Эльфийка и охотник: Дело Аптекаря

Глава 5

Мариэль бежала, не чувствуя ног. Она перепрыгивала через большие коряги, столетние булыжники и колючие кустики. Главное — вовремя приподнять платье, чтобы не порвать.

Иногда ей казалось, что она порхала над землёй, как маленькая птичка колибри. Она зависала в воздухе, и казалось, видела себя со стороны: стройную высокую девушку с каштановыми вьющимися волосами и глазами глубокого изумрудного цвета. Её эльфийские ушки были немного заострены и тянулись кончиками к небу.

Через специальные накладки, она часто слышала переговоры Мамондиков, особенно если не выключала сигнал. Эти редкие животные могли болтать сутками, без перерыва на сон и завтрак. Переговорить их было невозможно, одна тема цеплялась за другую, вторая за третью и так до бесконечности. Самое лучшее было влезть в эфир и послать их всех в дупло. Да-да, то самое, которое вы сейчас себе представили. Мамондики жили в таких дуплах, посылали сообщения, а ещё могли перемещаться. Между дуплами была построены система тоннелей, где прятались эти редкие зверьки, чтобы их не поймали браконьеры. Переговариваясь, они рассказывали другу-другу истории и делились опытом. Считалось, что Мамондики знают все на свете. Но этого никто не проверял.

Именно Мамондик посоветовал Мариэль купить новое лекарство в королевской аптеке, так как слышал от других, что оно должно помочь. Мариэль доверяла своему другу, поэтому, когда появились деньги, тотчас отправилась в королевство за лекарством.

И сейчас она бежала к любимой сестре, чтобы вылечить ее болезнь. Ей не хватало жизнерадостности и добродушия Лариэль. Она скучала по здоровой сестре и их частым вылазкам в лес, где они пропадали целыми днями, дурачась и познавая волшебный мир, купаясь в озере у водопада и ухаживая за лесными животными.

Пробежав полпути, она, наконец, решила присесть и отдохнуть. Ушки постоянно вибрировали от звонков Мамондика, и уже начинали болеть. Отключив связь, она, наконец, присела на небольшой пенек, сняла с себя накидку и распустила волосы. Взмахнув локонами, она расчесала их пальцами и завила кончики в кудри. Затем потрепала щечки, подарив им румянец, и покусала немного губы. Улыбнувшись, она посмотрела на верхушки деревьев, просвистела песенку птицам и закрыла от удовольствия глаза.

Тени от зелёных ветвей дарили прохладу этому лесу, и Мариэль наслаждались лёгким ветерком, который обдувал её лицо и руки.

Лекарство для сестры легко постукивало по другому пузырьку. Возможно, в желании соединиться с ним и образовать новый симбиоз. Благо крышечки на обоих пузырьках были закрыты и запечатаны сургучной смолой для сохранения их свойств.

Рука сама достала маленький пузырёк, который был куплен не по рецепту и даже не за деньги. Он был нагло украден с одного из стеллажей, на глазах у старого Аптекаря. Благо в тот момент он копошился с другими лекарствами и ветхими книгами, страницы которых заглушали все возможные звуки и шорохи. Поэтому пузырек ей достался бесплатно, и по воле судьбы она сейчас читала латинские слова на выцветшей этикетке и даже что-то понимала.

— Echinacea purpurea! — гордо произнесла Мариэль, словно сказала это целой толпе, — Эхинацея пурпурная! Используется для повышения иммунитета, излечивает респираторные заболевания, а также предупреждает процессы раннего старения клеток.

Сделав серьезное лицо и надев накидку на голову, Мариэль грубым голосом произнесла: «Студентка Мариэль Тамиор, вы хотите что-то добавить к сказанному?»

Быстро сняв накидку и причесав волосы, Мариэль опустила глазки и загадочно улыбнулась выдуманному профессору.

— Думаю, было бы правильным сказать, что сок свежесобранной эхинацеи оказывает поистине удивительные результаты.

Перебежав на место профессора, Мариэль снова накинула накидку и произнесла: «Неплохо, неплохо мисс Тамиор, чувствуется, что вы готовились! Посоветовавшись с коллегией профессоров, — Мариэль обернулась на выдуманную коллегию, — мы решили принять у вас экзамен и перевести на следующий курс. Поздравляю!»

Мариэль скинула накидку, поклонилась выдуманной коллегии профессоров и засмеялась на сыгранный только что спектакль.

Открыв пузырёк, она принюхалась, и, узнав знакомый запах, налила себе в рот небольшую дозу лекарства.

— Это сейчас как нельзя, кстати, да и стареть моим клеточкам рано.

Ушки завибрировали и, включив связь, она услышала шуструю болтовню Мамондика Жмуня.

— Все, все, малыш, уже бегу! — Выдохнув, эльфийка поспешила домой.

Через некоторое время знакомая тропинка вывела Мариэль к родному жилищу. Сплетенные деревья все так же были увиты плющом, защищающим дом от неожиданного падения с ветвей. Верхний этаж прятался в кроне деревьев, почти не пропуская света летом и раскрываясь от слепящего снега зимой.

Мариэль подняла голову и на мгновение увидела себя с сестрой. Будучи маленькими, они часто залезали на крышу. Неважно лето это было или зима. Прятаться от родителей можно было в любое время года.

Отмахнувшись от глупых навязчивых мыслей, Мариэль вбежала по винтовой лестнице и остановилась перед дверью. Ей вдруг стало так страшно, что свело мышцы. Боль была такая сильная, что она согнулась и упала на колени. Слёзы выступили от ощущения безысходности и, казалось, что время остановилось и стало вязким киселем.

— Что это… мной? — Язык начал заплетаться и терять слова. — Мама, мама, спаси! — крикнула, что есть силы Мариэль и упала, стукнувшись о деревянный стул. Не успев коснуться головой дощатого пола, она потеряла сознание.

Дверь резко открылась и оттуда вылетела женщина. Волосы ее встали дыбом, казалось, что она не расчесывалась несколько дней, настолько они выглядели неопрятно. Синяки под глазами выдавали давно не спавшую, уставшую женщину, которой было все равно на ее внешность и здоровье. Важнее всего была жизнь ее дочерей, чтобы она не говорила и не делала. И как бы она сейчас ни любила младшую и не уделяла ей все своё внимание, о старшей Мариэль она никогда не забывала. Хоть она и не была ее любимицей, она была ее дочерью. И это было самым главным, что занимало ее сердце.

Услышав отчаянный крик Мариэль, эльфийка бросила ковш с водой в раковину и побежала к выходу. Одна лишь мысль была в голове: «Спаси ее, убереги, не дай умереть!»

Открыв массивную дверь жилища, которое когда-то сделал любимый, чтобы защитить семью от злых людей и эльфов, Иеления выбежала на небольшую веранду.

На полу лежала ее старшая дочь.

Каштановые волосы ее были распущены и закрывали половину лица. Глаза закрыты, кожа была бледной, даже естественный румянец, доставшийся ей от отца, пропал. Наклонившись, Иеления взяла руки дочери в свои и почувствовала, что они холодны. Дотронувшись до запястья, она уловила пульс и поняла, что дочь ещё жива.

— Слава Богам! — Женщина прижала Мариэль к себе и стала ее укачивать как в детстве. — Что же мне делать, я же ничего не знаю и не умею?! Тише, Иеления, ты же дочь Эльфийского вождя и видела, как это делала мать. А она всегда знала, как лечить раны и отравления. А это очень похоже на отравление.

Перевернув Мариэль на живот, она надавила на корень языка и вызвала обильную рвоту. Девушка сотрясалась от приступов, она открывала глаза и тут же снова впадала в беспамятство.

Иеления укутала дочь в накидку и тёплый плед, лежавший в ящике на полу. Затем посадила Мариэль в плетеное кресло и тихо произнесла:

— Я сейчас, милая! — Открыв дверь, она вбежала домой, на кухне быстро налила воды в кружку и поспешила обратно. — Полную кружку донесу, не волнуйся Мариэль, ни капли не пролью.

Она отпаивала дочь простой водой, но понимала, что этого мало. Организм был ещё заражен. Яд попал в кровь, и нужно было что-то посильнее воды. Осмотрев дочь, она нашла в кармане накидки два пузырька с лекарством. Один для младшей дочери Лариэль, а второй — видимо, для Мариэль. Осмотрев пузырьки, она открыла крышку другой колбочки и вдохнула слабый аромат эхинацеи.

Не почувствовав ничего необычного, Иеления, осторожно положила дочь на плетеное кресло под зелёными верхушками деревьев и поспешила в комнату Мариэль. Там в ее аптечке она надеялась найти универсальное средство от отравления.

Вбежав в комнату дочери, она огляделась и поняла, что довольно давно здесь не была. Дочь не пускала к себе, а она и не напрашивалась. Дни сменяли недели, а недели — месяцы, и ничего не менялось. Мариэль отдалялась от нее, и она это очень хорошо понимала. Поглощенная болезнью младшей дочери, она не замечала, как становится не нужна старшей. Пропадая в комнате Лариэль, она не видела, как дочь взрослеет, занимается своими делами, уходит порой в лес и не возвращается по несколько дней.

Присев на кровать дочери, она вдохнула аромат, исходящий от цветов на столе, видимо, собранных Мамондиком Жмунем. Сладковато-перечный с нотками свежей мяты. Возможно именно такой она любила.

Иеления увидела книги, лежащие на тумбочке. Взяв одну, улыбнулась. “Книга о травах и кореньях для излечения диковинных зверей.” Вот что любила дочь и чем занималась с удовольствием. А она не догадывалась об этом. Хотя это же так очевидно. Мариэль пошла в свою бабушку, которую никогда не видела и не знала. Та была знатной ведуньей и лекарем целого эльфийского племени. Может быть, однажды, они познакомятся…

— Да что это я! Расселась, как пень старый. Мне же нужно лекарство найти. — Поднявшись, Иеления оглядела комнату.

— Где же может быть аптечка? — Она почесала подбородок и сначала услышала странный писк, а затем и увидела игольчатого зверька жемчужной окраски. — Жмунь! Давно не виделись. Может, ты поможешь найти лекарство для твоей хозяйки.

Жмунь кивнул, осмотрелся и побежал по комнате, пихая свой хоботок в разные уголки и коробки. Он со скоростью маленькой птички колибри искал лекарство, но никак не мог найти. Внезапно остановившись и повиснув почти над потолком, он громко затрубил в хобот, что означало, что он нашел аптечку.

Иеления подбежала и подняла руки наверх. На шкафу, спрятанная от чужих глаз, находилась небольшая резная коробочка, наполненная мешочками с травами, пузырьками с настойками, и стеклянными колбочками с пилюлями. Сняв коробку, она поставила ее на стол и закатила глаза.

— Откуда у Мариэль столько всего? Где она это взяла?

Жмунь пожал игольчатыми плечами и спрыгнул на стол.

— Жмунь нам нужно то, что поможет Мариэль от отравления. Давай малыш, ты должен нам помочь.

Хоботок начал усиленно работать в поисках верного запаха. Мгновение и он остановился на нужном мешочке.

— Корень лопуха. Правда? Спасибо Жмунь.

Жмунь зарычал, потому что увидел, как Иеления начала убирать коробку. Он снова заводил хоботком по неизвестным мешочкам и тут же остановился. Нос впился в сверток и вытянул его на стол.

— Цветки Скумпии Кожевенной. Ну и название. Это все?

Мамондик довольно кивнул, сел на маленький игольчатый зад и зевнул. Через несколько секунд он уже крепко спал.

Иеления взяла два мешочка и побежала по лестнице вниз, на кухню.

— Какая дозировка? О, Боже, помоги мне. — Высыпав оба мешочка в кастрюлю, она залила все это кипятком, размешала ложкой и дала настояться. Подождав несколько минут, она накрыла марлей посудину и вылила часть настоя в кружку. Мутная жидкость из-за корней одуванчика отдавала резким терпким запахом полыни. Попробовав горячую настойку, Иеления поморщилась. — Ну и гадость! — Она хотела выплюнуть лекарство, но проглотила его, понимая, что от одного глотка с ней ничего не случится. А вот дочери придется выпить целую кружку, чтобы очистить организм.

Женщина взяла лекарство и быстрым шагом пошла на веранду к дочери. Сколько времени ее не было, минут десять, может пятнадцать.

Открыв тяжелую дверь со скрипом, она вышла на небольшую освещенную площадку и резко остановилась.

На полу, рядом с креслом, лежали скинутые плед и накидка. Мариэль на веранде не было, она исчезла.

Иеления оглянулась, подошла к краю веранды и посмотрела вниз. На винтовой лестнице и на земле рядом, никого не было.

— Мариэль, дочка? Ты где? — Отчаянно закричала женщина и опустилась на кресло. Она поставила кружку на столик, подтянула к себе колени и положила на них голову. Немного поразмыслив, она стукнула кулаком по столу, резко встала и замерла. Оглянулась, схватила кружку и пошла домой.

В гостиной на кушетке лежала Мариэль. Она тихо посапывала и немного дрожала. То ли от холода, то ли оттого, что организм не полностью избавился от яда. Иеления поставила лекарство на тумбочку и достала из шкафа тёплое бордовое одеяло. Укутав им старшую дочь и подложив под изголовье подушку, она присела рядом. Погладив рукой немного спутанные волосы, она поцеловала чуть порозовевшие щеки Мариэль и заметила знакомые накладки на уши. Девушка застонала и открыла глаза.

— Мама, где я?

— Ты дома, родная, все будет хорошо! — Иеления взяла лекарство и прислонила к губам дочери. — Выпей вот это, станет полегче.

Мариэль, не сопротивляясь, открыла рот и сделала два небольших глотка. Поморщившись, она проглотила лекарство и закашлялась.

— Что за гадость?

— Одуванчик и бессмертник. Еще один глоток и я от тебя отстану. Давай, милая. Я знаю, что горько и невкусно, но иначе никак.

Мариэль сделала ещё один и упала на подушку без сил.

— Меня отравили?

— Я не знаю, милая. Отдыхай, завтра поговорим. — Иеления укрыла одеялом дочь, подоткнула его так, чтобы нигде не надуло, и поцеловала Мариэль в лоб. Когда она закрыла глаза, она незаметно сняла накладки с заостренных ушек дочери и вышла на веранду.

Светлячки летали с ветки на ветку, кружась и зажигая свои попки яркими огоньками. Невероятное зрелище, словно звёзды освещали эту небольшую веранду, смешиваясь со светом фонариков под крышей.

Присев на плетеное кресло, на котором остался теплый след от дочери, Иеления укрылась пледом и задумалась. На столе стояли два пузырька с лекарствами, спрятав их в карман накидки, она решила, что потом выбросит одно из них.

В руках у неё были накладки на уши, такие знакомые и родные, о которых она почти забыла.

— Сколько я их не видела? Лет пять, может, шесть? С тех пор как Тамиор ушёл на войну и не вернулся, пропали и накладки. А ведь, я думала, что их потеряла. — Покачав головой, она наконец-то все поняла. — Мариэль! Тащит все, что попадается под руку. В кого она такая уродилась? Словно и не эльфийка вовсе. Человеческая кровь отца даёт о себе знать, и никуда от этого денешься. Надо будет с ней поговорить. Завтра! А пока…

Иеления отодвинула светлые волосы набок и нацепила накладки на заостренные ушки. Нажав на скрытую выпуклость, она услышала, как мир в ее голове ожил. Сотни голосов необычных зверьков Мамондиков проснулись и начали перешептываться о наболевшем. О жизни в темном дупле и тысяче неотправленных посылок на окраину леса; о болезни одного Мамондика съевшего неизвестный корешок и других странных темах, которые были наверно интересны только самим зверькам.

— Совсем не та частота, которая мне нужна! — Нажав на выпуклости семь раз, по одной букве ее имени, гласные на левом ухе, согласные — на правом. Она подключилась к нужной частоте эльфийского племени.

Спустя несколько секунд, через шорохи расстояния и времени, она услышала слабый голосок. Такой знакомый и родной, голос матери.

— Мама! Это ты? Мама… — Иеления всхлипнула и, не удерживая слёзы, заплакала. Прижав ладони к груди, она сжалась в комочек на кресле и услышала в голове слёзы матери.

— Иеления, дочка? Ты ли это? Совсем пропала и забыла старушку мать.

— Мама прости, ты же знаешь, как это бывает. То одно, то другое. Лариэль заболела, не отхожу от неё ни на шаг.

— Давно болеет?

— Несколько месяцев, Мариэль делала лекарства, но не помогало ничего. Пришлось идти в королевство.

— Почему ко мне не обратилась. Чем она болеет?

Иеления всплакнула и выдавила из себя: «Малокровие».

— Это не страшно, вылечим. А Мариэль как?

— Мама мне кажется, ее хотели отравить.

— Кажется, или правда хотели? Рассказывай.

— Я не уверена, хотя, что я говорю? У неё был пузырёк с эхинацеей, возможно, она его пила. Но сейчас ей уже лучше. Она спит.

— Послушай Иеления, что-то странное происходит последнее время. Даже мы здесь, защищённые от мира людей и то слышим ужасные вещи.

— Какие вещи?

— Я не могу говорить, нас вероятно… прослушивают.

— Но мы на особой частоте! Разве нет? — Иеления встала с кресла и подошла к краю веранды. Где-то там, за деревьями, виднелись крыши замка короля. Короля, который отнял жизнь ее мужа и которого она никогда не простит, сколько бы времени ни прошло. И неважно, что было между ними. Смерть всегда остается смертью.

— Частота может прослушиваться, сейчас становится слишком опасно общаться через ушные накладки. Вот что мы сделаем. Я тебе напишу письмо и отправлю через Мамондика в ваше Дупло. К утру, почта будет у тебя. И средство для лечения малокровия пришлю.

— Все я поняла. Утром схожу к посыльным и заберу.

— Дочка… Я буду ждать ответа от тебя. Отправишь дупловой почтой, пока все не наладится, поняла? Ну, все, желаю тебе спокойной ночи, дорогая, не волнуйся ни о чем. Пока мы вместе, мы — сила!

— Спокойной ночи, мамуль! Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю милая моя.

Иеления выключила частоту, сняла накладные ушки и положила их на стол. Присев на плетеное кресло, она подогнула под себя ноги, укрылась пушистым пледом и посмотрела на звезды. Чувство облегчения и радости от разговора с матерью накрыло её такой мощной волной, что она улыбнулась, закрыла глаза и тотчас же уснула.

На деревьях, в своих дуплах, сидели Мамондики и настраивались на нужную волну с другими зверьками. Передача сообщений должна была вот-вот начаться, и маленький Жмунь перечитывал сверхсекретное послание, которое прислали ему сверху.

"Лес в опасности. Эльфы подвергаются нападениям. Необходимо срочно принимать меры предосторожности!"