Этот мир не выдержит меня. Том 3

Глава 24

— Оуни… пришли… за мноуй…

Дру-уг подпрыгивал на спине Усача. Гигантский краб ломился вперёд изо всех сил, отбрасывая в сторону крупные камни и задевая боками скалы.

Я пристроился в фарватере и время от времени поглядывал назад. Преследователей пока видно не было.

— Учуяли… синеву…

Морфан показал на свой затылок, на котором располагалась штуковина, позволявшая становиться невидимым. Похоже, она выделяла какое-то вещество или излучала ауру, или каким-то другим образом оставляла за собой след.

— Оубидились… что я… забирал… себе… доубычу…

— Это их территория? — на бегу уточнил я.

— Нет… воуда-воудица… даёт доубычу… всем… ноу оуни… присвоили её себе…

Всё как всегда — что на земле, что под ней.

Сильный устанавливает правила и забирает себе лучшие куски. Ну а слабому приходится довольствоваться тем, что осталось. Если же он решит «борзануть» — его ждёт показательная порка.

Справедливо это или нет — другой вопрос, ответ на который зависит от того, с какой стороны кнута ты находишься.

Как бы то ни было, «упакованные» морфаны охотились за своим менее обеспеченным соплеменником, и им, наконец, улыбнулась удача. Ну а мне просто «повезло» оказаться посреди чужого замеса. Я вылез на берег не в то время и не в том месте.

Или наоборот — в том. Это уж с какой стороны посмотреть.

Если бы на бережке меня встретил не Дру-уг, а три хорошо вооружённых воина верхом на гигантских крабах размером с КАМАЗ, то наш диалог мог сложиться совсем не так удачно.

Уже примерно четверть часа мы неслись по тёмным проходам, изредка сворачивая то вправо, то влево. Узкие туннели нам не подходили — Усач, который, к слову, держался исключительно на морально-волевых, вряд ли бы в них пролез.

Вскоре мы вышли на относительно открытое пространство. Здесь когда-то — очень давно — располагался населённый пункт — посёлок или небольшой городок. Почти не сохранившиеся развалины, заросшие серыми «водорослями», встретили нас тусклым светом и абсолютной тишиной.

Если Древние Своды, которые Король Нищих приспособил под свои нужды, были очень стары, то здесь всё успело прийти в полный упадок ещё до того, как там заложили первый камень.

Мы остановились. Усач тут же упал на брюхо, раскинув лапы в стороны. Дальше двигаться в таком темпе он уже не мог.

— Туда… — Дру-уг указал трезубцем направление движения.

Нам предстояло пройти через город, от которого остались одни воспоминания. Если нас настигнут здесь, то отбиться будет куда труднее. На открытой местности быстрый и манёвренный противник сможет полностью реализовать преимущество в численности и скорости.

— Далеко? — коротко спросил я, но Дру-уг всё понял правильно.

— Примерноу четыре тысячи твоих шагоув… А поутоум будет ещё оудин разлоум.

Разломами морфан называл сквозные трещины в скальном массиве, сквозь которые можно было пройти в следующую большую полость.

— Далеко, — я прикрыл глаза, — можем не успеть.

Разогнанный до предела слух на самой границе восприятия фиксировал тихий, однако очень неприятный звук. Это скрежетали по камню мощные крабьи лапы.

— Тоугда будет плоухоу, — морфан озвучил очевидную, но оттого не менее верную мысль.

— Будет плохо… — медленно повторил я, «прокачивая» варианты.

Попробовать спрятаться и подождать, пока погоня пройдёт мимо? Вряд ли получится. От города практически ничего не осталось — укрыться здесь попросту негде.

Да и как спрячешься, когда за нами тащится шлейф непонятной синевы? Это, конечно, тоже можно было использовать — покружить немного, а затем забросить хреновину в какое-нибудь труднодоступное место, чтобы сбить преследователей со следа…

Однако чутьё подсказывало, что Дру-уг вряд ли согласиться на подобное. Правда, попробовать всё равно стоило.

Я быстро озвучил свои мысли, но по глазам морфана понял, каким будет ответ. Слишком уж сильный страх отразился в его взгляде.

— Нет! — с ужасом воскликнул Дру-уг, прижав ладонь к затылку. — Ни за чтоу! Тем боулее, этоу не поумоужет — синева не выветривается так быстроу… Нас всё равноу учуют…

Печально… Какие ещё варианты?

Засада. Можно найти более или менее подходящее место, пройти мимо, потом вернуться по своему следу и атаковать морфанов, когда они не будут ожидать нападения. Схема рабочая, но в данных условиях труднореализуемая.

Плюс всего один — внезапность. А вот минусов — целая россыпь.

Во-первых, всё та же проблема с местностью. Для засады нужны укрытия, а их здесь было негусто. Усача же вообще спрятать не так-то просто.

Во-вторых, нас слишком мало. Преследователей тоже не сказать, что сильно много, но они очень мобильны, а скорость иногда способна компенсировать невысокую численность.

Кроме того, был ещё третий момент. Я не хотел переводить конфликт с морфанами в острую фазу. Если что-то пойдёт не так и хотя бы одному из преследователей удастся сбежать, то мои действия фактически станут объявлением войны. А война с подземным народом мне была не нужна — тут бы с Вороном-то разобраться.

Пусть Дру-уг утверждал, что его сородичи не самые приятные существа на свете, однако я не мог полностью ему доверять. Слишком ненадёжный и слишком заинтересованный источник информации, перепроверить которую я не мог. По крайней мере, без большого для себя риска.

Кто знает, может быть, закованные в шипастую броню «ребята» бежали за нами, чтобы угостить эскимо, поздравить с прибытием и устроить экскурсию по подземным достопримечательностям. Верилось в подобное, конечно, с трудом, однако никакие варианты — даже самые безумные — исключать нельзя. Жизнь порой преподносит слишком большие сюрпризы.

В общем, нужно разобраться с погоней, но сделать это так, чтобы никого не обидеть. Нет, если дело дойдёт до драки, то изображать из себя непротивленца злу насилием я, конечно, не стану. Однако первым кровь всё-таки лучше не лить. А в идеале желательно с морфанами вообще не встречаться…

Я быстро осмотрелся. Преследователи придут из того же раскола, из которого вышли мы, и чтобы их остановить, достаточно перекрыть выход. Небольшая проблема, будь у меня взрывчатка… Но взрывчатки не было.

Зато у меня имелось кое-что другое. Магия.

Я поморщился. Не хотел пока колдовать, но, похоже, придётся. Морфаны не оставили мне другого выбора.

— Уходи, — выдохнул я.

Никакого доверия к новообретённому союзнику я не испытывал. Кто знает, какие мысли скрывались в его нечеловеческой голове? Вдруг, увидев колдовство, он забудет о разногласиях с роднёй и решится на предательство?

Лучше пустота за спиной, чем соратник, от которого не знаешь, чего ожидать.

— А как же ты, челоувечек? — удивился Дру-уг.

— А я догоню тебя чуть позже, — ответил я и мысленно добавил: «Или, если у меня ничего не получится, тебя догонят твои шипастые родственнички…»

— Ты оубещал вернуть мою доубычу…

— Помню, — кивнул я. — А ты обещал отвести меня на поверхность. Наш уговор в силе, но если не остановить преследователей, то ни ты, ни я не сможем его выполнить.

— Ты соубираешься сражаться с троими оухоутниками⁇ — голос Дру-уга буквально звенел от удивления.

— Я что, похож на идиота?

Морфан как-то слишком уж надолго задумался, но потом всё-таки ответил:

— Нет. Ноу ты поухоуж на челоувечка, коутоурый моужет решиться на поудоубную глупоусть. Ты ведь оусмелился драться с поувелителем…

— Не переживай, — хмыкнул я. — Обижать твоих родичей, так уж и быть, не стану.

«Если ничего не получиться, то просто отойду в сторонку, а ты разбирайся с ними сам», — подумал я, но вслух ничего такого говорить, разумеется, не стал.

— И как ты тоугда хоучешь их оустаноувить?

— Не трать наше общее время. Не задавай вопросы, на которые я не стану отвечать.

— Поучему?

— Потому что не хочу, — просто ответил я. — Поднимай Усача и вали. Если не догоню тебя по пути, то жди меня у следующего разлома.

— Как скажешь, челоувечек… — вздохнул Дру-уг. — Моужет оутдашь мне кусоучек истинной синевы? Вдруг с тоубой случится чтоу-нибудь плоухое? Тоугда оун доустанется оухоутникам, а оуни уничтоужат егоу…

— Если ты не уползёшь отсюда верхом на своём вонючем крабе, то что-нибудь плохое случится с тобой! — рявкнул я. — Причём случится не когда-нибудь, а прямо сейчас.

— Как скажешь, челоувечек, — быстро произнёс Дру-уг, осознав, что я не расположен к шуткам.

Он стукнул «пяткой» трезубца по панцирю и потянул поводья.

Никогда бы не подумал, что членистоногие умеют проявлять эмоции, но, когда Усча поднялся с земли, его взгляд выражал бесконечную тоску. Правда, несмотря на всю боль в глазах, уже через секунду он двинулся вперёд, повинуясь командам наездника. Дисциплинированный краб — многим людям было чему у него поучиться.

Пока сладкая парочка отходила всё дальше, я думал, как мне лучше использовать магию. Слух подсказывал, что преследователи скоро будут здесь. У меня есть всего пара минут…

Что если попробовать разрушить кусок стены в самом разломе? Формула заклинания вспыхнула и тут же погасла — ничего не получилось. Единственное, чего я добился — это головокружение.

Разрушить магией часть объекта не вышло, а обвалить всю скалу целиком я, разумеется, не мог. Но даже если бы и смог, то это очень плохо закончилось бы для всех нас.

Ещё варианты?

Недалеко от разлома — метрах в пятидесяти — лежали несколько очень крупных валунов. Любой из них легко мог перекрыть выход, но как его туда доставить? Можно, конечно, разрушить магией и перетаскать частями, но на это уйдёт пара дней.

Не думаю, что морфаны будут всё это время дружелюбно наблюдать за тем, как я закладываю проход булыжниками.

Мозг буквально кипел от напряжения. Нужно что-то придумать. Преследователи скоро будут здесь.

«Комбинируйте, — любил иногда поучать молодых оперативников мой начальник Сан Саныч. — Не старайтесь показать, какие вы уникальные снежинки. Не нужно каждый раз придумывать что-то новое — соединяйте рабочие схемы и будет вам счастье».

Я себя уникальной снежинкой никогда не считал, но всегда предпочитал оригинальные подходы к решению проблем. Однако сейчас, похоже, настал момент воспользоваться начальственной мудростью.

Мне уже доводилось применять своё заклинание не только для разрушения — с его помощью я сумел остановить падение Марка из окна. И не только остановить, но и затянуть «лётчика» обратно… Что если попробовать таким же образом перенести валун?

Уска-паткар-банду!

Я максимально расширил полосы, чтобы снизить давление — точно так же, как делал, когда ловил Марка. Однако обычный камень, в отличие от человеческого тела, практически не имел сопротивления к стихии порядка. Его всё равно разнесло на мелкие части, пусть и не так эффектно, как могло бы.

До меня долетела пыль и мелкие — размером чуть крупнее песчинки — осколки.

Я глубоко вдохнул. Медленный выдох. Ничего. У меня осталось два валуна в запасе.

Пробовать ещё раз я не стал. Повторять ошибочные действия, надеясь на изменение результата — это чистой воды безумие. А я пока с ума сойти не успел — по крайней мере, мне очень хотелось на это надеяться.

Нужно что-то менять… Я должен каким-то образом ослабить заклинание, чтобы оно сжимало камень, но не разрушало его.

Как это сделать? Ответ на поверхности: если для усиления я накачивал чары мощью, то сейчас требовалось совершить обратное действие. На словах — проще простого. А как оно будет на деле — сейчас посмотрим.

Я сконцентрировался на следующем валуне. На задворках сознания кружились подленькие мыслишки о том, что враг скоро окажется здесь и что у меня ничего не получится. Если с первой спорить было бессмысленно, то вторую я задавил в самом зародыше.

Сомневаться нужно до принятия решения, а не после. После остаётся только действовать.

Я представил, как широкие красные полосы теряют цвет, превращаясь в тусклые подобия самих себя, и активировал заклинание.

В общем и целом, задумка сработала. Полосы заклинания — бледно-розовые, почти прозрачные — сдавили булыжник. Камень загудел, по его поверхности поползли широкие трещины, но полного разрушения удалось избежать.

Я смог уменьшить мощь заклинания, однако она никуда не ушла. Излишки силы хлынули внутрь меня, надуваясь где-то под сердцем огромным пузырём. Дышать стало труднее, а в ушах зашумело — если так пойдёт дальше, то всё закончится очень плохо.

Что делать? Снова резать себя чёрным кинжалом? Не самый привлекательный вариант. Членовредительства хотелось бы избежать. Две столь «приятные» процедуры за один день — это, пожалуй, перебор.

Камень трещал. Давление нарастало. По спине побежали струйки холодного пота.

Дышать стало ещё труднее. Накатила всепоглощающая паника, с которой невозможно было бороться. Я и не стал — я просто превратил её в злость.

Глаза налились кровь. Рывок! Я потянул валун в сторону разлома. Разом заломило всё тело и показалось, что мне на плечи положили чугунный мост… Через мгновение проклятая каменюка вздрогнула, но осталась на месте — она была слишком тяжела для меня.

Ноги подкосились. Сердце пропустило удар, и я направил распиравшую нутро мощь обратно в заклинание. Полосы тут же налились краснотой, а гигантский камень разлетелся на части.

Снова неудача. Остался ещё один валун, но вот времени на дальнейшие эксперименты уже не было. Слишком велик риск — если ничего не получится, враг гарантировано настигнет меня.

Нужно уходить. Придётся Дру-угу самому разбираться со своей роднёй…

Я сделал всего один шаг в сторону и сразу остановился. Нутро жгла холодная ярость. Не хочу бежать и не хочу сдаваться.

Пусть это глупо, пусть это непрофессионально, но иногда нужно поступать неправильно, как бы парадоксально это ни звучало. Иначе сильнее не стать.

Последний валун. Последняя попытка. А дальше — будь что будет.

Я замер прямиком напротив выхода из разлома. В теле появилась необъяснимая лёгкость. Решение принято — теперь осталось всего лишь его исполнить.

Максимальная концентрация. Время замедлило свой бег. Шанс всего один.

Преследователи выехали из-за поворота и появились в самом конце прохода. Они двигались колонной. Не слишком быстро — в разломе оказалось тесновато для их огромных крабов.

Разумеется, морфаны заметил меня. От стен отразились возбуждённые крики, неприятно резанувшие по ушам. Однако отвлекаться на подобные мелочи было нельзя — если я не смогу завалить проход, то драки не избежать.

Морфаны ускорились. Нас разделяла всего сотня метров, но я не спешил — права на ошибку больше нет.

Расширить полосы до предела. Вытянуть мощь, оставив только самые крохи. Приготовиться к тому, что избыточная сила сразу же начнёт меня убивать и… спустить заклинание с цепи.

Уска-паткар-банду.

Прозрачные полосы нежно обхватили валун. Внутри мгновенно раздулся пузырь, наполненный колдовской энергией, однако теперь я был к этому готов. И не просто готов — сейчас я собирался использовать эту энергию, чтобы сдвинуть каменюку с места.

Пузырь стал ещё больше, сдавив внутренние органы. Ни страха, ни сомнений не было — только злой азарт. В конце концов, во мне находилась частичка божества, олицетворявшего всю магию этого мира… Неужели я с каким-то валуном не справлюсь?

Между мной и заклинанием была протянута невидимая «леска» — контур, с помощью которого я управлял чарами.

Я прокачал по «леске» часть скопившейся в пузыре колдовской мощи и дёрнул валун вверх. Он с неохотой качнулся, но уже через мгновение взмыл в воздух словно наполненный гелием шар.

Сердце зашлось от неописуемого восторга, однако на проявление чувств не осталось времени. Морфаны уже преодолели большую часть разделявшего нас расстояния и почти выбрались из разлома. Теперь между нами было метров тридцать, не больше.

Я потянул валун в нужную сторону. Многотонный камень со скоростью гоночного болида полетел к выходу из разлома, а внутренний пузырь начал столь же стремительно терять объём.

Никаких усилий. Только концентрация, равновесие и баланс. Казалось, что я несу поднос, заставленный стаканами, наполненными водой до самых краёв.

Резкие гортанные крики преследователей слились в один сплошной поток. Я не знал их языка, но догадаться, о чём они переговаривались друг с другом, было несложно. Морфаны обсуждали незавидную судьбу глупого «челоувечка», необдуманно вставшего на пути столь серьёзных ребят.

Правда, уже через мгновение тональность их переговоров резко изменилась. Радостное и нетерпеливое предвкушение предстоящей расправы уступило место бессильному страху, смешанному с растерянностью. Ничего удивительного, трудно сохранять благостное расположение духа, когда тебе навстречу несётся валун размерами с двухэтажный дом.

В такой ситуации любой бы загрустил.

Морфаны резко затормозили. В воздухе повис скрежет хитина — это столкнулись набравшие скорость крабы. Вот что бывает, когда не соблюдаешь дистанцию.

Обалдевшие морфаны с открытыми ртами смотрели на приближающуюся махину. Однако растерянность не продлилась долго. Уже спустя секунду один из них — видимо, наиболее сообразительный — догадался, что валун просто закупорит выход, но самих преследователей явно не заденет.

Это открытие сразу успокоило закованного в броню война. Он тут же гаркнул что-то на своём языке, перехватил трезубец и метнул его в меня.

Почти трёхметровая блестящая бандура со свистом разрезала воздух, воткнувшись в землю прямо у моих ног. Неприятно, однако я даже глазом не повёл. Отвлекаться нельзя, иначе можно потерять концентрацию.

Остальные морфаны вдохновились примером своего сообразительного коллеги, но не успели поупражняться в бросках по неподвижной мишени.

Мимо меня пронёсся валун. Он с чудовищным грохотом влетел в разлом и застрял между стен, надёжно перекрыв выход.

Разумеется, по краям остались небольшие щели, однако через них не смог бы протиснуться даже тощий и голый Дру-уг. Что уж говорить о его плотных и упакованных в доспехи родичах.

У меня всё получилось. В крови бушевал настоящий коктейль из гормонов. Восторг и эйфория.

Сердце стучало как бешеное, а мышцы дрожали так, словно я перенёс этот валун на своих плечах.

Нужно успокоиться. Вдох-выдох. Чрезмерное возбуждение часто толкает на необдуманные поступки. А такие поступки обычно приводят к печальным последствиям. Вдох-выдох.

— Челик буэт доухнить!

Из-за камня послышался приглушённый и очень разгневанный голос. Говоривший изъяснялся на имперском языке куда хуже, чем Дру-уг.

— Челик буэт страудат!

Морфаны поддержали слова товарища громогласным воплем.

Я усмехнулся. Такие угрозы давно меня не пугали.

Снизу, из щели между валуном и стеной разлома, показались длинные пальцы. Морфан — видимо, тот, который метнул в меня трезубец — безуспешно пытался дотянуться до своего оружия.

— Буэм глоудать твой роужа!

Как невежливо. «Ребятишки» совершенно не оценили мою доброту, а ведь я мог уронить каменюку прямо им на головы. Никакой благодарности — всё как у людей.

Я подошёл чуть ближе и наступил на скребущие по камню пальцы.

— А-а-а! — вскрикнул морфан. — Челик буэт муэртвэц!

Он явно не ожидал от меня такой «подлости». Похоже, подземные хозяева уже давно не встречали никакого серьёзного сопротивления и слишком уверились в собственной неуязвимости. Очень опасное заблуждение…

— Молчать и слушать. Человек пощадил вас, но больше человек не будет так добр. Запомните сами и передайте другим. В следующий раз человек размажет вас по земле.

Я говорил медленно, чеканя каждое слово. Во-первых, так получалось куда внушительнее, а во-вторых, так морфаны, которые не очень-то владели языком, имели хоть какие-то шансы меня понять.

Ответом на короткую, в общем-то, речь стал целый водопад оскорблений. Сперва морфаны обещали разнообразить мою сексуальную жизнь, наполнив её новыми позами, новыми партнёрами и новыми ощущениями. Затем пошли рассказы о зверских пытках, которые меня ждут сразу после интимных «развлечений», а по итогу, как вишенка на торте — страшная и, конечно, мучительная смерть.

И всё это великолепие на ломанном имперском языке.

Я надавил на пальцы куда сильнее. Не люблю хамов.

Морфан громко завопил от боли, а потом разразился целой серией гортанных криков, после которых все остальные тут же заткнулись. Видимо, он командовал этим небольшим отрядом, и ему явно не понравилось страдать из-за длинных языков своих подчинённых.

— Человек сказал всё, что хотел, — произнёс я. — Запомните слова человека.

— Дай оустроугу, челик, — пропыхтел морфан.

— Нет, — отрезал я. — Это мой трофей.

Длиннющая хреновина была нужна мне примерно так же, как мёртвому калоши, однако отказываться от законной добычи нельзя. Это проявление слабости.

Я убрал ногу, и длинные скрюченные пальцы сразу исчезли в темноте. Теперь нужно найти Дру-уга, вернуть его «доубычу» и уходить отсюда. Всё это подземное «приключение» успело порядком мне надоесть.

Вырвав трезубец, я подивился его невероятной лёгкости. Почти трёхметровая металлическая бандура весила не больше трёх килограммов.

Закинув трофей на плечо, я побежал вперёд — туда, куда уполз Усач и восседавший на нём Дру-уг.

А в спину мне неслись приглушённые камнем и расстоянием вопли беснующихся морфанов.