Гарем для сестры султана

Глава 20

Глава 20

Рассвет над дворцом был кроваво-алым, будто сама заря знала — сегодня будет пролита не кровь, но нечто куда более опасное: клятвы и обещания.

Во дворце всё затихло. Даже птицы замолкли в садах.

Все ждали.

Саид ибн Халид ожидал её в том же зале, где вечером звучали его слова о браке.

Но теперь он был иным.

На нём — парадный кафтан из чёрного шёлка, украшенный тонкой вышивкой в виде львов и змей.

За спиной — его воины, стоящие, как статуи, в молчаливом ожидании.

Но он смотрел лишь на неё, как охотник, знающий, что его добыча сама идёт в ловушку.

Джасултан вошла, словно тень рассвета.

На ней — платье цвета белого золота, расшитое драгоценными камнями, но вырезы были столь откровенными, что каждый её шаг становился соблазнительным вызовом.

Волосы убраны, но прядь, тонкая, как нить, спадала на грудь — знак, что она готова к торгу.

За ней шли Лейла и Фархад.

Но никто не осмелился заговорить.

Она села напротив Саида, её взгляд был ясным и безмятежным.

— Ты просил мой ответ, Саид ибн Халид, — её голос был как шёлк, обвивающий сердце. — И я его принесла.

Он слегка склонил голову, ожидая.

Она медленно протянула перстень, позволив солнечному свету играть на нём.

— Я согласна на брак, — её слова эхом разошлись по залу. — Но на трёх условиях.

Саид лишь усмехнулся, но его глаза вспыхнули, как у зверя, почуявшего кровь.

— Говори.

— Первое, — она провела пальцем по ободу перстня. — Никаких других жён. Ни наложниц, ни фавориток. Я — единственная.

Саид усмехнулся, но кивнул.

— Ты слишком ядовита, чтобы рядом ужились другие.

— Второе, — она подалась чуть вперёд, её голос стал бархатным, но в нём прозвучала сталь. — Все мои земли, титулы, армия и стража остаются за мной. Даже в браке я — их полновластная владычица.

На мгновение Саид замер, но тут же медленно улыбнулся.

— Ты хочешь быть не женой, а союзницей.

— Я хочу быть той, кто держит в руках пламя, а не согревает руки у чужого огня, — её глаза метнули искру.

Он кивнул, но в голосе уже прятался азарт:

— И третье?

Она улыбнулась, обнажая алые губы.

— Я сама назначу ночь, когда ты получишь меня как женщину. Не ты выбираешь, когда я стану твоей.

До тех пор — ты лишь мой союзник. Не более.

И она бросила перстень прямо на стол между ними.

Зал замер.

Саид молча смотрел на неё, будто впервые по-настоящему увидел.

Затем он медленно взял перстень, прокрутил его между пальцами.

И вдруг рассмеялся — низко, хрипло, с восхищением.

— Я ожидал торга, но не знал, что захочу быть купленным так сильно, — его голос дрожал от смеха и желания. — Ты — яд, Джасултан. И я пью тебя до дна.

Он медленно надел перстень ей на палец.

— Я принимаю все три условия. Перед лицом неба, солнца и всех богов.

Их пальцы сомкнулись на мгновение, коротко, но в этом касании было больше жара, чем в любой постели.

Когда они вышли к народу, Джасултан сияла, как сама заря.

Саид держал её за руку, но шёл полшага позади — подчёркнуто, открыто.

Толпа рыдала от восторга, янычары склонили головы, визири преклонились.

Но все знали: сегодня родился не новый союз.

Сегодня появилась женщина, перед которой склонится весь Восток.

Позже, когда вечер укутал дворец, Саид вновь появился в её покоях.

Но она встретила его не в постели, а у карты мира, засыпанной драгоценными фигурками.

— Ты всё ещё играешь? — с усмешкой спросил он.

— Я уже выиграла, Саид, — её голос был сладок, но в нём звучала угроза. — Осталось лишь расставить фигуры.

Он подошёл ближе, едва касаясь её плеча.

— Ты не боишься, что однажды сама станешь фигурой?

Она повернулась к нему, её глаза сверкнули, как кинжалы.

— Я не фигура, Саид. Я — та, кто играет.

И она легко провела пальцем по его губам.

— Помни это, когда будешь мечтать о той ночи, которую тебе ещё придётся ждать.

Он поймал её ладонь, поцеловал её, как клятву, но отпустил, зная, что её огонь ещё не для него.