Эпоха второсортных злодеев

Глава 12

Должна признать, это была очень хреновая идея. Очень опасная идея.

Ребята из «Континенталя» были ничем не лучше теневиков, а в чем-то даже и хуже. В конце концов, они даже не делали вид, что заботятся о сохранении стабильности общества или безопасности страны, и зарабатывали деньги исключительно на насилии и всем, что с ним связано. Если я окажусь у них в долгу, в будущем это может быть чревато огромными неприятностями. А оказаться у них в долгу очень легко, если вспомнить, какие тут расценки.

Я была польщена тем, что брат Тайлер предлагал за мою голову аж пятьдесят миллионов долларов, но и одновременно с этим я была напугана. Конечно, у тех, кто рангом пониже «Континенталя» и расценки куда более щадящие, но если он выйдет на этот рынок хотя бы с десятком миллионов, тут же найдутся сотни желающих их заработать.

Если не тысячи.

Наверное, разумнее было послушаться совета управляющего и уехать. Но, черт побери, тогда Джону вообще никто не поможет, а он, если не считать моих родителей, был последним человеком из моей прошлой, до-цензорской жизни, и просто так бросить его в беде я не могла.

Нужно было хотя бы попытаться.

Так что мое спонтанное решение было, скорее, жестом отчаяния, но синьор Луиджи очень хотел сплавить меня куда подальше, поэтому тут же за него схватился.

— Только скажите, что мы можем для вас сделать.

— Мне нужна помощь по вашему основному профилю, — сказала я. — Найти человека, проникнуть в его жилище, все такое. Было бы неплохо, если бы вы посоветовали мне какого-нибудь специалиста, для которого такое в порядке вещей.

— Таких специалистов у нас очень много, — улыбнулся Луиджи.

— Есть еще один важный момент, — сказала я. — Чем меньше людей будут знать вашего специалиста в лицо, тем лучше.

— Большинство людей видят наших специалистов один раз в жизни, — сказал Луиджи. — И, как правило, это последнее, что они видят.

Не знаю даже, сколько в его словах было правды, а сколько — самодовольного бахвальства.

— И он должен быть хорош, — сказала я. — Отчаянный парень, все такое.

Луиджи встал из-за стола, подошел к старинной картотеке, которую наверняка купил на каком-нибудь антикварном аукционе (если, конечно, она не принадлежала его семье вот уже несколько поколений), выдвинул ящик, достал оттуда фотографию и положил на стол передо мной.

Черные длинные волосы, черная борода. Черный костюм, как у них у всех…

— Как насчет этого?

Я покачала головой.

— Он лучший, — сказал Луиджи.

— Возможно, — сказала я. — Но я не хочу развязать войну и утопить в крови полгорода. Кроме того, я же говорила, чем меньше народа будет знать его в лицо, тем лучше. А этого вашего кандидата знают все.

— Возможно, так и было когда-то, — сказал Луиджи. — Но теперь все думают, что он мертв.

— Да бросьте, никто так не думает, — сказала я. — Все знают, что он жив и ждут пятой серии.

— Вы полагаете?

— Я уверена.

— Хорошо, — он убрал фотографию и положил передо мной другую.

Какой-то азиат. В черном, разумеется, костюме.

Это был вариант получше, потому что для большинства наших сограждан все азиаты на одно лицо. Конечно, это слабая гарантия безопасности, но все же лучше, чем ничего.

— Мистер Джи, — сказал Луиджи. — Он хорош, и он сейчас в Городе. К вечеру должен освободиться.

— Этот подходит, — сказала я. — Сколько будут стоить его услуги? Но называя ценник помните, что у меня нет финансовых возможностей Тайлера Пирпонта.

— Нисколько, разумеется, — сказал Луиджи. — Мы все еще у вас в долгу, так что за этот заказ заплатит организация. Однако, мне нужно знать подробности. Имя того, против кого мы выступаем.

— Есть еще одна очень важная подробность, — сказала я. — Мне не нужна жизнь этого человека. Мне нужна возможность поговорить с ним так, чтобы никто не мог этому помешать.

— А по итогам этих переговоров…?

— Там уж как пойдет.

— Что ж, думаю, мистер Джи справится с этим, как никто, — сказал Луиджи. — Итак, имя?

После того, как я назвала имя, Луиджи, до этого расхаживавший по комнате, сел в кресло и задумчиво почесал подбородок.

— Проблемы? — спросила я.

— В деле замешано теневое правительство.

— Увы.

— Между нами существует негласный и не особо афишируемый договор о ненападении, — сказал Луиджи.

— Понимаю, — сказала я. — Попробую поискать помощи в другом месте.

— Нет, погодите, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Ваше дело как-то связано с недавним инцидентом в министерстве финансов?

— Возможно, — сказала я, обратив внимание на обтекаемость его формулировки.

— Мне важно знать вот что, — сказал Луиджи. — Сейчас на теневой стороне власти наблюдается некоторый хаос, связанный с вакуумом власти. Что будет с этих хаосом после вашего вмешательства?

— Скорее всего, он усилится, — мрачно сказала я.

Луиджи снова потер подбородок.

— Этот человек умрет?

— Не факт, — сказала я. — Как разговор сложится.

— В таком случае, лучше не рассказывайте, кто именно вам помог до него добраться, — сказал Луиджи.

— Разумеется, — сказала я.

— Тогда я попрошу вас побыть в отеле до тех пор, пока мистер Джи не освободится и не прибудет к вам, — сказал он. — Так будет лучше и безопаснее.

— Конечно, — сказала я.

— Удачной охоты, мисс Кэррингтон.

Вернувшись в свой номер, я задумалась, не сошла ли я с ума. Все, что у меня было, это ничем не подтвержденная теория, доказать которую я не могла. Внезапная догадка, которая вполне могла оказаться ложным следом, и на ее основании я собираюсь влезть в долги к «Континенталю»?

Хотя синьор Луиджи и говорил, что они у меня в долгу и это бесплатно, услуга была слишком дорогой, и я не сомневалась, что когда-нибудь отельеры мне ее припомнят.

И выставят счет.

В конце концов, они — убийцы, и я — убийца, и в будущем наши дороги могут пересечься еще не раз.

Как ни крути, теневики и «Континенталь» были конкурирующими организациями, и поэтому смута в теневом правительстве была отельерам на руку. Когда враг слабеет, у тебя появляются новые возможности.

Одни стояли под законом, другие считали, что законы писаны вообще не для них. Кто из них хуже? Кто опаснее? Сложно сказать. Эпическая борьба жабы с гадюкой, о которой большинство добропорядочных граждан даже не подозревает.

Я подумала, не стоит ли снова позвонить Гарольду и выпросить у него видеозапись из клуба, ведь наверняка хоть какая-то из камер могла засечь сукина сына Уэйна в динамике, но почти сразу же отказалась от этой идеи. Если я это сделаю, Гарольд заподозрит, что у меня что-то есть, что я напала на след, и тогда он точно с меня не слезет.

А я еще окончательно не вычеркнула его из списка подозреваемых. В конце концов, то, что он до сих пор жив, это чертовски подозрительно.

Но у меня было чутье. Интуиция, полицейская чуйка, инстинкт ищейки, называй, как хочешь. И эта чуйка говорила мне о том, что я напала на верный след, и Гарольд не при делах. По крайней мере, в этом конкретном случае.

В шесть часов вечера зазвонил установленный в номере телефон. Я сняла трубку, предположив, что это новости от мистера Джи, но вежливый голос консьержа известил меня, что некий джентльмен хочет встретиться со мной в холле.

— Этого джентльмена как-нибудь зовут? — поинтересовалась я.

— Он представился Винни-Пухом, — голос консьержа даже не дрогнул, так что я отдала должное его выдержке. — Сказал, что вы поймете.

Сто двадцать (а может быть, уже и все сто тридцать) килограммов Винни-Пуха с удобством расположились на кожаном диване, но тут же вскочили при моем появлении. Он был чрезвычайно ловок и подвижен для своих размеров, и это ставило в тупик многих из тех, кому приходилось иметь с ним дело.

— Привет, Боб, — сказал он. — Прекрасно выглядишь.

— Вижу, что ты наконец-то научился врать, Алекс, — сказала я. — Тебя, кстати, без формы и не узнать.

Это, конечно же, было вранье. Его можно было узнать в любой одежде, людей с такими габаритами в Городе не так уж много.

— Я тут с неофициальным визитом, — сказал Пух. — Не хочу нервировать местных парнишек полной боевой выкладкой. Должен сказать, что ты выбрала странное место, чтобы остановиться на ночь.

— Говорят, это самое безопасное место в Городе, — сказала я.

— До тех пор, пока его владельцы не выставят тебе счет за проживание.

— Тут мне крыть нечем, — признала я. Отчаянные времена требуют отчаянных мер и все такое, и он, конечно же, прав, счет мне непременно выставят, но это не его дело.

— Впрочем, это не мое дело, — сказал Пух. — Ты наверняка знаешь, что делаешь.

Хотелось бы и мне самой в это верить.

— Так зачем ты пришел, Алекс?

— Мы узнали, что ты в Городе, Боб, — сказал Пух. — И решили поприветствовать тебя от имени всего департамента. Нам не хватает вас с Кларком, знаешь ли.

— Очень приятно, — сказала я. — И это все?

— Разумеется, нет, — вздохнул он. — У тебя неприятности, Боб.

— Новости вряд ли станут лучше, если ты будешь цедить их из себя по капле, — сказала я.

— Мы узнали, что за твою голову назначили награду, — сказал Пух. — Все головорезы Города получили контракт на твое имя. Личность нанимателя пока не установили, такие сделки идут через целую цепь посредников, и мы только начали разматывать этот клубок…

— Могу сэкономить вам пару часов, — сказала я. — Это Тайлер Пирпонт, но вы ничего не сможете ему предъявить.

— Пирпонт? Он из тех самых Пирпонтов?

— Наверное. О какой сумме идет речь?

— Пять миллионов.

Сукин сын Тайлер пытается сэкономить, предложив цифру на порядок меньше, чем ребятам из «Континенталя». Но это все равно очень большие деньги, особенно для всякого отребья, которого в Городе полно.

— Что это за разборка, Боб? Почему Пирпонт решил тебя заказать?

— Это сложная фигня, Алекс, — сказала я. — Честно говоря, я и сама толком не понимаю, зачем ему это надо.

Конечно, у меня была одна теория, но я не думала, что стоит посвящать в нее человека со стороны. Тем более, если я не хочу выглядеть сумасшедшей еще и в его глазах.

Пух покачал головой.

— Мы стараемся ограничить распространение этой информации, но ты сама знаешь, слухи расползаются по Городу быстро, — сказал он. — Это огромные деньги, Боб.

— Угу. Так зачем ты здесь?

— Чтобы тебя защитить, разумеется. Ты ведь одна из нас.

— Уже нет.

— Ты — одна из нас, Боб, — сказал он. — А мы своих не бросаем.

Это было неожиданно. И трогательно.

И чертовски глупо.

— И какой у тебя план?

— Мы будем рядом, — сказал он.

То есть, никакого плана у него нет.

— И сколько вас?

— Сейчас со мной шестеро, — сказал Пух. — Сидят в машинах возле отеля. Если надо, будет больше.

— Алекс, ты же понимаешь, что это ничего не даст, — сказала я. — Если начнется драка, и вы вмешаетесь, все это кончится тем, что будет на шесть трупов больше.

— На семь, Боб, — сказал он. — Ты забыла про мое мощное мускулистое тело.

— Точно, забыла, — сказала я. — Извини.

Винни-Пух был командиром отряда спецназа, одним из самых рисковых и безбашенных мужчин, которых я знала в своей прошлой, тогда еще нормальной жизни. И даже сейчас, когда концентрация крутых типов вокруг меня повысилась до почти запредельных величин, он продолжал смотреться довольно внушительно.

Но этого, разумеется, было мало.

Я покачала головой.

— Я весьма ценю твое предложение, но не хочу подставлять вас под пули, Алекс.

— Это было не предложение, Боб, — сказал он. — Это констатация факта. Ты — коп…

— Бывший.

— Ты — коп, — сказал он. — Ты упадешь, мы упадем.

— А следующим ходом ты должен посоветовать мне уехать из Города, — сказала я.

— Не думаю, что это поможет, — сказал он. — Такие, как Пирпонт, не бросят преследование только потому, что цель сменила место дислокации. Если драка неизбежна, лучше драться на знакомой территории.

Вот подход, который мне близок и знаком. Мой отец, наверное, поступил бы так же.

Лишний повод задуматься…

— И еще — бить лучше первым, — и вот так мой отец точно мог бы сказать.

— Ты вообще помнишь, что ты коп, Алекс?

— Мой рабочий день закончился, — сказал он. — Я реалист, Боб, и я понимаю, что до Пирпонта с нашими силами не добраться. Я видел план его особняка, это настоящая крепость, и у него там несколько сотен человек…

— Я знаю, — сказала я.

Но если он видел план особняка, значит, на самом деле рассматривал возможность штурма. Всерьез о ней думал.

Они тут с ума все за пару лет посходили?

— Поэтому я предлагаю придерживаться другой стратегии, — сказал он. — Пламя и кровь, свинцовые дожди и все такое. Мы должны показать всем желающим этих денег, что они не такие уж и легкие. Мы должны сокрушить всех, кто придет за тобой, чтобы следующие хорошо подумали, глядя на их изуродованные окровавленные тела. Мы должны поселить в их сердцах настоящий ужас.

— Ну, в моем сердце ты его уже поселил, — сказала я.

— Значит, стратегия рабочая.

— Всех желающих она не остановит.

— Вменяемых остановит. Идиотов не жалко.

— Я не верю, что ты на самом деле способен так рассуждать, — сказала я. — А как же закон и вот это вот все?

— Закон иногда бывает слишком неповоротлив, — сказал Пух.

— Наверное, мне все-таки лучше уехать, — сказала я. Может быть, я готова была рисковать собой, но подставлять под пули бывших коллег мне совершенно не хотелось.

— Мы уже арестовали шесть человек в аэропорту и около десятка на вокзале и автобусных станциях, — сказал Пух. — Но, сама понимаешь, без предъявления конкретных обвинений мы не сможем задержать их надолго. И если мы будем продолжать теми же темпами, в камерах скоро не останется места.

Слухи распространяются быстро, и скоро все выезды из Города будут блокированы, так что мне придется либо воспользоваться предложением Луиджи, либо пробиваться с боем, и Кларка мне придется бросить при любом раскладе.

Нет, все это полный бред. Единственный вариант выбраться из этого абсурда малой кровью — это добраться до Пирпонта и убедить его отменить заказ.

— Оставайся пока здесь, Боб, — сказал Пух. — Те, у кого есть мозги, в отель не войдут, им же потом в этом Городе жить. А тех отморозков, которые попробуют сюда вломиться, остановит местная служба безопасности, они ребята серьезные. А я пока соберу ребят, и мы подумаем, как действовать дальше.

— Да, возьмем паузу, — согласилась я. Наверное, это самое разумное, что мы могли сейчас сделать.

Нет, все-таки мне не следовало возвращаться, но что уж теперь.

У Пуха зазвонил телефон. Он приложил трубку к уху, выслушал короткий доклад, буркнул что все понял и убрал телефон обратно в карман.

— У отеля только что припарковались два подозрительных фургона, — сказал он. — И еще один у служебного входа.

Мы в осаде.

Интересно, как к этому отнесется синьор Луиджи? Когда я в прошлый раз заселилась в «Континенталь», их хваленая безопасность полетела к черту, сейчас тоже какие-то нездоровые движения вокруг… На месте владельцев «Континенталя» я бы уже внесла свое имя в черный список.

Но их принципы далеки от прагматичности.

— Тебе лучше подняться к себе, Боб, — сказал Пух, протягивая мне одноразовый телефон. — Я буду на связи.

— Не стоит вам во все это лезть, Алекс, — сказала я.

— Давай я не буду двигать тебе очередную пафосную речь, Боб, — сказал Пух. — Просто иди к себе, постарайся отдохнуть и жди дальнейших инструкций.

— Ладно, — сказала я. — Рада была повидаться.

— И не вздумай выходить из отеля без нас, — сказал он. — Помни, мы следим за всеми выходами.

Двойная осада.

И как мне теперь разыскивать могущественный сюжетный артефакт и вытаскивать Кларка из его чертова круга возрождений и смертей? Не лучшее время выбрал брат Тайлер, чтобы объявить мне войну.