Фиктивный брак

Глава 3 Лисы

Ху Ган оказался старым седым лисом с пятью хвостами, который оборачивался таким же старым седым человеком и скрывал свои хвосты под просторной одеждой. Одевался он по старинке, рядом с ним всё время казалось, что мы участвуем в съёмке исторического фильма о каких-то очень старых событиях. Сколько ему лет, я боялась и спрашивать. Работа была простая — знай, улыбайся покупателям да заворачивай для них сладости: рисовые колобки, желе, чесночные торты, бисквиты, тофу, ягоды в карамели, пирожки со сладкими бобами и другие такие же десерты. Покупатели меня не замечали. Они входили в магазин, высматривая там Ху Гана, а, если его не было, разворачивались и уходили, будто не слыша моих приветствий и робких вопросов. Ху Гана это полностью устраивало. Всех своих покупателей он знал в лицо. При появлении очередного господина Вана, Лю или Шэня, Ху Ган церемонно кланялся, настаивал на том, чтобы посетитель уселся, садился сам и раскуривал трубку, наполняя магазинчик удушливо-сладким запахом, в котором всё плясало и расплывалось. В это время я, отчаянно кашляя, напряжённо прислушивалась к их беседе (кашель им нисколько не мешал) и старалась угадать, что и зачем покупатель хочет приобрести. Заворачивала в красивую упаковку — и с поклоном ставила на прилавок. Никто ни разу не заметил моих поклонов. Это было странно. Раньше, когда я работала у хозяина Чжена, все клиенты старались попасть именно ко мне. Что же изменилось?..

Ши Чен забегал каждый день. Двумя движениями руки разгонял удушливый дым, улыбался мне, кланялся дядюшке Ху и коротко говорил: Пока не сдвинулось. После этого он бесплатно съедал рисовый пирожок и убегал. Дядюшка Ху после этого выкуривал новую трубку, так что свежий воздух я вдыхала недолго.

Спала тут же, в маленькой комнате при магазинчике, похоже, обставленной тем же чокнутым антикваром, который обставлял дом речного Дракона. Чего тут только не было! И всё новое, но при этом какое-то даже чересчур подлинное. Это было непривычно и странно. Сам дядюшка Ху на ночь превращался в лиса и уходил погулять. При этом он приказывал крепко запирать двери на все замки и засовы, а замков и засовов было много и все как будто тоже поставлены тем самым чокнутым антикваром.

В одну из ночей в магазинчик постучали.

— Старейший Ху! — раздался снаружи приятный мужской голос. — Старейший Ху! Откройте! Прошу вас! Старейший Ху! Скорее! Спасите!

Вдалеке послышался отчаянный лай. Дверь задёргалась и задрожала.

— Старейший Ху! — отчаянно взвыл незнакомец. Я сдалась. Набросив жакет поверх сорочки, я вышла из своей комнаты и защёлкала замками. Едва я открыла последний, дверь распахнулась и в магазинчик влетел рыжий вихрь. Он завертелся волчком у двери и обратился молодым человеком в небрежном костюме без пиджака, но в жилете. Из прорези в штанах торчали три лисьих хвоста. Молодой человек поспешно налёг на дверь и защёлкал замками куда быстрее, чем я их открывала.

— Тихо! — прошептал он. Лай приближался к нам. Молодой человек обшарил магазинчик и остановился на двери в комнату. — Не выдавай меня!

Он опустился на четвереньки и сделался трёххвостым лисом. Подпрыгнул, ловко уцепился зубами за воротник жакета и вместе с этой добычей скрылся в моей спальне. Лай раздался совсем рядом, а после в дверь постучали. Я замерла. Что происходит?! Стук повторился, громче, настойчивей.

— Откройте! — потребовал из-за двери женский голос. — Полиция! Немедленно откройте.

Делать нечего, я открыла дверь. Она распахнулась и через порог перепрыгнула маленькая взъерошенная женщина, одетая в тёмно-серые клетчатые брюки и в светло-серую рубашку с большими карманами на груди. На поясе у неё висела кобура с пистолетом.

— Полиция! — рявкнула она так, что я подпрыгнула. — Где он?! Тут пахнет лисой!

Она принюхалась и разразилась надсадным кашлем.

— Вы кто?! — воззрилась она на меня.

— Лянь Шуйсянь, — ответила я, в свою очередь уставившись на женщину. — Продавщица.

Женщина чихнула.

— Полицейский инспектор четвёртого уровня Хен Минь-Мэй, — представилась она и сморщилась. — Сюда вели лисьи следы!

— Вы говорите о Старейшем Ху?.. — вежливо предположила я. — Он владелец этого магазина.

Госпожа Хен ещё раз чихнула и скосила глаза, разглядывая воздух вокруг моего тела.

— Что вы тут делаете?! — спросила она.

— Живу, — растерялась я. — И работаю.

Госпожа Хен кашлянула, смерила меня взглядом и издала какой-то странный звук. Я бы сказала, что она тявкнула.

— Хорошо, барышня Лянь, — процедила она. — Живите!

Прежде, чем я успела понять, что происходит, она развернулась и выскочила за дверь. Едва её ноги переступили через высокий порог, как воздух вокруг неё заколебался, и в свете фонарей моим глазам предстала изящная хохлатая собачка в серой попонке. Заливисто тявкая, она побежала прочь.

— Ну и дела… — проговорила я, снова запирая дверь.

— Уф! — фыркнули из спальни. Я оглянулась и увидела своего ночного гостя. Он вошёл в магазинчик, неся на кончике пальца мой жакет.

— Я твой должник! — объявил он, перекинул мне жакет и упал в кресло для посетителей. — Земно кланяюсь! Моё ничтожное имя — Хули Девятый. Но ты можешь звать меня Хули Хуэй. Могу я узнать имя высокорождённой?

— Лянь Шуйсянь, — произнесла я и Хули Хуэй кивнул. Не иначе как подслушал. — Что всё это значит?!

Лис вскинул ладони в защищающемся жесте.

— Маленькое недоразумение! Всего лишь маленькое недоразумение! Некоторым существам не нравятся… некоторые наши повадки.

— Она, что, правда работает в полиции? Собака?!

— А лис, продающий сладости, тебя не смущает? — засмеялся Хули Хуэй и уже знакомо скосил глаза, рассматривая воздух вокруг меня. — А ты хороша. Давно работаешь на Старейшего Ху?

— Недавно, — пожала плечами я. — Это важно?

— Ничуть, — заверил меня лис. — Друзья Старейшего Ху — мои друзья.

Он вытянул губы трубочкой и неприятно причмокнул, но, когда я пристально на него взглянула, состроил невинное лицо. Заболела голова.

— Мне пора спать, — сказала я решительно. — Дядюшка Ху открывает магазин сразу после рассвета.

Хули Хуэй скорчил мне рожу.

— Ты всегда такая необщительная? — спросил он и протянул руку. Я шагнула вперёд и вложила свою ладонь в его. Лис бережно сжал пальцы — тонкие и изящные. Я сама не поняла, как очутилась в кресле у него на коленях. Очень скоро выяснилось, что он прекрасно целуется. Хули Хуэй как раз запускал руки мне под сорочку, когда от дверей послышался кашель, очень напоминающий лисье тявканье. Чары рассеялись. В дверях стоял очень рассерженный дядюшка Ху. Я вскочила, накинула на плечи жакет и поспешила скрыться в своей комнате.

— Из-за твоего легкомыслия!.. — услышала я сердитый голос нанимателя, а после из магазинчика донеслась какая-то возня и рычание.

Наутро у меня болела голова и по всему телу разлилась противная слабость. Дядюшка Ху в честь этого события напоил меня ароматным чаем, уступил мне всё кресло и курил вдвое меньше трубок, чем обычно. Ши Чен пришёл, против обыкновения, в обед, долго разглядывал воздух вокруг меня и хмурился.

— Я предупреждал, — развёл руками дядюшка Ху.

Ши Чен вздохнул.

— Как же тебя, жёнушка, так угораздило-то?

— Что угораздило, муженёк? — в тон ему спросила я.

— Лисы, — выразительно сказал супруг. — Все земные духи сосут энергию из людей. Все, понимаешь? И лисы, и драконы, и все прочие. А уж призраки — к ним лучше не подходи.

Я невольно покосилась на дядюшку Ху.

— Старейший Ху не в счёт, — отмахнулся Ши Чен, уважительно кланяясь старому лису. — Он столько лет стремился к совершенству, что почти не нуждается в подпитке. И уж тем более он не станет нападать на гостью.

Мне стало неловко.

— Я не могу отказать от дома малышу Хули, — подал голос дядюшка Ху. — А если уж он повадился…

— Я с ним поговорю, Старейший Ху, — обещал супруг.

— Ему что говори, что не говори… — безнадёжно махнул рукой лис.

— Завтра, — заверил Ши Чен. — Завтра я уведу сестрицу Лянь отсюда. А пока…

Он снова осмотрел воздух вокруг меня, покачал головой и злобно посулил:

— Я малышу Хули хвосты оторву!

И ушёл. Я бессильно откинулась на спинку кресла.

— Всё будет хорошо, барышня Лянь, — заверил меня дядюшка Ху и принялся неторопливо набивать трубку. — На малыша Ши можно положиться.

Хули Хуэй пришёл вечером, поклонился дядюшке Ху и небрежно помахал мне рукой. На этот раз он был одет в красный свитер, из-под которого выглядывал воротник белой рубашки.

— Ну, прости, сестрица Лянь, — примирительно сказал он, облокачиваясь на прилавок. — Что ж ты сразу не сказала, что замужем за детективом Ши? Если б я знал…

Братец Хули был похож на провинившегося ребёнка, который своим я больше не буду пытается загладить разбитые чашки. Сердиться на него было невозможно.

— Что ты со мной сделал? — спросила я.

— А! — обрадовался молодой лис, одним прыжком уселся на прилавке и раскинул свои пушистые хвосты. — Тебе же никто ничего не объяснил! То-то ты так смотришь на нас.

Он засмеялся.

— Девятый! — строго окликнул его старый лис.

Хули церемонно поклонился старшему.

— У тебя пробой в ауре, — сказал молодой лис безо всякого перехода и уже знакомо скосил глаза. — Заметила, люди тебя в упор не видят?

Я кивнула.

— Вот то-то и оно. Драконы, да? Они-то людей не высасывают, не думай. Не сразу. Им-то до сих пор поклоняются! Но надо ж было им тебя сделать послушной.

Он облизнулся и покосился на дядюшку Ху.

— Заморочить человека трудно, — пояснил Хули Хуэй. — Тем более сейчас, когда в нас не верят. Вот в тебе дыру и проделали. Зато сейчас…

Он развёл руками.

— Ну, прости. Не удержался.

— Ничего не понимаю, — сказала я. В голове шумело.

— Я же говорю — пробой. Через эту дыру даже лисёнок из тебя силы вытянет. Раз, два — и готово.

Он снова облизнулся и наклонился ближе ко мне.

— Ты очень соблазнительна, — прошептал он.

— Девятый! — рявкнул старый лис.

Хули Хуэй отпрянул и скорчил невинное выражение лица.

— Обижаете, старейший Ху, — заявил он. — Разве ж я не понимаю, как с барышней обращаться?

— А кто была та женщина, которая за тобой гналась? — спросила я. — Почему ты убегал?

— Ах, да! — спохватился молодой лис и полез во внутренний карман пиджака. Достал оттуда пухлый конверт и протянул мне. — Отдашь мужу.

— Что это? — подозрительно спросила я.

— Архивы полиции, — сказал Хули Хуэй и засмеялся. — Вчера фотографировал, сегодня проявлял. Госпожа Хен почему-то не обрадовалась, почуяв меня в здании. Кто бы знал, что эта…

— Девятый! — напомнил о себе дядюшка Ху.

— …госпожа торчит на работе по ночам!

— Начальник Хен страдает бессонницей, — напомнил Старейший Ху. — Он часто возвращается на работу посреди ночи и берёт с собой свою любимую собачку. Ты бы это знал, если бы меньше бегал за юбками.

— То есть она — собака? — всё ещё не могла поверить я. Как-то это всё было чересчур.

— Она заколдованная, — с презрением пояснил Хули Девятый. — Что-то я про это слышал…

— Когда начальник Хен овдовел, он завёл себе собачку по кличке Минь-Мэй, — рассказал дядюшка Ху. — Вскоре он так привязался к ней, что стал воспринимать её как свою собственную дочь. А когда такой человек в чём-то уверен…

Он развёл руками.

— Начальник Хен — волшебник, — пояснил братец Хули. — Слышала, может быть. Заклинания, тайные знаки, запретные учения, старинные свитки, печати…

— А Ши Чен — тоже волшебник?

— Малыш Ши? — расхохотался лис. — Он зануда! Только и знает, как составлять бумаги. Жалобы, угрозы, прошения… что он, что наставник его. Сами колдовать брезгуют. А нам — хоть пропадай. Выйдет приказ по провинции всем лисам уехать — уедем, никуда не денемся. Куда нам, земным духам, против приказа?..

— Земным духам? — переспросила я, пытаясь понять весёлую трескотню лиса.

— Все мы, несовершенные, живущие на земле и не мечтающие подняться в Небеса, все мы земные духи, барышня Лянь, — пояснил дядюшка Ху. — Все мы подчиняемся властям и заклинателям вроде детективов Цянь, Ши и их коллег.

Он оглядел младшего собрата, слегка поклонился мне и добавил:

— Я вас оставлю. И если ты, негодник…

Братец Хули уже знакомым жестом вскинул ладони.

— Никогда! Ничего! Вы же меня знаете, Старейший Ху!

— В том-то и дело, что знаю, — вздохнул старый лис.

Едва хозяин магазинчика переступил порог, как братец Хули метнулся к двери и защёлкал причудливыми замками.

— Трус, — процедил он презрительно. — А ещё Старейший!

— Что ты имеешь в виду? — устало спросила я.

— Ничего, сестрица Лянь! — замахал руками лис. — Ничего! Иди спать!

Он одним прыжком перемахнул через прилавок и стал толкать его в сторону двери. Прилавок поддавался с трудом.

— Что стоишь, помогай! — гаркнул лис. Он был так явно встревожен, что я послушно дотолкала вместе с ним прилавок до двери.

— Так-то лучше, — фыркнул братец Хули, потом принюхался и бросился в спальню.

Прежде, чем я успела его остановить, он отодвинул кровать от окна и кивнул мне на стоящий у стены резной шкаф.

— Ты с ума сошёл?!

— Не дури, — пропыхтел лис, пытаясь сдвинуть с места тяжеленный шкаф. — Помогай, пока не опоздали. Скорее!

— Куда опоздали?!

— Быстро!

Ему было сложно возражать. Вместе мы привалились к шкафу. Он был намного тяжелее, чем прилавок, но мы кое-как придвинули его к окну.

— Уф! — вытер пот со лба лис. — Успели!

Мне было не по себе. Ночь, темно, мы одни и, случись что, никто не придёт на помощь.

— О чём ты говоришь? — как можно ровнее спросила я.

— Об этом, — криво усмехнулся братец Хули и кивнул на шкаф. Мы помолчали и вскоре я услышала, как с улицы кто-то царапается в окно.

— Что это?!

— Как что? Зомби[6].

— Ты шутишь, — неуверенно произнесла я.

— Нет, не шучу, — обаятельно улыбнулся лис.

— Что за бред?! Какой ещё зомби в наше время?

— А чем это время хуже любого другого? — пожал плечами братец Хули. — Твой муженёк слишком активный. Это, знаешь ли, не всем нравится.

— А ты откуда обо всём знаешь?!

— Держу ушки на макушке, сестрица Лянь, — отозвался лис и хищно улыбнулся. — Ты слишком хороша, чтобы позволить сожрать тебя голодным мертвецам.

— Мертвецам?!

— Ну, двух-то дядюшка Цзинь точно наскребёт, — заверил Хули.

— Двух?! Дядюшка Цзинь?! Какой ещё дядюшка Цзинь? Погоди, а Ху Ган, что, в курсе?!

— Так я тебе о чём и говорю, — пояснил Хули, кинул тоскливый взгляд на постель и решительно вышел из спальни.

— Твой Ши Чен слишком близко подбирается к чужим тайнам. Это неприятно, знаешь ли. Шунлун его вызвал и обещал рассказать кое-что важное после заката.

— Шунлун, — тупо повторила я, выходя следом за ним.

— Твой приёмный отец, — ответил братец Хули, усаживаясь в кресло для посетителей. — Дракон нашей реки. Пока он заговаривает зубы твоему муженьку, дядюшка Цзинь надеется управиться. Думает, до братца Ши хоть тогда дойдёт. Слышишь? Второй мертвяк в дверь бьётся.

Как только он замолчал, я действительно различила глухие удары.

— Ты всё это знаешь — и никому ничего не сказал?!

— Я сказал дядюшке Ху, — с достоинством заявил братец Хули. — А старик ответил, что я перед тобой виноват, поэтому мой долг… дальше сама понимаешь. А сам ушёл. Как всегда. Потом скажет, что он тут не при чём, и продолжит кивать и нашим, и вашим.

— А… полиция?

Хули Хуэй скривился.

— Не выношу собак, — сказал он кисло.

— Ты не предупредил полицию только потому, что не выносишь собак?!

— Они потребуют доказательств, — протянул лис. — Будут задавать вопросы… А кто я такой, а почему мой запах висит в коридоре, а как я зарабатываю на жизнь… А я ничего не знаю. Я случайно услышал. Да не трясись ты так. Через порог ни один мертвяк не перешагнёт, ноги-то у них не сгибаются. Главное, к ним не выходить, а то даже косточек не оставят.

— Я убью тебя, Хули Хуэй, — с чувством выговорила я.

— Это уж как тебе будет угодно, сестрица Лянь, — поклонился лис.