Гарем для сестры султана

Глава 26

Глава 26

Старую усадьбу у дюн давно забыли даже самые ярые шептуны Стамбула.

Когда-то здесь проходила летняя подготовка девушек из Дома Азалии.

А потом — пожар.

Имена исчезли. Стены рухнули.

А выжившие… выжившие стали тенью.

Теперь же, под закатным солнцем, эта усадьба выглядела так, будто сама пустыня выдохнула её из песка.

Джасултан ехала одна, как и велел свиток.

Но она знала, что Фархад был где-то рядом — невидимым, как всегда, но осязаемым, как собственное дыхание.

Её платье было простым, почти мужским. Волосы — затянуты, в глазах — сталь.

Она вошла в усадьбу, когда солнце касалось дюн, окрашивая всё в золото и пепел.

Там, в самом центре старого двора, её уже ждала фигура.

Женщина.

Высокая, в чёрном, с накинутым капюшоном. Лицо — частично закрыто, но знакомые черты угадывались.

— Ты… — прошептала Джасултан. — Но ты умерла. Я… видела дым. Видела тела!

Женщина сбросила капюшон.

Её лицо было как карта боли: половина — изуродована ожогом, другая — красива, как прежде.

Это была Таанара, её наставница из Азалии.

Страшная. Гениальная. Любимая… и преданная.

— Они не хотели, чтобы ты знала, — сказала Таанара спокойно. — Ты должна была стать султаншей. Ты была… слишком сильной. И твоя мать — мешала.

Джасултан замерла.

— Что ты сказала?

— Да. Твоя мать не умерла от болезни. Её отравили. Потому что она знала, чья ты дочь на самом деле.

Мир качнулся. Воздух стал горячим, как в пустыне, когда нет воды.

— Кто?

Таанара медленно подошла ближе.

— Ты — дочь правителя восточной провинции. Мужчины, которого называли неукротимым. Он отказался от гарема, от султана… и выбрал твою мать.

Тогдашний двор решил, что если родится дитя… оно будет угрозой.

Ты была угрозой.

— Почему ты… почему ты молчала⁈

— Потому что тогда я верила в порядок. В Дом Азалии. В то, что сильные не должны знать, откуда они.

Но теперь я знаю: всё, что мы защищали, — ложь.

Сзади — шорох.

Фархад.

Но Джасултан взмахом остановила его.

— Что ты хочешь?

Таанара опустила голову.

— Хочу вернуть тебе правду.

Хочу, чтобы ты знала — ты не одна.

Многие из тех, кто выжил, — на твоей стороне.

Они служат Младшему Советнику, но если ты придёшь… они выберут тебя.

— Я не их мать. И не хочу быть королевой теней.

— Но ты уже стала ею, — прошептала Таанара. — В глазах людей, в голосах женщин, в страхе мужчин.

Прими это.

В тот же миг — крик.

Из тени вылетел кинжал. Цель — Таанара.

Фархад перехватил его на лету, но за ним уже вышли другие.

Семеро. В чёрных одеждах, без лиц.

Они пришли за ней. Или за Джасултан.

Секунда — и сталь поёт.

Фархад, как тень, двигался меж них, защищая спину Джасултан.

Таанара — как ведьма, изогнутая, ловкая, с изогнутым лезвием, как язык змеи.

А сама Джасултан… не осталась в стороне.

В её руке — изогнутый кинжал. Подарок от Хатидже, когда-то.

Теперь — проклятие.

Она билась молча. Ловко. Уверенно.

Трое упали, двое отступили. Один бросился к ней с криком, но Таанара прыгнула вперёд — и удар приняла на себя.

Упала.

Когда всё стихло, её лицо уже бледнело. Губы — в крови.

— Ты не должна была… — прошептала Джасултан, прижимая её голову к себе.

— Я… должна. Последний раз. За тебя.

Ты — та, кого мы хотели вырастить.

Ты — Азалия, даже если не носишь это имя.

— Я найду Советника.

— Ты… уже его… нашла, — выдохнула Таанара. — Он… в сердце твоего дворца.

И замерла.

Фархад молча подошёл, прикрыл ей глаза.

— Это была ловушка, — сказал он. — Но не для тебя. Для неё. Её убрали. Чтобы молчала навсегда.

Джасултан стояла на коленях среди песка и крови.

— Тогда мы начинаем охоту, — прошептала она. — С сегодняшнего дня — никто не прячется.