Если она полюбит

Глава тридцать девятая

Я смотрел на мертвую трубку таксофона в руке. Из легких словно выкачали весь воздух. Я полез в карманы в поисках еще одной монеты, хотя и так знал, что ее там не было. Мне хотелось кричать.

— Все в порядке? — спросил полицейский, подходя поближе.

— Нет. Пожалуйста, мне нужно, чтобы вы позвонили в полицию Истбурна и отправили кого-то в Бичи-Хед, — я чуть не рыдал. — Она — Чарли — хочет убить мою сестру, собирается столкнуть ее со скалы и выдать за несчастный случай или самоубийство. О боже мой, наверное, уже слишком поздно.

Полицейский положил руку мне на плечо.

— Успокойтесь, — сказал он.

Думаю, он привык иметь дело с сумасшедшими, пьяницами и психами. Он посмотрел на меня так, будто я был одним из них.

— Я не стану успокаиваться, черт побери! — заорал я. — Вы должны отпустить меня. И вызвать полицию Истбурна. Вы должны!

— Давайте-ка вернем вас в камеру…

— Нет!

Я толкнул его в грудь, и в мгновение ока меня окружили полицейские. Они появились словно бы ниоткуда, и через пару секунд меня прижали лицом к стене, а руки завели за спину, что вызвало резкий и болезненный спазм в плечах. Тогда на меня надели наручники, потащили обратно в камеру и засунули внутрь. Дверь захлопнулась.

— Она собирается убить ее! — продолжал настаивать я.

В бессилии я пинал дверь и выкрикивал проклятия, вопил, пока не охрипло горло. Тилли, о Тилли! Я представлял ее ошеломленный взгляд, когда Чарли спихивает ее кресло на скалы, когда море и камни летят ей навстречу. Я закрыл глаза, опустился на колени и зарыдал. Слишком поздно. Моя сестра уже мертва.

Я привел темного духа в свою жизнь. Его звали Чарли. Он вторгся в дом Харриет, изуродовал Кристи, разорил Виктора, убил Карен и Гарольда. Этот дух превратил мою жизнь в хаос и попытался отрезать от всех, кто был мне небезразличен. Что случилось с Сашей и Рэйчел — за их бедами тоже стояла Чарли? Лэнс и Генри были просто удобными инструментами? Все, о ком я заботился, все, кого любил. Темный дух отравил их жизни. А теперь последняя капля, последний поворот. Она отняла у меня Тилли.

В конце концов я перестал плакать и заметил, что Лэнс смотрит на меня со смесью презрения и насмешки.

— Ты такой же психопат, как и твоя подруга, — сказал он.

Через некоторое время Лэнса увели, как полагаю, для допроса. Я сидел на жесткой скамье, онемевший и истощенный, уже не пытаясь заставить полицейских открыть дверь или поговорить со мной. Все, что я мог делать сейчас, это ждать.

Если Тилли мертва, то единственным в мире близким человеком, который у меня еще остался, была Саша. Я замирал от ужаса при мысли, что в следующий раз Чарли нацелится на нее. Она всегда ненавидела Сашу. А если она уже что-то с ней сделала, прежде чем отправиться в Истбурн? Это вроде бы логично. Она знала, что Саша была дома. Что эта ревнивица могла предпринять? Устроить еще одну смерть от несчастного случая? Инсценировать самоубийство?

Дверь открылась, и в камеру вошел детектив-констебль Мозли. Я вскочил на ноги.

— Мне нужно поговорить с вами, — начал я. — Срочно. Я пытался сообщить…

Мозли поднял руку, призывая меня помолчать. Затем обернулся к полицейскому, который надевал на меня наручники, взял у него ключ и освободил меня.

— Вы можете идти, — сказал он.

Я уставился на него.

— Что?

Инспектор потер шею. Он выглядел уставшим, но напряженным, как будто его тело переполнено адреналином.

— Появились некоторые новые данные.

— Какие?

— Я не могу вам сейчас ответить.

— О, ради бога…

Офицер забрал у Мозли наручники и многозначительно посмотрел на меня. Лучше, пожалуй, помолчать.

— Идите домой, — сказал детектив. — Мы с вами свяжемся.

— А как же моя сестра? — спросил я. — Вы говорили с полицией в Истбурне? Что с ней?

Он устало вздохнул.

— Просто идите домой, мистер Самнер. Примите душ, — он сморщил нос. — От вас разит.

— Вы должны позвонить. Я сообщил о преступлении. Вы не можете игнорировать это.

— Хорошо, — видно, что его терпение было на пределе. — Я позвоню прямо сейчас.

— Спасибо.

Прошло несколько секунд.

— Чего вы ждете?

— Я жду, когда вы позвоните в Истбурн.

— Ради всего святого, — пробормотал он. — Идите домой. Я позвоню вам в ближайшее время. О’кей?

Я шел домой под дождем. Мелким моросящим дождем, под которым за считанные секунды промокаешь с головы до ног. Мой кошелек, должно быть, остался у Саши, возможно, на полу в ее спальне, поэтому у меня не было денег на такси или автобус. Мне нужно как можно быстрее вернуться домой, зарядить телефон и попытаться связаться с Тилли и Сашей. Кроме того, надо самому позвонить в полицейский участок Истбурна и убедиться, что кто-то проверяет Бичи-Хед. Я чередовал бег и ходьбу, пока мои легкие не стали гореть, а ноги не начали подгибаться.

Мне потребовалось чуть больше часа, чтобы добраться до дома, и к этому моменту я совершенно промок, вода стекала по лицу и обжигала глаза. Я поднялся по лестнице, открыл дверь и нырнул в тепло квартиры. Бросив пальто на пол, я снял ботинки, мокрую футболку и носки, направился в ванную, чтобы взять полотенце.

Там я посмотрел на себя в зеркало. Волосы торчали во все стороны, кожа в каких-то подозрительных пятнах, глаза покраснели. Но не было времени стоять и изучать руины, в которые я превратился. Нужно срочно позвонить Тилли, в полицию и Саше — в таком порядке.

Зарядное устройство было в спальне, поэтому я пошел туда, сел на край кровати прямо в грязных джинсах и включил телефон, ожидая, когда он загрузится. Я подергивал коленями вверх-вниз и бормотал: «Давай, ну давай!»

Кажется, я провел так целую вечность, пока наконец на экране не появился логотип «Эппл» и несколько точек, сообщавшие, что сигнал есть. Я немедленно позвонил Тилли. Включилась голосовая почта. Я оставил ей сообщение, в котором говорилось, что молюсь, чтобы она была в порядке, и прошу позвонить, как только сможет. Тут телефон завибрировал. На экране появилась информация о двух голосовых сообщениях. Первое было от Тилли. Отправлено сразу после того, как я говорил с ней из полицейского участка.

Я прослушал его. На заднем плане завывал ветер, но ее голос был чист и безмятежен.

«Эй, братишка, пыталась поговорить с тобой, но ты отключился. С тобой все в порядке? Ты был какой-то напряженный. Перезвони. Чарли отвезет меня к краю утеса, чтобы я могла сфотографировать маяк».

Мое сердце подпрыгнуло и рухнуло, я прикусил костяшки пальцев, еще не успев осознать масштаб катастрофы, когда зазвучало второе сообщение. Грубоватый мужской голос с сильным лондонским акцентом.

«Для мистера Эндрю Самнера. Бюро находок на Лондонском мосту. Ваша сумка найдена. После того, как ее нашли в автобусе, то передали в диспетчерскую. Все это время она находилась там, в шкафу, и только теперь ее доставили нам. Молодая леди, которая оставила заявку, дала этот номер, чтобы звонить, если сумка найдется. (Он засмеялся.) Я узнал вашу сумку, едва принесли, потому что та леди звонила нам каждый день. Мы открыты…»

Я перестал слушать.

Моя коробка с памятными вещами… Чарли действительно оставила ее в автобусе. Она в самом деле сообщила об этом в офис «Лондонского транспорта» и ежедневно названивала им. Я смотрел на экран телефона, парень из бюро находок все еще болтал, загружая меня какими-то ненужными подробностями. А я был уверен, что Чарли солгала…

Но если она говорила правду об этом, значит ли это…

Какой-то шум в гостиной. Кто-то был в квартире.

Это не могла быть Чарли. Она никак не успела бы вернуться из Бичи-Хед. Но ключ был только у нее. Тогда я подумал: птица! Должно быть, еще одна гостья влетела в окно. Я с облегчением вздохнул, встал и пошел в гостиную, чтобы проверить.

На диване сидела Саша. У ее ног стояла раскрытая сумка, похожая на какое-то существо со вспоротым брюхом: половина содержимого вывалилась на пол и лежала кучей на ковре. На коленях Саша держала подушку. Она не встала и не пошевелилась, а только подняла на меня глаза.

Должно быть, она уже была в квартире, когда я вернулся домой, просто я не заходил в гостиную.

— Саша? Что ты здесь делаешь?

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но так ничего и не произнесла. Я смотрел на нее, мысли неслись кувырком. Лэнс говорил, что Саша была фантазеркой, что она все выдумала. Слова человека из бюро находок доказывают, что Чарли не лгала.

— Прости, — с усилием проговорила Саша, голос ее был тихим, почти невнятным.

— За что? — Я не стал подходить к ней слишком близко, так как внезапно почувствовал какой-то непонятный страх.

Она опять открыла рот, но вновь не смогла произнести ни звука.

Что с ней? Я присел на ковер, сохраняя дистанцию.

— Саша, я видел Лэнса в полицейском участке.

Она молча смотрела на меня.

— Он говорит, что ты все выдумала.

Она покачала головой и сказала одно слово:

— Лжец.

Ее лицо исказилось от боли, и это поразило меня: почему я поверил ему, незнакомцу, а не женщине, которую сто лет знал и которой доверял больше, чем кому-либо другому? Саша не лгала. Это Лэнс выдумывал и врал.

— Я верю тебе, — сказал я, и ее губы дернулись в слабом подобии улыбки.

Она кашлянула, и изо рта у нее вылетели капли, вспыхнувшие красным в свете, льющемся из окна.

Я встал, подошел ближе и положил руки ей на плечи. Ее кожа была холодной, как мрамор.

— Саша, что с тобой? В чем дело?

Она посмотрела мне в глаза и снова кашлянула, капли крови брызнули на мое лицо.

Меня охватила паника.

— Саша, не молчи, что случилось? Что с тобой?

Она издала гортанный звук, пытаясь что-то сказать, но смогла справиться только с одним слогом.

— Она…

— Кто? Ты имеешь в виду Чарли?

Саша посмотрела мне в глаза и с огромным усилием убрала подушку с колен, как будто та была тяжелее скалы.

Я не мог поверить в то, что увидел.

— О господи! Саша!!!

У нее в животе была дыра. Зияющая рана, из которой вниз на ковер сочилась темная кровь. Дикая, нелепая мысль пришла мне в голову, что даже Мария не сможет вывести эти пятна. В этот момент Саша повалилась на бок, захрипела, изо рта потекла струйка крови. Я схватил ее, но она не отозвалась на прикосновение. Внезапно ее тело потяжелело, и я понял, что она мертва.

— Не прикасайся к ней, — раздался голос позади меня.

Аккуратно положив Сашу на ковер и закрыв ей глаза, я обернулся и взглянул на женщину, которая только что убила моего лучшего друга.