Гарем для сестры султана

Глава 41

Глава 41

Некоторые войны начинаются не с удара меча.

А с вопроса, заданного голосом из старого мира.

На рассвете, когда сад ещё хранил прохладу ночи, Джасултан обнаружила на подоконнике свиток.

Без печати.

Без подписи.

Только изогнутый символ: перо, пробитое компасной стрелкой.

Она застыла.

Этот знак…

Она видела его. Не здесь. Там.

→ В универе.

→ На дверце профессорского шкафа.

→ На брошюре, которую ей как-то вручил доктор Неверов:

«Женщина как носитель хаоса в закрытых системах».

— Лейла, кто принёс это?

— Не знаем. Стража не видела. На записях пусто.

— Потому что он уже умеет прятаться даже от магии, — сказала Джасултан. — Он пришёл.

— Кто?

— Тот, кто создал трещину между мирами.

Письмо внутри было коротким:

_'Ты многого добилась. Академия. Союзы. Девочки, верящие в свои мечты.

Но скажи честно: ты не соскучилась по настоящему интеллектуальному миру?

По обсуждению Кантора и Шопенгауэра за кофе?

У тебя есть неделя. Потом я сделаю ход.

Хочешь обсудить условия — приходи в павильон из чёрного дерева.

Один на один.'_

— А.

Джасултан села.

Медленно.

В её голове стучало:

'Ты думала, ты — героиня истории?

Ты — часть гипотезы.

Я бросил вызов — ты ответила.

Ты — одна из наблюдаемых.'

В тот же день по Академии разошлись странности:

→ одна из учениц, прочитав философский текст, впала в сон на сутки — а проснулась, бормоча уравнения, которых здесь не существовало;

→ Лейла нашла в кабинете алхимии кусок материи — синтетический, из «того» мира, с биркой от лаборатории;

→ а в саду выросло растение, которое в этом мире считалось вымершим — но которое Маша знала с детства как «папоротник-хищник» из книги профессора.

— Он играет, — сказала она Тане ночью.

— Он всегда играл.

Для него мы были курсовыми проектами.

Ты, я, остальные.

Помнишь, как он нас собирал в кружок «Критической женщины в метаистории»?

— Чёрт. Думаешь, он…

— Думаю, он нас и забросил сюда.

И теперь хочет исправить эксперимент.

Сломать. Подчистить.

— И что ты будешь делать?

— Я пойду к нему.

На его условия.

Но с своими козырями.

На следующий вечер Джасултан была в павильоне из чёрного дерева.

Он уже ждал.

Седой. В белом кафтане.

С глазами, как и прежде, — насмешливыми и ленивыми.

Перед ним — шахматная доска. И чаша кофе.

— Ну здравствуй, Маша.

Вижу, ты научилась стоять прямо и говорить красиво.

А вот логике — всё ещё нет.

— Логика — это не то, чем вы уничтожаете мир, профессор.

Это то, с чем мы его строим.

И я вам не Маша.

Я — Джасултан.

— Ах, да… Новое имя. Новая роль. Гарем для сестры султана…

И вот ты теперь хозяйка мира?

— Нет. Я хозяйка своей воли.

— Тебе дали сладкую клетку, и ты обставила её под дворец.

Потрясающе.

Но эксперимент окончен.

Ты перешла границу.

Создала структуру.

А женщина, создавшая порядок — это уже угроза.

— Угроза кому?

— Мужчинам, которые боятся того, что мы не хотим возвращаться обратно?

Он усмехнулся.

И вытянул из-за пазухи маленький прибор.

Кристалл. Мерцал.

— Один клик — и ты проснёшься в своей старой квартире.

Своё тело.

Старый мир. Без магии. Без власти. Без вас.

Выбор за тобой.

Но если ты не согласишься — я начну разрушать Академию изнутри.

Джасултан смотрела на него. Долго.

А потом сказала:

— Вы забыли одну вещь, профессор.

→ Мы больше не ваши студентки.

→ Мы — те, кто может разрушить вашу теорию.

Она встала.

— И если вы думаете, что у меня нет плана,

знайте: мы уже нашли троих других, попавших сюда.

И одна из них — ваша бывшая ассистентка.

Она помогла мне взломать ваш кристалл.

— Что⁈

— Доброй ночи, профессор.

Ах да…

На следующей неделе мы открываем Академию в вашем любимом стиле:

→ С семинарами,

→ фехтованием,

→ и лекцией «Как выжить профессору в мире, где женщины — не тени».

Запишу вас в гости?

Пока он кричал в спину, Джасултан вышла в ночь.

На небе зажглись звёзды.

Она шептала себе:

'Я попала в этот мир — как жертва.

Осталась — как боец.

А теперь — я здесь по своей воле.

И никому её не отдам.'