Физрук и вот это вот все

Глава 5

Джей-17 бодро топал по коммуникационным туннелям, а я, временами пригибаясь, чтобы не удариться головой, шел за ним, задраивая за нами все встречающиеся на пути переборки. Если ползучий Элронд последует за нами, пусть хоть немного попотеет, отращивая ложноножки для их открытия.

В отличие от планетарного Элронда, космический Элронд впечатлял не так сильно. На планете он был царь, бог и повелитель стихий, а тут скромно перетекал из одного коридора в другой, поглощая тела штурмовиков и периодически отрыгивая паладна Ричарда.

Интересно, кстати, почему он так на нем зациклился? Считает, что это лучшая боевая единица, которую ему удалось породить? Или просто ленив, чтобы создавать бойцов, требующихся для текущего момента, и штампует их по одной матрице?

Я слышал, что многие игроки считают паладина универсальной боевой машиной. У него и урон неслабый, и броня нехилая, так что он сам себе танк, и дистанционные атаки кое-какие есть, плюс небольшой комплект усилений, да еще он и отхилить сам себя может, если припрет. Там, правда, еще куча всяких ограничений должна прилагаться, но мне почему-то кажется, что Элронд их все обошел. Потому как Ричард вряд ли придерживается какого-то общепринятого кодекса поведения, чтит обеты и приносит молитвы богам.

В любом случае, глубокий космос явно урезал пределы возможностей чокнутого искина. Не сомневаюсь, что в пределах атмосферы он размолотил бы этот корабль за считанные минуты, несмотря на его гигантские размеры.

Очевидно, в отрыве от основных своих вычислительных мощностей слизеэлронду приходится урезать свой функционал. С другой стороны, у него и так пока все нормально получается.

— А это вообще что? — поинтересовался у меня Джей-17, не сбавляя хода.

— Что именно? — уточнил я.

— Вот эта штука, от которой мы удираем.

— Это вторая проникшая на борт угроза неизвестного происхождения, — сказал я. — Разумная и агрессивно настроенная боевая слизь.

— И на какой планете такое водится?

— На ее собственной.

— А зачем ты ее за собой притащил?

— Это, как бы, без моего активного участия обошлось, — сказал я. — В смысле, оно само.

— Это оно убило экипаж твоего корабля?

— По большей части, — сказал я.

— А ты как уцелел?

— А у меня почему-то иммунитет, — сказал я.

Предложения поделиться антителами не последовало.

По моим внутренним ощущениям мы отмахали по этим чертовым тоннелям уже километра три, и я понятия не имел, в какой части корабля мы сейчас находимся. Где-то внутри.

Все, что мне оставалось, это надеяться на своего проводника. Конечно, я не исключал и той возможности, что он может привести меня в ловушку, но ведь должен же он понимать, что при первых же признаках таковой я приложу все усилия, чтобы уложить его первым?

Наконец-то мы остановились напротив куска стены, свободного от хитросплетений кабелей и труб.

— Пришли, — сказал Джей-17. — Эта фальш-панель ведет на капитанский мостик.

— Сотни моих врагов могли бы засвидетельствовать, что я довольно пофигистично отношусь к вопросам мести, — сказал я. — Но если ты мне наврал, и там находится что-то другое, для тебя я сделаю исключение.

— Не-не-не, — сказал он. — Там точно мостик.

— Хорошо, если правда, — сказал я. — Как открыть?

— Просто толкнуть посильнее.

— Это я могу, — сказал я. — А как узнать капитана?

— Он должен сидеть в самом большом кресле, — сказал Джей-17. — Или где-то около.

— Чудесно, — сказал я. — А теперь вали отсюда. Наверное, не стоим им знать, что это ты меня сюда привел.

— Конечно, — закивал он. — А что ты собираешься делать?

— Начну переговоры, — сказал я.

А там уж как получится.

К его счастью, Джей-17 не знал о моих недюжинных дипломатических талантов и растворился за ближайшим углом вполне удовлетворенным.

Я перехватил трофейную винтовку поудобнее, три раза глубоко вдохнул и вышиб панель ногой.

Похоже, что немного перестарался. Панель сорвалась с места и улетела куда-то вглубь капитанского мостика, каким-то чудом никого там не покалечив. В мою защиту я могу сказать только одно.

Я думал, она потяжелее.

Капитанский мостик оказался почти таким же просторным, как на «Энтерпрайзе». А если учесть, что на своих постах сидело всего шесть человек, места для того, чтобы устроить танцы, оставалось предостаточно. Даже если это будут танцы с саблями и бейсбольными битами.

Я выпрыгнул из коммуникационного тоннеля, как чужой из незадачливого ученого, сразу же вычислил самое здоровое кресло и направил ствол винтовки на его обладателя.

— Стоять, бояться, — сказал я. — Корабль захвачен, берите курс на Татуин.

Капитан Талор принадлежал не к тому виду, из представителей которого состоял его экипаж. На вид он был вполне себе человек, и кожа нормального цвета, и рога не растут. Он выглядел лет на пятьдесят, но это были такие крепкие пятьдесят работающего на свежем воздухе кузнеца, а не хилые пятьдесят городского ботаника.

И он ничуть меня не испугался, словно в его святая святых чуть ли не каждый день странного вида чуваки с винтовками напрыгивают.

— Я бы с удовольствием, молодой человек, — сказал он, и его губы искривились в легкой улыбке. — Но сейчас не я здесь командую.

Ну, как бы и подразумевалось, что сейчас здесь командую я, но он явно не это имел в виду. Его реплика подвесила мой мозг всего на пару секунд, а потом я выдал гениальнейший, идеально ложившийся в канву момента вопрос.

— А кто?

— Я, — из дальнего от меня угла вышел доселе прятавшийся в полумраке персонаж. Надо же, а я думал, что это связист какой-нибудь. А он тут, оказывается, командует.

Издалека он изрядно смахивал на Такеши, такой же невысокий субтильного вида молодой азиат. С другой стороны, издалека сам Такеши смахивал на невысокого субтильного вида молодого азиата, который чуть не размотал меня в Данже Воли. Я имею в виду, на первый взгляд и издалека все они похожи, и лишь после более пристального изучения ты сможешь уловить отличия.

— И кто ты такой? — спросил я.

— Меня зовут Тим Ватанабе, — сказал он.

— А, знаю, — сказал я. — Друзья называют тебя Маленьким Вэ.

Он слегка нахмурился.

— Никто меня так не называет.

— Ну, может, за глаза, — предположил я.

Интересно, кем этот типчик, поставленный руководить операцией, приходится Большому Вэ? Сын, младший брат, внучатый племянник?

А какая разница?

Я перевел винтовку с пуза капитана Талора на пузо Тима.

— Ты все еще считаешь, что ты здесь главный?

— Конечно, — он улыбался слишком нагло для человека, в которого целятся из штурмовой винтовки, но мне было лень анализировать его поведение и я тупо потянул за спусковой крючок.

Грянул выстрел, заряд винтовки пересек капитанский мостик и расплескался о невидимую сферу, воздвигнутую вокруг младшего Ватанабе.

А что, так можно было? В смысле, если силовое поле невидимо, значит, оно пропускает свет, а луч лазера — это и есть концентрированный свет, так какого черта…

Магический щит он вокруг себя накрутил, что ли?

Тим продолжал улыбаться, и мне это не нравилось. Поэтому я сунул винтовку в инвентарь и верная Клавдия легла в мою ладонь.

Один удар. Малая мощность моего ультимативного навыка, чтобы не повредить наверняка ценное и полезное оборудование, находящееся у него за спиной…

«Призрачный клинок» не встретил никакого сопротивления. Поймите меня правильно, он никогда не встречает никакого сопротивления, и все это время я лупил им по чему угодно с фатальными для чего угодно последствиями, но на этот раз что-то пошло не так.

Клинок не встретил сопротивления, а Тим остался стоять на ногах, был цел и невредим и все еще улыбался.

Хотя должен был бы распадаться на две части и истекать кровью.

И в следующий миг я понял, что тут происходит.

Никакого Тима тут вообще не было.

Это была голограмма. Очень качественная голограмма, даже не мерцающая по краям, и зачем-то прикрытая силовым коконом. Зачем?

Чтобы я потратил на нее свой ультимативный скилл и он ушел в откат.

Или они чертовы гении планирования, или для них просто очень удачно все совпало.

Капитан Талор переобулся в прыжке. В смысле, переоделся, сидя в кресле.

Синий форменный мундир сменила навороченная зеркальная силовая броня, голову закрыл глухой шлем.

Он подскочил с места с резвостью, неожиданной для человека его возраста, комплекции и должности, и схватил меня за руки. И я сразу же понял, что он не уступает мне в силе. А может быть, даже слегка превосходит.

Я не мог вырваться.

Пока мы стояли, мерялись крепостью своих бицепсов и смотрели друг другу в глаза (фигурально, на самом-то деле я смотрел на собственное отражение в его шлеме), мне удалось прочитать его личную информацию.

Он уступал мне уровнем, но совсем немного. Нас разделяло чуть больше двух десятков, и, насколько я понимал, этот человек должен был входить в первую сотню лидеров общего зачета. Ну, может быть, во вторую, но на самом верху.

Его характеристики были чуть ниже моих, да и прокачивался он явно не в бойца ближнего боя, зато у него была топовая экипировка, а я щеголял в реликтовых голубых джинсах, вывезенных еще со старушки-Земли.

— Сопляк, — донеслось из-под его шлема. — Молокосос.

С этими словами он боднул меня в лицо. Боднул так сильно, что даже на его шлеме осталась небольшая вмятина, а у меня загудело в голове.

— Ты вторгся на мой корабль, — сказал он и боднул меня еще разок, углубляя вмятину на своем шлеме. — Напал на моих людей. Ворвался на мостик. Угрожал мне.

Продолжая бодаться, он принялся выворачивать мое правое запястье, и я почувствовал, как разжимаются мои пальцы, и Клавдия была готова вот-вот выскользнуть из моей руки.

Пока не произошло непоправимое, я успел спрятать ее в инвентарь, а потом отвесил капитану сокрушительного пинка в живот.

Он сдвинулся всего на пару сантиметров, зато на броне появилась внушительных размеров вмятина. Слабое утешение, я не на такой результат рассчитывал, но пусть он хотя бы задолбается свой панцирь ремонтными молотками выстукивать.

Голограмма Тима Ватанабе, ехидно улыбаясь, помахала мне рукой.

Ну, вот этого я уж точно стерпеть никак не мог.

Талор зарычал, когда я лбом боднул его прямо в шлем. Не ожидал, что в эту игру могут играть и двое?

Я врезал ему еще раз, еще и еще, и хотя моя новообретенная регенерация отрабатывала на отлично, кровь все равно успела залить мне глаза. Глупо, конечно, бодать непокрытой головой какую-то железку, но лучшей идеи у меня тогда не появилось.

И это сработало. После очередного удара шлем капитана все-таки треснул, а железная хватка его рук чуть ослабла. Воспользовавшись ситуацией, я извернулся и пнул его обеими ногами в грудь. Он выпустил мои руки и мы разлетелись в разные концы помещения, и каждый из нас что-то сломал.

Я имею в виду, из мебели, хотя и не поручусь, что тот зловещий хруст не принадлежал моему позвоночнику.

Я выдрал свое туловище из руин какого-то пульта, выплюнул пару клавиш и увидел, что капитан Талор не просто уже стоит на ногах, а на всех парах несется ко мне, и броня его сверкает, как новая, и никаких вмятин на ней нет, и даже шлем целый. То ли он задействовал навык мгновенной реставрации, а то ли надел новый комплект.

Это было так нечестно, что окончательно меня выбесило.

Я не успел встать на ноги и подумать о том, что неплохо было бы воспользоваться Клавдией, как он уже налетел на меня, ударив плечом в грудь, как игрок в американский футбол. А поскольку плечо у него было бронированное, а моя грудь, по сравнению с ним, практически голая, это было больно.

Мы впечатались в стену, размалывая в пыль остатки навигационного оборудования. У меня в глазах потемнело, то ли от боли, а то ли от ярости, и я уже не думал о том, чтобы достать оружие из инвентаря. Все мои мысли сводились к одному только желанию — убить вот этого настырного типа, а потом добраться до оригинала, с которого сделана голограмма наглого азиата, и навсегда стереть ухмылку с его лица.

Капитан принялся проверять крепость моего пресса своими кулаками, попутно сообщая, что никто не смеет угрожать ему на капитанском мостике его корабля, что, конечно же, было полным враньем. Если верить Джею-17, этот корабль принадлежал Талору всего-то на пять процентов, а контрольный пакет акций принадлежал какому-то консорциуму бизнесменов, и знали бы те бизнесмены, какие непотребства творятся на принадлежащей им собственности.

Ведущие на капитанский мостик открылись, и к начальству наконец-то прибыло подкрепление, состоящее из элитных штурмовиков. Их было штук десять или двенадцать, точнее я не скажу, потому что в тот момент мне было не до арифметических вычислений, пускай даже самых простых.

А замыкал шествие тот самый оригинальный азиат, до которого мне так хотелось добраться. И он тоже улыбался.

Очевидно, считал, что у них все на мази.

Мое желание убивать стало таким сильным, что меня бросило в жар. Мне даже на какой-то момент показалось, что от меня идет дым, а зеркальная броня капитана Талора плавится под моими пальцами.

А нет, не показалось. По поводу дыма не поручусь, а вот броня стала мягкой и податливой, как пластилин, и я принялся наминать капитану бока.

Но, как я уже говорил ранее, капитан и без брони был парень хоть куда, и сдаваться без боя явно не собирался. Мы рухнули на пол, заключив друг друга в смертельные объятия, и он попытался добраться до моей шеи, пока я срывал с него остатки панциря.

Мы в очередной раз перевернулись, и теперь я оказался сверху. Мне удалось сбросить его пальцы с моей шеи, и я занес дымящийся (на самом деле дымящийся) кулак, чтобы отправить капитана в глубокий нокаут, и штурмовики попятились, видя такое развитие событий, а улыбка наконец-то исчезла с лица Тима.

Оказалось, штурмовики вовсе не пятились а рассредотачивались по залу, выбирая удобные позиции для стрельбы. Они открыли огонь, и в меня попало сразу несколько зарядов, поджигая остатки моей одежды.

Но большого дискомфорта они мне не доставляли.

В меня стреляли, а я не обращал на это никакого внимания.

Мой кулак преодолел уже половину пути до лица капитана, и я четко представлял, что я буду делать дальше. Оставлю его валяться бездыханным, встану и перебью всех штурмовиков, а потом отловлю младшего Ватанабе и оторву ему голову. И у меня не было практически никаких сомнений, что так оно и будет, и эти любители пошарить в глубоком космосе ничего не смогут мне противопоставить.

А потом пусть Элронд сожрет всех остальных, кроме Джея-17, которого мне жалко.

Но, как водится, ничего в моей жизни не может произойти так просто.

До претворения моего плана в жизнь оставались считанные доли секунды, как вдруг ослепила вспышка портального перехода, а изменившиеся сила тяжести и положение в пространстве заставили мой кулак промазать.

Вместо башки капитана я от всей души врезал по камню портального круга и даже отколол от него кусок.

Вокруг нас, от горизонта до горизонта, простиралась унылая красно-коричневая степь, дул резкий холодный ветер, а небеса скрывались от взора за слоев низко-висящих грозовых облаков.

Вне всякого сомнения, я был на какой-то планете. Я вернулся в нормальное игровое пространство.

Понять бы еще, как это произошло и какие неприятности я могу огрести в новой локации. А то, что без них не обойдется, это к гадалке не ходи.

Капитан Талор все еще лежал подо мной, пребывая в легком нокдауне, только ни корабля, ни глубокого космоса, ни палящих в меня штурмовиков, ни злобного хорька Ватанабе в поле видимости больше не наблюдалось.

Ну и черт с ними со всеми, пусть их Элронд сожрет.