Фокусы реальности

17. СВОИМ ЧЕРЕДОМ

ОСЕНЬ КОНЧИЛАСЬ

А тридцать второго ударил мороз, и порталом пришли мастера-гномы. Подгорные коридоры сразу наполнились светлячками разбросанных повсюду фонариков-шаров, а вместе с темнотой куда-то исчезли страхи, и даже нависающая над головами многотонная тяжесть как будто сделалась прозрачной.

35.06 (октября). 0055, южные границы Серых Земель

Андалеб

Вот уже несколько дней его терзали смутные предчувствия. Самое мерзкое, что были они невнятными, и не обретали чёткость даже во сне. Обычно ему удавалось поймать этот момент на границе пробуждения, когда образы ещё не успели размыться, опознать людей, место или предмет, на который стоило в жизни обратить внимание, но не сейчас. Сны были наполнены туманом, в котором он блуждал в мутном томлении, не находя ни выходов, ни ответов…

Три дня как промозглый дождь сменился слабым, но всё более подрастающим морозцем. Чёрная грязь дорог наконец схватилась мёрзлой коркой, похрустывающей под копытами лошадей.

Андалеб выругался сквозь зубы. Чего стоило заставить этот сброд, который кто-то издевательски назвал отрядом, выступить в сторону нового баронства! Они словно позабывали, зачем собрались, бахвалясь друг перед другом выдуманными подвигами и упиваясь до нечеловеческого состояния. Некоторые его методы борьбы с похмельем оказались непопулярны, и кое-кто теперь старался держаться от него подальше. Ему было наплевать. Туман, белый как молоко туман из снов, из которого не было выхода — вот что беспокоило его по-настоящему. Остальное — мелочи…

Баронство Денисова, 02.07 (декабря).0055

Палыч

Две недели позднеосеннего предзимья обернулись не бурями, а нудным промозглым дождём. Палыч сто раз порадовался, что внутренний двор успели частично замостить, по крайней мере, между зданиями можно было перемещаться, не боясь увязнуть в грязи. К концу первой недели небесного хлябанья любой сошедший с дорожки рисковал ухнуть в грязную жижу по колено. Не-е-ет, правы гномы: не стоит торопиться, нужен качественный дренаж!

Орки вслед за гномами ушли в отпуск, оставив в крепости пару дежурных, сменявшихся раз в сутки, во время доставки из Серого Камня провизии, но как только непогода закончилась и установился сухой мороз, разом явились и начали с удвоенной энергией «пасти пришлых» в окрестных, прозрачных по зиме буковых лесах.

И вот сегодня наконец-то дождались!

Точнее, дождались уже четыре дня как, когда посыльный прискакал в крепость с известием, что на подходе большой отряд — не то что бы сильно жирный, скорее средненький, но какой-то лохматый — однако, тянется точно на новую крепость. Человек триста! Всё веселее.

Палыч просил по возможности в драку не лезть, а подождать, пока с пришлыми не поговорит Джума. Зачем это было надо — он и сам не вполне отдавал себе отчёт. Но чувствовал, что так будет правильно, и (если переговоры пройдут успешно) будущее может сложиться приятнее и интереснее. Это объяснение звучало совершенно иррационально, но другого не было. Да и нужно ли оно было в магическом мире?

Орки утешились тем, что скрытно пасти вражеский отряд — тоже дело занятное, и с энтузиазмом включились в игру. Степняки ползли неожиданно медленно, вместо предполагаемых трёх дней аж четыре с половиной.

Ползли-ползли — и доползли.

Джумагулы получил коня, тёплую одежду и выдвинулся навстречу своим (как предполагалось) соплеменникам.

Андалеб

Лес тут был уже хоженый, зверья почти не попадалось. Разве что дятел время от времени разражался настойчивой дробью. Дятлы. Андалеб рассеянно оглядел свой разношёрстный отряд. Вот опять. Звонкий стук раздался совсем близко, короткая строчка, сложившаяся в морзяночное «тут». Он усмехнулся. Надо ж.

Но спустя полкилометра «тут» повторилось. Да ну на…

Теперь он прислушивался. Минут пять было тихо. Вот! Снова! И теперь ближнему дятлу отвечал второй, в отдалении.

«Тут» — «сколько точно» — «триста семь»

Андалеб дёрнул поводья и остановился, разглядывая огромную ель, с которой, как ему показалось, шла «передача». Надумал себе, может?

Ель молчала, притворяясь обыкновенным деревом. Так ничего и не разглядев, он тронул коня. Дятел позади застучал снова, и всё бы ничего, если бы в череде бессмысленных очередей не проскакивало насмешливое «ха-ха».

Спустя ещё километр он снова услышал «тут» и затормозил так резко, что его уже начали спрашивать: в чём дело? Казалось, лес смотрит множеством внимательных глаз.

«Ну чего встал, — простучал вдруг дятел, пренебрегая знаками препинания, — езжай Джума вас встретит».

Это казалось таким нереальным, словно во сне. Андалеб даже оглянулся, проверяя: не наползает ли между деревьев молочно-белый туман — и не стал ни с кем делиться своими открытиями, но подбодрил коня, надеясь на скорую встречу с племянником.

Пару минут он размышлял: что начнётся, когда вся эта куча увидит Джумагулы? Крики, вопли. Базар, одним словом. Надо сперва самому поговорить.

Он коротко свистнул:

— Привал! Вон поляна хорошая, там становитесь, а я проеду, осмотрюсь, — и поехал вперёд, морщась от разрастающегося за спиной гомона, шума, стука топоров… Конспираторы хреновы. Великое войско, твою дивизию…

Не успел подлесок скрыть его от горланящей кодлы, из-за первых же кустов тихонько свистнули и низкий хрипловатый голос сообщил:

— Слышь, мужик! Правее бери. Вон шиповник всю прогалину закрыл — прямо в середину держи, там проезд есть.

Он кивнул, уже ничему не удивляясь, и повернул коня в указанном направлении.

МИР ТЕСЕН

Джума сидел на бревне, мрачный, как ифрит, не вовремя вынутый из бутылки. Увидел Андалеба, немного просветлел лицом:

— Здорово, дядя! Как сам, как семья?

— Да, слава богам, всё нормально. Ты вот рассказывай.

Обнялись как положено, расселись рядом.

— Да что рассказывать, влип по-дурости. Увидел в лесу красивых девок, польстился. А девки оказались жёнами местного барона. Да со скрытой охраной.

— Что, прям настоящий барон? — Андалеб вскинул брови. — Место отродясь безлюдное было.

— Ну вот, он и пришёл да занял. Нас предупредить забыл, — Джума усмехнулся. — Землю застолбил, замок поставил.

Немного помолчали.

— Девки-то красивые хоть были?

— Ещё бы! Высший класс. За таких серебром по весу платят. А может и больше.

Андалеб неодобрительно фыркнул:

— Говорил я тебе — дурной бизнес! В тот раз сколько народу потерял?

— Двадцать два.

— Треть, считай!

— Но отбились же. И если бы в эту херню с орочьими девками не полезли — до сих пор бы все живы были. А Касим Косой уж три года червей кормит.

Андалеб не вытерпел, полюбопытствовал:

— Слушай, правду говорят — у Касима волшебная пещерка была?

— Была-а… Те же маги её и делали, что я за себя в откуп отдавал.

— Так она, получается, тебе досталась⁈

Джума сорвал пожухшую травинку, покрутил в пальцах, выкинул:

— А! Как пришла, так и ушла. Да и хрен с ней.

— Барон отжал?

— Н-но. Контрибуция, сказал. За оскорбление жён.

Серьёзная заява. Тут, как говорится, спасибо, что взял деньгами. Но, однако же…

— Резкий, однако, — высказал финальную мысль Андалеб.

— М-гм… Строят гномы, в охране орки. Баб белобрысых, что я с базара свёл, приезжал толмач опрашивать… — Джума сощурился, и Андалеб нетерпеливо поторопил:

— Ну?

— Что ну… Эльф. Два плюс два сложишь?

— Империя?

Джума неопределённо помычал.

— Наших в замке, считай, никого — я да Бяшимка остались.

— Это Кавуза сын?

— Ага. Остальных увели куда-то. Порталом увели, — Андалеб аж присвистнул, прикинув цену такого перехода. — А мага знаешь как навеличивали?..

— Да не тяни давай!

— Иван Владимирович. А ещё — Беловоронович. Понял?

Ещё бы не понять… Белый Ворон, значит. Какой-то у них тут личный интерес. Херово… С Вороном воевать — себе дороже, у них же там маг на маге…

— А мало́го-то что оставили?

Джума хмыкнул:

— В пи́сари попросился.

Тут уж Андалеб выпучил глаза:

— И что, вот так и взяли его?

Джума пожал плечали:

— А чего не взять? Парень толковый, за первое выкуплен, а за второе — вина его малая — лошадей держал, на орчих не нападал.

Андалеб понял, что картинка перестаёт быть цельной, и остановил племянника:

— Погоди-погоди. На каких орчих? А засада?

Они сверили свои истории, и то, что рассказывал Джума, представляло все события в совершенно новом свете. И всё-таки как-то…

— Слушай, а не могли обмануть тебя? Ты ж говоришь, сам в замке оставался, своими глазами не видел?

Джума подумал:

— Дед Рустам что сказал? Что его раненого между убитыми не заметили, а потом типа встал и ушёл?

— Так.

— Пошли, покажу тебе тех убитых.

Оказывается, место было буквально в двух шагах, на соседней поляне.

Прямо по центру, между облетевших кустов шиповника, в глубине которых виднелись крупные бордовые ягоды и верещали какие-то пичуги, чернело обугленное пятно метров трёх в диаметре. Видно было, что горело здесь до дождей. Потом пепел и сажа долго мокли под осенней моросью, а теперь застыли, прихваченные морозом в чёрно-серую лепёшку.

— Вот они, убитые. Если поковырять, можно найти кусочки костей, — Джума поддел носком сапога край пепельной лепёшки, словно и впрямь собираясь расковырять её внутренности. — Тут и Ришат лежит. Повезло, с-с-скотине. А то бы я его своими руками придушил. Если бы не его подстава, я бы и сам на орчих не полез, и своим парням бы точно не дал. Иш-шак тупой, — Джума сплюнул.

Андалеб кивнул. Ришатова выходка со всех сторон вышла дурная, так что Джума был бы в своём праве. И всё же…

Джума посмотрел на низкое серое небо:

— А хочешь, поехали, сам Бяшима спросишь. Он тут рядом был, всё видел.

— А выпустят его из замка-то?

— Зачем выпускать? Мы заедем, барон поговорить разрешит. Может, и сам с тобой поговорит. Камаз — мужик здравый, хоть и волчара битый.

Андалеб насторожился.

— Что за имя такое, нерусский, что ли?

— Да русский. Старые бойцы его так зовут меж собой, я услышал. Витя-Камаз. Говорят, с девяностых кличка, а может и раньше.

А вот это совсем интересно!

— Поехали, поговорим.

Кличка, говорите, ну-ну…

Лес кончился внезапно, как отрезанный. Дальше шла вычищенная полоса земли, метров в сто шириной, за которой… Да-а-а… Такой замок с его убогим войском не возьмёшь. Разве что… мысль оборвалась внезапно. Коричнево-рыжий бугор, который Андалеб принял за поросшую пожухшей травой горку, зашевелился, издавая глухие угрожающие звуки. Туша развернулась, и на них уставилась огромная морда с ещё более огромным полутораметровым рогом. Андалеб непроизвольно резко натянул поводья.

— Стой спокойно, не дёргайся, — негромко посоветовал Джума, — это просто дозорный.

Из-за носорога показался орк, успокаивающе похлопал свою зверюгу по шерстистому боку, вопросительно дёрнул подбородком.

Джумагулы в свою очередь мотнул головой в сторону Андалеба:

— Это дядя мой. Хочет переговорить с бароном.

— Проезжайте.

Сразу за широкой аркой ворот они спешились и оставили лошадей рядом с караулкой. Дежурный велел сдать всё оружие кроме ножа, выслушал повторное объяснение Джумы и отправил их в главное здание — дескать, барон у себя в кабинете. Но не одних. Следом, нервируя совершенно по-звериному бесшумными движениями, пошёл один из орков.

Андалеб непроизвольно ускорял шаг, предчувствуя, что вот сейчас и кончится белёсый липкий туман, и на смену ему придёт определённость. Хорошо бы ещё добрая.

Коридор упёрся в широкие двустворчатые двери, за которыми оказался обычный кабинет, больше похожий на офис. Нет, все материалы отделки и мебель были просто отличные, высший класс. Но не было ленивой роскоши и показного желания пустить пыль в глаза. Здесь работали, и судя по обилию бумаг на столе и на магнитной доске, по большой карте, истыканной пометками, и по образцам всяческих горных пород, стоящих прямо в ящиках по всем углам кабинета, работали много. Карту, кстати, рассмотреть не удалось — одновременно с их приходом она была заботливо задёрнута шторкой.

В кабинете находилось трое. Один как раз карту задёргивал. Второй сидел чуть сбоку, в руках у него был какой-то камень, который он при виде вошедших тут же бросил в стоявший неподалёку ящик. Третий парень стоял у стола. Услышав, как отворилась дверь, онобернулся и весело сощурился на Андалеба:

— Ну, здоро́во, командир!

Больше всех удивился Джума. Глядя, как дядька обнимается с новым бароном, он потихоньку поднял челюсть с пола и утешил себя старой банальной мыслью: мир тесен. Да ещё как!

Вторым удивительным фактом было, что из кабинета его не выперли, а даже пригласили сесть за общий стол, сервированный в основном мясными-сырными нарезками. Барон откупорил бутылку с тёмно-бордовой жидкостью и огненной ящерицей на этикетке, разлил по пузатым стопкам:

— Ну, давайте, мужики, за встречу и взаимопонимание, чтоб боги нам помогли его найти! Закусывайте смело, тут свинины нет.

Джума про себя подумал, что уж лет… скоро девяносто, наверное, с самых голодных перестроечных годов на это забил, но промолчал. Андалеб посмаковал напиток:

— Хороша настоечка!

— Дерьма не держим, — гордо ответил барон, и оба засмеялись какой-то старой шутке. — Ты скажи, что так долго полз-то? Мы тебя с позавчера ждём.

Дядька болезненно сморщился:

— Ты тот отряд видел?

— Да уж порассказали.

— Мог бы и не спрашивать, как ишаков на базар веду, — Андалеб пробормотал длинное ругательство.

Барон Денисов усмехнулся и завёл разговор о семье, о житье-бытье да об успешном бизнесе, после пары тостов что-то для себя решил, спрятал опустевшую бутылку под стол и перешёл на деловой тон:

— Ладно, мужики, слушайте моё супер-выгодное для вас предложение…

Спустя два часа

Дверь из комнаты Джумы закрылась за Бяшимом. Андалеб хмуро смотрел в окно, тяжело облокотившись на стол.

Да-а-а, всё в этой истории оказалось так, как Джума рассказывал, в точности.

Ну, Руста-а-ам… Брехун, одно слово.

Второй мыслью, тягостной, была: как Витька мог подумать, что он споётся с наркоторговцами? Дурь толкать начнёт? А с другой стороны — почему бы ему и не подумать? Сколько их, согласившихся, посчитавших, что деньги не пахнут? Из трёх двое, как бы не больше… Да и попробуй в дерьме жить и не замараться…

Из раздумий его вывел голос племянника:

— Что думаешь?

Спрашивал Джума не очень весело. Ещё бы! От дядькиного ответа зависело: будет ему светить свобода или нет.

Да что тут думать… Андалеб встал, прошёлся по комнате из угла в угол, снова остановился у окна.

— Соглашаться надо.

Джума досадливо поморщился:

— Против своих пойдём?

Андалеб презрительно хмыкнул:

— Против каких своих? На угощение будешь звать — толпа набежит, такую давку устроят. А помощь будет нужна… Уйди я сейчас — как думаешь, много народу явится за тебя вступиться? Может, выкуп предложат?.. — Джума вспомнил, каких выкупных рабов прислали за них в прошлый раз, и непроизвольно заскрипел зубами. — Вот и я о том, — припечатал наблюдавший за ним дядька. — Дохлого осла отдать пожалеют. Так что решаем мы за себя. У нас в роду взрослых мужчин и нет больше. Или ты дальше хочешь в этой комнатушке сидеть? Не насиделся?

— Да насиделся, конечно…

— Вот и пошли. Тем более, клятвы пожизненной верности от нас не просят. Наёмники — нормально. Год посмотрим, там будем решать: продлевать или нет. Чем хуже караванной охраны? Также от своих же банд защищаем. И тут то же самое, только вдоль границы.

— Ну так-то — да. Реально, нанимаемся в охрану.

— Я тебе говорю! Деньги нормальные, плюс жильё-кормёжка. Я своих подтяну.

— Местных придётся с полей сгонять, — высказал сомнение Джума, — Недовольных набежит…

— И что⁈ Когда тебя это останавливало? Миротворец, тоже мне.

Джума впервые за много дней засмеялся — хрипло, словно забыв как это делается — и понял, что он и впрямь засиделся уже в этой комнатушке. Тело просило движения, пусть даже и драки:

— Пошли к Денисову?

— Пошли. Конкретно разговаривать будем.