Эра магов

Птичий танец (Глава 14)

Зеркала на всю стену и без того просторных покоев делали гостиную еще больше. Колонны по форме и рельефу напоминали белесые стволы деревьев. Приглушенный свет, повсюду свечи, фигурные вазоны с цветами и драпированные столы, усыпанные склянками с маслами и настойками, резные перила лестниц обвивали декоративные лианы. Одним словом, граф в замке был женщиной.

Она не называли себя графиней, предпочитая сливаться с мужской компанией прочих графов. Сильная и смелая — она могла позволить себе творить что угодно, быть шальной ведьмой, и тоскливыми вечерами ввергать в ужас население. Но на фоне других, кого успел посетить Френкерен, оказалась довольно сдержанной и скромной хозяйкой Черного графства.

Возможно, этим она и привлекла к себе жреца, он наведался к ней без приглашения, по воле настроения. Он старался избегать мест, куда его настойчиво заманивали другие маги. Не только графы: не имеющие статуса знати маги тоже звали Френа в свои дома, пытаясь сыскать благословления и получить драгоценный дар, которым гость великодушно делился с местными обитателями. Они сулили красному жрецу золотые горы, вечный почет и славу.

Вот только какой в этом смысл, когда у Френа это все и так было в прошлом? Находясь тут, на Ар-6, он понял, как устал от фарса, что окружал его круглыми сутками, мешая видеть то, что он действительно хотел.

И потом, запасы жизненных сил не вечны — Френкерен это понимал, но пока останавливаться не собирался. Седых перьев в голове становилось все больше, связь белого мага с миром Гельзара крепчала. Графы, мечтающие о наследнике, получали желаемое и принимали условия, которые им ставил Френ.

Человечество должно процветать в этих не гостеприимных землях, где нельзя верить глазам и самому близкому. Люди необходимы этому миру: недолговечные и слабые, но они жили тут задолго до появления магов, до того, как в их мир проник проклятый и подмял под себя законы мироздания.

Никто из ныне живущих не помнит тех времен, эра магов наступила очень давно. Казалось, что так было всегда.

Люди — коренные жители этих земель, а любой маг здесь лишь гость, злоупотребивший гостеприимством. Люди питают эту землю своей верой, искусством и желанием жить.

Френкерен даже не мог представить, какими тропами развивалось бы человечество, не ступи Гельзар на Ар-6. О темной материи никто бы так и не узнал, не появились проклятые монстры и нежить, никто бы не стопорил научный прогресс, потому что некоторым магам так удобно.

Но мир такой, каков он есть, это нужно принять.

Френкерен присел на бортик недалеко от фонтана, в котором обитали пестрые и крупные рыбы — алисы. Так их звали за величественный хвост замысловатой формы, длинные плавники, а главное — наросты над верхним веком, очень напоминающие реснички. Красивые и довольно милые рыбки, которые иногда встречались в местных озерах, радовали глаз мага.

Он слушал, как мелодично журчит вода, а в витринах-вольерах поют птицы. Ниамару, хозяйка замка, умела создать вокруг себя уют, которого Френу не хватало долгое время. На короткие мгновения казалось, что он снова обрел дом, который искал долгие годы. Дом, который оберегал его пышными кронами деревьев на небольшом небесном острове, пока Френ не стал жрецом. Дом, которого уже давно нет и в помине.

Но миссия толкала мага вперед, давая лишь короткие передышки, чтобы он пришел в себя и набрался сил. Френкерен действительно устал странствовать и искать ответы. Но он должен довести дело до конца.

Ниамару встретила жреца тремя днями ранее. Она была ненавязчивой и крайне приятной в общении особой. Она не мешала Френу восстанавливаться после странствий по высшим плоскостям и общения с владыкой, не задавала вопросов и не лезла с ненужной и наигранной услужливостью, с которой грешили остальные графы. Френ готов был признать, что Ниамару идеальна, но продолжал искать подвох.

Она до сих пор не просила жреца дать жизнь наследнику. Жрец сталкивался с этой магичкой в прошлом: тогда она весьма конкретно изъявила свои планы и разозлилась, не получив желаемого. А теперь происходило что-то непонятное.

На третий день сознание жреца после погружения восстановилось и обрело необходимую ясность, и важные детали, на которые Френ не обращал внимания, начали мозолить глаза.

— Где твой рао? — поинтересовался Френкерен, когда Ниамару подсела к нему на бортик, видимо, тоже решив понаблюдать за рыбками. Она напоминала осторожного ворона, пернатого хозяина леса. Магичка пожала плечами.

— Такого у меня нет.

— Понятно, — соврал Френ, ничего не понимая на самом деле. Каждый маг этой земли знает, зачем к нему наведывается жрец, и, едва завидев гостя на пороге, начинает суетиться и совокупляться с партнером, чтобы получить эмбрион. Если маг одинок, он просит о помощи подходящего под его вкусы коллегу противоположного пола.

Но Ниамару ничего не предпринимала: она продолжала заниматься делами графства, сидя в своем кабинете, неторопливо потягивая вино и прикуривая трубку. В свободное время она возилась со своими птичками, рыбками и цветочками, совершенно наплевав на поиск партнера. Еще больше Френкерен удивился, когда претенденты начали наведываться к ней сами.

Видный маг Тирарон, один из сильнейших учеников владыки, который мастерски владел иллюзиями и играл с реальностью как ему вздумается, не вызвал у Ниамару никаких эмоций и был отправлен прочь. С остальными учениками Гельзара история повторилась. Френкерен этого не понимал, ведь видел, какой удачный набор хромосом они могли бы дать потомству.

— Я дам тебе несколько дней решить вопрос с рао, а после вынужден буду идти дальше, — предупредил графа маг, пристально всматриваясь в золотистые глаза загадочной особы. Она была хороша собой, носила скромные черные одежды, которые делали строгий вороний образ еще изящнее.

— Как жрецу будет угодно.

Френ навострил гребень и с еще большим непониманием уставился на странную магичку.

— Но… чего же ты хочешь от меня?

— А чего хочешь ты, жрец? Думал об этом? — вопросом на вопрос ответила Ниамару, склонив голову набок. — Ты мой гость, значит вопросы следует задавать мне.

И Френ задумался. Он и вправду давно не размышлял о своих желаниях. И теперь осознал, что у него их и нет вовсе. Он просто бродит по миру и делает, что должен. Жизнь в храме учила поступать именно так: следовать за идеей и выполнять свою миссию, не задумываясь о собственной выгоде. Так было всегда.

И теперь он потерян среди прочих магов, кружится в общем водовороте их страстей и конкретных желаний, не может найти себе места…

— Мне нужен дом.

Ниамару удивленно вздернула тонкую бровь.

— Дом? Просто дом? А в чем проблема?

— В том, что его нет. Того самого, как я хочу.

— Ты можешь попросить любого из нас, если хочешь. Мы выстроим тебе домик, особняк, дворец, что угодно — только попроси.

Френ отрицательно кивнул.

— Все не так просто. Свой дом нужно найти. А я не нашел ни себя, ни своего дома. Это что-то особенное, я уверен.

Ниамару загадочно улыбнулась и промолчала. Жрец встрепенулся. Она понимала его! Френкерен ощутил прилив сил, вместе с ними пришло осознание того, что ему необходимо выговорится. Он просто больше не мог молчать, невысказанное рвалось наружу. А Френ никогда так раньше не делал, он ведь должен только слушать.

— Я вынужден остаться тут, на Ар-6. Я пришел за знаниями к вашему владыке, чтобы спасти наш народ от вымирания, но… мне дали выбор: или уходи, или бери все, что пожелаешь, но… без права вернуться назад. Что в корне противоречит тому, зачем я пришел. Получить знания, как давать жизнь магам, не убивая людей. Я их получил, но… теперь применить их там, где это нужно, не могу. Я не могу вынести знания за пределы этого мира. Я в плену. Все сложно.

— Владыка ненавидит родину, то, что он запретил тебе возвращаться со своими знаниями туда — очень предсказуемо, на самом деле. Но ты все же решил стать его учеником.

— Да… не смог устоять — устало выдохнул маг и хмуро прищурился. — В самом деле, не напрасно же я проделал весь путь? Все испытания, неужели они были напрасны? Нельзя этого допускать! Странствия по мирам мне незнакомы, до недавнего времени я никогда не покидал границ своего мира, и даже из родного города выбирался крайне редко. А теперь вынужден нести мир и процветание в одно из самых опасных и запрещенных для посещения империей мест, это ведь мой новый дом. Который не дом вовсе. Я не чувствую себя на своем месте, но должен делать хоть что-то. Разве я могу поступить иначе?

— Тоскуешь по своему миру, значит, — Ниамару задумчиво теребила прядь волнистых черных волос. — Я поняла тебя.

Как так вышло, что эта магичка перехватила инициативу разговора и потеснила жреца в его роли слушателя? Это он должен сидеть и слушать ее историю о том, как и почему Ниамару попала на Ар-6. У каждого ученика Гельзара за плечами непростая жизнь, никто не бросает благоприятную для жизни мага родину лишь в поисках приключений. Кто-то убегает, кто-то ищет.

Френкерен спрятал пальцы в широкие рукава мантии и стал покачиваться, устремив взор на водную гладь фонтана. Даже подсветка в воде сияла фиолетовым и голубым, словно небо родного мира.

— Скоро вернусь, — бодро отозвалась Ниамару и покинула жреца.

Замки графов, как заметил Френкерен, были довольно безлюдны. Мало кто появлялся в их стенах, даже коллеги. Не каждый маг хотел терпеть рядом с собой прислугу, а кому-то она и вовсе не нужна.

В стенах черного замка кроме Ниамару Френкерен за три дня так никого и не встретил. Это не походило на нее прежнюю, магичка в прошлой жизни никогда не была затворницей.

Времена меняются, видимо.

Ниамару принесла на особом подносе, с небольшими выемками, два белых шарика, излучающих тепло. И деревянные соломинки с краю.

— Ецуп? — Френ удивленно вздернул брови. — Но как? Это блюдо тут не приготовить, чаку не растет на Ар-6!

Ниамару опустила веки, спрятав хитрые глаза под густыми ресницами, ее губы растянулись в самодовольной усмешке.

— У меня растет все!

Френкерен взял в руки такой знакомый шарик, блюдо, которое подают только на родине. Он не думал, что когда-то сможет отведать его снова. Признаться, граф его удивила. Действительно смогла!

Френкерен проткнул скорлупу и начал пить знакомый густой бульон, по консистенции напоминающий кисель, только совершенно на него не похожий. Это сок с плодов дерева чаку делал ецуп именно таким. Скорлупа также готовилась из его плодов. Очень распространенное блюдо в империи, но совершенно не встречающееся за пределами Ар-1.

— Ты в порядке? — заволновалась Ниамару?

— Все хорошо, это именно то, что я хотел. Замечательное угощение!

— Оставлю тебя ненадолго. Моисей и Ной составят тебе компанию.

Ниамару бесшумно ушла, а Френкерен заметил на скорлупе ецупа красные пятна.

Эмоции, чтоб их. Они все усложняют.

О каких Ноях и Моисеях говорила эта магичка?

Френкерен поднял голову к своду, увешанному жердями и всякими лесенками, и обнаружил там двоих попугаев. До этого птички спали, но теперь встрепенулись и с любопытством разглядывали гостя. Один из них имел светло-серый окрас, а на голове у него рос замечательный красный гребень, точь-в-точь как у Френа. Второй птиц переливался всеми цветами, но больше уходил в зеленые оттенки.

Птицы покинули насесты и зашумели крыльями, направляясь к бортику у фонтана.

— А кто из вас кто? — не понял маг. — Неуважительно было бы вас спутать.

К тому попугаю, что напомнил магу его самого, Френ протянул руку, но был беспристрастно схвачен за палец острым клювом.

— Да ты злой! Злая птичка!

Маг приложил к губам раненный палец, подул на него, позволив ране зарасти. И вернулся к своему ецупу. Птички не сводили с гостя голодного взгляда.

— Это мое! — возмутился маг, глотая любимый бульон. — Вам такое нельзя! Нечего на меня смотреть.

Пернатые злодеи уходить не собирались, и Френ в конце концов сдался и предложил им скорлупу ецупа. Тот птиц, что с красным гребнем, оказался особо настойчивым. Массивным черным клювом он вмиг раздробил белую оболочку, помогая четырьмя чешуйчатыми пальцами. Второй попугай не сильно отставал в поедании сладковатый корочки.

— А гладить вас можно, интересно?

Маг протянул руку и коснулся перламутрового оперения. Сопротивления не встретил, и чуть увереннее почесал попугая в основании шеи. Попугай зажмурился. Прямо как кот, только что не мурчал.

Птички оказались на удивление молчаливы, Френкерен не обратил бы на них внимания, если бы о них не предупредили, и они сами не прилетели. Ной и Моисей, быстро приняли гостя за своего и полезли к магу на плечи, цепляясь за ткань рукавов. Пару раз, тот, что с гребнем, вместо рукава, хватался за кожу под ним.

Настроение Френкерена с птицами на плечах стало куда лучше. Он поднялся на ноги и зашагал через зал, поглядывая на себя в зеркало. Не такой потрясающий жрец как прежде, перьев в гребне уже больше белых, чем красных, но зато на каждом плече по увесистой птице. Живые погоны. Внушающе!

Даже сквозь мантию маг чувствовал тепло пернатых. Они почему-то вдохновляли своим присутствием. Маг плавно двигался вокруг фонтана, стараясь не зацепить подолом горящие свечи, поглядывая в янтарные и золотистые глаза пернатых. Темно-серую кожу вокруг глаз перья не прикрывали, и вблизи пташки не казались такими пушистыми и мягкими.

Серый перелез на вытянутую руку, маг махнул рукой, и птиц расправил крылья, на мгновение почувствовав падение. Но когтей не разжал, по-прежнему держась за предплечье. Перламутровый попугай с недовольным рокотом перебрался к товарищу, распушив перья.

Они выясняли отношения и впервые подали голос. Они могли быть очень шумными, если нужно: от их пронзительного крика Френу заложило уши. Но все равно, с птицами было весело.

Френкерен вскоре вышел из гостиной. Птицы оттолкнулись от него лапами и вернулись на свои места, а маг направился в свою комнату.

Его тревожила клятва, которую выполнить теперь не получится. Он не сможет перейти через портал Гельзара. А нарушение клятвы — это преступление перед мирозданием, которое сулит жестокую расплату. Никто лишний раз не использует их, обходятся обещаниями. А теперь нужно что-то придумать…

Френкерен пытался вздремнуть, но долго ворочался в постели и, не сумев найти в мыслях покоя, устроился с листом бумаги на кровати и задумчиво провел карандашом линию. Затем еще одну.

А потом опомнился, когда все полотно было разлинеено кривоватыми полосами. По крайней мере, на них можно писать.

Но что написать оборотню? Френ обманул его, пусть и ненамеренно. Признаваться в записке — не лучший вариант, тут бы смотреть в глаза и осторожно подбирать слова. И как-то решить проблему обходными путями. Он ведь сможет, если сделает все правильно.

В дверь постучались. Подав голос, Френ отбросил бумажку в сторону и встретил золотистый взгляд магички.

— Я не помешаю?

— Зайди.

Граф, облаченная в длинное платье, пристроилась на краю кровати и мельком посмотрела на жреца. Несколько черных перьев в ее прическе придавали магичке сходство с вороном еще сильнее.

— Думала, ты спишь, но все же решила проверить. Не хочешь составить мне компанию за чаепитием? Таких трав, как вырастила я, ты больше нигде не найдешь.

— Откажусь, пожалуй, — вздохнул Френ, озабоченный своими мыслями. Он колебался, но все-таки набрался смелости и спросил: — Ниамару, если тебе не нужны мои услуги, могу ли я попросить тебя об одолжении?

— А с чего ты решил, жрец, что мне это не нужно? — лицо магички вмиг сбросило непроницаемую маску и приобрело хищные черты. Френ вздохнул, в очередной раз осознав свою наивность. Он все это время искал подвоха, но не находил его. Даже в конце концов поверил, что его нет. Ничему жизнь не учит.

— Я спрашивал тебя, причем не единожды, ты не давала мне ответов. — возмутился жрец и сделал пару движений рукой. В области женского живота на миг загорелась красная искра. Френ пожал плечами. — Как я и думал, в тебе нет жизни. С чем мне работать?

— Может, со мной? — шепнула Ниамару, мило улыбнувшись. Скрипнула кровать, магичка пододвинулась к жрецу и нависла над ним, едва заметно облизнув подкрашенные губы. Только сейчас Френ обратил внимание, что декольте ее платья стало намного глубже, чем днем, а аромат духов еще нежнее и мягче, — Что скажешь, жрец? Хочешь побыть рао?

— Да почему я-то? Ты мне казалась самой здравомыслящей из всех магов, которых я тут встретил. Я знал тебя прежде, и ты сильно изменилась, я даже проникся твоей жизнью и… ты все испортила.

— Разве?

Ниамару не отступала, она прижала мага рукой к оголовью кровати и очутилась совсем близко, Френ чувствовал ее медовое дыхание на своей щеке. Ее волосы защекотали магу лицо.

— У тебя было много претендентов, что же ты их всех отвергла?

— А они мне неинтересны. А ты — да.

— Я этим не занимаюсь, — скривился в лице Френ. — Выращивать в колбе маленькую версию себя — это странно. Я не знал своей матери, она передала мне силы при рождении. Посмертно. Полагаю, я это тоже буду обязан сделать рано или поздно. Но не сейчас же!

— А ты не передавай силу, в чем проблема? — не поняла Ниамару, не сбавляя напора. Она уже сидела на жреце, обхватив его талию бедрами. Френ чувствовал себя неуютно. — Ты же генератор, и у твоего потомства велик шанс также им стать. Я просто хочу, чтобы у меня был свой белый маг, пусть и без дара жреца. В этом мире они куда ценнее.

— Это так не работает, — вкрадчиво пояснил Френкерен. — Как проклятие черных властелинов действует, тебе известно?

— Не интересовалась, мне без разницы.

— А я — да. И мне страшно, что неконтролируемая передача дара первенцу может сработать и на мне, ведь моя способность имеет схожую с проклятием семьи императора природу. Откуда мне знать, как это происходит? Мне некому было рассказать, а литература по этой теме находится под запретом. Кто мой отец — я понятия не имею. О матери я только по рассказам окружающих знаю. Не хочу, чтобы история повторилась. Прекрати!

Френ зажмурился и отвернулся от Ниамару. Магички провела по голове мага рукой, ее пальцы проникли в гребень, жрец почувствовал, как они проскальзывают между основания перьев. Это было не больно, но ощущения оставались дико непривычными, ведь жрец никому не позволял трогать себя.

— Огненный птиц должен быть храбрее!

Френкерен приоткрыл один глаз и вопросительно посмотрел на магичку.

— С чего ты решила, что я боюсь? Поддаваться примитивным инстинктам — просто это не мое.

Ниамару немного отпрянула и наклонила голову, пристально глядя в глаза жрецу.

— Чтобы знать, что это не твое, нужно проверить.

Она звонко засмеялась и щелкнула пальцами. Комнату окутал всепоглощающий мрак.