Физрук и вот это вот все

Глава 23

То ли у Виталика и при жизни были железные нервы, а то ли существование в качестве зомби немного сгладило его эмоциональный фон, он воспринял произошедшее относительно спокойно. Если бы на меня за столь короткий срок вывалили столько новостей, включая и новости о перемене курса и смене главной задачи, я бы точно начал бегать по потолку, крушить кулаками стены и захотел бы кого-нибудь убить…

А, ну да…

Иногда я думаю, что дело во мне, что в эту игру наверняка можно играть каким-то другим способом, без насилия, без гор трупов, без рек крови, без вот этого вот всего. Может быть, Система просто вытащила наружу все, что во мне было плохого, а все, что во мне было хорошего, оставила где-то на глубине. А может, и не было во мне ничего хорошего.

Одного своего друга я застрелил, другого потащил с собой на дело, реальную опасность которого даже не представлял. И теперь пытаюсь проделать то же самое с Виталиком, тащу низкоуровневого персонажа на бойню, в которой и хайлевелы имеют неиллюзорные шансы копыта откинуть.

И не следует забывать, что люди, убитые Элрондом, умирают навсегда.

Никакого респауна.

Не то, чтобы я не пытался его отговорить… Конечно же, я пытался, хоть и заранее осознавал всю тщетность этой затеи, и конечно же, он меня послал, резонно поинтересовавшись, на кой хрен я его будил, если опять собираюсь все самое интересное себе оставить.

Я даже немного пожалел, что вернул его к жизни так рано, но ведь у меня все равно не было выбора. Причина, по которой я сделал это именно сейчас, была той же самой причиной, по которой Магистр вручил мне Венец Демиурга авансом.

Мы оба понимали, что грядущего столкновения с Пожирателем Миров могли и не пережить.

И тогда Виталик остался бы в той пещере навсегда. Ну, или до окончания игры, что, в общем-то, одно и то же.

Я воспользовался свитком Магистра, мы прошли через портал и оказались на опаленной солнцем и продуваемой всеми ветрами равнине. Чахлая растительность, скрипящая на зубах пыль, медно-красные горы где-то на горизонте, катящиеся по степи шары перекати-поля… Я огляделся по сторонам, пытаясь найти город-призрак, единственным работающим заведением которого было бы похоронное бюро, но не преуспел.

— Это определенно не Воронеж, — сказал Виталик. — Если вдруг нападут индейцы, не трогай Гойко Митича, он мой.

— Тебе сколько лет вообще? — поинтересовался я.

— С каждым годом все, сука, больше.

Я еще раз огляделся по сторонам. Прерия от горизонта до горизонта. Никаких следов присутствия Элронда.

Зато следы присутствия Магистра обнаружились сразу же.

В нескольких метрах от нас на земле лежала круглая серебристая платформа десяти метров в диаметре. Рядом с платформой были разбиты три палатки. Я заглянул в первую, там на походной кровати дрых текущий топ номер один Гарри Борден.

Во второй обнаружился застывший в позе лотоса Брюс. Он то ли медитировал, то ли тоже спал, по крайней мере, на меня он никакого внимания не обратил.

Третья была пуста.

А я-то надеялся, что там Кевин свой черный меч перед боем полирует…

Сам Магистр стоял в центре платформы и беседовал с двумя реднеками. Оба носили джинсы, еще более пыльные и потертые, чем у меня, рубашки в крупную клетку, тяжелые ботинки армейского образца и бейсболки с лозунгом предвыборной кампании Трампа. У одного из них на плече висел М-16, другой носил на поясе кобуру с классическими для этой местности револьверами.

При нашем появлении они бросили в нашу сторону короткие взгляды, а потом продолжили разговор. Видимо, Магистр сказал им, что это свои.

— Техас, — сказал Виталик. — Ставлю свой дробовик против дырявого носка того парня, что это Техас. Где мой, сука, «стетсон»? А то вдруг мимо проскачет Клинт Иствуд на лихом боевом коне, а я даже поприветствовать его нормально не смогу.

— Клинту Иствуду с прошлый вторник сто лет исполнилось, — сказал я.

— Но мы понятия не имеем, в кого он, к хренам, прокачался, — сказал Виталик.

У Магистра «стетсон», кстати, был. Как и револьвер на поясе.

Отчего у меня тоже появилось ощущение, что мы попали в какой-то дешевый вестерн.

Магистр закончил разговор, обменялся с местными рукопожатиями, после чего реднеки запрыгнули в призванный пикап и упылили на северо-запад.

Первый Игрок развернулся в нашу сторону.

— Подкрепление привел, физрук? Элитный зомби сто третьего уровня это, конечно, серьезно, но в нашей ситуации вряд ли поможет.

Да, мы не теряли времени даром, и за отпущенное Магистром время успели прокачать Виталика в каком-то рандомном подземелье. Виталик шарашил гоблинов из дробовика, а я следил за тем, чтобы они его не обидели.

Довольно скучное занятие, все равно, что фигурное катание по телевизору смотреть.

Никакого саспенса и все довольно предсказуемо.

— Виталик, это Магистр, — сказал я. — Магистр, это Виталик.

— Угу, — сказал Магистр. — Спасибо, что пришли. Вы почти вовремя.

— У нас еще полчаса в запасе, — сказал я, сверившись с встроенным интерфейсом. — Когда отправимся на место битвы?

— А мы уже, — сказал Магистр.

— Что, здесь? — удивился я.

— А чем плохо это место?

— Оно слишком… открытое, — сказал я.

— Так это и хорошо, — сказал Магистр. — Мне нужно пространство для маневра.

— С этим тут точно никаких проблем нет, — согласился Виталик. — К тому же, враг не сможет подойти незамеченным или напрыгнуть, к хренам, из-за угла.

— Вот сразу видно, парни, что вы ни черта не смыслите в тактике современной войны, — заявил Магистр. — Нет никакого смысла использовать рельеф местности или строить какие-либо фортификационные сооружения, если твой противник владеет технологией порталов. Даже если ты уговоришь древних китайцев построить вокруг тебя еще одну Великую стену, это тебе ничем не поможет.

— Не так давно ты говорил мне совсем другое, — заметил я.

— Техас — не Авалон, — сказал Магистр. — И здесь нет Кевина.

— Кто такой Кевин? — спросил Виталик.

— Парень, которого здесь нет, — объяснил Магистр.

— Почему ты выбрал Техас? — спросил я.

— Антуражно, — сказал Магистр. — Мне здесь нравится. В этом есть стиль.

— Но здесь нет Пожирателя, — сказал я. — Что тактика современной войны говорит о присутствии на поле боя противника? Или для современной войны это теперь необязательно?

— Поскольку основное сражение развернется в инфосфере, у нас нет никакой необходимости атаковать скопление живой силы Пожирателя, — сказал Магистр. — Инфосфера едина, и нет никакой разницы, из какой точки планеты ты в нее войдешь. Что же касается отсутствия тут противника, так это и хорошо. В этом весь смысл. Это значит, что ему потребуется время, чтобы перебросить сюда свои силы. Не думаю, что этой займет недели, конечно, но нам и пара лишних минут не помешает.

— И какой план? — спросил я.

— Доверься мне, — сказал Магистр. — Я участвовал в большем количестве битв, чем ты проходил на уроках истории.

— И в скольких из них ты победил?

— Почти во всех, — сказал Магистр. — По крайней мере, в большей части. Все зависит от того, как именно трактовать слово «победа».

— Ну, это когда ты стоишь, а они все, сука, лежат, — сказал Виталик.

— Я все еще стою, — сказал Магистр.

— Внушающее оптимизм утверждение, — сказал Виталик. — Когда начинаем, к хренам?

— Как только местные подтянутся, — сказал Магистр.

— Эти ребята?

— Берт и Эггерт, — сказал Магистр. — Глава и заместитель главы клана «Техасские рейнджеры». Они, между прочим, все это время давали отпор разной нечисти, лезущей на свободную техасскую землю из порталов, и делали это довольно успешно. Впрочем, я связался с лидерами всех более-менее значимых местных кланов и договорился о взаимодействии.

— Наверное, это было нелегко, — предположил я. И когда он только все успевает?

— Вовсе нет, — сказал Магистр. — Пожиратель вторгся на планету уже довольно давно, так что у них было время, чтобы оценить степень угрозы. Так что, когда я к ним пришел, они оказались довольно сговорчивыми.

Не сомневаюсь, что Магистр умел выбрать момент. Если ты в игре вот уже тысячу лет и до сих пор окончательно не свихнулся, это означает, что ты должен стать чертовски хорошим игроком.

— По моей команде они нанесут удары по скоплениям живой силы противника, — Магистр посмотрел на Виталика. — Тебя не коробит, когда я говорю «живой»?

— Нет, — сказал Виталик. — Я привык.

— У меня есть вопросы относительно Венца, — сказал я.

— Давай позже, — отмахнулся Магистр. — Мне тут надо войну выиграть.

В кожаных штанах, ковбойской шляпе и при револьвере, он был меньше всего похож на военачальника, от решений которого зависит судьба целой планеты. Жизнь вообще часто не соответствует нашим представлениям о ней.

Почесывая небритый подбородок, из своей палатки вышел Гарри Какого Черта Вы Не Даете Мне нормально Поспать Борден.

Топ номер один зевнул, увидел Виталика и улыбнулся.

— Ба, какие люди и без охраны, — расплылся в ответной ухмылке Виталик. — Это ж Гарри Борден. Джеймс, сука, Бонд на максималках.

— Виталик, — сказал Борден. — Рад снова видеть тебя пусть не живым, но хотя бы функционирующим.

— Почему все постоянно мне об этом напоминают? — спросил Виталик.

Они шагнули навстречу друг другу, и на какое-то мгновение я даже поверил, что они обнимутся. Но они ограничились рукопожатием.

Потом настала и моя очередь.

Магистр буркнул, что не хочет мешать воссоединению старых знакомых, сорвал с пояса переговорное устройство, и, что-то в него бубня, уединился в третьей палатке.

— Как рука? — поинтересовался Борден у Виталика.

— Все еще ноет к перемене погоды, — сказал Виталик. — Но я полагаю, что теперь это, сука, психосоматическое. Зомби же ничего не чувствуют.

— Не будет ли бестактным с моей стороны поинтересоваться, как тебя угораздило?

— Я все еще не уверен, — сказал Виталик. — Скорее всего, это произошло, потому что в момент прихода на Землю этой милой Системы я был уже мертв. И, судя по тому, в каком месте я, к хренам, возродился, произошло это явно не от естественных причин.

— Ты хотя бы отомстил? — поинтересовался Гарри.

— Я бы с радостью, сука, отомстил, — сказал Виталик. — Если бы я знал, кому.

— Печально такое слышать, — сказал Гарри.

— Жизнь вообще довольно печальная штука, — сказал Виталик. — Поэтому надо к ней проще относиться. Впрочем, полагаю, ты об этом и сам догадываешься.

— В последнее время я часто думаю, что было бы со мной, если бы в какой-то момент я не взбрыкнул и воспротивился бы против воли семьи, — сказал Борден. — Наверное, не было бы ни армии, ни «Ми-6», а я бы просто пошел по стопам отца, и сейчас здесь рядом с вами стоял бы какой-то совсем другой человек.

— О, ты, видимо, еще и аристократ, к хренам? — вопросил Виталик. — Сэр Борден? Или, может быть, даже лорд Борден?

— Нет, — сказал Гарри. — Просто я из очень богатой семьи. Моему отцу принадлежит… принадлежала большая международная корпорация, которая досталась ему от моего деда.

— А тому от его деда, а самый первый Борден наверняка промышлял торговлей «черным деревом», что и заложило основу благосостояния вашей, сука, семьи, — сказал Виталик.

— Скорее, он промышлял пиратством, — ничуть не смущаясь ответил Гарри. — Впрочем, документальных свидетельств не осталось, а у семейных легенд, как водится, есть несколько версий, и все они противоречат друг другу.

— Наверняка правдива та, которая хуже всего, — сказал Виталик. — За большим состоянием всегда кроется преступление.

— Бальзак, — опознал цитату Борден.

— Это изречение больше известно в качестве эпиграфа к «Крестному отцу», — сказал Виталик. — Но знаешь, все это хрень про то, что жизнь могла бы сложиться по-другому и все такое. Жизнь, сука, в конце концов всегда засунет тебя в то место, где ты и должен быть. Даже если это место тебе совсем не нравится.

— Я не приемлю фатализм, — сказал Гарри.

— А это, мой английский друг, никакого значения не имеет, — сказал Виталик. — Муравей может не верить в существование человека, но это не значит, что человек не может наступить на него ботинком и размазать к хренам. Смекаешь, о чем я?

— Я смотрю, переход в иную форму существования не изменил твою картину мира, — сказал Гарри. — Она как была мрачной, так и осталась.

— Но он в какой-то степени прав, — сообщил Магистр, появляясь из палатки. — Прелесть Системы в том, что она находит для каждого человека наиболее соответствующее ему место в общей картине бытия. И даже если бы ты пошел по стопам отца и занялся бы семейным пиратством, в конце концов ты все равно бы стал именно тем, кто ты есть сейчас.

— Ты подслушивал, — сказал Виталик.

— Я всегда подслушиваю, — сказал Магистр. — Это очень полезная привычка, если ты хочешь прожить так же долго, как и я. А теперь перестань уже нас томить и задай тот самый вопрос, который тебя больше всего интересует.

— Вряд ли даже британский спецагент знает, кто на самом деле убил Кеннеди, — пожал плечами Виталик. — Сомневаюсь, что у него такой уровень доступа.

— Раз все такие тактичные и нелюбопытные, я сам спрошу, — сказал Магистр. — Какого черта ты убил того Вычислителя и тем самым открыл Пожирателю Миров дорогу на Землю?

— Я же не знал, — сказал Гарри.

— А я тебя ни в чем не обвиняю, — сказал Магистр. — Я просто интересуюсь. Зачем?

— Сложно объяснить, — сказал Гарри. — В наш мир пришла Система, нашу планету наводнили зомби и пришлые твари, моя страна была уничтожена, моя жизнь полетела псу под хвост, и мне, наверное, очень хотелось найти того, кто в этом виновен. А этот Вычислитель подвернулся под руку и он был не особенно вежлив.

— Вот, — сказал Виталик, поднимая указательный палец. — В наш мир пришла Система, но она сделала это без уважения, за что и отгребает. Вполне разумная причина, как по мне. И лично у меня больше никаких вопросов нет.

— У меня, в принципе, тоже, — сказал Магистр и простер свою длань к горизонту. — Да и времени на вопросы у нас уже практически не осталось.

Мы все посмотрели в ту сторону, куда он так пафосно указал, ожидая увидеть приближение несметных полчищ Пожирателя, то там было всего лишь облако пыли.

Оно стремительно приближалось, и вскоре мы уже видели кавалькаду машин «техасских рейнджеров». Это были пикапы, грузовички и внедорожники, большей частью подержанные и побитые жизнью, но изредка среди них встречались и хорошо прокачанные экземпляры. И уж совсем редко — новые.

Их было около полутора сотен, и они подъехали к нам, устроив настоящую пыльную бурю. Магистр снова что-то буркнул в свою рацию, и техасцы принялись сцеплять свои машины цепями и тросами, строя вокруг серебристой платформы настоящий вагенбург.

— Я что-то там слышал о полной бессмысленности всяческих фортификационных сооружений, — заметил я. — Причем, совсем недавно.

— Фортификация фортификации рознь, — сказал Магистр. — И, сделай одолжение, хотя бы на пару минут перестань во мне сомневаться и поверь в то, что я знаю, что делаю.

— Самые большие, сука, проблемы как раз после таких слов и возникают, — сказал Виталик.

Транспортных средств хватило на два кольца, между которых осталась пара метров свободного пространства. Чуть ли не в каждом втором кузове пикапа или грузовика стояло по крупнокалиберному пулемету.

— Когда все начнется, нашей главной задачей будет тянуть время, — сказал Магистр. — Выигрывая его для нашей основной атакующей силы — Гарри и Брюса. Совершенно неважно, сколько статистов Пожирателя мы намолотим в реальном мире, потому что у него их почти бесконечный запас, и так нам в этой войне не победить.

— Кстати об этом, — сказал Виталик. — А когда все уже начнется, к хренам? Меня стращали, что я попаду на страшнейшую в моей и так страшной жизни бойню, а ты только и делаем, что языками треплем.

— Да вот прямо сейчас и начнется, — сказал Магистр, наблюдая, как техасцы занимают свои огневые позиции, а в прерии оседает поднятая их машинами пыль.

Брюс вышел из своей палатки, сдержанно кивнул всем присутствующим, прошел в центр платформы и снова уселся там в позу лотоса.

Гарри запрыгнул на платформу и присоединился к нему. Я не сомневаюсь, что тело британского спецагента могло гнуться под немыслимыми для обычного человека углами, но Гарри не стал завязывать ноги узлом и остался стоять.

— Ну, тут уж кто как привык, — прокомментировал это Магистр, выудил из кармана пульт управления и нажал на нем несколько кнопок.

Платформа без звука и любых намеков на вибрацию взмыла в воздух и зависла на высоте около полутора метров от земли. Мгновением спустя ее накрыло куполов силового поля. Еще чуть позже Магистр добавил к нему Сферу Отрицания и двуслойный магический щит, способный впитать в себя столько урона, сколько и заклинание класса «армагеддон» за один раз не нанесет.

Фигуры наших астральных бойцов потускнели и слегка потеряли в резкости, но я увидел, как Гарри чисто символически шагнул влево и снова застыл.

Силуют Брюса оставался неподвижен.

— Они начали, — констатировал Магистр.

— А как мы узнаем, что они, сука, закончили? — поинтересовался Виталик.

— Если они победят, то они сами нам об этом расскажут, — ответил Магистр.

— А если они проиграют?

— Тогда они умрут.

Вот так, просто и буднично, без пафосных и воодушевляющих речей о бессмертии и славе, которая останется в веках, без бравурных маршей, сияющих надраенной медью оркестров и долгих клятв в вечной стойкости, мы и вступили в очередной раунд войны с Пожирателем Миров.

Хотелось бы верить, что в последний.