Газлайтер. Том 11

Глава 20 Гости

— Гансов, — белесые глаза Фирсова кажутся пустыми и мертвыми, не выражающими ничего. — Ты решил, что вправе оспаривать мое решение, потому что у тебя пушек больше?

Тон Устранителя обманчиво спокойный, как зеркало на поверхности воды.

Мерзлотник с Шаровом заинтригованно поглаживают бороды. Старики переглядываются между с собой с выражением: «Ну сейчас будет мясо». Но весело только им двоим. Веер скучающе рассматривает ногти левой руке. Я тоже позевываю, ожидая, когда кончится этот театр. Гансов — дурачье каких еще поискать. Он думал, что бросил вызов мне, а в итоге уронил авторитет командира. Но может еще вывернется. Не просто же так Фирсов сейчас дает ему шанс нажать заднюю. Если приезжий откажется от своих слов и извинится, то всё обойдется.

— Никак нет, командир, — дворянин понял, что перегнул палку. Вон даже как взбледнул. — Я не так выразился. Приказ есть приказ безусловно, но хотелось бы понимать подоплеку такого необычного назначения. Как я понимаю, Филинову нет и двадцати. Я явно чего-то не понимаю. Мне казалось, что меня отправили руководить частью операции…

— Тебя отправили выполнять мои приказы. Не выдумывай, — обрубает Фирсов. — Твое положение тебе ясно?

— Да, командир, — тотчас рапортует Гансов, пытаясь реабилитироваться.

— Насчет же Филинова… Данила, ты мастак делать самопрезентации. Ну-ка, докажи товарищам свою исключительность.

Ну вот и до меня очередь дошла. Фирсов не упустил шанс подколоть. Хотя может он, правда, хочет, чтобы я завоевал уважение Гансова, но больно-то мне самому это надо.

— Мне сплясать? — приподнимаю бровь. — Или, может, их троих заставить сплясать? — киваю на Гансова с вассалами.

Веер тихонько смеется, а Гансов багровеет как помидор.

— Что вы знаете о друидах? — Фирсов смотрит на Гансова. — Как с ними лучше воевать?

Вопрос не случаен. У ханьцев друиды самые сильные маги.

— Огнем, командир, — с гордостью заявляет Гансов. Он ведь как раз огневик. — Это все знают.

— Конкретней, — рычит Фирсов. — Вассалы, помогайте своему господину.

Меринин и Злобин бы и рады помочь, но явно не знают чем.

— Ну, огненные атаки, — неопределенно отвечает Гансов. — У друидов же техники связаны с деревьями. А дерево хорошо горит.

— Филинов, твой ответ? — Фирсов переводит взгляд на меня.

— Техника метки пламенем, — отвечаю. — Трудозатратная, но если ее применить на растениях, то друид не сможет взять их под контроль. Кстати, мой дроу владеет этой техникой, — речь про Дубного. — А также одна из младших жен.

О технике я узнал, когда раздобыл сознания последних друидов. Потом сопоставил знания с техниками Соколовых и нашел подходящую вязку пламени. Так что да, теперь мы владеем антидруидной техникой. Соколовы не знали об этом ее предназначении. Но теперь Света в курсе, как и Дубный. Я рассказал о метке Владиславу в телефонном разговоре, но он, похоже, уже имел данную информацию. Вот и Фирсов тоже знал, выходит. Так что вопрос ликвидатора совсем не случен. Он специально тыкнул Гансова мордой в его неосведомленность о враге, тем самым показав ему место.

— А вы, Гансов, не владеете меткой, да? — Устранитель задает риторический вопрос. — Что ж придется вам поучиться у моего заместителя. Филинов, поручи своей жене научить Гансова огненной метке.

— Хорошо, — пожимаю плечами.

— На этом собрание окончено, — командует Фирсов. — Гансов, задержись. Хочу с тобой с глазу на глаз поговорить.

Дворянин шумно сглатывает. Не завидую приезжему. Разговор выйдет не из приятных, но сам напросился.

День проходит в делах. Пускай командиром операции и стал Фирсов, но вооружение и оснащение моих людей остается полностью на моих решениях. Вот я и подгоняю Гумалина, чтобы он сделал побольше защитных артефактов да усилил громобои гвардии. Ну и еще приходится позаниматься с Дубным в одной из учебных комнат. Освоение нового тела дается Каменщику нелегко. Да и любому человеку было бы непривычно в шкуре дроу. Может, и я когда-нибудь попробую прогуляться в чужое тело, но пока не хочется.

В это время во дворе Камила создает нового невесомого рептилоида, а на полигоне Света учит Гансова антидруидной метке.

«Даня! Он меня достал! — жалуется блондинка, используя обручальное кольцо как переговорное устройство. — Мало того, что тупые вопросы задает, так еще и…»

«Что?» — уточняю.

«Пялится на меня! — искренне возмущение наполняет мысли жены. — И даже не стесняется! Только сально лыбится, мразь! Ни стыда ни совести! Можно его заживо зажарить?»

«К сожалению, пока нельзя, — вздыхаю. — Но ты можешь провести рукопашный спарринг и отделать его по первое число. Он поведется на твое предложение».

«А я его сделаю?»

«Сто процентов. Вы оба Мастеры, но у него плохие силовые энергоканалы. Гансов прокачивался больше в сторону огненных техник, а на физуху практически забил. Плюс я добавлю тебе энергии, чтобы получить абсолютное преимущество».

«Отлично!»

Незамедлительно передаю жене порцию маны. Через пять минут из окна доносится полный боли визг. Очень похоже визжат кастрированные свиньи. И это наводит меня на мысль.

«Светка, ты ему по шарам что ли заехала?»

«Конечно! — довольно сообщает блондинка. — А не надо было?»

«Теперь уже поздно думать, надо было или нет. Пусть Камила вылечит этого евнуха, если у него своего Целителя нет».

«Ага» — не спорит Света, но судя по продолжающимся минут десять крикам, звать на помощь она не спешила. Зато Гансову урок запомнится.

Я продолжаю заниматься своими делами. Необходимо встретиться с инженерами-фортификаторами, которых прислали Алиса с Василисой. Помимо прочих укреплений, нужно также установить в стенах гематит.

Зашедших инженеров немного смутило то, что мой кабинет утопает в цветах. Это Лакомка расстаралась. Теперь многие комнаты в Роге буквально превратились в зимние сады. Младшие жены очень рады. Конечно, касательно моего рабочего места такие старания излишни, но я остерегаюсь одергивать альву. Главная жена только-только вошла во вкус, вовсю пробует новый Дар, и не хочется создавать ей негативных эмоций. А цветы уж можно потерпеть.

— Любите розы, господин? — удивляется инженер, рассматривая цветочные гирлянды на потолке. — Проникновенная композиция. Очень метафоричная.

— Иногда цветы это просто цветы, — вздыхаю я, стряхивая со стола розовые лепестки, осыпавшиеся с потолка. — В какие сроки вы быстро установить гематит?

— За неделю управимся, — решают инженеры, переглянувшись. — Придется подкопать главное задние крепости в нескольких местах.

— Делайте, — разрешаю.

Сам же я направляюсь во двор. Там сейчас Лена учится у Веер управлять металлом, а Камила продолжает трудиться над рептилоидами. Светка уже отучила Гансова, и он до сих пор похрамывает и морщится, несмотря на помощь Целителя. Видимо, фантомная боль.

Тут же шастают и вассалы графа, и мне их взгляды, направленные на моих жен, совсем не нравятся. Дворяне, нисколько не стесняясь меня, облизывают глазами фигуры девушек. Конечно, нет ничего плохого любоваться красивыми женщинами, но мои перепончатый пальцы, так пялиться на барышень это прямое оскорбление, теме более когда рядом стоит их муж.

— Куда засмотрелись, уважаемые? — обманчиво вежливым тоном спрашиваю Меринина и Злобина, а те медленно, не торопясь отводят взгляды от длинных ножек Камилы. Я вижу, как брюнетке очень некомфортно от этих разглядываний. Камила не Света, потому не спешит жаловаться.

— Любуемся вашей маленькой крепостью, граф Данила, — насмешливо произносит Меринин.

— Виды просто восхитительные, граф, — поддерживает Злобин, сально усмехаясь. — Особенно горные возвышенности.

— Соглашусь, — небрежно киваю. — А полигон уже опробовали или только праздно гуляете? Ваш сюзерен уже позанимался и, кажется, остался доволен, — киваю я на хромающего Гансова, который в отличие от своих вассалов, даже не думает больше пялится на Свету. Опыт учит, как говорится.

— На что вы намекаете, граф? — хмурятся два дворянина.

— Не намекаю, а предлагаю, — улыбаюсь. — Как насчет разминочного спарринга перед ужином? Можете выйти вдвоем против меня.

Меринин с Злобиным переглядываются, и в их глазах мелькает желание отомстить за Гансова. Мне даже не нужно сейчас читать мысли. Телепатия учит хорошо понимать эмоции по мимике и жестам. Вот и эти двое для меня как детские раскраски — такие же простые и незатейливые.

— На мечах можно и размяться, — соглашается Меринин. — У вас не возникнет сложностей, граф Данила?

— Да, мы слышали, что вы бывший простолюдин, — заботливо подмечает Злобин. — Бастард. Очень стремительный сословный рост, надо признать, но вряд ли к титулу графа прилагался навык владеть холодным оружием.

— О, не переживайте, — улыбаюсь. — Я готов поучиться вашему мастерству.

— Похвально-похвально, — еще шире усмехается Меринин.

Стоит заметить, что эти двое обращаются ко мне неподобающим образом. Я — граф, а они всего лишь потомственные дворяне без титула. И, прежде чем обращаться ко мне как «граф Данила» вместо Вашего Сиятельство, требуется сначала спросить моего разрешения и обосновать достойной причиной, например, нашей совместной операция, ведь на полях, правда, неудобно «вашесиятькать». Таковы порядки. Но без предварительного выполнения этого пункта подобное обращение звучит почти как «Данилка». А потому налицо неуважение ко мне и к моему роду. Следовательно, можно, не стесняясь, надрать им зады.

Пока слуги приносят клинки, я «включаю» Воронова. Вот уж кто действительно потомственный дворянин, а значит, родился с мечом в ладошке.

— Будешь фехтовать против двоих дворян, — приказываю легионеру. — На клинках, без магии. Убивать нельзя, у нас типа спарринг. Но дерись в полную силу.

— Против целых двоих? — не обрадовался Воронов. — Шеф, умеешь ты ставить задачи.

— А то! — горжусь собой.

Клинки наконец приносят, и мы с дворянами уходим на полигон. Под спарринги обычно используется небольшой квадрат, усыпанный песком. Кстати, наша активность пробуждает интерес всех во дворе. Младшие жены бросают дела и встают неподалеку, а с ними Веер, Змейка, да и Мерзляк с Шаровым откуда-то прискакали в обнимку с Гумалином. Все трое краснощекие и довольные. Похоже, старики с казидом ели пьяный арбуз. Ох, и влетит старым магам от Фирсова, когда он узнает.

В главном доме на третьем этаже открывается окно, и выглядывает старый ликвидатор. Он обводит нас с дворянами хмурым взглядом, обращает внимание на обнаженные мечи в руках, а затем зычно кричит:

— Филинов! Какого Астрала у меня вся комната в цветах⁈ Все стены и потолки в зелени: папоротниках, фикусах…

— Ой, это я постаралась, Ефрем Кузьмич, — на этаже выше открывается окно. Показывается улыбающаяся Лакомка. — Я решила украсить все покои в крепости вертикальным озеленением. Сейчас в столице в моде экодизайны. Зелень освежает пространство, создает прохладу, да и отдыхается же лучше в окружении растений. А разве плохо получилось?

— Мм, да нет, нормально, — как-то смущается старик, посмотрев вверх на мою довольную главную жену. — Просто интересно стало, откуда взялись все эти папоротники с плющом. Ну ладно, пусть будет. Неплохо вышло. Спасибо.

Больше не сказав ни слова, Устранитель закрывает окно. Затем удаляется и ободренная похвалой Лакомка. Всё это время мы с дворянами топтались друг против друга, ожидая реакции ликвидатора. Но, как оказалось, его волновала только смена интерьера.

— Что ж, приступим, господа, — моим ртом произносит Воронов. Я уже отдал тело ему в управление. Мы уже практиковали подобные тренировки, но на настоящем противнике еще не пробовали.

Воронов делает мечом замысловатый финт, и дворяне удивленно переглядываются. Я приготавливаюсь наблюдать со стороны. А Воронов уже кидается в бой и рубит клинком по гладиусу Меринина. Застигнутый врасплох дворянин роняет меч. Клинок улетает за пределы площадки. Раздаются смешки женщин и стариков. Не удержать оружие в руках — считается позорно.

Я жалею, что нет попкорна. Хотя и могу внушить себе вкус подсоленной кукурузы, но это совсем не то.

— Вот же молодежь пошла, — смеется Шаровой. — Даже короткий гладиус тяжеловат для их холеных ручек. То-то царь нас с тобой, Мерзляк, до сих пор привлекает к службе.

— Ну, смотри, наш Филинов держится молодцом, — не соглашается Мерзляк. — Так что замена нам уже выросла.

— Один в поле не воин, — не соглашается Шаровой.

— Почему же один? Ты просто сегодня не видел его блондиночку на полигоне, — со смешком отвечает старый ледовик. — Она лихо отделала Гансова.

Надо ли говорить, что после этих слов Светка гордо выпрямилась.

Тем временем, пока красный от стыда Меринин бежит за мечом, Воронов схватывается с Злобином. С громки скрежетом мечи скрещиваются и отскакивают. Злобин — каменщик и в грубой силе почти не уступает мне. Но Воронов лихо кружится вокруг противника. Злобин целится в шею, Воронов отбивает. А ведь удар был опасным для жизни. Вот тебе и спарринг! Снова клинки встречаются крест-накрест, скрежеща как зубы. Воронов давит, Злобин не уступает, а тем временем Меринин уже спешит назад. Тогда я решаю прийти на выручку легионеру.

«Подвинься, — бросаю соседу. — Время для стрит-стайла».

Тело возвращается под мой контроль.

Быстро и резко отвожу клинок противника в сторону, создавая моментальное открытие для атаки. А затем отклоняю назад голову и бью лобешником в переносицу Злобина. Хруст хрящей эхом отзывается в моих ушах. Коротко вскрикнув, дворянин мигом теряет сознание и падает мешком.

«Это же не по правилам спортивного фехтования» — офигевает Воронов.

«У нас здесь не спорт, а жизнь, где двое нападают на одного, — отмахиваюсь. — Сражайся с этим сам».

Меринин подскакивает, и Воронов, резко развернувшись, отражает удар. Дальше я просто наблюдаю, как легионер теснит противника. Оба фехтовальщика примерно на одном уровне, однако на стороне Воронва физуха. Меринин — кислотник, а значит, сильно уступает мне в физических параметрах. Неудивительно, что после громкого столкновения стали дворянин опять роняет клинок. Ну а дальше я снова беру под контроль тело и одариваю противника хорошим лоу-киком. Ногу отсушивает и Меринин валится как подкошенный.

Я киваю Камиле, чтобы она полечила Злобина. А то еще истечет кровью.

— Спасибо за хороший бой, господа, — усмехаюсь. — Правда, мне всё время казалось, что вы смотрите куда-то не туда. Да, виды у нас красивые, но ведь не стоит забывать о том, где находитесь. Пожалуйста, имейте это в виду.

Внимательно смотрю в глаза Гансову, стоящему в стороне. Пауза затягивается, но и я молчу, не отводя взгляда, и граф наконец мрачно кивает.

— Да, мои люди будут внимательны, — бросает он.

Вот и славно. У нас есть еще пара дней посмотреть на поведение гостей, и если снова обнаружатся огрехи, то не беда, поможем и подкорректируем. Мне несложно. Союзники всё-таки, а не чужие люди.