Гарем для сестры султана

Глава 28

Глава 28

Ночь над дворцом была молчалива. Ни песен, ни флейт, ни шагов в коридорах.

Только ветер. Да запахи роз, пролитого вина и слишком свежей крови.

Внутренний зал, где Джасултан собирала только своих, был спрятан за тайным ходом в западной части гарема.

Когда-то здесь хранили драгоценности и семейные свитки.

Теперь — здесь собирались будущие королевы Востока, но пока они называли себя иначе.

— Караван Теней, — произнесла Джасултан, проходя вдоль полукруга.

На ней была одежда без знаков, волосы убраны, на пальцах — ни одного кольца.

Она была не султанша.

Она была — охотница, ведущая свою стаю.

Перед ней сидели шестеро:

1. Гюль-Азиза — властная танцовщица из Дамаска, теперь управляющая школой наложниц.

2. Рана-бей — разведчица из севера, бывшая рабыня, ныне торговка оружием и слухами.

3. Лейла — её правая рука, когда-то просто служанка, теперь — душа теней.

4. Хюмашах-хатун — бывшая жена визиря, добровольно сбежавшая от власти ради свободы.

5. Ширин — немая от рождения, но лучший информатор Стамбула. Пишет на шёлке, мысли — острые, как иглы.

6. И Насима — молодая, красивая, с наивной улыбкой и фиалковыми глазами. Недавно вошла в круг. И, возможно, зря.

— Нам противостоит не армия, — говорила Джасултан. — А идея.

Идея, что женщины созданы служить. Быть проданными. Быть молчаливыми.

Она провела пальцем по карте на полу, где были помечены все гаремы, школы танца, караваны купцов, цирюльни, заведения ароматов — места, куда не ступала нога воина, но где решались судьбы.

— Караван Теней станет сетью. Мы пустим слухи. Мы создадим маршруты. Мы отправим наших женщин… туда, где слушают. Где шепчут. Где убивают.

Гюль-Азиза кивнула: — Я дам тебе трёх танцовщиц. Они уже знают, как говорить на шести языках, но молчать, когда нужно.

Рана бросила на карту мешочек с метками: — Моё оружие — у тебя. Все ножи, что можно спрятать в прическе или браслете, твои.

Ширин вытащила длинный шёлковый свиток. На нём — имена.

Она уже знала подозреваемых.

Но вдруг — тень зашевелилась.

Лейла резко повернула голову.

Насима дрогнула.

— Что-то не так, — прошептала Лейла.

Джасултан не колебалась.

Молнией оказалась рядом с Насимой.

Схватила её за плечо, вывернула — и под одеждой блеснул знак.

Тот самый. Вырезанный.

Советника.

— Кто дал тебе войти сюда?

Насима дрожала. Плакала.

— Я… Я не знала, что он… Он обещал мне… защиту! Когда меня выгнали из гарема! Он сказал, ты будешь меня использовать, как вещь!

— Я и есть та, кто использует. Но никогда не бросает своих.

Он лгал.

Он делал это всегда.

Джасултан взяла из руки Ширин шелковую ленту.

Простую. Белую.

И — обвила шею Насимы.

— Прости меня, девочка, — сказала она. — Но предательство не лечится лаской.

Одно движение.

И Насима больше не была.

Молчание легло на круг, как саван.

Но в нём не было ужаса.

Только уважение.

— Вот и первый след, — сказала Лейла. — Мы узнаем, кто впустил её в этот зал.

— Узнаем.

И вынем гниль до корня, — ответила Джасултан.

Позже, в своём покое, она сидела с оголёнными плечами, волосы распущены, в руках — письмо от Таанары, последнее, что та оставила.

В нём — набросок маршрута.

Он вёл… на юг. В оазис у Красной реки.

Фархад вошёл.

На нём была пыль. На мече — кровь.

— Нам нужно идти туда, — сказала она. — Там его цитадель. Тайная школа. Место, где готовят таких, как Насима.

— Я уже собрал отряд. Мы выходим на рассвете.

Она встала, подошла, провела рукой по его лицу.

— Ты не просто тень.

Ты — моя клятва.

Мой первый выбор.

Он не ответил. Просто склонился — и коснулся её губ.

Молча. Почтительно. Глубоко.

Но в этот раз — не как воин.

Как мужчина, который знает, что в эту ночь они оба — живы.

И, может, завтра — нет.