораблестроительные мощности Семьи, — пожал плечами Аргент. — Но дать возможность верфи производить корабли, которые атакуют нас же…

— Понятно, что не вариант. Но хоть какой-то вариант найти. По сути — нам мешают эти мины. Если их не будет — вопросов нет.

— Так, но как ты с ними справишься, даже с учётом компьютерщиков — не представляю. Мы головы ломали — ничего не придумали.

— Хоть камнями в них кидайся! — досадливо и негромко буркнула Деррга, как и весь отряд и капитан научников, принимавшая участие в совещании (точнее — сидевшая вместе с отрядом в сторонке).

— Прикидывали, — хмыкнул Аргент. — Большой планетоид уничтожат, он велик, но уязвим. Да и двигатели ориентации позволят сдвинуть верфь.

— Стоп, а если не огромный, а много маленьких, с двигателями? С целью не на верфи, а именно минные поля… — задумался я.

— Их надо тысячи, а то и десятки тысяч. И нужны производственные мощности для двигателей, пусть простейших…

— Не нужны, — довольно ответил я, нашедший решение.

— Дроны, капитан, — ровно прогудел Эпсилон.

— Они самые, — кивнул я. — Господа, у вас тысячи дронов, которые в текущем противостоянии просто бессмысленно уничтожаются.

— Хм-м-м… Э-э-э… — стало мне ответом от обоих капитанов.

— Надо провести расчёты, — вставил молчавший до этого момента научник.

Расчёты провели, выходило — вполне посильно. Жалко, конечно, раздалбывать мощные штурмовые дроны вдребезги, но верфь ещё жальче. Не говоря о том, что даже без учёта верфи, если нам удастся задуманное, даже один захваченный корабль Лело многократно окупит раздолбанные железки.

И через два часа полторы тысячи подходящих астероидов с фактически «закопанными» в них дронами начали свое движение к орбите Янсона. Причём орбитальное положение выходило немалым плюсом: поверхность астероидов раскалялась и начинала слегка «парить» в вакуум, что давало астероидам дополнительную защиту от лучевого оружия.

Бунтовщики закопошились, но одновременно к планете выдвинулись наши силы. Так что копошения начали напоминать метания, а уж когда от первого астероида, точнее, от дрона, пришли данные, и по минам начали вести огонь и Энерида, и дрононосцы, бунтовщики не выдержали, начав подрыв. Зрелище планеты, вокруг которой расцветали небольшие звёзды, было красиво эстетически и одновременно красиво с экстерминаторской точки зрения. Минные поля постепенно переставали существовать, и огонь кораблей бунтовщиков и орбитальных станций в этом не особо мешал. А мы постепенно приближались к окрестностям верфи, и отряд перебрался в Дракончика. Кроме Кубика, который остался заниматься шкиперскими трудами.

И на момент первых выстрелов трансорбитальник, укрытый полями, стартовал, стремясь к передовому кораблю бунтовщиков.

— А вот и «сюрприз», — констатировал я, напряжённо вглядывавшийся в схему.

— Поле неизвестной этиологии, капитан Керг, — подтвердил Мозг. — Рекомендую прервать десантную операцию.

— Наверное…

— Пройдём, — подала голос Медея. — Довольно простая магия, да ещё не самостоятельная — просто меняет конфигурацию существующих технологий.

И вправду — прошли, хотя колдунья устроила какое-то ритуальное действо посреди Дракончика, вызывающее то ли смех, то ли опасения: какие-то ломаные линии, капли её крови, невнятное бормотание… Но работало: Дракончик, не замедлившись ни на секунду, преодолел поле, которое удерживало попадание главного калибра дрононосцев. И через несколько секунд мы были уже на обшивке корабля, врубаясь в него резаками. А через полминуты последовала отметка от Милы, насчёт деактивации или блокировки компьютерных протоколов.

— Погнали, Отряд, — под улюлюканье народа скомандовал я.