Эльфийка и охотник: Дело Аптекаря

Глава 14

Солнце медленно поднималось из-за гор, и деревня Фьоре нехотя просыпалась после холодной ночи. Приближалась осень. Листья деревьев начинали желтеть, падая на землю, они устилали пожухлую траву янтарным ковром. Ветер еще теплый днем, остывал и менял направление ближе к ночи. Эльфийский лес готовился к естественным переменам и торопил эльфов сделать необходимые приготовления. Собрать лекарственные травы, запастись вкуснейшими заготовками на зиму, утеплить жилища и найти себе пару, чтобы согреваться в морозные ночи. Последнее самое важное, иначе можно остаться на все зиму без любви и бесплатного обогревателя. Кто еще согреет холодные эльфийские ножки, как не теплые обвивающие мужские ноги, дарящие покой?

Снова почувствовав себя свободной эльфийкой, не думая о проблемах и неприятностях, Мариэль улыбалась впервые за несколько дней. Она совсем забыла, как это делается, но сейчас, сидя на ветках дерева, она наблюдала за происходящим на земле и глаза ее сверкали от забытого удовольствия. Спрятавшись в листьях и притворившись невидимкой, она смотрела на сонных эльфийцев. Такие забавные, они еле передвигались, стараясь не упасть на землю, и добраться до места назначения. Прошло несколько дней с той кошмарной ночи, когда кремировали Лариэль, но деревня Фьоре только-только начинала отходить от шока. Траур еще не прошел, многие эльфийки носили черную одежду и забирали распущенные волосы под шелковые платки. Все празднования и гуляния были отменены, король Друлаван Второй не выходил к своим подопечным, стараясь скрывать боль в тишине покоев. Дочь Иеления после церемонии пребывала в забытьи, не выходя на улицу и ни с кем не разговаривая. Запершись в своей комнате, она пускала только матушку Глиндменель, где они проводили ночи напролет.

Стараясь не тревожить родных, Мариэль ночевала на деревьях, днем изучала деревню Фьоре и прилегающий к ней лес.

Она тоже горевала по младшей сестренке Лариэль, только по-своему. Не рассказывая о своих чувствах и переживаниях, она заперла их в сердце, а ключик спрятала. Однажды, когда пройдет время, она поведает о них матери или дедушке с бабушкой, но сейчас тяжесть горя могла ее сломить. А этого она боялась больше всего.

Перебравшись с одного дерева на другое, Мариэль случайно ухватилась за колючую ветку, и, завопив от боли, сжала ладонь в кулак.

— Uquetima! (Дьявол, эльф.) — выкрикнула эльфийка и, прислонившись к стволу дерева, затихла, поняв, что это прозвучало очень громко.

— Красавица, да ты ругаешься как извозчик! Не ожидал от тебя такого. — Произнес чей-то приятный голос.

— Кто здесь? — Эльфийка повертела головой, и спустя мгновение увидела светловолосого эльфа, сидящего на несколько ветвей выше ее. Он крепко держался одной рукой за ветку, а второй поправлял выбившуюся прядь волос.

Запах морского бриза настиг Мариэль и заставил ненадолго забыть, что она в лесу.

— Мое имя, Исилендил.

— Друг луны. — Эльфийка перевела с эльфийского и неожиданно схватилась за одну сережку с голубым камнем в виде полумесяца. Присмотревшись к незнакомцу, она вдруг поняла, что еще не видела его в деревне. На церемонии кремации его не было, как и на ужине у дедушки Друлавана Второго.

Эльф не был красавцем, что являлось не типичным для эльфийской расы. Лицо было скорее непримечательным и не запоминающимся. Но вот его глаза. В них можно было смотреть бесконечно, не боясь утонуть. Голубые озера, цвет которых менялся, словно там было несколько уровней глубины. Чем дольше на них смотришь, тем больше постигаешь.

Темные густые брови, в отличие от светлых волос, сходились на переносице и были похожи на пучки сухой травы. Прямой нос, длинный, с горбинкой, заканчивался у очерченных тонких губ. Можно было подумать, что он все время злится.

— Что ты здесь делаешь? Следишь за мной?

Улыбнувшись Мариэль, эльф спрыгнул с ветки и ловко приземлился рядом с девушкой.

— Немного. — Щеки зарделись и проявившиеся ямочки, наконец-то, сделали лицо на удивление милым. — Надеюсь, что ты не против? Было бы крайне опрометчиво оставить красивую эльфийку без присмотра.

Улыбнувшись такому явному комплименту, Мариэль отвернулась от незнакомца и перешла на другую ветку.

— Мое имя, Мариэль. Хотя ты, наверное, это знаешь? — Неуверенно спросила эльфийка и подула на раненую руку. — Ты сидел на дереве, когда я с матерью подошла к дому деда. Я видела твою тень.

— И даже назвала меня трусом! Я все слышал. И птицы тоже. Не зря, они, испугавшись, ринулись подальше от этого шумного места.

Эльфийка рассмеялась и присела на ветку. Этот чудак нравился ей все больше и больше.

— Не люблю, когда за мной следят. Чувствую себя не ловко и не уютно. Обычно в такие моменты, я беру арбалет, заряжаю его и прошу у лесной чащи, показать мне преследователя.

— И как? Лес помогает тебе? — Аккуратно взяв раненую ладонь эльфийки, предварительно мысленно спросив об этом девушку и получив согласие, Исилиндил подул на глубокую ранку, в которой застрял кусок ветки.

— Всегда. — Улыбнувшись неожиданной заботе и проявлению мыслительных способностей, которых практически не было, Мариэль поняла, что эльф на самом деле на редкость приятный и добрый. — Мы с лесом друзья и однажды я поклялась, что буду защищать его до последней капли крови.

— Может, и мы с тобой станем друзьями? А, Мариэль? — Эльф посмотрел в изумрудные глаза эльфийки и нажал на ладонь острым ногтем. Услышав истошный крик, он выпустил руку и отклонился от девушки на безопасное расстояние.

— Больно! Эльфийский дьявол тебя раздери. Что ты сделал с моей рукой, идиот?

— Заноза! — Показав кусок деревяшки, эльф протянул его девушке и расплылся в улыбке. — Ты меня однажды точно оглушишь. Сумасшедшая!

Рассмеявшись, Мариэль взяла занозу из рук эльфа и улыбнулась немного странному, но очень премилому эльфу. Протянув Исилиндилу здоровую руку, она подмигнула ему и произнесла:

— Друзья!

Парочка эльфов, стараясь быть никем не замеченной, тихо пробиралась через темноту спящих улиц.

Они шли достаточно долго и почти не общались. Обмениваясь пылающими взглядами изумруда и сапфира, они разговаривали путающимися мыслями.

Мариэль смотрела на спину своего друга Исилендила и старалась разгадать загадки.

Зачем этот необычный эльф приглядывает за ней? Почему учит её читать мысли?

Поручение деда Друлавана? После кремации Лариэль он стал очень чувствительным и мог приставить к ней своего охранника. Это приятно, но совсем без надобности.

Оглядываясь по сторонам, она изучала деревню под особым ракурсом, ранее неизведанном. Днем она гуляла свободно по улицам, а ночью, когда эльфы ложились спать, дома и деревья представлялись в ином свете. Своей тишиной и мрачностью, они создавали общую картину молчания.

Вмешиваясь в привычный ритм ночи, стрекот сверчка или крик случайной птицы, придавал деревне особое очарование.

— Долго нам еще идти?

"Почти пришли, ты куда-то торопишься?" — спросил Исилендил, не раскрывая рта.

"Я просто хочу знать, куда мы идем?"

Повернувшись к эльфийке, Исилендил взял её за руку и вместе с ней завернул за один дом. Как оказалось, последний в деревне Фьоре. Дальше было только бескрайнее поле пшеницы. Освещенное луной, оно светилось мягким медовым цветом.

На краю, у самой дороги, стояло крепкое бревенчатое строение, казалось, что оно дышало и мирно посапывало, выпуская клубы мутного пара. Дотронувшись рукой до стены, Мариэль ощутила небольшое дребезжание. Удивлённо посмотрев на Исилендила, она наклонила голову и прижалась ухом к одному бревну.

— Что там? Почему оно словно живое!?

— Пойдём, сейчас все увидишь.

Эльфийка послушалась друга, повернула за угол дома и заметила, в свете луны, закрытую дверь. Рядом с ней стояло двое стражников, которые облокотившись о стену дико храпели, посвистывая и причмокивая.

Рядом, в нескольких метрах от дома виднелся деревянный загон.

— Конюшня! — воскликнула Мариэль и захлопала в ладоши.

— Тише. Ты хочешь, чтобы все узнали, что эльфийка пришла на конюшню без разрешения короля Друлавана?

— Он мой дед! Ты что забыл? А я его любимая внучка. — Гордо произнесла Мариэль и сложила руки на груди.

— Это не важно, если нас здесь сейчас увидят, разбираться не будут. Поверь мне, я это уже проходил? — Эльф взял девушку за руку и повёл обратно, подальше от охраняемой двери. — Тут есть окно. Идем.

Залезть внутрь деревянного барака довольно просто, если знаешь как?

Эльф знал. Аккуратно сняв одну неприметную доску, что находилась рядом с окном, засунул руку внутрь.

— Она должна быть где-то здесь. — Натужно произнес Исилендил и весь покраснел от напряжения. — Ну, где же?

Раздался еле слышный щелчок и щеколда, закрывающая окно изнутри, слетела.

— Да, не ожидала от тебя. А я думала это я преступница. — Усмехнувшись, Мариэль распахнула окно и стараясь не упасть, перегнулась через край.

Изабелловые лошади стояли в стойлах и мирно спали. От их равномерного храпа дребезжали стены, дрожь разносила вибрацию по всему бараку, отчего казалось, что земля и все вокруг сотрясалось от возмущения.

Каждый вздох лошади, выпускал в воздух облако густого пара, и одновременно с этим, животные начинали светиться перламутровым блеском. Подобно отполированным жемчужинам, собранным из морских раковин, табун изабелловых лошадей представлял россыпь драгоценных камней.

Не смея пошевелиться, Мариэль стояла рядом с окном и не дышала.

— Они великолепны!

— Да, я знаю. Хоть я и вижу их каждый день, не перестаю удивляться красоте и грации этих необычных животных.

— Каждый день? — Мариэль задумчиво взглянула на эльфа. — Но ты же сказал, что входить сюда запрещено.

— Я ухаживаю за ними, кормлю, вывожу на прогулку. — Перепрыгнув через окно, эльф протянул руки и жестом позвал Мариэль к себе. — Это и есть моя работа.

Присев на деревянный подоконник, эльфийка перекинула платье, спустила тонкие ножки внутрь барака и спрыгнула на пол. Загадочно улыбнувшись другу, она подошла к стойлам и остановилась рядом с одной лошадью.

— Можно погладить?

— Да, думаю, она не будет против! — Исилендил запрыгнул в окно, встал рядом с Мариэль и расчесал пальцами густую гриву животного. — Её зовут Эдолина, она чистокровная лошадка Ахалтекинской породы.

Поглаживая лошадь, Мариэль видела, что животное светилось ярче, когда к ней прикасались. Словно неведомая глазу энергия просачивалась через кожу и окрашивала перламутровую шерсть, освещая комнату.

— Ответь мне Исилендил, почему я не видела тебя раньше? На церемонии и на ужине у деда, ты точно не появлялся, я бы заметила.

Эльф отошел к окну и присел на подоконник. Помолчав немного, он тихо заговорил:

— На ужине меня и правда не было, туда, как ты могла догадаться, пускали только приближенных самого короля. А на церемонии я был, хоть и немного опоздал. Отправлял послание через Мамондиков.

— Мамондик Жмунь… где же ты, мой игольчатый друг? — Ненадолго взгрустнув, Мариэль отошла от Эдолины и присела на небольшой тюк сена, лежащего у стены.

— Расскажи о своём друге! Я понял, что он дорог тебе. Где он сейчас?

— Я обидела его. Очень сильно. И боюсь, что теперь он не считает меня своей подругой. Мама сказала, что я жестокая. Ты думаешь, она права?

— Я тебя почти не знаю. И той ситуации, в которой ты оказалась, тоже. Но смею предположить, что действовала ты не со зла и не хотела причинить кому-то боль. Мне видится, что ты очень добрая и хорошая.

Взглянув в глаза эльфу, Мариэль улыбнулась и потрогала щеки. Они пылали.

— Я очень хочу прокатиться на Эдолине. Это возможно?

— Я знал, что ты изъявишь такое желание, поэтому заранее подготовился. Я усыпил стражников эльфтвейном, смешанным с маслом валерианы. Спать им до утра. — Приподнявшись с подоконника, Исилендил подошёл к Мариэль и протянул ей руки. Недолго думая, эльфийка ухватилась за них и резко приподнялась, оказавшись в объятиях друга.

— А ты не так прост, как кажешься! — Отстранившись от эльфа, Мариэль подошла к лошади. — Значит, масло валерианы, надеюсь, ты знаешь пропорции?

Уклонившись от ответа, эльф подошёл к Эдолине и посмотрел на красивую эльфийку.

— Эх, ты была так близко! Готов поклясться, что я увидел в твоих глазах россыпь изумрудов.

Рассмеявшись, Мариэль закрыла ладошкой рот и взяла поводья лошади.

— Я умею обращаться с животными и читать их мысли тоже, — Мариэль кивнула Эдолине и пошла к двери, за которой громко храпели стражники. Обернувшись на друга, закончила. — В отличие от эльфов, с Мамондиками я общалась с детства и они меня понимали.

Взяв изабеллового коня, эльф пошёл следом за Мариэль.

— Раз так, почему бы тебе не поговорить со своим другом Жмунем. Прямо сейчас?

— Читать мысли и общаться на расстоянии, не одно и то же.

Поравнявшись с эльфийкой, Исилендил остановился и, не смотря ей в глаза мысленно произнёс: «Расстояние не имеет значения. Все дело в силе мысли и твоём желании!»

«Я слышу тебя!» — Раскрыв дверь, Мариэль вышла с лошадью на улицу и поняла, что солнце медленно поднимается над горизонтом. Еще утопая в туманном озере, оно шипело, бурлило, но продолжало своё движение.

Взобравшись на лошадь, эльфийка погладила гриву и выдохнула. Закрыв глаза, подумала о самом важном желании и расслабилась. Музыка полей и арфы полилась ей в уши, запахи стали острее и отчетливее, подушечки пальцев закололо невидимыми иглами. Она мысленно представила Мамондика Жмуня.

«Жмунь, маленький колючка, если ты слышишь меня, живо дуй в деревню Фьоре, нам надо серьезно поговорить! Сколько можно дуться?»

После секундного молчания в голове эльфийки послышался знакомый писк:

«А я уж думал, ты обо мне забыла?! Не волнуйся, я уже в пути».

Грациозно вышагивая, ноги лошади утопали в мокрой траве. Роса, прозрачными каплями цеплялась за кремовую шерсть Эдолины и плавно соскальзывала обратно, на прохладную землю.

Наступило раннее утро, и проснувшееся солнце только-только поднималось из-за горизонта. Освещая листья деревьев, оно лучами будило озорных птиц, которые только и ждали часа, чтобы начать свою трель.

Оглянувшись на друга, Мариэль услышала голос в голове и повернула лошадь к конюшне.

— Жмунь спешит сюда. Так он сказал!

— Я знал, что у тебя получится с ним поговорить. — Догнав лошадь эльфийки, Исилендил поравнялся с ней и произнёс. — Мариэль, ты просто ещё не знаешь своих способностей, но это поправимо. Скоро ты всему научишься и станешь достойной своего деда — короля Друлавана Второго.

Хмыкнув, Мариэль сбавила скорость.

— Зачем мне эти сложности? Мне и так хорошо живётся. Я гуляю по эльфийскому лесу, когда хочу. Ночами бегаю по деревьям, выискивая себе приключения. Выхаживаю животных и помогаю матери с хозяйством. Я не хочу жить по правилам своего деда, придерживаться королевских канонов, лишь бы угодить ему. Мне это не нужно. Как только закончится траур, мы с матерью уедем отсюда.

— Ты уверена в этом?

— О чем ты? Конечно, уверена. — Подъехав к загону, Мариэль спрыгнула с лошади и погладила Эдолину по мохнатой гриве. — Хорошая лошадка, хорошая. Я принесу тебе яблочко, ты теперь моя любимица.

Обернувшись на Исилендила, Мариэль увидела, что он тоже подъехал к воротам, и его лошадь направлялась внутрь к красавице Эдолине.

— Мне уже пора, Исилендил. — Встряхнув волосы, Мариэль уложила их и сделала косу. — Думаю, меня потеряли и могут поднять тревогу. Не хотелось бы переполошить всю деревню.

— Я провожу тебя. — Грустно произнес Исилендил. — Можно?

— Не надо. Тут недалеко. И не грусти, пожалуйста, ты же мой друг теперь. — Взяв за руку эльфа, Мариэль ее крепко сжала и улыбнулась. — Если я возвращаюсь домой, это не значит, что я не буду навещать тебя и моих предков.

Эльф равнодушно пожал плечи и сжал руку Мариэль.

— Обещаешь?

Ничего не ответив, Мариэль улыбнулась, и последний раз посмотрев в сторону друга, направилась домой. Не зная о мыслях эльфа, она даже не догадывалась, что Исилендил пошёл следом. Прячась и не показываясь на глаза, он проводил её до дома, как и обещал королю Друлавану. Увидев, что Мариэль поднялась по лестнице и зашла в королевский шалаш, Исилендил, словно ветер, побежал по веткам деревьев, и через несколько секунд был уже у себя дома.

— Мариэль, где ты ходишь столько времени?

— Мама? — Мариэль обернулась на голос, но увидела только тёмный силуэт.

— Мой голос очень напоминает интонацию твоей матери Иелении. Гены наши сильные, от них никуда не денешься, и рано или поздно, твой голос будет походить на мой.

Бабушка вышла на свет и подошла к Мариэль.

— Расскажешь бабушке, где пропадала?

Немного помолчав, Мариэль улыбнулась и потерла ухо с памятной сережкой отца.

— Я была с Исилендилом, в конюшне… и мы встречали рассвет верхом на Изабелловых лошадях.

Поглаживая тёмные волосы внучки, Глиндменель посмотрела ей в глаза и произнесла.

— Красивая, как нераспустившийся цветок на рассвете. Такой и останешься! — Улыбнувшись и сжав её ладони, продолжила. — Пойдём дорогая, дедушка Друлаван желает поговорить с тобой. Не будем больше заставлять его ждать.

Друлаван сидел в качающемся кресле возле камина и что-то шептал себе под нос. Скрип старой мебели перемешивался не то с песней, не то с заклинаниями и производил впечатление таинственности. Казалось, в комнате, в этот самый миг творилась древняя магия.

— Садись Мариэль! — Не поворачиваясь к внучке, произнес король. — Серьезный разговор нам предстоит. Долгий.

Мариэль подошла к деду, поцеловала в бородатую щеку и приземлилась в стоящее, напротив, кресло.

— Дедушка, о чем ты хочешь поговорить?

— Сейчас. — Спокойно сказал пожилой эльф и повернулся к жене.

— Глиндменель, душа моя, принеси сюда три чашки чая и твои фирменные оладьи с вареньем из одуванчиков. Завтрак, как ни крути! Будем кушать здесь.

Увидев одобрение на лице жены, Друлаван отвернулся и внимательно взглянул на Мариэль.

— Осенью и зимой стараюсь завтракать здесь. Камин согревает мне душу. Тебе нравится здесь, Мариэль?

— В твоем доме… или в деревне?

— Итак, итак. Везде!

— По-моему, этот дом прекрасен. Он большой и такой ухоженный. Как новый. Здесь тепло и уютно. Чувствуется, что он живой. Наш дом, не такой. — Уголки губ Эльфийки опустились, и она посмотрела на горящие поленья в камине. — Хоть я его люблю и очень и скучаю, но ему не хватает…

— Мужских рук. Знаю. Не переживай об этом. Я уже отдал указания, через неделю там начнётся глобальный ремонт.

— Что? Серьёзно? — Внучка бросилась к деду и обвила его шею. — Спасибо дедушка! А мама знает? Она обрадовалась? Надо ей сказать! — Разгоряченная Мариэль вскочила, поправила платье и пошла к двери.

В этот момент вошла бабушка Глиндменель с подносом, полным сладостей. От чая с ароматом жасмина и мяты шёл свежий запах летнего утра.

— Ты куда это, милая?

— К маме! Я хотела ей сообщить новость о ремонте.

— Она уже знает, не переживай, тем более, она ещё спит. Не тревожь её по пустякам. Мало времени прошло. — Тихо произнесла бабушка и неторопливой походкой пошла вглубь комнаты. Около открытого окна, куда заглядывали непрошеные ветки, стоял столик, украшенный кружевной скатертью и букетом осенних хризантем. — Садитесь, пока завтрак не остыл.

Бабушка Глиндменель поставила чашки с чаем на стол, туда же с подноса последовала тарелка с пышущими жаром оладьями и вазочка с душистым почти прозрачным вареньем. В густом сиропе можно было увидеть тёмные цветочки одуванчиков, отдавшие всю свою терпкость и аромат варенью.

— Приятного аппетита, мои родные!

Вкусно подкрепившись, Друлаван вернулся в своё кресло. Усадил рядом жену и внучку и приступил к рассказу.

— Несколько месяцев назад, в нашем лесу стали происходить ужасные вещи. Неподконтрольные нам, они разрастались как снежный ком. Все началось с того, что в наше поселение проник чужак. Представившись дипломатом, он вошёл к нам в доверие.

— Дипломатом? Как мой отец. — Произнесла Мариэль и замолчала.

Кивнув внучке, Друлаван продолжил.

— Мы всегда принимаем дипломатов с особым почтением, но никогда бы не подумали, что этот мерзавец совершит такое.

— Дедушка, что случилось? — Мариэль вся сжалась, опасаясь услышать самое страшное.

— В тот день наша деревня гуляла. Любимый праздник всех эльфов начинался очень хорошо. Это был день эльфийской Богини Лилеат.

Мариэль подняла глаза и произнесла: «Мама рассказывала о ней, это Богиня Луны, образ сияющей чистоты. Она защищает сны от кошмаров и читает сердца эльфов, пока они открыты».

Глиндменель взглянула на мужа и продолжила.

— Все были счастливы, пели эльфийские песни и танцевали. Многие купались в холодном озере, смывая чуждые помыслы и неугодные мысли. Столы на площади ломились от яств и эльфтвейна. Ночь была зажигательной и никто не стеснялся в проявлениях любви и страсти. Эльфтвейн лился рекой и все жители деревни были под хмелем.

— Почти все! — Огрызнулся Друлаван и продолжил рассказ. — Когда настало утро, многие эльфы заболели, отравление было сильнейшим. Они не приходили в себя несколько дней. Глиндменель и её подручные лекари сбились с ног, чтобы привести всех в чувства. Но многие все-таки не очнулись, некоторые так и остались блуждать в мире, между четырех берегов. — Взглянув на жену, мужчину тяжко вздохнул. — Мы потеряли немногих и все благодаря умелым действиям лекарей, а также крови наших спасителей — Мамондиков. Но те, кто покинул нас, были самые лучшие: юные девушки и мужчины, которые могли стать оплотом нашего племени. Их больше нет с нами.

— Как и Лариэль!

— Как и Лариэль. — Тихо произнес Друлаван. — Это все действия одного человека или банды. Мы, конечно, попытались допросить того дипломата. Но все безуспешно. Он молчал, и никакие средства воздействия не помогали. Естественно, он был не дипломатом, а обычным преступником. Когда мы об этом узнали, было уже поздно. Приняв то же самое лекарство, которое он влил в общий чан с эльфтвейном, он приговорил себя. Доза была многократной и как бы мы ни пытались, спасти его не удалось.

Откашлявшись, дед продолжил:

— Мариэль, внучка, мама рассказала, что ты дружишь с одним охотником, который также является королевским отпрыском. Это так?

Мариэль села прямо и опустила руки на колени. Взглянув на деда исподлобья, она неуверенно кивнула.

— Думаю, ты понимаешь, что я хочу сказать?

Мариэль снова кивнула, только более уверенно. Не смея вымолвить и слово, она молчала, надеясь на то, что дед услышит ее мысли.

— Теперь это твоя главная задача — найти виновных. Справишься? А уж накажем мы их сами. По-эльфийски. Как мы умеем!

— Да дедушка. Это все, что я могу сделать для нашей деревни и моей младшей сестрёнки Лариэль.

— Я рад, что ты согласилась, тем более, смотри, кто к нам заглянул. — Друлаван кивнул в сторону открытого окна.

Мариэль повернулась и увидела маленького Жмуня. Сидящий на столе, он уплетал оладьи за обе щеки, запивая все вареньем из одуванчиков.

— Опоздаем? — Непонимающе спросила Мариэль, все еще находясь в оцепенении от слов Жмуня.

— Ну да, как бы ему не остаться без головы. Тогда тебе некуда будет его целовать, а это уже не смешно! — Мамондик прыгнул к столу, и вылез на подоконник. Зацепившись хоботком за ветку дереву, он повис над землёй и через мгновение исчез.

— Противный колючка. Надо будет сдать его в швейную мастерскую, и то больше пользы будет.

Схватив сумку, Мариэль ненадолго оглянулась и с улыбкой покинула свою комнату. Внизу, у лестницы, ждала семья и кое-кто ещё. Дедушка Друлаван любил делать сюрпризы, но Мариэль об этом пока ничего не знала.