Евангелие от рыжего кота

Репликация девятая. Марико

— Мне пора! Прощаться не будем! — сказала Лилит и выпорхнула в окно. Сет, буравя крыльями воздух, словно шмель устремился за ней.

— Нет, вы видели! — возмутилась Маргина и догадалась: — Так это, что, Лилит подкатывала ко мне из-за Рубина Милосердия?

Поражённая низкими моральными принципами своей подруги, она вывела новую сентенцию: «Все женщины – сволочи! Лучшие из них – коты!» Каким боком туда попал Туманный Кот, Маргина не могла сказать, вероятно, остановилась на нём взглядом.

— Кот, у нас украли рубин, — обратилась она к нему, но Туманный Кот, словно это его не касалось, продолжал лежать на диване.

— Ты это специально устроил? — догадалась Маргина, но Марико её остановила: — Папа, он же был с нами!

— От этого кота всего можно ожидать, — сделала заключение Маргина и вывела новейшую сентенцию: «Все коты – сволочи! И лучших из них – кошки!»

«Как назло, нет ни одной знакомой кошки», — подумала Маргина, вытаптывая место, чтобы лечь.

— Мама, — по-русски обратилась к ней Марико, — ты зачем кошкой стала?

Маргина оглянулась на себя и увидела, что рассуждая, сама превратилась в кошку. «А ты говорила, что нет знакомой кошки!» — прозвучал в голове Маргины ехидный голос кота.

Пока Маргина изгалялась со смыслами своих сентенций и учила Марико летать, Лилит давно покинула Млечный путь, сократив дорогу через кольцо репликации. Так как ставки повышались, то, чтобы себя не засветить, Лилит подставляла Сета, который доверчиво протягивал свою длинную длань для регистрации путешественника.

Как и ожидала Лилит, перед Чистилищем она оказалось первой. Морти тащила следующую умерщвленную пару, чтобы очистить душу в Чистилище и отправить по назначению. Обычно она делала это дистанционно, не афишируя себя, но в данном случае Морти специально появилась перед братьями Янус. На шее у неё красовался Рубин Милосердия, и Морти считала, что в данном случае этот предмет находится на месте.

— Привет, двуликие! — пропела Морти и, рисуясь, кокетливо спросила: — Как я выгляжу?

— Сногсшибательно! — пропищал кастрированный Янус, а горбатый Янус одобрительно крякнул. Морти им улыбнулась, чего никогда не делала в своей бесконечной жизни. Неизвестно по чьей воле являясь рефери в извечном споре Сатанаила и Лучезарного, она всегда выглядела женщиной строгой, и тот, кто встречал её впервые, не сразу мог определить её половую принадлежность. Оставалось загадкой, чем обусловлено её странное стремление обратить на себя внимание, видимо, в мёртвом море её существование, кто-то случайно уронил камешек, возбудивший её женскую сущность.

Неожиданно для всех перед ними появился Сет, который нагло сорвал Рубин Милосердия с шеи опешившей Морти. Совершив такой кощунственный поступок, Сет, раскрыв свою огромную пасть, проглотил Морти вместе с косой, которую она элегантно держала в левой руке.

— Всем привет! — сказала Лилит, появляясь из морока, который сама же создала, но братья Янус не обернулись к ней и не ответили, поражённые случившимся.

— Какая безделушка! — воскликнула Лилит и выдернула из лап Сета Рубин Милосердия, сказав при этом:

— Ты мне его подарил, да, милый?

— Да, — расплылся в улыбке Сет и икнул, так как Морти в его желудке не собиралась быть переваренной.

— Пока, ребята! — махнула рукой Лилит, направляясь к Аваддону. Тот наблюдал за ней издали и без слов открыл преисподнюю. Лилит не спеша поплыла к Сатанаилу, чувствуя некоторое удовлетворение оттого, что бросит в лицо своему тирану этот рубин. Настроение сразу стало насмешливо-наглое и победное, отчего Лилит не раздирала отвратительных морд по пути следования, а только всем ухмылялась. Твари, наблюдая её настроение, отпускали ей вслед сальные шуточки, что в данном месте сродни комплименту. Завидев издали тёмную сферу Сатанаила, она подтянулась, но всё равно не могла остановить дрожь в теле. Её сразу пропустили к Сатанаилу. Не смея поднимать на него глаза, так как он этого не любил, она осмелела и громко произнесла, удивляясь твердости своего голоса:

— Я принесла тебе Рубин Милосердия.

Сатанаил поднял свои тяжелые веки, рассматривая Лилит и рубин на её груди. Довольно хмыкнув, он произнёс с явной издёвкой: — Я всегда считал, что маленькая взбучка способствует усердию в работе сотрудников, — и подозвал к себе мелкого беса: — Принеси мне рубин!

Польщённый бес бросился к Лилит и чуть не оторвал ей голову, потянув крепкий ремень на котором висел рубин. Лилит выпуталась из удавки и увидела, как бес, зажав в руке Рубин Милосердия, помчался к Сатанаилу.

Лилит охватило смутное сомнение.

Что-то неправильное она наблюдала, а сообразить, что, не могла. Лилит охватила тревога и мышцы сами собой напряглись, а она оцепенела от ощущения своей беззащитности. Сатанаил долго вертел в руках Рубин Милосердия, а потом запулил в неё, попав прямо в лоб.

— Что ты мне принесла? — ровным голосом спросил Сатанаил, но она знала, что за этим последует взрыв и ей снова не поздоровится. Болел от удара лоб, а спина похолодела от пота до самого хвоста, который непроизвольно дергался в разные стороны, словно подчинялся не Лилит, а другой сущности.

— Ру-рубин, — заикаясь, произнесла Лилит, сжимая в руке красный камешек и догадываясь о том, что следовало проверить раньше.

— Ты принесла пустышку, — произнёс Сатанаил, — иди и не возвращайся, пока не найдёшь мне настоящий Рубин Милосердия.

Счастливая, что так легко отделалась, она понеслась из черного шара, словно за ней гнались посланные Сатанаилом бесы. Мерзкая тварь, попавшая её на дороге, поплатилась жизнью, а Лилит на ней разрядилась яростью, с ожесточением расквасив ей морду. Ближайшие соседи не дали передышки твари и, пока она не пришла в себя, сожрали её с потрохами.

«Что я делаю!» — ужаснулась Лилит, но разрядка её успокоила и в голове мелькнула мысль: «С волками жить…» То, что её подставили, она уже поняла, но не решила, кто. Первой, кого Лилит заподозрила, была Маргина, которую она считала подругой, так как ей доверяла свои мысли. Горечь от предательства больней всего и Лилит горела внутри, придумывая для Маргины изощрённые кары, одну ужасней другой. «Девчонку её отравлю, чтобы долго мучилась!» — злилась Лилит, зная склонность Маргины к сочувствию к детям. Она вспомнила, как Марико искусно разыграла спектакль, а Маргина так естественно выразила удивление тому, что рубин находится у девчонки. Кто бы ей доверил, мелюзге, хранить такую реликвию!?

Очутившись возле Аваддона, она толкнула его плечом, и бедный ангел полетел вниз, куда ему, слава Богу, не положено. Взмахнув крыльями, ангел выбрался на кромку Света, провожая взглядом разъярённую фурию. Оскоплённый Янус сразу заткнулся, увидев выражение лица Лилит, иначе его бы оскопили вторично, а старый Янус молчал, провожая Лилит сочувственным взглядом.

К тому времени, когда Лилит вернулась, ситуация у Сета и Морти поменялась: погребальная девушка вытащила свою косу, рассекла чрево Сета и выбралась на волю. Подошедшая Лилит увидела, что Морти крошит Сета, как салат, на мелкие части.

— Ты что обижаешь мальчика, забери свою игрушку, — сказала Лилит, протягивая Морти рубин. Та схватила рубин и недоверчиво его рассматривала, а потом посмотрела на Лилит и мстительно сообщила:

— Мы с тобой больше не друзья!

Лилит не помнила, чтобы она когда-либо дружила с Морти, но не стала ей противоречить, чтобы не наживать врагов. Поэтому, примирительно сказала, показывая на кучку плоти Сета: — Прости его, несмышлёныша, — после чего посмотрела на Морти, которая повесила рубин на шею и сказала: — Тебе очень идёт!

Бледное лицо Морти зарделось и она, краснея, сказала:

— Спасибо! — отчего и Лилит успокоилась.

— Ты откуда и куда? — спросила её Морти, точно они давние подруги.

— Это Сатанаил послал меня за Рубином Милосердия, — призналась Лилит и лукаво добавила: — Но я ему камешек не отдала!

— Спасибо! — ещё раз произнесла наивная Морти и добавила, преданно глядя в глаза Лилит: — Я этого не забуду!

Они прижались друг к другу, и Лилит пожалела никем не любимую Морти, мужественно несущую на своих хрупких плечах печать одиночества. Прощались они уже друзьями, и Лилит пустила даже слезу, умиляясь своему состоянию. Они, неожиданно для себя, заметили ожившего Сета, который размазывал своей длинной дланью сопли по щекам, а с его глаз, которые с умилением смотрели на них, катились крупные слёзы. Такая картина растрогала Морти и, в придачу, она простила и Сета. Взяв за шкирку души, которые она сопровождала, Морти отправилась дальше по безмолвию, проговаривая шёпотом про себя: «Какие люди! Какие люди!» — имея ввиду странную Лилит и не менее бадражного беса Сета.

В пятом классе школы номер сто девяносто три маленький фурор – на уроке немецкого языка появилась новая учительница. Эпитет «новая» не в полной мере передаёт то впечатление, которое она произвела на учеников и учениц, в особенности на первых. В отличие от других преподавателей, новая учительница своим видом напоминала школьникам о том, что между мужчинами и женщинами существуют половые различия. Стоило учительнице зайти в класс, как она сказала:

— Guten Tag.

Класс ответил гробовой тишиной, так как, помимо того, что не знали, как ответить, все ученики потеряли способность говорить. В этой тишине слова Вовки раздались в тишине, как грохот грома в ясный день.

— Guten Tag.

— Приятно, что кто-то из вас знает, как нужно приветствовать учителя, — сказала появившаяся в классе фея, и сообщила: — Меня зовут Лили Моисеевна.

С Вовкой народ собирался разобраться в перерыве, чтобы не выпендривался перед новой «немкой», а пока все глазели на учительницу, точнее, на её изумительные формы...

С того дня, как появилась новая учительница, Вовку потянуло в школу, а уроки немецкого не пропускал, если даже болел. Новая учительница помогала осуществить его мечту – стать международным разведчиком, поэтому Вовка упорно повторял немецкие глаголы, сопрягая их во всех временах. Учительница благоволила к Вовке и поощряла его стремление изучить немецкий язык, который, правда, давался ему с трудом. Илья Лазаревич Цыбульский, заметив, что Вовка после школы общается с новой учительницей, присмотрелся к ней и ужаснулся.

— Не смей с ней общаться и лучше смени школу.

Вовка пропустил слова бывшего наставника мимо ушей, упрямо сообщив ему: — Я сам выбираю, с кем мне общаться. После этого, стоило ему завидеть Цыбульского, Вовка переходил на другую сторону улицы…

Чтобы не терять время зря, Цыбульский сел в двенадцатый трамвай и направился в сторону реки Охты в район Пороховых, где нашёл отдел кадров одного чрезвычайно скрытного заведения и попросился на кафедру физической подготовки. Полковник КГБ скептически полистал трудовую книжку и сообщил, что штат укомплектован. Товарищ Цыбульский возразил и сказал, что после знакомства, его обязательно возьмут сверх штата. Полковник позвонил по внутреннему телефону и переговорив с кем-то, скептически сообщил:

— Идите в спортзал, а потом зайдёте за документами.

Когда Цыбульский вошел в спортзал, курсанты высшей школы КГБ работали парами. Преподаватель в спортивном костюме посмотрел на мешковатую фигуру товарища Цыбульского и с усмешкой спросил:

— Что вы можете нам показать?

— Бой с пятью соперниками, — сказал товарищ Цыбульский таким уверенным голосом, что преподаватель не стал спорить, а подозвал пятёрку здоровых парней и пошептался с ними.

— Может, вам стоит переодеться? — с улыбкой спросил преподаватель, но Цыбульский отрицательно покачал головой. Цыбульский вышел на середину зала, как понимал преподаватель, в качестве «мешка» молодым дебилам, которые с усмешкой ожидали старого козла, чтобы поломать ему все кости. Ситуация быстро изменилась, когда молодые шакалы бросились на жертву и полетели в разные стороны. Обескураженный молодняк быстро поднялся и снова бросился на товарища Цыбульского, но из-за общей несогласованности, курсанты снова полетели на пол.

— Чтобы победить одного противника, не нужно его недооценивать, — сказал товарищ Цыбульский, — кроме того, нельзя действовать хаотично, вы только мешаете друг другу.

После короткой лекции курсанты пошептались и уже не бросались наобум, но всё равно, вскоре оказались на полу.

— Ещё одна попытка, — назидательно сказал товарищ Цыбульский, — прежде всего, думайте головой, что будет делать противник.

Когда, после нескольких попыток, Цыбульского, всё же, повалили, он улыбнулся и казал:

— А теперь представьте на моём месте обученного и молодого противника.

Курсанты, тяжело посапывая, молчали.

— Хороший урок, — сказал преподаватель, — всем заниматься парами.

Он протянул руку товарищу Цыбульскому и представился: — Меня зовут Аркадий Иванович, — прищуривая глаза, преподаватель спросил: — Где пришлось служить?

— Одно время работал президентом страны, — признался товарищ Цыбульский. Аркадий Иванович шутку понял и одобрительно кивнул головой – в данной структуре делится личным не принято.

Однажды случился конфуз.

Цыбульский, наблюдая за Вовкой и учительницей немецкого языка Лили Моисеевной, потихоньку шёл сзади, когда его остановили окриком: — Вы?!

Оглянувшись, Цыбульский увидел мать Вовки, которая во все глаза смотрела на него и спросила:

— Вернулись с Луны? Вы заберёте нашего мальчика?

— Вы думаете, что я отец Вовки? — сказал Цыбульский и объяснил: — Я его брат.

Марией Ивановной с беспокойством спросила:

— Вы заберёте Вовку?

Цыбульский вытащил своё удостоверение с надписью «КГБ СССР» и открыл его, показывая свою фотографию.

— К сожалению, по роду своей службы, я не могу дать Вовке то, что можете вы – свою любовь. Поэтому я вам благодарен, а сам, когда бывает минутка, присматриваю за Вовкой, так как об этом меня попросил «он», — сделав ударение на слове «он», Цыбульский закатил глаза в небо. Мария Ивановна поняла, что отец Вовки с Луны не вернётся и немного успокоилась.

— Вам не кажется, что дружба с молодой учительницей нанесёт вред Вовке? — прощупал почву Цыбульский, но Мария Ивановна принялась хвалить учительницу, называя её не иначе как Лили Моисеевна.

— Лили… Лили… — задумчиво произнёс Цыбульский, а на немой вопрос Марии Ивановны ответил объяснением: — Я знал её раньше, как Лилит.

Когда мать догнала парочку и разлучила огорчённого Вовку с учительницей, забрав его домой, Цыбульский проследил Лилит до набережной Мойки. Неторопливо шагая, Лилит дошла до Синего моста, где свернула направо, пересекла улицу Герцена, и скрылась в гостинице Астория. Не стоило труда, показав своё удостоверение, узнать, что очаровательная девушка поживает в угловом номере на третьем этаже, с балкон которого приятно поздороваться с лошадью Николая I. К удивлению товарища Цыбульского, номер зарегистрирован на фамилию Буранова.

Цыбульский похолодел. Не далее, как сегодня, полковник Буранов внимательно рассматривал его дело и расспрашивал о том, откуда он знает боевые искусства. Цыбульский соврал, что выучился в партизанском отряде на болотах Белоруссии, но полковник поинтересовался, отчего участие в партизанских отрядах не отражено в деле. В конце концов, полковник отпустил Цыбульского, но то, что он якшается с Лилит – настораживает.

«Лилит думает, что Вовка что-то знает о рубине! — подумал Цыбульский и предположил: — А, может, она права?» Цыбульский не поленился и присел на ограду памятника Николаю I, наблюдая оба выходы из здания гостиницы. Его предусмотрительность ожидала награда – часа через три Лилит вышла из гостиницы и подозвала такси. Цыбульский поймал машину и сел ей на хвост, пока такси не остановилось возле перестраиваемого Тучкова моста. Показав удостоверение недовольному шоферу, который тут же с визгом развернулся, Цыбульский перешёл улицу, но во двор за Лилит заходить не стал, чтобы не обнаружить себя раньше времени. Стал накрапывать дождь и Цыбульский стал под балконом, терпеливо ожидая выхода Лилит.

— Ты вернулась? — спросил удивительно знакомый голос, но товарищ Цыбульский не смог определиться, кто говорит.

—Тебе не нравится, что я вернулась? — спросила другая женщина на балконе. Цыбульский узнал голос Лилит и вжался в стенку, чтобы его не обнаружили, и вспомнил, как несколько дней назад потерял под этим балконом сознание.

— У нас больше нет рубина, ты сама знаешь, что его забрала Морти, — сказала другая женщина, и Цыбульский вспомнил её голос – он принадлежал Маргине. Сразу вспомнились самые гадкие моменты жизни на планете Тимурион и роль этой женщины в судьбе Цыбульского.

— Ты думаешь, что я вернулась из-за рубина? — спросила Лилит.

— А зачем же ещё? — с сарказмом сказала Маргина, и Цыбульский вживую представил её лицо, украшенное усмешкой.

— Чтобы сказать тебе, что рубин фальшивый, — примирительно сказала Лилит.

— Я тебе не верю, — сказала Маргина, а Лилит ей ответила: — Тогда бывай! Лучезарный использует тебя и выбросит, как меня!

Вверху захлопали крылья, и Цыбульский увидел тень, метнувшуюся по тротуару. Подняв голову, он увидел, что дождик кончился, а Лилит тёмной птичкой летела в небе.

— Папа, Лилит, что, улетела? — спросил детский голос на балконе. Что-то знакомое мелькнуло в голове, но Цыбульский не стал ковыряться в своей памяти, а отправился домой...

Через несколько дней настоящим сюрпризом для Маргины и Марико стал прилет бабушек из Метехи. Появляясь по очереди на балконе, Букрында, Мокрында и Кукрында произвели впечатление не только на Маргину, но поразили своей экстравагантностью прохожих на 1-й линии Васильевского острова и улице Кадетской. Взглянув на кота, Маргина увидела, что тот совсем не удивлён прибытием бабушек и возмутилась:

— Кот, паразит, ты не мог меня предупредить? Чем я их кормить буду? — прошипела Маргина на ухо Туманного Кота, но он буднично сообщил: — Им достаточно горсти зерна, кроме того, они ненадолго.

Маргина хотела сообщить ему, что у них нет «достаточной горсти зерна», так как никакого зерна они не держат, но кот её игнорировал, так как забрал бабушек и повёл их в свой «кабинет» и закрыл дверь. Маргина послала Марико в магазин, а сама вытащила из новейшего холодильника «ЗиЛ» кусок мяса и принялась его истязать, выливая на него возмущение котом. Когда бабушки закончили беседу в кабинете, Маргина уже приготовила плов, используя свою дименсиальную сеточку для ускорения процесса, а Марико, которая возвратилась из магазина, накрыла стол новой скатертью. Бабушки потискали Марико, подарили ей три жестяные коробочки с леденцами «Монпасье» и чинно сели за стол. Кушали бабушки жеманно, но неряшливо, что не мудрено с их огромными носами. Пообедав, они коротко попрощались и вылетели в окно, оставив в помещении запах плесени и старых вещей. Помахав им на прощанье рукой, Марико не заметила, что за бабушками, прижимаясь к самой земле, полетели серые тени, незаметные даже на солнце.

— Зачем они прилетали? — спросила Маргина, но кот в последнее время стал противным до ужаса и только сказал:

— Докладывали об увиденном.

— Туманный Кот, что за секреты?! — возмутилась Маргина, но кот её игнорировал, отвернулся и ничего не сказал. «Скотина!» — возмутилась Маргина и услышала в голове противное: «Взаимно!»

— Никаких секретов нет, — сказала Марико, — я думаю, что наш кот отдал рубин осознанно, — она вперила в Туманного Кота зрачки своих чёрных глаз и Маргина, по виду кота, поняла, что девочка права.

— Мне кажется, что наш рубин – фальшивка, чтобы сбить со следа. Судя по тому, что писал Гуго де Монтегю, — продолжила Марико, — настоящий рубин запросто мог оказаться у Дюдона де Компса или у Марии, ушедшей с Раймондом де Торном. Кроме того, неизвестно что дальше случилось с моими родственниками, и куда девался госпитальер Жан ле Мен.

— Устами мудрого младенца глаголет истина, — издевался кот, но Маргина его игнорировала и сказала, глядя на Марико: — А ещё неизвестно, откуда взялся фальшивый Рубин Милосердия?

— Папа, ты думаешь, что я его подменила? — спросила Марико.

— Ты могла его изготовить, — сказала Маргина.

— Как?! — остолбенела Марико.

— На тебе дименсиальная сеточка, ты можешь сделать что угодно, — сказала Маргина, но, увидев недоумение в глазах Марико, добавила: — Ты могла это сделать непроизвольно!

— Папа, я не умею пользоваться твоей сеточкой! — воскликнула Марико, глядя на Маргину, а Туманный Кот ехидно сообщил: — Давно пора научить девочку, вдруг ей грозит опасность.

«Меня же сделали виноватой…» — грустно подумала Лилит и стала учить Марико управлению сеточкой.

Девочка оказалась способной ученицей и не ныла, как Маргина, когда расплывалась на полу лужей, а хохотала, пока не захлёбывалась. Пару раз сеточка принимала форму твари, у которой её отобрали, и Туманный Кот порекомендовал сохранить в глифомах этот образ, чтобы отпугивать тех, кто вздумает напасть на Марико. Испробовав крылья у твари, Марико захотела полетать, и Маргине ничего не оставалось, как схватить её и перенести на мыс Лисий Нос, подальше от Ленинграда. Учёба происходила с переменным успехом, но Марико не жаловалась. Когда она с визгом врезалась в землю, то вылепила из бесформенной груды своё лицо и сказала, видимо, по-грузински: — Траки лапораки

— Что ты сказала? — спросила Маргина, а когда прочитала мысль в голове Марико, то возмущённо сказала:

— Не смей ругаться!

Маргине уже надоела учёба, но Марико была неутомима, так что возвращались домой уже при свете звёзд. Рассматривая огни внизу и небесный свод над головой, Марико воодушевлённо воскликнула: — Боже, какая красота!

Всё складывалось, как в волшебной сказке.

Уже не Вовка, а Володя закончил десятый класс специализированной школы и Илья Лазаревич Цыбульский предупредил, что его примут в Ленинградский государственный университет. Цыбульский работал в школе КГБ преподавателем и договорился с кем нужно о приёме перспективного спортсмена. Спортсменов – хоть пруд пруди, но от рекомендации товарища из КГБ декан отмахнуться не мог. Как не хотелось Владимиру зависеть от старого пердуна Цыбульского, но иного пути у него не осталось – оценками он не блистал, а надеяться на то, что сдаст все экзамены на отлично – чистая утопия.

Летом их команду везли на соревнования по дзюдо в Тбилиси, и Володя обрадовался, что сможет осуществить и вторую мечту – найти Рубин Милосердия и стать бессмертным. Володя любил фантазировать, что он сделает, когда станет бессмертным, и в своих будущих конфабуляциях мнил себя не меньше, чем царём или Господом Богом. Для этого следовало заехать в Метехи и пошарить возле фундамента церкви Успения Пресвятой богородицы, где он выбросил окровавленный рубин. От воспоминаний рука стала мокрой, как тогда, и Володька быстро вытер её о штаны. Ехать в Метехи не хотелось, так как его могла увидеть прежняя мать, а ещё хуже – отчим, но, рассуждая здраво, Володя подумал, что сейчас легко с ним справиться. «Морду ему набью!» — с некоторой бравадой решил свои душевные метания Володька. Набравшись наглости, он подождал Цыбульского у школы КГБ и попросил у него денег, объяснив ему, что едет на соревнования в Тбилиси. Своих он не имел, а то, что зарабатывали отец и мать, едва хватало на жизнь. К его удивлению, Цыбульский щедро его одарил, буркнув при этом: «Не привыкай!» — чем вызвал у Володьки обратное желание – при необходимости, брать деньги без зазрения совести.

Соревнования были так себе, зачётные, и когда у Володьки наметилось окно, он попросил своего товарища, ничего не объясняя, прикрыть его, а сам уехал в Метехи. Автобус остановился возле базара, рядом с церковью и Володька вышел самым последним, чтобы не бросаться в глаза. На улице, в полуденную жару, было безлюдно, и Володька вздохнул облегчённо, направляясь прямо к церкви, высившейся невдалеке над деревьями. Дверь в церковь была закрыта и Володька, потупив взгляд, обошёл вокруг неё, внимательно рассматривая фундамент и пожухлую траву. Обход ничего не дал и Володька попытался вспомнить, где он находился, когда уронил этот злосчастный рубин. Память давно выбросила этот эпизод из своего нутра, а взамен предлагала лицо Марико на берегу и кровь, струйкой льющуюся из виска. Решительно поборов себя, Володька снова прошёлся вдоль стены, пока не заметил какой-то прутик, торчащий из щели в фундаменте. Потянув его, Вовка понял, что нашел то, что искал – это был ремешок от рубина.

— Вот, значит, зачем мы ездим в Метехи! — сказал голос за спиной и Володька узнал его – он принадлежал ассасину Хасану. Повернувшись к нему, Володька схватил его за руку и хотел перебросить через спину, но сам полетел на землю.

— Тебя ещё этому не научили? — с усмешкой спросил Хасан, придавив коленом шею. Свободной рукой он потянул ремешок из щели, но, к их общему разочарованию, на конце, кроме узла, ничего не находилось.

— Вынужден тебя огорчить, искатель чужих сокровищ, — назидательно сказал Хасан, — тот рубин, который ты ищешь, уже нашли, но он поддельный.

— Есть и настоящий? — спросил Володька, хотя в его положении вопросы не задают.

— Есть, — снисходительно сказал Хасан, — только вряд ли тебе там что-то светит. Бойся рыжего кота, но не бойся привидений.

Отпустив Володьку, Хасан стряхнул прилипшую к брюкам соломинку и ушёл восвояси. Володька отдышался, а потом отправился на остановку автобуса, хотя ждать его пришлось до вечера. Невидимая Лили Моисеевна, школьная учительница Володьки, собрала свои симпоты и проявилась перед церковью. Накинув на голову цветастый платочек, она дошла до околицы, а потом вспорхнула в воздух. «И тут не везёт!» — подумала она и взяла курс на город Ленинград.

Маргина видела странный сон.

Как будто она лежала неподвижно, словно парализованная, а вокруг неслась жизнь. Солнце всходило и гасло, отбрасывая тень от рамы, скрытно ползущую по полу, как змея. По комнате носилась Марико и Туманный Кот, исчезая и появляясь, как в мультфильме. Несколько раз мелькали бабушки, Букрында, Мокрында и Кукрында, но быстро исчезали, словно их из комнаты выдёргивала чья-то рука. Маргина успела заметить, что в комнате несколько раз поменяли мебель, а остальное окружение было таким мимолётным, что она не успевала его разглядеть и привыкнуть. Так же странно росла Марико, которая бойко превратилась в красавицу, и стала чуть-чуть не похожа на себя. Неожиданно в комнате замельтешил какой-то тип, который часто приседал возле кровати и что-то рассказывал, высоким кукольным голосом, но Маргина ничего не могла понять. Один раз, когда дома никого не было, появился странный тип восточной внешности, в котором она узнала Хасана. Он долго, как она могла судить, её рассматривал и слушал сердце и поднимал веки, не понимая того, что Маргине для зрения глаза не нужны. Когда он исчез, Маргина не заметила, так как на неё, время от времени, накатывал морок, погружающий всё во тьму. Тьма рылась в голове Маргины, и ей пришлось открывать все глифомы, так как морок делал это болезненно. Самое странное то, что сон она забыла, когда открыла утром глаза, отворачиваясь от луча солнца, щекотавшего ей щёку. Она присела на кровать и пошарила ногами по полу, но любимых тапочек не обнаружила. Встав на ноги, она почувствовала головокружение и сообразила отказаться от человеческих ощущений, так как грохнулась бы на пол.

«Что со мной происходит?» — подумала она, вспоминая, что съела вчера. Память услужливо подсказала, что ничего и Маргина проверила дименсиальную сеточку – всё ли с ней в порядке? Её дименсиальной проверке помешали, так как в комнату ворвался незнакомый тип с ключами в руках. Он с открытым ртом смотрел на неё видимо, не ожидал, что в квартире кто-то есть и Маргина прилепила его к потолку, так как подозревала, что это вор.

— Давно этим промышляешь? — спросила Маргина, но её изменившийся писклявый голос совсем не напугал злодея. Вор дернулся, пытаясь освободиться, но у него ничего не вышло.

— Три года, — сказал юноша, и Маргине показалось, что она уже слышала этот голос.

— Рецидивист! — огласила приговор Маргина и спросила: — Что с тобой будем делать?

— Отдайте мне вашу дочь! — сказал разбойник, поправив круглые очки на носу.

— Ты совсем обнаглел! — возмутилась Маргина: — Такому проходимцу, как ты, я не то что дочь, а облезлого кота не доверю!

— Видимо, речь идёт обо мне, — сказал Туманный Кот, появляясь на пороге вместе с незнакомой девушкой с увесистыми сумками в руках.

— Это кто с тобой, — спросила Маргина, — видимо, сообщница вора?

— Да, сообщница, — улыбаясь, сказала девушка, поставив сумки прямо на пол. Она нагло обняла Маргину и тихо произнесла на ухо: — Как я рада тебя видеть, папа!

— Какая я тебе папа?! — возмутилась Маргина, и обернулась к рыжему совершенству: — Кот, что происходит?

— Меня зовут Тарас, — басовито отозвался очкарик под потолком, и Маргина вспомнила, где его слышала – кукольный голос во сне! «Так это было не во сне?» — лихорадочно подумала Маргина, не понимая, как такое могло с ней случиться.

— Подожди ты Тарасами, — отмахнулась Маргина от юноши на потолке, внимательно рассматривая девушку. Она удивительно кого-то напоминала и Маргина, взяв в руки лицо девушки, догадалась: — Ты Марико?

— Узнала! — радостно воскликнула девушка, обнимая Маргину, которая совсем её не узнала.

— Кот, объясни? — попросила Маргина, жалобно уставившись на Туманного Кота. Тот, как всегда, бухнул ей в дименсиальную сеточку информацию, и она присела на кровать, чтобы не упасть. То, что она узнала, убило её.

— Туманный Кот, это ты такое со мной сделал? — спросила она, пораженная тем, что узнала.

— Нет, — ответил Туманный Кот, который, после некоторого раздумья в глубокой тишине, сообщил: — Я могу ошибаться, но мне кажется, что сон на тебя навеяла Лилит.

— Как она это сделала? — спросила Маргина и тут же получила ответ: — Ни мне, ни тебе это не под силу!

— Папа, может, ты отпустишь Тарасика? — спросила Марико, улыбаясь Маргине.

— Тарасика?! Забирай своего Тарасика! — сказала Маргина, отпуская юношу, и он бы грохнулся на пол, если бы его не поддержала у самой земли Марико. «Научилась!» — с улыбкой подумала Маргина и повернулась к дочери. Рассматривая лицо Марико, она гладила её по голове и сказала: — Какая ты у меня красавица!

Глифомы Туманного кота, симпоты которого поселились в голове Маргины, говорили о том, что Марико капля в каплю похожая на свою прабабушку – Нино Читаури. Марико зарделась, услышав комплимент от Маргины, а Тарас, как опустился с потолка, так и стоя на коленях.

— Я прошу у вас руку и сердце вашей дочери, — сказал он, подползая на коленях ближе.

— Такому разбойнику?! Ни за что! — возмутилась Маргина, но Марико принялась рьяно оправдывать юношу:

— Мама, я сама дала ему ключи.

Маргина вспомнила, что «мамой» Марико называет только тогда, когда сердится, а с любовью говорит «папа».

— Хорошо, — сказала Маргина, поворачиваясь к Тарасу, и пригрозила:— Если её обидишь, то потолок – сущая ерунда, по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.

Марико вытряхнула содержимое своих сумок на кухне и быстро сварганила обед. Они расположились за круглым столом, и Маргина подумала, что о такой семейной идиллии мечтала всегда. После обеда Тарас снял со стены какую-то бандуру, которая, как оказалось, так и называлась «бандурой» и, перебирая струны, улыбнулся и запел: — Поберемся в неділю, маю на це надію, — а Марико бросила супротив: — Де ти мене поведеш, як ти хати не маєш? — а потом вдвоём подхватили:

— Чорні очка як терен,

Як терен, як терен,

Коли мы ся поберем,

Поберем?

Маргина слушала, чуть не плача, а Тарас гудел басом: «Заживемо у гаю, бо я тебе кохаю». «Какой гай, будете жить у нас!» — подумала Маргина и услышала новый голос в голове: «Какой «у нас», у Тараса своя трехкомнатная квартира!» «Марико?! Ты читаешь мои мысли?» — возмутилась Маргина и Марико ей ответила: «Не тебе одной ковыряться в чужих мозгах!» Маргина услышала, как подлый кот хихикнул сбоку, хотя мордой уткнулся в пушистый ковёр.

— О чём вы говорите? — спросил Тарас, уставившись на Маргину.

— Он, что, тоже читает чужие мысли? — удивлённо спросила Маргина.

— Читает, — сказала Марико и зашлась смехом: — На моём лице!

После обеда они гуляли вдоль набережной, а потом по Ленинграду, а когда пришли домой, то Маргина хотела лечь спать, но Марико возмущённо воскликнула:

— Мама! Ты спала целых десять лет, может, хватит?! Давай полетаем!

— Десять? А сколько тебе лет? — спросила Маргина и Марико сказала: — Двадцать три!

— Ты уже старая дева, немедленно выходи замуж! — воскликнула Маргина.

— Старая? Ну-ка, догони! — Марико стрелой взвилась в небо, а Маргина, улыбаясь, устремилась за ней. Они так разогнались, что скоро Земля стала, как вогнутая чаша, а потом превратилась в огромный шар. Маргина крикнула Марико, чтобы она остановилась, но с удивлением не услышала своего голоса и обнаружила, что они уже в космосе. «Ты хочешь долететь до Луны?» — спросила она у Марико и та, повернув к ней голову, сообщила: «Не бурчи!»

Оказалась, что она пытается найти космические корабли, «Союз 19» и «Аполлон», которые сегодня должны состыковаться. «Ты хочешь, чтобы тебя нашли Хранители и заключили в капсулу на тысячу лет?» — спросила Маргина и вспомнила, что не рассказывала дочери о Хранителях. «Какая же ты скучная!» — ответила Марико и Маргина поняла, что кот просветил её дочь, но вряд ли предупреждал об опасности. Обнаружить космический корабль в космосе, что найти иголку в стоге сена. Но, Марико её удивила, – она раскинула свои симпоты и искала живое над Землёй. «Хитрюга!» — похвалила её Маргина и увидела вдали мелькнувшую под Солнцем точку. Когда к ней приблизились, то увидели две станции, соединённые между собой утеплённой конструкцией, блестящей на солнце.

Зелёненький «Союз» раскинул солнечные батареи и выглядел по-земному уютно, а американский корабль напоминал замысловатую консервную банку, с одной стороны закрытую конусной крышкой, а с другой, плоской, конус торчал наружу. Марико полетела поближе, прикладывая руку к корпусу «Союза».

— Не сломай ничего, — предупредила Маргина, — внутри живые люди.

— Я только загляну в иллюминатор, — пообещала Марико.

Валерий Кубасов готовился открыть переходной люк, когда увидел в иллюминаторе плывущую к кораблю девушку. Имея характер, скорее, нордический, он, не впадая в панику, благоразумно подумал, что у него галлюцинации, поэтому сообщил командиру корабля, Леонову:

— Лёша, американцы привезли девушек.

Леонов подлетел к Валерию и хотел пошутить, но взгляд в иллюминатор заставил изменить его мнение.

— По-моему, это ведьма! Никому не говори, — очень серьёзно сказал он Кубасову, а ведьма за стеклом улыбнулась и помахала ему рукой.

— Почему? — удивился Валерий.

— Если мы об этом сообщим, нас сразу спишут на пенсию, — сказал ему Леонов и принципиально отвернулся от иллюминатора.

Венс Бранд, пилот командного модуля американцев, тоже выглянул в иллюминатор и увидел Маргину, с тревогой наблюдающей за Марико, которая чересчур близко приблизилась к «Союзу». Американец помахал Маргине рукой, а когда она его увидела, то подал знак руками: «Заходи!» «Марико! Оставь в покое космонавтов, мы улетаем!» — сообщила Маргина и стёрла у Бранда воспоминание о виденной им женщине, так как у него мелькнула мысль рассказать об этом прессе. Порывшись в головах космонавтов «Союза», Маргина увидела, что они более благоразумны и оставила их в покое.

Возвращались они молча. Прямо перед домом Марико повернулась к Маргине и спросила:

— Может, мне стать космонавтом?

— Ты, кажется, хотела стать женой Тараса? — парировала Маргина. Когда они приземлились на балкон и зашли в квартиру, то обнаружили, что Тарас замаялся их ожидать, и спит на диване, а кот улёгся ему на живот и смотрит его сны. Марико перенесла их обоих в свою спальню и уложила рядом с собой, а Маргина улеглась на ещё теплый диван и хотела заснуть, но не могла. Она перебирала в уме последнюю информацию, которую получила от Туманного Кота и она её не тешила. Пока она валялась, как труп, Марико окончила школу и исторический факультет ленинградского университета. Она выбрала кафедру истории средних веков, так как хотела найти настоящий Рубин Милосердия. Несомненно, что в этом её убедил кот, зараза. «Может быть, она могла стать балериной и блистать на сцене Большого Театра», — размышляла Маргина и услышала, как в её мысли вмешался кот: «Не «может», историю она выбрала сама и осознанно!» «Не верю я тебе!» — вяло отмахнулась Маргина.

Поисками Рубина Милосердия даже не пахло и единственное, что удерживало Маргину на Земле – Марико, которая уже выросла и собирается выйти замуж. Тем более, она получила бессмертную оболочку и ей на Земле почти ничто не угрожает. Как казалось Маргине, хитрый кот что-то затевает и не всё говорит, как он всегда и делал. Он, вероятно, использует Маргину, как обманку, как подсадную утку, как искреннюю наживку, которая и не подумает, что её используют, как дуру. Она посмотрела на себя со стороны и увидела, что выглядит, как резиновая утка на воде. Неожиданно из воды выскочил Сатанаил в виде крокодила и проглотил её, а Туманный Кот с хохотом потянул с берега сеть, в которой бился Сатанаил. На берегу оказался Лучезарный, который погладил кота и сказал:

— Из кожи этого крокодила получится хороший портфель.

— Он проглотил Маргину, — сообщил ему Туманный Кот. Лучезарный лучезарно улыбнулся и сказал: — От естественных потерь никто не застрахован.

Маргина проснулась оттого, что кто-то присел на её кровать. Когда она открыла глаза, то увидела, что на неё смотрит Хасан. Она не сразу поняла – продолжается сон или все происходит наяву. Увидев, что Маргина ожила, Хасан сдавил её горло руками и спросил: — Куда ты девала рубин?

— Дурак, его давно забрала Морти, — прямо в голову выложила Маргина, так как говорить не могла, потому что Хасан по-прежнему давил горло.

— Кто такая Морти? — спросил Хасан, продолжая её душить.

— Дама с косой, для тебя – смерть, — сказала Маргина и швырнула Хасана в потолок. Когда он свалился на неё, она снова отправила его на встречу с бетонным перекрытием и делала так до тех пор, пока Хасан не стал, как отбивная. Когда он немного очухался, она взяла его за шиворот и сообщила: — Если ещё раз увижу возле моего дома – превращу в порох и развею по всей Земле.

После этого Маргина выбросила Хасана через балконную дверь прямо под колёса трамвая, который перерезал всё, что полагается, чтобы Хасанов стало два. Увидев, что немного переборщила, Маргина выбросила Хасана в Малую Неву, а перепуганную вагоновожатую накормила валерьянкой и убрала все бляшки из кровеносных сосудов, подарив ей, тем самым, десяток лишних лет. Завершив таким образом утренний моцион, Маргина раскинула симпоты, чтобы узнать, где находится Марико и кот. Оказалось, что рядом с друг другом и далеко на юге. А, точнее, в Крыму! Только она хотела сигануть с балкона, как услышала, что кто-то открыл входную дверь. «Хасан, подлец, не успокоился!» — подумала Маргина и отправилась в коридор, чтобы растереть Хасана, как и обещала, в порошок. Правда, её ожидал шок, так как в коридоре её встретил не Хасан, а будущий зять Тарас.

— Ты!? — удивилась Маргина и растерянно предложила: — Проходи на кухню, я тебя покормлю.

Тарас покорно отправился на кухню, чтобы попробовать тёщины блины, а Маргина заглянула в новый холодильник «Минск». Он оказался пустой, и данное обстоятельство привело Маргину в растерянность. «Зачем тогда его держать?!» — рассердилась она и смущённо сказала Тарасу: — Я сейчас быстренько слетаю и куплю что-нибудь.

— Не нужно, зачем? — возразил Тарас, поднимаясь из-за стола: — Когда будем лететь, по пути заскочим в какой-нибудь гастроном.

— Полетим? — с недоумением спросила Маргина.

— Полетим, Марико ожидает нас в Крыму.

— Ты хочешь лететь на мне? — уточнила Маргина, представляя, как огромный Тарас оседлает её, крошечную, и сочла такое положение не комичным, а грустным.

— Зачем же, — возразил Тарас, — мы будем лететь рядом.

Чувствуя себя совсем дурой, Маргина спросила:

— Ты тоже умеешь летать?

— Умею, — сказал Тарас и толстым гиппопотамом вылетел в окно. Маргине ничего не оставалось, как вылететь за ним. Тарас летел, как Карлсон, выпустив сзади несоизмеримо маленький пропеллер, который жужжал, как муха. Маргина, наконец, догадалась прощупать его симпотами и сразу обнаружила странное.

— Откуда у тебя дименсиальная сеточка? — удивилась она и подумала, что для одного утра слишком много сюрпризов. «Кот у кого-то оболочку стырил!» — решила Маргина и чуть не полетела вниз, так как начала проверять на месте ли её сеточка.

— «Шкурка»? — переспросил Тарас и ответил: — Она у нас на двоих.

— Как на двоих? — возмутилась Маргина: — Ты, что, забрал её у Марико?

— Да, она мне понадобилась, — кивнул головой Тарас и объяснил, наклоняясь к Маргине, чтобы перекричать свой пропеллер: — Сегодня я делал серьёзную операцию, — увидев, что на лице Маргины написано недоумение, Тарас спросил: — Разве Марико вам не сказала? Я занимаюсь нейрохирургией спинного хребта.

«Марико много чего мне не сказала», — подумала Маргина и дальше летела молча. В Херсоне они приземлились возле «Гастронома» и Тарас отправился покупать еду. Когда они взлетели, в небе парили три Тарасика, – один, самый большой, посредине и два мешочка по бокам.

Приземлились они на высокое плато, которое с воздуха выглядело, как четырёхпалая лапа какого-то динозавра. Ровная поверхность, словно кто-то острым ножом срезал верхушку, заканчивалась пятисот метровым крутым обрывом до самого низа, заросшего деревьями и кустарником. На ровной местности плато кое-где ещё пыжились развалины каких-то зданий, заросших деревьями, по-видимому, весьма грандиозных в своё время, но сейчас превратившихся в груды камней. Белые пятна выходов известняка на поверхность плато, везде испещренные ходами, в большинстве своём – прямоугольной формы, которые уходили вглубь плато.

Посмотрев вокруг, Маргина никого не заметила и подумала, что Марико и кот куда-то ушли, но Тарас, подхватив сумки, решительно зашагал к краю плато, а потом, неожиданно, пропал. Раскинув симпоты, Маргина увидела, что он опускается по ступенькам вниз, где, ещё ниже, сиял красными глифомами кот и зелёными – Марико. Почему они приобретали такую окраску, Маргина не знала, да и знать не хотела, главное – она их сразу различала. Тарас же светился, как радуга, что весьма забавляло зелёную Марико. Приблизившись к лазу вниз, Маргина по ступенькам отправилась вслед за Тарасом, кружа по спирали, пока не оказалась в каком-то вырубленном помещении, без окон и дверей. Единственные ступеньки, ведущие в этот погреб, упирались в пол, где и заканчивались. За известняковой стеной находилась Марико с котом, и Маргина забеспокоилась о здоровье дочери, так как подумала, что их с котом придавило обвалом.

— Как вы туда попали? — спросила она Марико, заглянув ей в голову, и та ответила: — Залетайте со стороны обрыва.

— Я, лучше, перегородку обвалю, — сказал Тарас, собираясь шандарахнуть по стене, но Маргина его остановила: — Пойдём, аника-воин!

Тарас подхватил сумки и поплёлся за ней. Прыгнув со скалы, Маргина обследовала отвесную стену и едва нашла ту щель, которая вела в помещение, где находилась Марико и кот. Тарас застрял в щели и едва пролез, а когда появился в комнате, то нарвался на Марико:

— Не топчись, как медведь, я там ещё не раскопала! — возмутилась она, словно Тарас покусился на святое.

— Что вы здесь ищете? — спросила Маргина, предусмотрительно зависая в воздухе.

— Ищем следы Раймонда де Торна и сестры-послушницы, Марии-Агнесы-Катрин де Морель.

— Нашли? — спросила Маргина и Марико улыбнулась: — Да!

Она бережно подняла с пола большой почерневший фолиант. Маргина протянула ладони, чтобы взять в руки сокровище, но Марико скорчила страшную рожу и сказала:

— Забери свои грабли!

— Как ты с матерью разговариваешь?! — возмутилась Маргина. Марико смутилась и виновато оправдалась:

— Прости, папа, я, ведь, тебя не учила, как обращаться со старинными вещами.

«Я и без тебя знаю!» — подумала Маргина, но Марико ничего не сказала. Чтобы не висеть даром в воздухе, Маргина принялась считывать листы, как картинки, не пытаясь их читать, тем более что писались они на старо французском языке. Так как процесс оказался долгим, то застывшая в трансе Маргина обратила на себя внимание Марико. Присмотревшись к Маргине, она сделала виноватые глаза и сказала: — Прости меня, папа, я больше не буду.

— Что? — не поняла Маргина, отвлекаясь от процесса сканирования закрытого фолианта, а когда усекла, то махнула рукой: — Я уже об этом забыла.

— А, что же ты зависла в воздухе? — не унималась Марико.

— Я думала о своём, — отмахнулась Маргина, но Марико нахмурила брови: — Как-то странно ты думаешь, мама, — она повернулась к Тарасу и спросила: — Ты не мог бы подлечить нашу папа?

— Наша мама совершенно здорова, — возразил Тарас, и Маргина мгновенно полюбила зятя.

В вестибюль отеля «Астория» вошёл господин вальяжного вида, южной внешности, с аккуратными усами и компактной бородкой. Очаровав портье приятной улыбкой, он спросил о том, в каком номере проживает мадам Лилит. Портье изобразил на лице улыбку, похожую на судорогу, и подозвал коридорного, который проводил господина на третий этаж и постучал в дверь.

— К вам посетитель, — дрожащим голосом сообщил коридорный появившемуся в проёме двери Гаагтунгру. Получив от господина десять рублей, коридорный исчез, а гость поправил ладошкой кончик правого уса и спросил у демона: — Где Лилит?

— У неё прием, — смущённо сказал Гаагтунгр, — позвать?

— Я подожду, — сказал господин и присел на диван, развернув купленную на улице газету. «Правда» недолго развлекала господина, полистав которую, он с некоторой досадой пробурчал: «Суета сует!» Видимо, Гаагтунгр, пропавший в апартаментах, всё-таки, сообщил Лилит о госте, так как она появилась, полуголая, и поцеловала в щеку господина: — Самаэль, родной, тебя прислали искать Рубин Милосердия?

— Нет, моя милая жена, — с нежностью сказал Самаэль, — я здесь для того, чтобы сделать маленькую заварушку.

В комнате появился раскрасневшийся полковник Буранов, который с опаской посматривал на Самаэля, напуганный рассказами Веельзевула об этом господине.

— Когда он тебе надоест, отдашь его мне? — спросил Самаэль, поглядывая на розовощёкого полковника.

— Зачем он тебе? — хихикнула Лилит и Самаэль, чмокнув её в губы, сказал: — Использую по назначению.

— Похабник, — пожурила его Лилит и спросила: — Пойдёшь со мной в театр?

— Нет, — ответил, нахмурившись, Самаэль, — в полночь у меня совещание.

Лилит забрала смущенного Буранова и унеслась в Александровский театр смотреть «Энергичные люди» Шукшина, а Самаэль остался сидеть в глубоком кресле и размышлял о задании Сатанаила. По негласному правилу Бытия запрещалось вмешиваться в человеческие дела и не склонять людские души на свою сторону, но тут появился повод – Лучезарный отправил на Землю артефакт, реликвию, называемую Рубин Милосердия. Душа сама должна выбирать, куда ей идти, а то, что рубин способствует в познании Света, делало этот выбор неестественным. То, что реликвия оказалась подделкой, ничего не меняло, так как где-то существовал истинный Рубин Милосердия. Поэтому Сатанаил был вправе применить противодействие и помочь людским душам познать Тьму. Рубин пусть ищет Лилит, у неё хорошо получается, а душами заблудших займётся он – Самаэль. За окном в тёмном небе яркой кромкой появилась новая Луна, предвещая праздник Явления Антихриста.

«Нужно идти!» — сказал сам себе Самаэль и поднялся с кресла. Открыв дверь на балкон, он чёрной стрелой взлетел вверх. Подозвав к себе отдыхающего на коньке крыши Сета, Самаэль что-то ему нашептал на ухо, отчего гадёныш побелел. Не мешкая, Самаэль спикировал с крыши и по дуге взлетел вверх. За ним, по бокам, штопором ввернулись в небо Гаагтунгр и Веельзевул. Они летели в сторону севера, а позади их веером, тянулись чёрные тени. Серые изваяния демонов, неизвестно откуда появившиеся на домах Ленинграда, вдруг ожили и устремились вслед за Самаэлем, образовав в тёмном небе над городом серое одеяло, закрывшее звёзды и едва проклюнувшуюся Луну. Старые и молодые ведьмы и ведьмицы, унюхав небеса, воняющие падалью, хватали суррогатные метлы и тянулись за серой мелочью, образуя второй эшелон нечисти. За ними потянулись призраки и тати, а также всякий блудливый чертополох, пускающий похотливую слюну из пасти.

Нечисть растянулась в живую длинную гадину, которая, извиваясь, медленно двигалась под углом к берегу Ладожского озера, пока не достигла Пятиречья, после чего летела над водой. Посторонний наблюдатель сказал бы, что по курсу ближайшая суша – остров Коневец, место, для дьявольщины неуместное, так как на острове был когда-то мужской монастырь. Видимо, место потеряло святость, так как койки монашей братии заняли военные моряки.

Оставив в стороне монастырь и миновав бывший скит, Самаэль летел дальше, пока не оказался над горой Змеиной, где сразу спикировал вниз. Стая нечисти, освещённая режущим светом молодой Луны, закружила вокруг горы, засыпая своими телами большую поляну на макушке возвышенности.

Когда Лилит вернулась в гостиницу «Астория», её ожидал Сет, который перепуганным голосом сообщил, что её ожидает Самаэль. Лилит хотела отпустить полковника Буранова, но Сет сообщил, что она должна взять полковника с собой и её ждёт сюрприз. Так как на Лилит полковник лететь категорически отказался, то Сет, смущаясь, предложил вместо дамы себя. В результате Лилит всю дорогу, пока они летели, изводила полковника, взгромоздившегося на маленького Сета, своими насмешками. Когда они летели над Ладожским озером, то полковник сообщил, что лучше прыгнет в воду, чем будет терпеть шпильки Лилит. Вид острова Коневец встревожил полковника, так как над ним в полумраке летала куча нечисти, но Лилит его успокоила, сообщив, что сегодня праздник.

Она сразу увидела Самаэля, который светился в темноте, точно его намазали фосфором. Когда они приземлились, Самаэль поцеловал руку Лилит, а Буранова подхватили две ведьмы, которые тут же принялись его раздевать и ласкать. Полковник сопротивлялся, но увидев снисходительный взгляд Лилит, решил, что можно и расслабиться, так как она сегодня принадлежит другому. Тем более что рядом самые нетерпеливые уже совокуплялись, подбадриваемые остальными.

— Открытие наше праздника предоставляется полковнику Буранову, — с усмешкой сказал Самаэль, а ведьмы так соблазнительно тёрлись о полковника, что его оголённая плоть восстала. Одна из ведьм завалила Буранова на себя, и он задергался. Сверху полковника оседлали три чёрта, которые совали свою плоть в его непотребное место. Его попытка скинуть наездников, только раззадорила чертей, которые сменяли друг друга с задорным постоянством.

— Кто будет Чертородица? — воскликнул Самаэль, и Лилит залюбовалась им – столько в нём было страсти и новизны. Она даже простила ему надругательство над Бурановым, возможно, заслуженное, по мнению Самаэля.

— Лилит! — закричали рядом, и она вздрогнула, думая, что кто-то отважился испортить церемонию и нагло позвал её.

— Лилит! — загудело со всех сторон, и она поняла, что её выбрали главной в церемонии. Самаэль с улыбкой подошёл к ней и промолвил, улыбаясь: — Покажем тварям, как нужно любить?

Лилит не смущал секс на людях, но она не могла понять, кого хочет обмануть Самаэль, ведь Чертородица родит Ирода, преемника Сатанаила. «Наш сын заменит Сатанаила», — подумала она и решила, что Самаэль хочет посмеяться над Сатанаилом. «Такого ещё никому не удавалось», — улыбнулась она, прогибаясь в руках Самаэля. Он умел доставить удовольствие, и Лилит застонала, когда он ввел в неё свою напряженную плоть. Обхватив его могучую шею, она подалась всем телом, замирая в экстазе, а потом, словно сорвалась и ритмично задвигалась, разряжаясь сжатой пружиной. Вокруг заорали, возбуждённые зрелищем совокупления и накинулись друг на друга, разбиваясь на пары, на тройки. Стоны и хриплые возгласы соития, перекликались со звериными криками случки тварей, наполняя поляну какофонией звуков. Самаэль умел держать темп, и Лилит ему подчинялась, зная, что только так добьется наивысшего наслаждения и задрожала, предвкушая неизбежное. Вдруг в движениях Самаэля возникло что-то звериное и она, после очередного страшного толчка воскликнула: «Больно!» — но только раззадорила его, отчего он выпустил когти и разодрал ей спину.

— Больно! — воскликнула она что есть силы и попыталась выдраться из лап Самаэля, но он ещё крепче сжал её тело, всё глубже погружая свою колючую плоть в её лоно. Она растерянно заглянула ему в глаза и не узнала Самаэля. Перед ней был дикий зверь, а когда тело резанула боль и из неё ручьём хлынула кровь, то она прозрела – это был Сатанаил. Выпуская в неё своё семя, Сатанаил ревел, точно Глас Преисподней, а потом бросил её в толпу, где ублюдочное племя тварей и демонов извергало в неё и на её тело своё мерзкое семя, воплощение Ирода, которого она должна родить.