Газлайтер. Том 11

Глава 9 Великая битва с гардеробом

— Ну сколько мы еще будем здесь сидеть! — негодует Света Вещая-Филинова, глядя в окно на взлетающие истребители. Царские бомбардировщики моментально растворяются в вечернем небе. — Скоро Данила будет снова драться с ханьцами, а мы опять всё пропустим! Я тоже хочу расти в силе, а то Камила меня совсем обгонит. Она и так стала этой непонятной, но явно очень полезной Дарительницей. Я не завидую, но хочу оставить за собой хотя бы звание самой сильной жены Дани!

— Такого звания в нашем роду нет, Светик, — смеется Лакомка.

— Ну, неформальное всё равно есть, — возражает блондинка, надув губы. — У всех родов есть.

Лакомка лишь с улыбкой качает головой и молча перелистывает страницу блокнота с лабораторными заметками. Альва решила воспользоваться свободной минутой и перечитать рецепты зелий. Авось придумается что-то более эффективное. Да и надо оптимизировать заветный рецепт. Тот самый список ингредиентов, что поможет двум разным расам завести ребенка. Альва сильно надеется, что не за горами день, когда он понадобится их роду.

Апартаменты, в которых царские охотники разместили графинь, не отличались роскошным убранством, но имели все необходимые удобства: от отдельной ванной комнаты до сплит-систем. Так что блондинками было грех жаловаться. Другое дело, что и сидеть без дела не хотелось. Тем более, когда их мелиндо сражается с превосходящим в численной силе врагом.

Словно в ответ на ее мысли на телефон Лакомки приходит долгожданное сообщение.

— Светик, похоже, мелиндо услышал твои мысли, — улыбается альва. — Нам разрешили выдвигаться.

— Ура! Наконец-то! — блондинка спрыгивает с кресла и бросается к чемодану в шкафу. — Едем в Турий Рог?

— Нет, к некоему Чаячьему камню, — альва, перекинув длинные волосы через плечо, вчитывается в сообщение. — Мелиндо предупреждает, чтобы в дороге мы были в боевой готовности, — улыбка трогает ее губы. — Даня пишет, что будет весело.

Прибываем мы на речной берег к вечерним сумеркам. К счастью, ханьцы только-только еще выдвинулись, значит, времени на подготовку более чем достаточно.

— У ханьцев неплохой командир, — замечает Студень, который и доложил разведданные. — По крайней мере, он заботится о раненых, а не гонит к нам на всех парах, не взирая на потери.

— Он собирается брать крепость, — я пожимаю плечами, оглядывая Чаячий камень. — Понятно, что ему нужно как больше людей. Так что это не обязательно признак сердобольности. Скорее уж прагматизма.

Возвращаюсь мыслями к плану. Чаячий камень — это высокая голая скала на берегу. Вытянутая башня из гранита с явно очерченной вершиной свыше двадцати метров. Сейчас скалу облепило десятки речных чаек. Отсюда, видно, и название.

Рядом со мной с ноги на ногу переступает Гумалин. Казид весь в предвкушении, вон какими влюбленными глазами обозревает масштаб предстоящей работы, едва слюни не текут на бороду. Тут же и Лена с Камилой прогуливаются под охраной ящеролюдей, а позади Веер что-то втолковывает своим наемникам-физикам. Змейка же… А Змейка уже взобралась на самую вершину скалы и машет нам оттуда.

— Трезвенник, прекращай облизываться на гору, — возвращаю я карлика в реальность. — Надо быстрее сделать работу. Просверлить камень, разместить артефакты, закидать мешками. Рюса, — оборачиваюсь к ящеролюдям. — С этого момента вы помощники этого бородача. Выполняйте всё, что он скажет.

— Как прикажешь, Посланник Птицы, — кивает Зеленый Коготь.

Растормошенный мной казид оценивающе смотрит на зеленых здоровяков.

— Так, крокодилорылые, харе расшаркиваться! Живо за мной, жабья икра! — бросает Гумалин, дернув себя за бородень, видимо, чтобы окончательно прийти в чувства. — Ломать не строить, но постараться все равно придется.

Широкоплечие рептилоиды послушно следуют за казидом к грузовику, оттуда под матюганы карлика выгружают груз и несут к подножью скалы со стороны реки.

— Бережней неси! Бережней, говорю! Тупая зеленая горилла! — доносятся до меня хриплые ругательства Трезвенника. Мда, разошелся коротыш. Совсем бесстрашный — грубить таким амбалам. Хорошо, что у ящеролюдей устойчивая психика, да и в целом нрав миролюбивый. Единственное, чем Гумалин их может взбесить, это на их глазах заживо сожрать чайку.

— Ну а вы чего стоите? — оборачиваюсь я к Студню с гвардейцами. — Доставайте запасную экипировку. Я же велел ее захватить с собой.

— Шеф, тут такое дело, — гвардеец со вздохом показывает один из сложенных камуфляжных комплектов. — Наша прачка из местных закинула в машинку свой красный носок, да забыла вынуть при следующей общей стирке. В итоге вся форма слега перекрасилась.

Я в задумчивости смотрю на ярко-розовую экипировку. Да тут ни фига не «слегка». Кислотный такой оттенок, очень броский. Если в это одеть бойцов, то выйдет гламурная гвардия. Диверсии устраивать в этом никак нельзя — будешь как ходячая мишень. Но в принципе, задача у бойцов сегодня другая.

— Мда, что же ты не сказал раньше? — осуждающе смотрю на Студня.

— Шеф, замотался, не проверил, виноват, — коротко рапортует старший гвардеец.

— Виноват он… А если бы проверил, то я сказал бы тебе взять хотя бы спортивные костюмы или треники какие-нибудь,- качаю головой. — Ну а так остается только одно — раздевайтесь до трусов. Мне нужна униформа, а раз другой нет, возьму вашу. Временно переквалифицируетесь в розовых фламинго.

— Шеф! Побереги мою воинскую честь! — вдруг вставляет один седоусый боец, косо и недобро глянув на комплект сменной одежды. — Если я натяну эту карамельную пижаму для принцесс, то сгорю со стыда!

Мои перепончатые пальцы! Ох, да за что же мне это всё⁈ Но бойцы у меня все служившие, опытные, с устоявшимися принципами, обижать таких нельзя. Придется искать компромисс.

— Тогда кто хочет, пускай воюет в одной разгрузке, — решаю. — Возражения есть?

— Никак нет! — седоусый улыбается. — Будем аки викинги, значит!

— А я всё-таки надену, — решает другой гвардеец постарше, задумчиво рассматривая розовые шаровары. — Я уже не зеленый огурец, кости простужать никак нельзя. Можно же, шеф?

— На ваш выбор, — отвечаю я. — Вообще сейчас лето — не замерзнете. Разгрузки с артефактами себе в любом случае оставьте. Обувь тоже, — произношу, заметив, как один боец скидывает берцы. Подумав, добавляю, на всякий случай: — Ну и оружие само собой.

Ну, вроде вопрос с дресс-кодом улажен. Гвардия у меня быстрая. Когда приказ ясен, не телится, а принимается выполнять.

— Ого! — тут же восклицает Веер, увидев, как гвардейцы стягивают экипировку, а кое-кто примеряет уже розовые комплекты. — Дорогой, что же такое ты задумал⁈ Неужели пижамную вечеринку⁈

— Почти. Скоро увидишь, — отмахиваюсь от польки. Но, правда, если каждому разжевывай да объясняй, до завтра не управимся.

Пока гвардия раздевается, а мои жены смущенно отводят глаза от этого зрелища, я «включаю» друида. Мне тоже предстоит много работы, а учитывая, что этот Дар новый, неиспробованный, нужна серьезная концентрация. Придется повозиться.

Только друид никак не хочет затыкаться. Как говорится, у всех свои тараканы в голове, а у меня они еще вдобавок одареннные и болтливые.

'Я — офицер Империи Хань! Дворянин, ценный кадр, сын генерала Ху Ли по прозвищу Богомол! — тараторит подсолнух с паническим выражением на лице. — Русский, услышь меня! За мое возвращение в род и на службу императорский двор отдаст огромный выкуп! Я искусный друид! Мой Дар ценен!

«О, поверь, я это знаю, — усмехаюсь. — Поэтому сейчас я и буду его применять. А ты помолчи-ка. И это не просьба»

Пока обхожусь без силового метода. Хочу посмотреть, послушается ли ханец. Характер изучаю. Но нет, опять тараторит, что он нужен Империи, а потому армия не пожалеет за него большой выкуп. Вот мне интересно: неужели я выгляжу настолько продажным? Могу ли я отдать врагам сильного пленника за какие-то деньги? Чтобы он потом снова убивал наших ребят? Увольте. Я же не Бирюзов.

Ханьца я затыкаю ментальной закладкой. Тот теперь лишь только хлопает глазами. Так, отлично, теперь займемся друидством. Воспоминания рисоеда мне в помощь. Мучаюсь я минут десять, всё же совсем непривычная стихия. Есть свои тонкости, очень своеобразные.

Наконец из земли вырастают древесные корни. Они вьются и образуют что-то отдаленно похожее на человеческий скелет. Чуть корректирую расположение пары ответвлений, убираю распустившиеся листья и в принципе выходит ничего так.

— Первая вешалка готова, — вытираю я пот со лба.

Через три часа, дорога неподалеку от Чаячьего камня.

— Противник совсем рядом, — Ван Юньи по прозвищу Желтоглазый Тигр опускает инфракрасный бинокль и довольно потирает руки. — Как и докладывала разведка, сорок человек выстроилась на берегу. Смело! — Ван уважительно цокает языком. — Действительно! Они не захотели сидеть в крепости, а вышли умереть в битве с превосходящим противником! Достойные воины!

Глеб морщится:

— Вещий — хитрый лис, а никакой не достойный воин, — младший сын Пермского князя пристально вглядывается в прибрежные камни. Но темнота вокруг — глаз выколи. Без бинокля ничего не видно. — Он явно что-то задумал. Либо чувствует себя в силах разобраться с нами.

Ханьцы допросили пленных Бирюзовых и были в курсе, что Турий Рог взял молодой граф Вещий-Филинов. Когда Глеб узнал об этом, он испытал одновременно надежду и страх. Надежду расквитаться со старым обидчиком. Страх же связан с риском. Черт! Да от щенка можно ожидать всего, что угодно!

Прислушавшись к словам союзника, Ван Юньи снова смотрит в бинокль, но ничего подозрительного не находит. Сорок пехотинцев с автоматами, за ними ряд минометов и пулеметов. Пехотинцы периодически двигаются, оглядывают периметр, вот один крутит поясницей, разминаясь. Сканеры сказали, что воины Вещего с ног до макушки усыпаны защитными и атакующими артефактами, а потому затруднительно определить их ранг. Но раз они держат в руках стволы, то вряд ли одаренные, максимум физики.

Ван Юньи высокомерно смотрит на Глеба.

— Враг проявил к нам уважение, — Желтоглазый Тигр с презрением обращается к княжичу. — Я предпочту ответить ему тем же, чем строить догадки о какой-то неведомой хитрости, следов которой даже не видно.

— Но…

Ван отворачивается от Глеба, показывая, что разговор окончен, и дает распоряжение атаковать противника. Группировка приближается к прибрежной полосе на расстояние артиллерийского выстрела. Обе стороны обмениваются залпами. Минометы, гранатометы и пулеметы стреляют через узкую долину, но у врага активируются силовые поля, и вражье пехотинцы остаются не тронутыми.

— Это становится всё интереснее! — азартно оскаливается Ван. — Вещий, и правда, не прост! — Тигр смотрит на адъютантов. — Перенести артобстрел вглубь позиций! Пехота — вперед, на штурм!

Тигр лично возглавляет бросок. Пока бронетехника, минометчики, гранатометчики и пулеметчики подавляют огневые точки противника, почти сотня ханьцев стремительно несется на врага, сосредоточившегося под тенью Чаячьего камня. Среди людей Ван хватает магов, и еще на расстоянии они атакуют каскадом молний, огня и ветра. Не сдерживается и Желтоглазый Тигр. Огненные ливни летят в русских, опрокидывая их. Защитные артефакты не выдерживают, горящие русские мечутся в агонии. Правда, почему-то молчат. Тихие они какие-то.

Стоит отдать должное русским — они не убегают, а лишь рассредоточиваются. Действительно достойный враг!

Неожиданно сверху пролетают драконы, но Ван не обращает внимания. Он уже достиг первого врага для рукопашной схватки. Огненный доспех Тигра сияет пламенными всполохами.

— Вещий, хоть я тебя и убью — но, знай, я тебя уважаю! — рык Вана разносится по округе. Почему-то Тигру показалось, что перед ним сейчас стоит сам юный граф. Может, потому что солдат держится непоколебимо перед огненной смертью, прямо как бесстрашный воин.

Удар огненного кулака, и русский складывается внутрь себя как карточный домик. Молча. Ни крика. Ни стона. И тут Вана одолевают первые сомнения. Он вглядывается в труп. Положение упавшего тела слишком неестественно, а из рукавов торчат какие-то палки, похожие на выкопанные корни.

Ван нагибается и сдирает с лица мертвеца зеленую балаклаву. Под тканью оказывается лишь торчащие палки, согнутые в сферу. Ван округляет глаза. «Бесстрашный воин» оказался вешалкой.

— Ловушка…! Отступаем! — кричит Ван, но его голос перекрывает оглушительный грохот. Несколько взрывов гремят почти одновременно, а затем с верхушки скалы сыплются камни. Сотни перепуганных чаек отставляют насиженные места и огромной тучей уносятся за реку.

Высокая скала резко кренится, а затем и падает, нависнув тенью прямо над ханьцами. Остаются считанные секунды до того, как их прихлопнет в лепешку.

Командир шумно сглатывает ком в горле. Ван Юньи по прозвищу Желтоглазый Тигр привык смотреть смерти в глаза. Но сейчас он не может найти эти самые глаза. Повсюду только сплошной камень, закрывший собой небо. Вещий обрушил на Тигра гору!

У ног ханьца же лежит сплетенный из корней манекен.

— Я дрался с гардеробным войском, — огорченно вздыхает Тигр, прежде чем на него обрушивается скала. Вся сотня ханьцев исчезает под камнем.

Вышло неплохо. Всю картину я вижу с неба. Зубастик наворачивает круги на упавшим Чаячьим камнем, рядом парит Мушка.

Гумалин не подвел и рассчитал всё по сантиметрам. Вот что значит подземный житель! Умеет не только копать, но и проводить подрывные работы. Всё же это часть процесса горных выработок. Правда, не знаю, проделывал ли Трезвенник раньше что-то подобное по размаху. Всё же на обрушение скалы ушли ценные взрыв-артефакты. Да и мои манекены из корней пришлось обвешать различными артефактами — защитными и кучей других побрякушек для испускания различных энергоимпульсов, чтобы навести фонового излучения, а то вражеские сканеры могли заподозрить неладное. Вот и считай, что я потратился будь здоров. Дорогое удовольствие, но куда деваться? Хорошо хоть, пулеметные расчеты с минометами стояли за линией «ба-баха» и сейчас целы и невредимы.

Скалу мы уронили, заодно и врагов похоронили с почестями. Искренне надеюсь, что вражеский командир их стоил. Такой могильный камень даже Ханьскому Императору бы сделал честь.

Но на этом представление, не заканчивается, спасибо прачке, забывшей в стиралке красный носок.

Едва ханьцы бросились в рукопашку с корневыми вешалками, как с дальнего укрытия выехали мои настоящие гвардейцы. Как раз к моменту падения скалы из леса вырываются бронемобили. Из машин выпрыгивают и бегут к остаткам ханьцев гламурные солдаты в розовом вперемешку с голыми товарищами в стиле скандинавских берсерков. Я со вздохом качаю головой. Хорошо, что тут нет журналистов. Если бы такое показали по ящику, я замучался бы потом объясняться перед Красным Владом.

Как бы то ни было, на стороне ханьских расчетов ощущается сильный маг. Надо бы с ним лично разобраться. Гвардейцам он не по зубам.

Подчинившись ментальному приказу, Зубастик снижается. Дракон пролетает над моими женами, которые тоже вместе с гвардией выскочили из бронемобиля. Зверь еще не достигает земли, а я уже соскакиваю с него. Тут же пригибаюсь — артиллерия снова бомбит друг по другу, и даже несмотря на каменный доспех, мне может нехило достаться от прилета.

Быстренько обхожу огневые точки, направляюсь в тыл к магу, наконец настигаю и им оказывается…

— Глеб Михайлович! — восклицаю. — И давно ты, предательская скотина, обзавелся сильным Даром⁈ А главное — как⁈

На лице княжича застыло озлобленное и испуганное выражение. Он яростно сжимает кулаки.

— Вещий, когда же ты сдохнешь наконец!

Понятно, у гаденыша своя идея-фикс. Придется самому раздобыть ответ — причем самым надежным способом, который доступен только телепатам. Речь о ментальном вскрытие мозга, конечно же.

— Вещий-Филинов, попрошу! — и я бросаю пси-гранаты. — А в вопросе кончины уступаю очередь тебе.