Где начинается радуга? Часть 3 (СИ)

Глава 12

На следующий день после поездки на юг я получила от безопасника фото и видео со слежкой Жени. Наступил обед, поэтому я без спешки просмотрела каждый кадр, но ничего подозрительного на них не заметила. Немного подумав, мне пришлось отправить Валентину Яковлевичу отмашку, чтобы он прекратил наблюдение за девушкой. Всё же влазить в чужую частную жизнь без причины не в моих правилах.

Растрепанные чувства мешали работать. Но рабочий процесс не ждал, как и предатель, который затесался в моем агентстве. К тому же как бы дерьмого я себя не ощущала, встреча выпускников дало мне кое-что ценное. Вечеринка наглядно показала мне, что у каждого человека имелся неограниченный запас масок на все случаи жизни, и мне нужно быть осмотрительней, а не самоуверенной. Поэтому я собралась и продолжила упорно работать.

На рабочем столе лежал перечитанный в десятый раз отчет Никиты. Ему тоже приходилось не сладко в финансовом отделе. Ведь он тоже не знал, кому можно доверять, а кому нет. А ещё он забрал множество бумаг к себе, чтобы в свободные часы искать следы пропавших денег. В этом ему помогла информация с данными от безопасника, которые я запросила.

Предосторожность Никиты заставила и меня развить некоторую паранойю. В домашнем сейфе уже хранилось большинство договоров по конкурсу вместе с другими конфиденциальными бумагами. А ещё я попросила Дениса заняться проявкой снимков на другой студии.

Мне хотелось исключить как можно больше возможных утечек.

Потому что кто-то тут явно действовал против меня, но я не имела понятия кто.

— К ней нельзя, — услышала слегка приглушенный испуганный голос Жени.

— Я твой босс! Так что села и не высовывайся, — выкрикнул Анатолий и распахнул дверь в мой кабинет.

Я степенно убрала все разложенные бумаги в стол и мрачным взглядом уставилась на непрошеного партнера.

— Что же ты себе позволяешь? — Холодно уточнила я, наблюдая как под брендовой полосатой рубашкой тяжело вздымалась грудь Хрусталевского.

Между бровями Анатолия проявились две искривленные морщинки, к которым он всегда был нетерпим, его губы вытянулись в тонкую едва видимую линию, а рука крепко сжимала дверную ручку, от чего его костяшки побелели. Он мягко толкнул дверь, будто сдерживал всю накопленную ярость для меня, и решительно шагнул. Он нагло обошел стол, а затем, упираясь рукой в моё кресло, нагнулся ко мне и прорычал.

— Что ты себе позволяешь, Малахит? Ты мне не доверяешь? Ты дискредитируешь меня? Какого черта, ты присылаешь ко мне юриста, который хочет выкупить мою долю.

Я удивленно моргнула и хмыкнула. К нему я точно никого не посылала, а это значит, что Марков решил действовать за моей спиной. Интересно до поездки или уже после? Но судя по реакции Анатолия, он прибежал сюда сразу после встречи с неизвестным юристом.

Я ладонью хлестнула по его руке, которая опиралась на кресло, а затем встала, когда Анатолий уподобился отступить.

— Это не причина, чтобы врываться в мой кабинет и кидаться претензиями, — грозно проговорила я. — У меня были причины захотеть отказаться от такого партнера, как ты. И нигде не сказано, что я не в праве выкупить твою долю, если захочу.

Как только стих мой голос, тишина вокруг будто стала тяжелее. Я демонстративно молчала, давая время Анатолию принять решение. Хотя я сомневалась, что он сейчас согласиться на сделку, но всё же надеялась, что он где-нибудь проколется. Ведь Анатолий мог случайно проговориться, если бы заволновался из-за намека на подозрение в его нечестности. В то же время я знала, что говорить прямо опасно. Ему нельзя знать, что мои люди прознали про махинации со счетами. Если Анатолий причастен к ним, то он уничтожит все улики после нашего разговора. А если нет, то он может использовать этот момент, чтобы лишить меня доверия со стороны других бизнес-партнеров и спонсоров.

— И какие же причины? — Не повелся на удочку Анатолий. — Я нахожу тебе новых модельеров, которых ты почему-то не приглашаешь. Выполняю работу на показах, хотя мне приходится самому искать приглашения для себя. Ведь ты не удосуживаешься меня внести вип-список. Так почему же ты недовольна мной? И при этом запрещаешь мне высказывать недовольства тобой?

— Наш разговор неделю назад.

— Ах, в этом все дело, — выдохнул Анатолий, отошел к моему бару и, без моего разрешения, налил себе выпить. — Ты дура, Малахит, которая пытается вести себя правильно в рамках морали. Ко мне ЛИЧНО обращались многие девчонки с намеком на то, что они хотят обслуживать особых гостей. Они сами хотят быть содержанками, а не только моделями. Именно поэтому я сделал тебе такое предложение. У Нинель есть выход на богатых мужчин. Её муж Воровицкий достаточно влиятелен, чтобы помочь с этим. От тебя требуется только согласие.

— Вот поэтому, — хмуро проговорила я, подошла к нему и вырвала пустой бокал из рук. — Нам с тобой не по пути. Я собираюсь забрать твою долю, которая попала к тебе случайно. А Нинель можешь вместо меня послать далеко и надолго.

Мы исподлобья глядели друг на друга, а вокруг нагнеталось мрачно-решительное настроение. Обе стороны даже не думали отступать. Анатолий оказался крепким орешком, с этим я прогадала. Когда я впервые встретила его, мне он показался хилым середнячком, которых много, и из-за этого сняла его со счетов. Я даже не заметила, что не осмотрительно повторила ошибку, как когда-то с Ариной.

Недооценила противника, и поэтому оказалась в заведомо в проигрышной позиции. Но битва не вся война.

Нас, к счастью, отвлекли. Кто-то настойчиво постучался, и мы одновременно обернулись на звук открывшегося замка. Марина насторожено заглянула, будто готовилась увидеть чей-то труп, и вошла, оставляя дверь открытой. В приемной мелькнули работники агентства, готовые в любую секунду вбежать в кабинет.

— Нужна помощь? — Спросила у меня Марина, игнорируя Анатолия.

Эта демонстрация ещё сильнее взбесила его; он шагнул ко мне с подрагивающими руками, а я опередив его твердо ответила.

— Нет, Анатолий уже уходит.

Он замер. В ту же секунду по коридору послышался топот тяжелых шагов и в кабинет ворвались двое охранников с вестибюля, а за ними, запыхавшись, плелась Евгения. Огромные мужчины встали и невольно телами загородили для остальных вид на происходящее.

Случился перевес сил и не в пользу Анатолия. Он оскалился охране, понимая, что они легко справятся с ним. Но, вместо того чтобы уйти, он будто шакал глянул на меня и тихо проговорил, чтобы лишь я одна услышала его.

— Ты не понимаешь от чего отказываешься, Ксюша.

— Ксения Валерьевна, — поправила его и продолжила. — Я советую тебе продать свою долю мне.

— И отказаться от прибыльного, и самое главное перспективного места, — хохотнул он, с пренебрежением оглядывая кабинет.

— Либо ты продаешь мне её по-настоящей цене, — угрожающей прорычала я. — Либо за копейки. Это моё последнее слово. А теперь выметайся из моего агентства. Охрана, выведете его.

Охрана с легкостью схватила его за локти, но Анатолий умудрился шагнуть ко мне и прошипеть в самое ухо.

— В следующий раз я буду не один, Малахит.

Вырвав руки из захвата охранников, Анатолий самостоятельно вышел из кабинета. Люди молча пропустили их, а вот Женя сжалась всем телом, когда он проходил мимо. Но Хрусталевский даже не взглянул на неё.

Сосчитав до десяти, я вышла в приемную и громко хлопнула несколько раз в ладоши.

— Внимание! Если вы ко мне по делу, то я начну принимать через пять минут. А пока вам лучше разойтись.

Под моим взглядом работники агентства, среди которых я заметила офисников и моделей, медленно начали расходиться. Постояв минуту на пороге, мне удалось наконец-то вернуться к себе. Марина намеревалась остаться со мной, но я покачиванием головы попросила оставить меня. Мне необходимо одиночество, хотя бы на пару минут.

Я с наслаждением плюхнулась в кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза. В мыслях мелькали кусочки недавнего разговора, мешая расслабиться. Руки крепко сжимали подлокотники, словно я находилась в самолете, который готовился к взлету. Тревога неприятно покалывала, но уже не казалась такой обреченной. Мне хотелось вырваться из стягивающих пут и яростно закричать, чтобы напугать криком врагов и облегчить душу. Но голос не подчинялся мне. Да и тело тоже. Я ослабла, но сдаваться рано. Пока рано.

Едва слышный звук закрытия внутреннего замка двери и последующих шагов по ковролину заставили меня вырваться из гнетущих мыслей. Я выругалась про себя и не открывая глаз процедила.

— Марина, дай мне пять минут одиночества. Это все что мне нужно.

— Ты действительно веришь в то, что одиночество поможет, — конкретно голос этого человека, я ожидала услышать меньше всего.

Резко распахнув глаза, я увидела высокую фигуру Глеба. Он стоял, сложив руки на груди, и уставился на меня с каким-то необъяснимым ожиданием. Может он верил в мою непобедимость или бессмертность, а тут сидело нечто только похожее на меня. Это нечто больше напоминало растекшееся желе с особым ингредиентом тревожного нытья. Возможно такой вид его заставит разочароваться во мне.

— Оно мне помогает абстрагироваться, — я сухо ответила и выпрямилась в кресле.

Мой взгляд бегал по всему кабинету, стремясь не задерживаться на госте. Я не хотела смотреть на Глеба, но сопротивляться соблазну сложно. Особенно после случившегося на вилле.

— Или закрыться, — не поверил моей браваде Глеб и устало вздохнул, опуская руки.

— И это тоже, — я наконец подняла голову, взглянула на него прямым взглядом и равнодушно заметила. — Глеб, дай мне пять минут. После я приму тебя первым. Ты ведь хотел по делу поговорить? Сумел поставить маячки, или они сработали? — Испуганно добавила я.

Вдруг все навалившиеся проблемы — это четко продуманная подстава Анатолия. Саботаж конкурса, дискредитация агентства в интернете и мошенничество сделал один Хрусталевский. Неужели он хотел забрать у меня моё детище? Или просто жаждал обогатиться? Или он задумал отомстить мне за придуманные обиды?

— Я пришел, потому что услышал крики в коридоре. Хотел вывести этого придурка, но охрана среагировала быстрее меня. А сюда зашел, потому что ты нуждаешься в поддержке.

Его доводы, как всегда, звучали четко и логично. Он, как всегда, поступал правильно и порядочно. Я хмыкнула и попыталась улыбнуться, но серьезный, а главное убежденный вид Глеба не позволил мне обмануть его. Снова. Сейчас он бы не поверил моим увещеваниям о нормальном состоянии.

Мне пришлось недовольно захлопнуть рот и слегка кивнуть, в какой-то степени признавая собственное поражение. Прежде мне не доводилось показывать при нем своей слабости. Казалось, что Матвей и то чаще видел меня сломленной и подавленной. А вот Глеб — нет. Даже после давней драки с хулиганками я оставалась стойкой. Нежная барышня, которой требовалась защита, — история явно не про меня.

Молчание в кабинете не напрягало. Мне не требовались слова утешения или крепкие объятия, но то, что он находился здесь, приятно согревало. Меня постепенно отпускали тревога и желание выпить что-то крепкое и дорогое.

Я встала и отвернулась от него к окну. Меня стыдила сама мысль, что снова я проявила перед кем-то яркие эмоции, а он к тому же увидел мою уязвимость. Я сделала глубокий вдох и, развернувшись, заговорила.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? — Он шагнул ко мне, пытаясь высмотреть ответ на свой вопрос на моем лице.

— Потому что прав на поддержку от тебя у меня нет. Ты мне не друг, и мы оба не свободны.

— Я не знал, что ты в серьезных отношениях с Марковым. Все говорят, что вы дружите.

Истеричный смешок сорвался с моих губ. Вот знал бы ты, Глеб, с кем действительно в серьезных отношениях Матвей, то не произносил его имя так легко.

— Он мой друг, — согласилась я. — Но парень у меня всё же есть.

На столе завибрировал телефон. Он лежал в центре стола экраном вверх. На дисплее высветилось имя «Кванджон» с нашей фотографией-селфи, где мы отдыхали на греческих островах.

— Уходи, мне нужно ответить.

Но Глеб не уходил. Он продолжал, не мигая, пялиться на вибрирующий телефон. Не долго думая, я схватила трубку и нажала кнопку принятия вызова. Мой голос смягчился, когда я услышала Кванджона из динамика. Он мило поприветствовал меня, и я невольно улыбнулась.

Я не видела, когда Глеб разворачивался и уходил, но зато услышала, как дверь ударилась о косяк.

Спустя десять минут мы попрощались, а ко мне проскользнула Марина. Она до сих пор встревоженная из-за визита Анатолия мялась около стола, но при этом её глаза по какой-то причине возбужденно мерцали.

— Со мной всё хорошо, и да, я собираюсь выкупить долю Анатолия, — вперед неё ответила на возможные вопросы.

В этот момент я набирала сообщение Матвею, в котором согласилась на его предложение будущего партнерства. Мой друг чересчур щедр со мной, но притворяться гордой недотрогой не время. Лучше сотрудничать с честным Марковым, чем с подлым Хрусталевским.

Нажав кнопку отправить, я взглянула на Рубин. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и, как только заметила мой пристальный взгляд, атаковала.

— Почему спец вышел из твоего кабинета таким…, — она обвела глазами всю меня, подбирая слово. — Взвинченным?

Я отложила телефон экраном вниз и отодвинула клавиатуру, чтобы дать себе минутку на ответ. Но ступня подруги уже отбивала непрерывную дробь, сбивая с мысли.

— Это не так уж и важно, Марина, — спокойно ответила я, не глядя на нее.

— Ты его послала? Он позвал тебя на свидание, а ты оскорбилась? Ты….

— Это не важно, — рявкнула я и дернулась к главному распорядителю. — Сейчас важны немного другие вещи, а ты продолжаешь приставать ко мне с прошлыми отношениями. Они кончены! Ясно?

— Но я думала, — растерянно произнесла Марина.

— Тебе не нужно думать об этом. Это касается только меня.

Звук не успел затихнуть в комнате, как я осознала, что наделала.

Я обидела её. Снова.

Снова защищала эмоциональные границы, не позволяя рассекретить собственные чувства. Конечно, мои эмоции на пределе, и я сомневалась, что смогла бы выдержать ещё один прессинг. Но при этом разве я в праве срываться на человека, который беспокоился обо мне.

Только потому что хотела закрыться ото всех в глухую броню.

— Ладно, — опустошенно ответила она.

Марина собрала раскиданные папки и молча вышла из кабинета. Я хотела окликнуть её, но передумала. Вместо этого я начала стучать по клавишам клавиатуры, изображая бурную деятельность. Но с её уходом я уронила голову лицом вниз на столешницу и утробно зарычала.

Мне хотелось спрятаться в самую глушь под плотное одеяло, чтобы никто не сумел найти. Но об этом можно начать мечтать только после полного расследования в агентстве, тщательной вычистке штата и смены партнера. Вот тогда и выберусь на отдых на какие-нибудь острова.

С боевым энтузиазмом я приступила к работе, но опять не надолго. В приемной вновь раздались крики и дикие вопли. Я услышала, как Женя верещала, что сегодня она никого ко мне не впустит. Но женский истошный голос ей яростно возразил.

— Эту сучку я увижу именно сегодня и сейчас. И ты меня не остановишь, дрянь, — хлесткий удар, после которого дверь в кабинет грохнулась о стену.

Теперь проем загораживал ещё менее ожидаемый гость. Похудевшая до изможденного состояния, с дотемна загорелой кожей и с безумными бегающими глазами Нинель Воровицкая появилась на пороге моего агентства. Она обежала взглядом кабинет, будто не могла остановиться, затем суетливо вошла, закрыла дверь на замок, перед этим грубо вытолкнув Женю, и обошла комнату по периметру.

Я внимательно следила за действиями жены бизнесмена, обдумывая вероятные причины встречи.

Тем временем она приблизилась ко мне, обошла гостевое кресло, села в него, закинула ногу на ногу, а затем порывисто поменяла их, словно возомнила себя актрисой эротического триллера. Нинель теребила старинный медальон на груди и жутко щерилась мне, не забывая зловеще похохатывать.

— Давно не виделись, Малахит, — надменно проговорила она, доставая тонкие французские сигареты. Она подожгла одну и претенциозно закурила, даже не думая просить пепельницу или что-нибудь подходящее для пепла. — У тебя красивое агентство, что говорит о твоем хорошем вкусе.

— Чего не скажешь о тебе, — я откинулась в кресле и въедливо осмотрела её.

Леопардовое платье с высоким вырезом, шиншилловый мех на плечах, черные чулки с поясом, на пальце большой брильянт в классической огранке и в мочках крупные золотые серьги-подвески. Вульгарно и в то же время пафосно, но самое главное безвкусно. Как и все её модели, которые она создавала и смела называть творением.

— Не груби мне, деточка, — Нинель скинула на ковролин пепел и нагло ухмыльнулась. — Ты не знаешь, кого записываешь себе во враги. Я та еще властная стерва, которая до сих пор хочет быть тебе другом. Но если достанешь, то с радостью стану врагом. Буду гнать тебя как пугливую бесполезную ослицу до тех пор, пока не наскучишь мне. Поняла?

— Не особо, — возразила я.

В ту же секунду глаза Нинель налились кровью, а её губы искривились в глумливом оскале, после чего она соскочила с кресла, чтобы опереться о мой стол и надвинуться на меня. Её пальцы продолжали держать сигарету кверху, но горячий пепел упал на край документа, опаливая и черня бумагу.

— Тебе лучше меня бояться, Малахит, — выплевывая слюну, произнесла она. — Я знаю твои слабости, а ты мои нет. Так что слушайся и повинуйся мне.

Нахмурившись, я встала, чтобы выравнять наши взгляды, и проверить кое-какую догадку. Мне не нравилось её вызывающее поведение, вместе со слишком широкими зрачками, переменчивым настроением и критической худобой.

Неужели она не только булимией баловалась, но и чем-то запрещенным и опасным.

— Ты меня совсем запутала. Может объяснишь по-нормальному, — спокойно проговорила я, наблюдая за её мимикой. — Чего ты хочешь?

— Хочу? — Мышцы её лица моментально расслабились, после чего она с мягкой улыбкой упала на кресло и затянулась почти полностью истлевшей сигаретой. — Сотрудничества. И ты на него согласишься. Знаешь почему?

Я с недоумением хмыкнула и равнодушно пожала плечами. Разве у меня есть точки давления? Да и способна ли она сделать что-то серьезное?

— Слушай только имена и мои идеи насчет этих людей, — довольно усмехнулась Нинель и ещё раз затянулась. — Агентство возьмёт на себя Анатолий и раздерет его на части. Потому что я дам ему нотариально заверенный, дарственный документ с твоей красивой подписью. Все твои девочки, о которых ты так беспокоишься, либо вылетят с волчьим билетом, либо станут работать сама знаешь кем. Денис Яров потеряет репутацию фотографа, потому что у меня есть показания одной модели, которую он изнасиловал. Матвей Марков рыба покрупнее, признаю, — она в последний раз затянулась, а затем затушила сигарету о мой рабочий стол. — Но неизвестно откуда найдутся свидетели того, как он обманул вкладчиков на строительство, а тем временем деньги с его счетов исчезнуть в никуда. Стафеев Никита сядет за мошенничество. Лев Бойм попадет в приют, где из него сделают отбивную. И не делай такие недоуменные глаза. Я знаю, что он твой биологический сын. А Глеб Алмазов, твоя школьная любовь останется без работы, потому что он когда-то нарушил условия конфиденциальности.

— Откуда? — В ужасе прошептала я и присела на край кресла. — Откуда ты знаешь?

— У меня свои источники, — улыбнулась она и встала. — Советую подумать до вечера. Позвони, когда примешь решение.

Нинель послала воздушный поцелуй, подмигнула мне и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Мне же оставалось только спрятать лицо в ладонях и глухо застонать.

Что за дурдом вокруг меня? И что мне теперь с ним делать?

Вдох-выдох.

Что мне делать?

ВДОХ-ВЫДОХ.

Что мне, мать вашу, сделать, чтобы их вытащить? — Громче заорала про себя.

— Ксения Валерьевна, — вбежала Женя.

— Пошла вон!

— Но там….

— Вон! — Крикнула я. — Больше никого ко мне не пускай. Сегодня работают другие.

Секретарша сию секунду исчезла, захлопнув дверь, и наконец оставила меня одну.

Кто бы мог справиться с ТАКОЙ проблемой? Кому мне нужно позвонить, чтобы решить её? Я ведь не смогу ни с кем поделиться за между прочим. Особенно с теми, кто находился под прицелом бешеной наркоманки.

Матвей тут же пойдет в атаку, хотя пока рано показывать, что готов к войне. Потому что никто из нас не готов. Кто-то сливал информацию обо мне Нинель. Кто-то кого я часто вижу и у кого огромные уши.

Никиту нужно оградить от опасности, чтобы он спокойно продолжал разбираться со счетами. К тому же вряд ли на него смогут повесить мошенничество, раз он начал распутывать преступную схему и задействовал знакомых из банковской сферы. Это также значило, что они не знали про нашу осведомленность о дырах в бюджете. Никита должен понять схему мошенничества и найти последнюю точку, чтобы рассекретить имя вора.

С Марковым тоже придется играть в молчанку. Пусть он займется подготовкой к выкупу доли, но его придется кое о чём попросить. Нужно, чтобы он активничал не столь явно.

Денис…. Он бы не стал никого насиловать. Но если у Нинель действительно есть модель с хорошими актерскими данными, то дела плохи. Надо будет расспросить его о прошлых конфликтах и возможных отношениях с моделями. Денис ведь ушел из журнала, но он мне не рассказывал причину. Ещё тогда я сомневалась, что он перешел в агентство только ради меня.

Отлично, — мысленно похвалила себя, уже спокойнее рассуждая о навалившейся проблеме.

Оставался Лев и Глеб. Лев находился в семье с биологическим и юридическим отцом. Значит находился в относительной безопасности. На как быть с Глебом. Можно ли ему рассказать о шантаже и что он в опасности из-за меня? Или его уволить, чтобы оградить от этого?

Не получиться.

Нинель знала про мой с ним школьный роман. Неужели кто-то услышал мой разговор с Мариной? Значит увольнение не поможет, и мне придется с ним поговорить о его хакерских возможностях. Может быть ему рассказать о проблеме в общих чертах?

Не самая удачная идея, но другой нет. У меня нет знакомых специалистов хакеров. Только один паренек, так он больше техник, чем программист.

Звонок прервал мои размышления, а высветившее имя наполнила меня надеждой.

— Валентин Яковлевич, — Неверяще прошептала в трубку, сжимая её будто она спасительная соломка в бушующем океане.

«Приезжайте сегодня в Сокольники. Я сведу вас с нужным человеком. Он вам ещё нужен?».

— Ещё как, — я чуть не заплакала от счастья. — Во сколько?

«В семь. Возле Собачьего пруда», — быстро проговорил он и тут же скинул звонок.

Часы показывали четвертый час. Рабочее настроение у меня отсутствовало, да и мыслями я находилась далеко от агентства. Но у меня оставалось время, чтобы кое-что проверить.

Я быстро собрала документы, сложив их в сумку, и выскочила в приемную, чуть не сбивая Женю с корточек.

— Ты подслушивала? — Удивилась я.

— Что вы? — Ахнула девушка, поднимая карандаш. — Он упал, а я его поднимала.

Сначала я взглянула на простой карандаш с резинкой на конце, а затем медленно перевела взгляд на лицо Евгении. Её невинный, чуть взволнованный вид подкупал, но не меня в такой непростой ситуации.

Она могла подслушивать мои приватные разговоры? — Да.

А если у меня в кабинете прослушка? И ведь не проверишь, раз кто-то за мной следил.

Скорой у меня разовьётся паранойя, и я перестану разговаривать в кабинете.

Слегка улыбнувшись я прошла мимо, застегивая на ходу блейзер и поправляя сумку. Кнопку вызова лифта я нажала раз десять, если не больше, и затем ожидала подъема кабины, нервно постукивая мыском закрытой туфли.

— Ксюша, — за спиной прозвучал голос Марины. — Ты куда?

— Не важно, — отмахнулась я. — Срочные дела, я потом позвоню.

— Разве мы не должны выбрать афишу, — обеспокоенно спросила подруга, и я оглянулась.

По правую руку от неё стоял хмурый Денис. В руках он держал пачку фотографий. Наверное с южной фотосессии. Да, мы планировали сегодня выбрать пробную афишу. Но сейчас это казалось не таким важным, как с утра. Вдруг мне придется всё закрыть к чертям, чтобы лишить нелюдей площадки для реализации гнусных планов.

Ведь я смогу это сделать, если придется.

— Отсейте до десяти вариантов. Остальное решим завтра.

— Ксюша, что происходит? — Устало выдохнула Марина и сделала шаг ко мне.

К счастью, в этот момент дверки лифта раскрылись, и, к несчастью, из кабины навстречу вышел Глеб. От него пахло сигаретами, да и выглядел он не важно. Хотя я сомневалась, что мой вид чем-то отличался от его. Я обошла его по касательной и ворвалась в лифт, сразу же нажимая на кнопку первого этажа.

— Ксения Малахова, — выкрикнула Марина, рванув ко мне, но не успела. Дверки сомкнулись прямо перед ней.

На улице я поймала такси и назвала адрес, но не совсем тот что нужен, а в соседнем квартале. Однажды мой телефон начал барахлить, и я отнесла его в ремонт. Совсем юный мальчишка превосходно разбирался в технике. Именно он вытащил из моего новенького смартфона трекер слежки и обнаружил встроенное подобное приложение.

Поэтому сейчас я снова отправилась к нему, чтобы убедиться, что мой смартфон не подцепил чужую гадость.

— Ксю, — пожал плечами Тимофей. — Давно не виделись.

— Мне нужна помощь, — я проговорила, оглядываясь, и зашла в его квартиру. — Как быстро ты можешь проверить телефон на жучки?

— Срочно? — Равнодушно спросил он.

— Очень.

— За час управлюсь, но попрошу не меньше пятидесяти за работу.

— Удвою сумму, если проверишь его очень и очень тщательно, — протянула ему телефон и снятую недавно наличность и села на свободный табурет на кухне.

Тим ушел к себе выполнять работу, а я сжала руки и кажется начала молиться. Почему-то в эту напряженную секунду я думала о Льве. Он хотел, чтобы я помогла ему, но из-за меня он мог влипнуть в реальные неприятности.

Час пролетел в страданиях и самоуничтожении. Но Тимофей справился быстро и спас меня от долгой муки.

— Он чист, как слеза младенца. Ты ведь ко мне приходила, когда только купила его. Я тебе ещё тогда поставил хорошую защиту. Чего так перевозбудилась?

Он глупо хихикнул, когда передавал мне аппарат, а я забирала его вспотевшими руками. Мне мерещилось, что кусочек металла нес неотвратимую опасность.

— Ты ведь говорил, что шанс заражения есть в случае прямого контакта через USB.

— Было такое, — согласно кивнул Тим.

— Или если жучок засунуть внутрь.

— Угу, но он у тебя чист, — повторил он. — Я проверил внешнюю конструкцию и проверил всё внутри. Никаких левых приложений или управления со стороны.

— Спасибо, — прошептала я и тесно прижала телефон к груди. — Вот твоя вторая часть.

Кивнула на стол, куда положила оговоренную дополнительную сумму.

— У тебя проблемы?

— С чего ты взял? — Ощерилась я, подозревая с бухты-барахты ещё и Тима.

— Ты ведешь себя странно, — прямо ответил парень. — Словно в любую секунду может появиться инопланетянин и украсть тебя.

— Лучше бы инопланетяне, — с горечью ответила я и прошла на выход. — Не думай об этом. Я справляюсь с этим.

Он не успел ответить, потому что я быстро сбежала вниз.

Теперь я была уверена в безопасности личной техники, что ослабляло тревогу и паранойю. Я глянула на наручные часы и убедилась, что до встречи с Валентином Яковлевичем оставалось не так много времени.

Решила не брать такси, а добраться до парка на автобусе. Немного покружив, я добралась до остановки и села на нужный городской транспорт. Тим жил недалеко от Сокольников, поэтому уже в шесть тридцать я входила в парк и в окружную направилась к Собачьему пруду.

Летний вечер привлек большое количество людей. Они бездумно бродили по тропинкам. На встречу мне попадались то родители с маленькими детьми, то подростки, то влюбленные парочки. Я старалась расслабиться, чтобы не сильно выделяться среди отдыхающих людей. Но мне вряд ли это удавалось. Изредка я оглядывалась по сторонам, будто среди парковых деревьев искала врага.

В одном из киосков я купила поллитровку с водой и сделала жадный глоток. Ровно в семь я подошла к пруду, немного покружив, оперлась о деревянную балюстраду и уставилась на гладь воды. Всё. Больше от меня ничего не зависело. Больше ничего.

Телефон зазвонил в моих руках, и я тут же поднесла его к уху.

— Алло….

«Ксения», — проговорил Валентин Яковлевич. — «Слева от тебя стоит мужчина. Его зовут Завьялов Герман. Он из ФСБ. Он поможет тебе в твоем деликатном деле. Общайся, но не поворачивайся к нему чересчур сильно».

— Поняла, — хрипло ответила я, приподняв голову.

Валентин Яковлевич стоял на другой стороне пруда и словно отдыхающий разглядывал парк. Я скосила взгляд влево и заметила крупную мужскую руку, лежащую поручне.

— Можете называть меня просто Герман, — спокойно начал он, даже не глядя на меня. Он кинул небольшой кусок хлеба уткам, который они моментально схватили. — Он вас проинформировал, кто я?

— Только что, — сухо ответила я, делая еще один глоток воды. — А вы знаете в чём состоит моя проблема?

— Да. Вы правы раз считаете, что ваша проблема не является чем-то мелким и не заслуживающим внимание. Но меня больше заинтересовало предложение сделать из вашего агентства эскорт. Кто вам сделал такое интересное предложение?

— Мой бизнес-партнер. Точнее наследник моего умершего бизнес-партнера.

— Анатолий Хрусталевский?

— Да. Вы его знаете? — Удивилась я.

— Что еще расскажите? — Не ответил на мой вопрос ФСБ-шник.

— Он предложил сотрудничать с Нинель Воровицкой. Сначала он хотел продвинуть ее как модельера и даже планировал закрепить её за моим агентством, но я отказалась. Неделю назад он раскрыл истинную причину сотрудничества.

— Что-то ещё?

— Сегодня Анатолий приходил и устроил ссору. Сказал, что я пожалею. А через пару часов пришла Нинель.

— Они вам угрожали?

— Она сказала до вечера дать ответ, иначе многие мои близкие друзья пострадают. Доказательств она никаких не давала, но мне не показалось, что она блефовала. Она предупредила, что у неё на руках готовые фейковые доказательства.

— Почему вы думаете, что фейковые?

— Потому что у неё есть подписанный, будто бы мною, и нотариально заверенный документ о передачи агентства Анатолию. — Я замолчала, сжимая до хруста пластиковую бутылку. ФСБ-шник молчал, словно думал о чём-то своем. Но мне было по-настоящему страшно, и я паниковала. — Объясните мне, что происходит. Мне кажется, что за мной следят. Но я не понимаю, зачем им моё агентство. В Москве полно таких, которые совмещают сутенерство с моделингом. Почему именно моё?

— Успокойтесь, Ксения, — спокойно ответил Герман. — За вами не следят посторонние. Мои люди проверили вас. Но почему именно вы… потому что ваше агентство имеет прямой выход в зарубежные страны. С вами контактируют многие заграничные модельные дома, только потому что владелица вы. Поэтому Воровицкая заинтересована в вас. Мы точно не можем понять, какую роль выполняет Хрусталевский. Сомневаюсь, что высокую, но скидывать его со счетов рано. Мы знаем о деятельности Воровицкой, но прямые доказательства её вины отсутствуют.

— Да она ведь больна, — поразилась я. — Как она не допускает ошибок.

— Возможно она всего лишь яркая вывеска, а настоящий управленец скрывается в тени. Мы знаем, что они ежемесячно организовывают Сатифэкшн клуб. Но нам не удается узнать ни место проведения, ни время. Они тщательно шифруются.

— А моё агентство это шанс разоблачить их? — Понимающе спросила я.

— И очень большой. Они сильно запаниковали, раз начали в открытую вас агитировать вступить в сговор. Даже пошли на угрозы. Видимо кто-то важный должен присутствовать на следующем собрании клуба.

— От меня требуется впустить Нинель к себе и дать согласие?

— Да.

Я отвернулась от пруда, опираясь спиной о балюстраду. Разглядывая деревья и проходящих, я стала думать. Выбора нет. Мне придется согласиться. Но как они будут получать информацию? Я вернулась в исходное положение и выпрямившись уточнила.

— Вы пришлете девушку для поимки? Мне нужно ее принять?

— Это слишком подозрительно, — тоже выпрямился Герман и спрятал руки в карманы. — У вас есть модели, которым вы доверяете?

— И которые смогли бы стать эскортницой под прикрытием? — Слегка повернулась к нему, но тут же отвернулась раздумывая. — Есть. Что от неё требуется?

— На номер, что вам сейчас придет, — мой телефон пиликнул. — Ей нужно отправить адрес и время встречи.

— Но….

— Слишком рискованно? Да, очень. Ведь всех девушек проверяют на маяки перед входом в клуб, но сначала они приезжают на место встречи, адрес которого они получают за час. А вот оттуда их везут без телефонов в закрытой машине.

Они не собирались мне помогать. Скорее они нуждались в моем агентстве и в моих девчонках, чтобы вычислить преступников.

— Вы ведь понимаете, о чём просите меня?

— Знаю. Единственный шанс на успех это оказаться на точке сбора раньше, чем девушки приедут. И затем проследить за машиной.

Я глубоко вздохнула, примерно представляя, сколько осечек может произойти во время операции. Слишком много риска и вероятных «если». В итоге может оказаться так, что у девчонок либо появиться шанс выбраться из дыры, либо нет.

— Ксения, я понимаю, что вы за них переживаете. Но за последний год пропало почти сотня девушек. Они приезжали ради модельного будущего, начинали работать, а потом исчезали.

— И я сочувствую любым жертвам, но от этого волнение не пропадает. — Я опустила голову, чтобы скрыть слезы, и тихо ответила. — Согласна. Вам нужны данные модели, которая станет приманкой.

— Это Бабушкина Варвара?

— Откуда вы….

— Я из ФСБ, Ксения. Её мы тоже проверяли, и да, она подойдет по всем параметрам.

Его слова заставили меня замереть, потому что я услышала в них двойной смысл. Они узнали о её прошлом. Поэтому она идеально подходила, потому что она не вызовет подозрений, если присоединиться к эскортницам?

— До свидания….

Я резко развернулась, чтобы уйти, но напоследок Герман добавил:

— Если случиться что-то срочное, вы тоже можете позвонить по этому номеру. Мы вряд ли снова встретимся.

После мы разошлись в разные стороны. Я бездумно брела до выхода из парка, а затем поймала такси и вышла недалеко от дома, чтобы купить вина и еды. С пакетом я вошла в подъезд, когда консьерж позвал меня.

— Ксения Валерьевна, вам сегодня пришло письмо курьером. Без имени отправителя, но курьер назвал ваш точный адрес и полное имя. Отправитель предупредил его, что вы поймете от кого.

Я сухо его поблагодарила и взяла свободной рукой тяжелый картонный конверт; вошла в квартиру и первым делом открыла бутылку вина, налив напиток в бокал. Только после порции алкоголя я вскрыла конверт, из которого вывалились фотографии.

Трясущимися руками я провела по лаковой поверхности снимков и тут же схватила бокал, допивая вино. Я грубо поставила пустое стекло на стол и снова посмотрела на снимки.

Там было всё. Моё агентство, модели, Денис, Никита, Матвей, Лев, Глеб и даже Кванджон. Также я нашла фотографию с заверенной дарственной, где стояла будто бы моя подпись, и другие снимки с доказательствами не блефа Нинель.

Но ещё среди фотографического вороха я обнаружила визитную карточку с одним номером без имени. Отправитель действительно не нуждался в подписи. Я достала свой старый телефон со старой сим-картой и, как параноик не рискующий афишировать нынешний аппарат, позвонила с него на неизвестный номер.

«Малахит», — самодовольно произнесла Нинель, а на фоне слышались джазовая музыка и людской гомон.

Разлепив сухие губы, я твердо произнесла:

— Я согласна.