Футбольный скандал

Пирсинг для пса

– Но я не хочу больше встречаться с этим Доном и его рыгающей жердью, – сопротивлялся Фипс.

– Да брось, – уговаривал его Мерлин. – Тебе нужно всего лишь разочек заглянуть к ним на тренировку.

– И что нам это даст? – упрямо спросил Фипс.

Шарлотта объяснила ему свой план.

– Обычно доступ к основным зданиям крупных футбольных клубов имеют только члены клуба. Там внутри находятся кабинеты администрации. Ты просто скажешь, что хочешь осмотреться в своём новом клубе.

Многозначительное подмигивание должно было намекнуть Фипсу, что план безупречен.

– Но я вовсе не хочу играть в футбол! – отчаянно запротестовал он. – И уж тем более за «Фортуну»! Я болею за Хоммельсдорф.

– Не бойся, – успокоил его Мерлин. – Тебе просто нужно со всеми познакомиться и немножко осмотреться. А ещё ты под шумок проберёшься в кабинет к Пенквицу и поищешь доказательства. Попытаться стоит! Обещаю: поле ты увидишь только со стороны.

Наверное, Мерлину не стоило обещать слишком много. Но как велика была радость, когда Фипс наконец согласился!

– Я пойду туда только посмотреть, – уточнил он условия своего участия. – И только один раз. Даже если я ничего не найду, каждый из вас будет должен мне по двойной порции мороженого.

Придя к согласию, члены «Чёрной лапы» договорились насчёт встречи следующим утром. Шарлотта и Мерлин должны были проводить друга до здания клуба «Рюбенфельде» и подождать его.

– Тогда до завтра, ребята! – вскочив на велосипед, Шарлотта умчалась прочь. Мальчикам было некоторое время по пути, поэтому Мерлин ещё немного вёз новоиспечённого шпиона за собой.

– Слушай, жизнь детектива такая увлекательная! – бросил он через плечо.

– Если честно, – признался Фипс, – как по мне, так она могла бы быть и поспокойнее.

На узком тротуаре у церкви Фипс отцепился от велосипеда. С силой оттолкнувшись, он свернул за угол и исчез.

Дома у Фельдманнов все сильно удивились тому, как неожиданно растолстел Хуго, а ещё тому, как ужасно от него пахло. Хуго тут же улёгся на спину, вытянув лапы вверх и свесив на сторону язык.

– Маленький обжора набросился на мусор. И мне пришлось его оттуда доставать, – объяснил Мерлин.

Где именно они побывали и прежде всего зачем они туда отправились, Мерлин рассказывать не стал. Он не хотел понапрасну волновать родителей.

С радостным смехом Ида протянула Хуго кусок венской колбаски:

– Гуго! Ко-ба-са! – воскликнула она.

Но прежде чем пожиратель мусора успел вскочить, Мерлин перехватил кусочек и сунул его себе в рот.

– Ему сегодня ничего нельзя давать.

Ида расплакалась. Брат сел рядом с ней и съел остатки колбаски с её тарелки. Тео Фельдманн, сидевший на другом конце стола, выглянул из-за своей газеты.

– Плохи наши дела, – серьёзно сказал он. – Сначала Грантель и Пфафф. А теперь ещё и Укелеле. В ответной игре наши шансы равны нулю.

– Но это же всего лишь игра, – пытаясь утешить его, возразила мама. Такие слова действительно мог произнести только человек, совершенно не разбирающийся в футболе.

– Ты ничего не понимаешь, мама!

Отец снова спрятался за газетой. Маленькая плакса Ида продолжала горевать из-за напрасно пропавшего куска колбасы. Дорис Фельдманн, прихватив целую пригоршню акупунктурных иголок, наклонилась к Хуго и ласково приподняла его уши.

– Мам, что ты делаешь? – в ужасе спросил Мерлин.

– Ну, бедняжка мучается от боли в животе. Я кое-чем могу помочь ему. – Она воткнула первую иглу в мочку уха пёсика.

Хуго коротко взвизгнул. Больше от испуга, чем от боли. Потом мама поставила ещё двенадцать иголок.

– А зачем так много? – поинтересовался Мерлин.

– Я пока не выучила расположение всех акупунктурных точек. Поэтому подумала, что лучше перестраховаться.

Ухо Хуго стало похоже на подушечку для иголок. Поджав хвост, он пытался разглядеть своё новое украшение, при этом так сильно скосил глаза наверх, что Мерлин с мамой разразились громким хохотом. А так как смеяться лучше, чем плакать, к ним присоединилась Ида.

– Ох, дружище. Чего только не приходится делать за компанию у нас, Фельдманнов. Но пирсинг тебе и вправду идёт.

После ужина Мерлин по доброй воле пошёл спать. Завтра он хотел быть в хорошей форме. Как будто предчувствовал, что произойдёт.