Фокусы реальности

11. СОБИРАТЕЛИ ШИПОВНИКА

ПЯТНАДЦАТЬ

Тот же день, 10.06 (октября).0055, Крепость у Маленького портала и её окрестности

«Пятнадцать девчонок»

Шиповник здесь рос — любо-дорого! Крупные, почти со сливу, бордово-красные ягоды. А уж напиток из них получался!

Накануне Тиша пережила некоторый ступор после предложения «слегка дыхнуть на ягодки» — так, чтоб не в пепел, а подвялить, чтоб быстрее сохли. Никогда она не думала, что её дар можно использовать вот так…

Несколько экспериментов вышли совсем неудачными, зато потом!.. Мама Маша поставила сухофруктам из шиповника высший балл. И под девизом: «Близится зима, нужны витамины, такие живые, чтоб аж пищали!» — все орчанки, прихватив за компанию малышню и трёх сестёр, с утра отправились в лес, радостно свалив на отбитых у бандитов шведок уборку/готовку и прочие хозяйственные дела.

Дикие розы разрастались совершенно непролазными островками, забитыми шипами по самое не могу, но и по «берегам» этих душистых архипелагов ягод было предостаточно. Тяжёлый стук тёмно-красных плодов, наполняющих вёдра, отзывался в сердцах собирателей кроманьонски-первобытной радостью. Скоро и тара закончится.

— Тиша! — озарила кого-то светлая мысль. — А давай мы ягоду прямо тут подсушим? И нести легче, и войдёт больше.

Предложение вызвало живой отклик, но реализацию пришлось отодвинуть.

Нита вынеслась на полянку, перескочив кусты шиповника, из гущи которого испуганно выпорхнула стайка мелких пичуг:

— Бандиты! По нашу душу!

Мама Маша оглянулась на четверых самых мелких своих внучат. Бегали огуречики уже шустро, и она вот уже неделю брала их с собой в лес, рассуждая незамысловато: чего в каменных стенах-то сидеть? Но сейчас она конкретно запаниковала.

— Мы успеем в крепость отойти?

Нита отрицательно дёрнула головой:

— Большой петлёй нас обошли, уже незаметно не выйдете.

— Так их много?

— Раза в три больше, чем в прошлый раз.

Ну да, орки тоже умеют материться. Особенно те, которые на Старой Земле были преподавателями физики. Сэйла, детёныш которой был тоже здесь, приценивающимся взглядом осмотрела кроны деревьев:

— Да не психуй, Маммаш, со старшими на деревьях пересидят.

— Давайте только на соседнюю поляну уйдём, — хозяйственно предложила Шим, — а то они нам здесь всю деляну потопчут.

Бяшим

Он тащился позади деда. Почему бы просто не отправиться домой, а? Надоели эти все дурацкие туда-сюда поездки. И вообще… Лучше бы отец его писарем на базар пристроил. А что? Купчие составлять. Закладные. Описи. Хорошее место, большую семью можно кормить.

А вместо этого приходится мотаться по степи, следить за рабами, чтоб никто не помер (потому что это живые деньги, кому сказал, ну-ка живо девкам воды принёс!) да по всякому поводу махать острыми железяками — желающих разделить хорошую прибыль, их всегда много. Ладно, люди. Так теперь ещё эти зелёные чудовища! И на что эти орочьи девки сдались отцу и дядям? С такой ляжешь — со страху вся мужская сила увянет.

Шайтанама!

Бяшим не знал, что в точности обозначает это слово, но, раз услышав, тайком (про себя) использовал для обозначения накопившегося раздражения.

Ближе к нужному месту лошадей не повели, оставили младших присматривать. Бяшиму вместе с тремя другими малолетками досталась эта непочётная задача. Вот и ладно.

Дурная затея была с этой облавой. И в животе у него, как на той злополучной поляне, когда Джума решил захватить трёх красивых баб, образовался холодный комок. Но Бяшим молчал. Один раз обозвали трусом, хватит с него. Скажут два раза — прилипнет, хрен отвяжешься.

Вдали, за разлапистыми кустами подлеска, слышалось бряканье вёдер, смех, глубокий женский голос запел что-то красивое. Надо же, орчихи, а как поют! Мужики подбирались ближе, подготавливая верёвки. Неудобно в лесу, конечно, аркан кидать. То ли дело в степи! А тут того и гляди вместо бабы куст поймаешь.

Дед, идущий позади других джигитов, вдруг остановился, словно запнулся обо что-то. Вернулся к лошадям, начал рыться в седельной сумке. Интересно было спросить: что ищет, но велено было стоять без звука.

Песня оборвалась и тот же женский голос резко спросил:

— Вы кто такие?

Свистнули, расправляясь, арканы.

Бяшим привычно ждал, что завизжат испуганные девки, но вместо этого лес взорвался шумом драки. Кричали и ругались мужики, кто-то рычал, звенело оружие.

Как же, говорили, что девки с одними вёдрами ушли? Или нет, не так. Сказано было, что они без топоров ушли.

Шум всё нарастал. К яростным крикам прибавились болезненные и даже какие-то жуткие.

Вдруг лязг и шум потасовки перекрыл рык такой силы, что испуганно шарахнулись кони. Серый деда Рустама вырвался и бросился прочь. Дед, ругаясь, побежал за ним вдогонку. За Серым, выкатывая глаза, помчались ещё несколько коней. Остальные волновались и всхрапывали. Бяшим растерянно затоптался, крутя головой. Звуки стремительно приближались, накатывались в его сторону, мужских криков стало сильно больше, и были они вовсе не торжествующими…

— Стой смирно, — женский голос прозвучал спокойно, даже лениво, но он от неожиданности подпрыгнул и развернулся.

За спиной сидела здоровенная, крупнее тигра из мухим-шахринского зверинца, чёрная пантера. Она слегка повела мордой и сказала:

— Верёвки доставай. Вязать вас будем.

Оборотень!

Руки тряслись и плохо слушались. Наконец он справился с ремешками седельных сумок и вытащил моток бечёвки. Из-за сбившихся в кучу лошадей показались трое остальных караульщиков. Точнее, двое тащили под руки воющего третьего, на ногах у которого висел как будто камень. Нет, лёд! Глыба льда! Откуда? За их спинами неторопливо шагала ещё одна оборотница, только белая.

— Что, не слушался? — насмешливо спросила чёрная.

— Ага, — белая фыркнула, встопорщив усы, — сабелькой своей решил помахать.

Чёрная пантера строго посмотрела на Бяшима и рыкнула:

— Что смотришь? Руки вяжи им, да как следует!

Девки

Самое забавное, что Барг и Горк даже не соврали: топоры девки в впрямь не взяли. А зачем? Рубить они ничего не собирались, а если приспичит — тяжёлый орочий тесак запросто мог сойти за топорик. Кроме тесаков были ещё ножи. Хорошие, разные, в ассортименте. Это не считая распиханных по карманам кастетов и прочих милых безделушек, необходимых в каждом хозяйстве. Так что нападающие были неприятно удивлены. И даже несколько обескуражены.*

*но вслух кричали совершенно другое, хе-хе…

Начать с того, что арканы, конечно же, сработали. Ещё бы, при таком-то опыте! Лёгкие петли взвились и нашли свои цели, но вот дальше… Некоторых ловцов их же жертвы выдернули из кустов, словно морковку из грядок. Пошёл нешуточный замес, и остальные засадники кинулись на помощь соплеменникам. Девок было мало, не больше десятка, прощёлкаешь клювом — и не достанется. Джигиты наперебой торопились проявить свою отвагу.

И тут с деревьев стали спрыгивать ещё!

Это было так неожиданно, что почти никто не осознал, как же мало орчих было всего. В каше криков отчётливо прозвучали «засада!» и «подстава!» — и о захвате зелёных дев мгновенно забыли. Бой закипел не на шутку. Хотя, наблюдай за этим рассудительный Бяшим, он бы обязательно отметил, что зелёные великанши стараются не убить, а вырубить. Или обездвижить. Вокруг каждой группки из трёх-четырёх женщин уже образовался стонущий — или не стонущий — небольшой вал.

И неизвестно как долго бы длилось это побоище, если бы не Юма.

Юма, дочка Сэйлы, была уникальна. Её пол определился очень рано — в два месяца. Теперь, в свои четыре (да, орчата в первые месяцы растут стремительно, обгоняя все прочие расы в десяток раз), она хоть и бегала наравне с остальными ребятишками, но по силе значительно им уступала. Маленькая орочья дюймовочка, нежная, почти как человеческий ребёнок.

В дерево, на котором она сидела, врезалось что-то тяжёлое, так что крона заходила ходуном. Ручки Юмы не удержались, и она упала вниз, ударившись головой о корень. Никто из сидящих рядом орчат ничего не успел сделать.

Старший Машимбеков

Сперва Ришат думал, что ему повезло. Он оказался в той части поляны, где орчих было сразу несколько, а значит шанс захвата личной пленницы и хорошей поживы был выше, чем у других. Ему было невдомёк, что девушки не стали далеко отходить именно потому, что рядом на деревьях сидела орочья малышня. Но когда один за другим начали падать раненые соседи, когда их начали теснить, а блестящие лезвия тесаков замелькали под самым носом, он запаниковал. И свалившееся сверху маленькое зелёное тельце показалось ему шансом на бегство!

Ришат, бешено озираясь по сторонам, схватил обмякшего орчонка и приставил клинок к его горлу.

— Отошли все или я убью его!

Вот тогда и раздался тот рёв, заставивший застыть кровь в жилах у видавших виды степняков. Точнее, рёва было два. Отчаянно кричала Сэйла, пробиваясь через забитую народом поляну, не глядя расшвыривая чужих бойцов, словно тряпочных кукол.

Но гораздо громче закричала Мама Маша, сидевшая с остальной малышнёй на соседнем дереве. Небоевая Мама Маша. Бабушка, в которой проснулся Халк.

Она спрыгнула перед лицом бандита, одним ударом превратила его голову в кровавую лепёшку, подхватила ребёнка и проревела:

— Это мои дети!!!

Рёв накрыл поляну, словно купол, на мгновение перекрыв все остальные звуки.

И люди свободной степи сломались.

Они бросились бежать, падая под настигающими их ударами. А те, кто смог добраться до лошадей, обнаружили, что путь им перекрывают три огромных пантеры, а оставшиеся караульщики сидят связанные. Первый, попытавшийся сунуться, осыпался горсткой чёрного пепла. Второй превратился в глыбу льда. И эта чудовищная скульптура оказала на басмачей замечательный воспитательный эффект. Прежде всего, тем, что каждый, кто усомнился бы в реальности своих воспоминаний, мог тут же обратиться к ней взглядом и вновь своими глазами удостовериться в их (воспоминаний) достоверности. И немедленно передумать бежать куда-то или хвататься за оружие. Очень отрезвляющая инсталляция получилась.

— Кто хочет остаться в живых — встали на колени, живо! — скомандовала противоестественно крупная чёрная кошка, и плевать ей было на тавтологию. — И руки за голову!

— И верёвки приготовьте, горе-вояки, — отозвалась вторая. — А то поедете домой в сильно охлаждённом виде.

Вот и пригодились арканы.

Что ни говори, запасливость — вещь хорошая.

Подошли забрызганные кровью Шим и Нита, начали деловито вязать руки.

Трясущаяся Мама Маша прижимала к себе внуков. Мелкие восторженно вопили на двух языках, и основной звучащей темой было: какая у нас крутая бабушка! Раз — и башка в лепёшку! А прыгает как! Круче её на свете нет!

Маленькая Юма пришла в себя, и Сэйла не спускала её с рук.

Остальные девушки бодро сортировали валяющиеся по поляне тела на раненых и убитых. Мира, уперев руки в бока, оценила стонущую кучу и резюмировала:

— Нормально получилось, отхода мало. Глядишь, к следующему лету и тракт подлатают.

— И не затянули. Минут пятнадцать от силы, — согласилась Рита.

Холодных было всего двенадцать. Среди раненых были, конечно, и тяжёлые, но это мелочи жизни. Ждать, пока они помрут, никто не собирался. Крепость рядом. Какой бы тяжёлой ни была рана — целитель всегда заштопает. А дальше — искупление вины ударным трудом. Все были в курсе, что Игорь составил для барона Денисова несколько специальных клятв, в том числе и для преступников.

Больше сотни работников! Будет тракт, не сомневайтесь.

Стоящие на коленях связанные басмачи мрачно следили, как зелёные девки споро крепят к их лошадям веточные волокуши, грузят на них неходячих раненых. Остальных связали длинными верёвками, как обычно вяжут рабов, когда гонят на рынок.

— Ну, веселей, залётные! — чёрная пантера гибко потянулась, выпуская серповидные когти. — Тиша, детка, приберись там!

Её золотистая сестра прошла на помятую, залитую кровью поляну, оттуда послышался гул большого огня, а ветер донёс тошнотворный запах горящей человеческой плоти.

— Подъём! — Мира весело оскалилась; белоснежные зубы резко выделялись на угвазданном кровью и грязью лице. — Шагаем бодро! Никого не ждём! Отставших подбирают пантеры, ясно вам?

Судя по вытянувшимся лицам, всё было предельно ясно, дальше некуда.

Они дошагали до дома минут за сорок.

В пределах прямой видимости крепостных стен, когда стало ясно, что больше никаких коварных засад не предвидится, Сэйла помчалась вперёд. Так что маленькая Юма встречала отряд уже вполне здоровой и жизнерадостной. И не только она. Посмотреть на триумфальное возвращение собирательниц шиповника (и ни одно ведро не было брошено, будьте уверены) собралось всё население маленькой крепости. Мужики хлопали в ладоши и улюлюкали, и только Юра чесал в затылке, лихорадочно перекраивая план медицинских мероприятий. Эх, хорошо, что целители умеют восстанавливать собственные силы, иной раз и передохну́ть некогда, впору передо́хнуть