Фокусы реальности

07. ДУМАТЬ — ЗАНЯТИЕ ПОЛЕЗНОЕ

ЕЩЁ ПОДУМАТЬ…

Иван

Ваня внимательно осмотрел жёлтую дрянь. Ну что, с биологией у него никогда проблем не было, и насколько ему позволяли видеть его слабые ботанические способности, это была именно пыльца. Просто пыльца цветов, разных, вперемешку. Даже не модифицированная. Тогда почему так долбит по башке?

Кокон на кровати вздохнул.

Догадались тоже, кого оставить взрослого мужика охранять. Девчонку-малолетку. Испугалась, бедненькая. Вон как он её об пол-то шарахнул…

Так, стоп!

Иван выпрямился, ощущая, как его начинает наполнять чувство жалости и сочувствия к этой маленькой феечке, которой, должно быть, так душно в этом коконе. Ноги сами собой сделали шаг к кровати.

— Иви, хочешь анекдот? — он присел рядом с кульком, насколько мог сочувственно сложив брови домиком и заглядывая ей в лицо.

— Анекдот? — изумлённо переспросила фея.

Волны жалости откатились на задний план.

— Именно. Тебе сколько лет?

— Ну… — Иви повозилась в своём кульке. — Пятнадцать.

— М-гм. Так вот, слушай. Сидит поручик Ржевский, с друзьями в карты играет и рассказывает такую трогательную историю: 'Прихожу я, говорит, сегодня в публичный дом, а мне дают девочку пятнадцати лет. Я спрашиваю:

— Как же ты до такой жизни докатилась?

Она отвечает:

— А что мне делать? Папа умер когда мне двенадцать лет было, а мамы я и вовсе не помню. Родственников нет, а на хлеб как-то зарабатывать надо.

Вот, не поверите, господа, *бу и пла́чу, е*у и пла́чу!'

Голубые глаза поморгали.

— Что, не смешно? Зато правда. Если мне придётся развернуть тебя, всё будет именно так, учти. Мне ж тебя так жалко.

Ваня вернулся к шкатулке. Будем надеяться, что она достаточно испугалась. Прислушался к ощущениям. Ломовым катком, конечно, уже не давило, но что фея вот так сразу отступится — в это он не верил ни разу. Сейчас попыхтит и снова примется за свои штучки-дрючки. То, что они могут влиять на сознание и без непосредственного контакта, было хреноватой новостью.

Пыльца эта ещё… Он взял щепотку, покатал между пальцами. Посомневался и не стал нюхать, от греха. Пробормотал задумчиво:

— Правило первое: никогда не ешь жёлтый снег…

Ни-че-го. Просто пыльца. Так почему такой убойной была сила воздействия?

Иви закряхтела, силясь устроиться поудобнее.

Ответ был где-то на поверхности. Взгляд упал на яркие шмотки.

Иван подошёл, перебрал, морщась от бьющих по глазам расцветок. Нашёл куртку (во всяком случае, по мнению местного дизайнера, это была куртка). Примерил. А ведь подходит идеально, как родная! По-любому, это выбор Пэри. Она хотела, чтобы он выглядел именно так. Новая мысль заставила его сдёрнуть петушиный пиджачок и проверить вшитую бирку под воротником. Оба! А вот его инициалы! Это и есть его родная полевая ветровка, только…

Ха! Вот засранка мелкая!

Псионики! И, пожалуй, куда хлеще, чем орки. Они верят в свойства предметов, автоматически наделяя их этими свойствами. Меняя реальность на ходу! Между прочим, в голове прояснилось чрезвычайно. Стоило прийти к нужному умозаключению… псионический мирок! А ну-ка…

Творения портного-шизофреника исчезли. На кровати аккуратной стопкой лежала его чёрная полевая форма, бельё, носки, лёгкая кевларовая куртка, рядом на полу стояли тактические ботинки.

— О, да, детка! В такие игрушки можно играть вдвоём… — кокон дёрнулся, и он успокаивающе похлопал его, словно большую толстую гусеницу: — Не переживай, милая, это я не тебе.

ВХОД ВТОРОЙ, МАССИРОВАННЫЙ (ВЗГЛЯД С ДРУГОЙ СТОРОНЫ)

Кельда

— Шаг вперёд! Ещё!

Наш отряд полным составом выгрузился на песчаную площадку, такую же серую и скрипучую, как на берегу. Стебли цветов по периметру колыхались, выдавая присутствие в зарослях большого количества… кого-то. Перед ними, глядя на нас огромными изумрудными глазищами, стояла одинокая феечка.

— Кто вы, и по какому праву вторгаетесь в Страну фей?

Голосок у неё предательски дрожал.

Барон вышел вперёд, возвышаясь над ней вдвое:

— Ты кто такая?

Девчонка возмущённо вздёрнула подбородок и взлетела, чтобы их взгляды были на одном уровне. Это зря она. Со времён чернобурки Вова болезненно реагирует на девиц, пытающихся летать у него перед лицом. Вот и сейчас стальные перчатки дрогнули, сжимаясь. Однако, он сдержался. Но фея жест заметила и качнулась назад:

— Я принцесса Пэрибэлль, дочь и наследница короля фей!

— Ну, тогда ты должна быть в курсе. Мы приглашены: барон Белый Ворон с супругой и сопровождением.

Взгляд феечки сделался… выгадывающим.

— Так вы прибыли на свадьбу?

— Не гони коней, детка. Сперва я увижу сына, а потом решу, зачем мы прибыли. Вторым обязательным пунктом программы значится свидание с твоим папочкой.

Фея несколько смешалась.

— Но папа спит…

Рядом с бароном выросла вторая закованная фигура, тоже в чёрном, и приветливо подняла забрало:

— Этот сложный вопрос, юная леди, мы и намерены решить в первую очередь.

ТЕХНИКА МОЛОДЁЖИ

Иван

Рядом уже пять минут, целеустремлённо, стараясь перевернуться на бок, кряхтела Иви. Иван усмехнулся. Упорная какая.

Ну вот, нормальная одежда, жить можно! А в игрушки на воображение у него всегда получалось хорошо играть. Иван протянул руку вправо, намеренно не глядя в ту сторону. В руку привычно легли ножны с тяжёлой шпагой.

Потанцуем, детка. Ты будешь приятно удивлена.

Тряпочная гусеница наконец повернулась набок и ошалело на него уставилась.

— Прощай, милая! Злая судьба разлучает нас, но в моём сердце ты будешь жить вечно! — Ваня весело подмигнул ей и скрылся за портьерой.

Нда, в принципе, чего-то такого он и ожидал. Здоровенный шар, похожий на круглый аквариум, с круглым же входом. Прозрачная стенка по ощущениям была похожа на толстую резину. Примерно на трети высоты от нижней точки был настелен (или выращен?) непрозрачный пол, в середине которого и располагался альков, огороженный уже набившими оскомину лепестковыми занавесками. Весь остальной кагбэ купол был жиденько оплетён вьюнком, прилепившимся прямо к стенкам. С розовенькими цветочками.

Архитектура!

Шар парил высоко, на уровне верхних веток цветущего кустарника, выше целой россыпи подобных шаров, выстроенных, видимо, в согласии с местной иерархической схемой. Далеко внизу, вроде бы совсем на земле, подобными шарами была уставлена целая площадка. И было их гораздо больше, чем парящих в воздухе. В десятки раз, пожалуй. Запасные или что? Оставив себе мысленную пометку при случае разобраться на этот счёт, Иван вернулся к насущным проблемам.

Псионический мир, говорите?

Грузовой лифт из гномьей шахты по-дой-дёт! И управляется элементарно. Хотя, стоп! Сверху же лучше видно, однозначно. Тэ-э-экс, какой вопрос нас интересует? Спящий папенька. Чегой-то всех так напрягает, когда про него спрашиваешь.

Так. Лифтовый рычаг движет пузырёк вверх-вниз. Он с удовлетворением отметил появление на стенке недалеко от входа означенного прибора. А теперь нам нужен рычаг, который будет двигать этот воздушный шарик вперёд-назад. И налево-направо заодно! И стол с креслом, в ногах правды нет. И чтобы всё рядом и удобно. И закреплено, а то эта незакрывающаяся круглая дыра немного напрягает. Кстати, страховочные ремни тоже пригодились бы, как в драконьей люльке.

Он приценился к материализовавшейся конструкции. Нормально получилось.

За портьерами громко кряхтела и по-детски ругалась Иви. А ещё периодически вскрикивала и подвывала. Видать, решила, что он совсем ушёл, и перестала стесняться. С кровати слезть старается, ну-ну.

Иван уселся в кресло и двинул свой небесный экипаж вперёд, не подозревая, что только что изобрёл первый в новом мире магический джойстик и летательный аппарат в придачу.

Пэри

Она сама не поняла, как согласилась проводить их и к отцу, и к Ивану — и пребывала от этого в полнейшем раздрае. Единственное, что теперь обсуждалось — это куда в первую очередь идти. И тут в разговор вступила эта, с зелёными волосами, и сказала, что лучше бы к папе, и глаза такие сделала…

Из-за куста маргариток выглянула Виолетт.

— Пст! — подружка начала косить глазами, всячески намекая, что надо бы переговорить.

— Прошу прощения, я на минутку! — громко объявила принцесса и отлетела к остальным, но так, чтобы гости могли её видеть, а то мало ли что о её манерах подумают… или хуже того — решат, что струсила… — Что⁈

Виолетт опасливо выглянула из-за листа и заговорщицким шёпотом предложила:

— Надо повести их короткой дорогой, через старый парк.

Пэри исказилась лицом:

— Да ты что, там же…

Виолетт выразительно подняла бровки и многозначительно кивнула:

— Вот именно! Или одну проблему решим — или другую.

Принцесса закусила губу. А что, может быть, это и есть выход…

АГРЕССИВНАЯ ФАУНА

Пэрибэлль летела чуть впереди и практически над самой землёй, на уровне людей, демонстрируя гостям (ущербным бескрылым, с точки зрения фэйри) свою вежливость. Её мучили сомнения. Может, зря она согласилась на эту авантюру? Всё же, первый разговор привёл её в сильнейшее раздражение, но теперь она терзалась страхами. Ещё и эта женщина, мать Ивана, всё время смотрела на неё так — как будто ей смешно, но она слишком вежливая, чтобы показать это.

Заросли одичавшего старого парка показались слишком быстро. Окружающий его забор поднимался вверх, переходя в сплошную железную сетку, покрывающую сверху всю запретную территорию. Пэри нерешительно опустилась перед слегка помятыми громоздкими воротами, на которых висел большой и уже ржавый замок.

— Я смотрю, сильно у вас народ любит время в зелёных насаждениях проводить, — скептически высказался снова нависший над ней барон. — Ключ-то где?

— А-а-а… А ключа нет! — с облегчением выдохнула фея. — Я и забыла. Давайте вокруг пойдём!

— Так это далеко, наверное?

— Да не очень! Примерно столько, сколько мы уже прошли и ещё столько же… И ещё немножко.

Да уж, с математикой тут было просто отлично.

— А если через парк? Ближе?

Она помялась:

— Ближе, только…

— Что?

— Ну… ключа-то нет…

— Да это не вопрос! Андринг! Вскрой-ка замок!

Выдвинувшийся вперёд мужик (тоже жутко здоровый) снял латную перчатку, извлёк из поясной сумки какие-то крошечные крючочки и живо подошёл к воротам. Пэри запаниковала:

— Погодите! Не надо!

Все остановились и уставились на неё.

— Почему? — терпеливо спросил барон.

— Там… — она густо покраснела, — там полно кровавых бражников.

— Ну слава богам! — с облегчением воскликнула баронесса. — Я уж думала, ты совсем безнадёжна!

— Что за бражники? — барон смотрел внимательно и требовательно. Под этим взглядом крылья у Пэри повисли, как намокшие.

— Это такие бабочки. Очень большие. Кровососущие. Раньше, пока папа не стал много спать, — голос её стал совсем тихим, — мы на них охотились. Но теперь их расплодилось слишком много.

— Слышали, мужики? — барон оглядел свой отряд.

Боже, сколько же у них оружия…

— Дамы — прошу в середину, — продолжал раздавать указания её… будущий свёкор?.. — Тир, твои прикрывают.

Вокруг трёх женщин сомкнулось кольцо воинов с массивными, словно двери, щитами.

До Пэри дошёл смысл этих приготовлений, и её крылья на секунду онемели, словно кто-то плеснул на них ледяной водой…

— Вы всё равно туда пойдёте?

— Конечно! Так же короче. А вот вы, барышня, не пойдёте, а закроете замо́к снаружи. И в ваших интересах шустренько слетать и найти ключ от противоположного выхода, иначе мы выйдем, но ворот у вас уже не будет.

Огромный взломщик вручил ей амбарный замок, и отряд быстро втянулся внутрь, выстраиваясь, видимо, привычным им порядком. Последнее, что она услышала, были слова баронессы:

— Тир, если будет совсем неприятно, я саламандру выпущу — вы уж место ей дайте. Я так подозреваю, она будет своих обычных…

Скрытно сопровождающие их феи показались из-за разросшихся цветочных клумб и столпились у ворот. Принцесса с натугой защелкнула замок и сердито посмотрела на Виолетт:

— Слышала? Молнией дуй за ключом, иначе северные ворота парка станут открытыми!

Пэрибэлль поднялась в воздух и полетела над покрывающей парк сеткой, стараясь рассмотреть отряд за густой, поднимающейся к самым защитным прутьям листвой.

Кельда

Всё здесь носило следы запустения: посадки многолетних цветов одичали и хаотически расползлись во все стороны, мешая друг другу, кустовые розы без обрезки совсем измельчали, а их засохшие стебли местами образовывали целые буреломы, словно в нехоженой тайге. Песчаные дорожки были покрыты обычным древесным мусором (правда, масштабированным под наш нынешний микророст): кусками старой коры, обломками веток, сухими листьями, почему-то напоминающими мне кучи смятых и заскорузлых брезентовых плащ-палаток. Многие мелкие тропинки заросли́ вовсе и едва угадывались по чуть более заметным просветам в кронах. Центральная дорога, однако, была достаточно широкой, чтобы двигаться привычным боевым порядком.

— Она летит за нами, — негромко сказал Тиредор.

— Любопытная, — также вполголоса согласился Игорь и усмехнулся: — Хочет удостовериться: съели нас или нет?

Лика с интересом оглядывалась:

— Между прочим, процессы увядания в этом парке выражены гораздо слабее. Очевидно, мы действительно приближаемся к источнику, питающему эту землю.

Мы шли и негромко рассуждали о ботанике, пока Туриэль не спросила:

— Слушайте, а вам не кажется, что стебли во-о-он у тех кустов подозрительно толстые?

Лика внимательно посмотрела в ту сторону:

— А это не кора! Это они и есть.

— Здоровы́, — согласился вполуха прислушивавшийся к беседе барон.

И впрямь, бабочки, облепившие куст, подобно неприятной серо-коричневой мохнатой чешуе, были очень крупные. Каждая из вяло шевелящихся «чешуек» была не меньше человеческого роста.

Видимо, твари спали. Как я успела понять из бешено скакавших мыслей принцессы, бабочки вели преимущественно ночной образ жизни и были, вообще-то, всеядными. То есть, надеяться на то, что под сеткой они сами собой передо́хнут, не стоило. Популяция отлично жила, здравствовала и плодилась, кушая травку и цветочки, но чрезвычайно оживлялась, как только представлялся случай полакомиться чем-нибудь более подвижным, чем растения. Мышкой, лягушкой, феей. Или вот…

Голова одной из бабочек развернулась к нам и уставилась на отряд здоровенными, как футбольные мячи, багрово-чёрными глазами. То есть, на самом деле, глаза были, наверное, с горошину, но вы уж простите, все эти скачки́ пропорций… Я привычно буду пересчитывать относительно себя.

Бражник встрепенулся и распахнул узкие крылья. Размах получился метра три, нехило.

Мы продолжали двигаться. Зверюшка, видать, решила, что так вся вкуснятина мимо прочапает — и рванула в нашу сторону. Куст, потревоженный её толчком, заколыхался, дружный шелест крыльев напомнил звук сотен одновременно встряхиваемых полотнищ.

Пара секунд — и воздух наполнился мерзкими серыми силуэтами.

Сверху раздался отчаянный крик, и первые бабочки упали, сшибленные розовыми стрелами. Ну что за импульсивные создания эти феечки! То играю с вами, то не играю…