Где начинается радуга? Часть 3 (СИ)

Глава 16

Следующие дни я отсиживалась дома. Связь с агентством поддерживала через Женю и Марину, выполняя рутину удаленно. Мне пришлось притвориться больной перед секретарем, а Марина малость разнесла мою легенду по всему офису, чтобы казалось правдоподобнее. Ведь болела я редко, и болезнь никогда надолго не выводила меня из интенсивного рабочего ритма. А так я будто работала в штатном режиме, но из дому из-за плохого самочувствия.

Женя вроде бы поверила мне. По крайней мере я очень на это надеялась.

Но уже спустя сутки стены стали давить на меня. Спасала только связь с внешним миром. К примеру, Никита звонил каждый вечер и сообщал как продвигается дело. Марина сухо отписывалась, извещая об обстановке среди моделей. Даже Денис однажды набрал меня, но скорее для того, чтобы наорать на меня, чем справиться о моём здоровье. Видимо Марина не сдержала при нём слез, обвинив в них меня. Из-за этого он мучил меня расспросами несколько часов, требуя подробного рассказа. В итоге я призналась, что мы сильно поссорились, и что Марина хотела уйти из агентства. Завуалированные формулировки не убедили Дениса. Он только понял, что Марина из-за нервов быстрее выложит ему всё, чем я.

Молчал только Глеб. Он не звонил и не писал, как и я ему. Но при этом я знала, что он каждый день ходил в офис и запирался в кабинете с программистами. Видимо поставленная задача оказалась намного сложнее, чем предполагалось изначально.

После бессонной ночи я повторно разбирала базу данных агентства, планируя поиск новых вероятных партнеров. Мне чудилось, что история с эскортом ещё аукнется мне в будущем и, как по-моему, лучше начать подготовку к этому сейчас. Не верила я, что всё эти события совершатся без жертв с моей стороны и легко забудутся обществом. Возможно мне придется заново выстраивать некоторые цепочки партнерства: забыть о старых и найти более лояльных новых.

Голова трещала из-за многочасовой концентрации, когда на столе завибрировал телефон. Я со смесью страха и облегчения уставилась на него, потому что хотела отвлечься от базы данных и в то же время боялась услышать ухудшающиеся новости. Но из всех возможных контактов мне звонил Лев, и я даже не знала чего ждать от звонка: непринужденной радости или дополнительных проблем.

— Лев, — в трубку воскликнула я. — Что случилось? Почему ты звонишь?

Пальцы непроизвольно скрестились, надеясь на лучшую новость, но вместо неё я услышала детский всхлип и спущенную воду в унитазе.

— Где ты? Мне приехать забрать тебя? Ты в опасности? — Нервно подскочила я, тут же направившись в сторону выхода.

— Ксения, — прошептал мальчик и снова всхлипнул. — Я в школе. Меня вызвали к директору, чтобы познакомить с представителем опеки. Они сказали, что к ним пришёл донос на нашу семью о семейном насилии. Они приехали забрать меня. Я попросился в туалет, чтобы позвонить вам. Это вы устроили? Чтобы быстрее забрать меня?

Быстро перебрав возможные варианты, я начинала понимать, что что-то тут не так. Матвей бы не стал действовать так топорно. Я сама недавно заходила на форумы, задаваясь вопросом, как лучше всего забрать опекунство над ребенком. Тут мнения насчет приюта и сохранения семья сильно разделялись. К тому же я сама к этому относилась не однозначно. Ведь отец издевался над ним, но он хотя бы знакомое зло, а что могло ожидать мальчика в приюте никто не мог предполагать. Я сама когда-то предпочла отправиться к незнакомой, но всё же родной тетке, чем в государственный приют.

А ещё я уверена, что Матвей предупредил бы меня, если бы использовал столь жесткие действия.

— Нет, я хотела забрать тебя у отца. Мой знакомый действует через связи в опеке. Но он бы предупредил меня об этом.

Лев всхлипнул громче, но всё же не ревел. Я ходила из угла в угол, пытаясь придумать решение, которому не хватало условий.

— Так, Лев, слушай меня внимательно. Ты мой номер наизусть помнишь?

— Да….

— Отлично, возвращайся к директору и запиши мой номер. Дай его директору и сотруднику опеке. Скажи им, что это номер твоей биологической матери. Они знают как ты появился на свет?

— Директор точно, — тяжело вздохнул Лев. — Мама Лидия с ним хорошо общалась.

— То есть он друг семьи? — С радостью отметила я.

— Друг мамы Лидии, — поправили меня.

— Тогда попроси директора позвонить мне. Скажи им, что ты хочешь вернуться к биологической матери, которую нашел. Я уже связалась с тем центром, где проходила операция по твоему рождению. У меня есть документы на наше родство. Пусть опека сообщит адрес приюта, чтобы к тебе мог приехать человек. Он возьмет твой ДНК для анализа. Запомнил?

— Вроде бы, — просипел мальчик. — Вы правда собираетесь забрать меня к себе?

— Я ведь тебе пообещала, — с жаром проговорила я. — Так что даже не думай об этом. Ты главное держись, потому что я не знаю, что будет дальше и как скоро у меня получиться забрать тебя.

— Хорошо….

На фоне я услышала стук в дверь и женский голос, который спрашивал как дела у Льва. Видимо из опеки решили проверить сбежал он или нет.

— Мне пора, Ксения, — пробормотал Лев и сильно втянул носом воздух.

— Не забудь дать им мой номер и сказать, что вернулась биологическая мать, — повторила я, неожиданно замечая как сама верила в это.

Телефон затих в руках, а я с удивлением отметила в себе живое желание стать матерью для этого мальчика. Нет, я ещё сомневалась, что безусловно полюблю его. Но что-то во мне затеплилось, словно проснулись дремлющие и ждущие своего часа материнские инстинкты.

Зайдя в контакты, я скроллила вниз до имени Матвея. Но как только я дошла до его номера, как телефон зазвонил, высвечивая на экране безымянного абонента.

— Алло, — настороженно проговорила я, прижимая трубку к уху.

«Я не люблю, когда меня считают дурой», — заорала Нинель. — «Я искала твой настоящий номер у других. Ты не хотела со мной общаться, Ксения? Но как…. Мы ведь теперь партнеры».

— Партнеры получают выгоду от деятельности друг друга, — заметила я, впиваясь ногтями в мягкую спинку дивана.

«А ты разве не получаешь эту самую выгоду» — зловеще поинтересовалась она. — «Твои любимые в безопасности из-за нашего сотрудничества. В этом твоя выгода, дрянь! Если ты, конечно, не играешь в две игры. Кстати об этом… успокой своего финансиста», — рявкнула вдруг она.

— Ты о чём? — Искренне не поняла я.

«Сегодня твоего сына заберет опека», — сообщила Нинель, заставив этой новостью окаменеть моё тело. — «Потому что твой финансист интересуется не теми вещами. Ясно?!»

— Я не знала, — захрипела я, шагая из стороны в сторону. — Я попрошу прекратить его.

«Только твой сын всё же окажется в приюте. Но я ведь добрая тётя», — торжественно проговорила Нинель. — «Пока его будут оберегать. Но если ты не успокоишь своего работника, то я спущу всех собак на несчастного пацана».

Выкрикнула шантажистка и сбросила звонок. Я отрешенно уставилась в окно, держась одной рукой за спинку дивана. Мысли метались. Душа беспокоилась за Льва. Но тусклый свет появился в темноте мрачного тоннеля.

Никита нашёл его. Он справился. Значит нужно ускоряться, чтобы Лев не пострадал.

Кивнув своему решению, я набрала номер финансиста, и он моментально ответил, без приветствия заговорив:

«Мне некогда, Ксюша. Я почти нашёл его».

— Пожалуйста, остановись.

«Что?» — я будто увидела наяву, как он замер от моих слов. — «Ты хочешь всё бросить?»

— Нет, Никита. Ты действительно на очень правильном пути. Но если ты продолжишь, может пострадать мой сын. Пожалуйста, чуть-чуть притормози. Ты уже знаешь имя?

«Да-а», — он задумчиво промычал что-то невразумительное, но затем четче добавил. — «Я знаю имя, но хотел кое-что проверить».

— Видимо они заметили твою проверку, — поняла я и упала на диван, потому что ноги перестали держать. — Пока ничего не делай. Ладно? Я думаю, ты уже достаточно сделал. Ты ведь дома? — В ответ глухо прозвучало Никитино «Угу». — Все твои бумаги с доказательствами положи в сейф, хорошо? Если хочешь, можешь сделать копию. Я сообщу кое-кому, чтобы с тобой связались и встретились.

«Ксюша, я разворошил осиное гнездо», — вдруг на Никиту снизошло понимание реальной ситуации. Он испуганно ойкнул и громко задышал в микрофон. Спустя пару минут он панический зашептал. — «Я в опасности? За мной следят?»

Я услышала, как Никита встал, задернул занавески, затем прошёл к двери и закрылся на все замки. Он снова куда-то присел, а дыхание его стало прерывистым, как у астматика.

— Никита, — громче заговорила я. — Услышь меня. Ты в безопасности, но сиди пока дома. К тебе скоро приедут. Его зовут Валентин Яковлевич, и он начальник безопасности. Ему можно верить. Он тебе позвонит, прежде чем постучит в дверь. Услышал меня?

Чуть требовательней закончила я, чтобы перебить начинающуюся панику финансиста. Никита глубже вдохнул и спокойнее прошептал:

«Угу, я понял. Ксюша, я буду ждать».

Сбросив звонок, я тут же набрала Матвея. Он не сразу ответил. Я досчитала до двадцати, когда наконец в трубке прозвучал серьезный (без капли привычной дурашливости) голос друга.

«Ксюха, мне или кажется, или сгущаются тучи».

— Они уже сгустились и скоро пойдет дождь, — в том же манере ответила я и добавила. — У меня срочное дело. Во-первых, сегодня опека приехала в школу ко Льву и забрала его. К ним отправили донос на плохую обстановку в доме и семейное насилие.

«Это не я, Ксю», — напрягся Матвей и зашуршал бумагами. — Мы планировали сделать акцент на твоем родстве с мальчиком и твою благотворительность. И то, если всё дойдет до суда. Изначально планировал съездить с юристом к отцу мальчишки и поговорить.

— Знаю, но сейчас надо ускориться. Я вчера связалась с центром, где проводили изъятие яйцеклетки и где потом родился Лев. Они передали мне документы. Оказывается Лидия к ним приходила, когда узнала про проблемы с сердцем. Она подписала разрешение на копию документов мною. Там же я договорилась о проведение теста ДНК-а, чтобы иметь на руках доказательства материнства.

«Что от меня требуется?»

Смартфон издал сигнал о приходе нового сообщения от неизвестного номера. Я нажала громкую связь с Матвеем и нажала на уведомление.

«Это директор школы Лугина Святослава. Это адрес приюта, куда временно определят Льва. У меня также есть заверенное нотариусом письмо Лидии о желании в случае чего передать права опеки над сыном его биологической матери. Вы ведь Ксения Малахова? Я права?»

— Марков, — прошептала я.

«Что такое, Ксю?»

— Мне написала директор школы Льва. Она была подругой Лидии Бойм. Кажется у нас есть шанс быстро решить эту проблему. Ты сможешь организовать забор биоматериала у Льва?

«Мне заняться этим? А ты?», — удивленно уточнил Матвей.

Его голос звучал таким шокированным, словно он стал свидетелем божественного деяния. Он молчал, чтобы я сама поверила в то, что сказала, или в то, что сделала. Потому что я впервые просила его не о банальности, а о чём-то действительно важном. Это даже не признание того, что он мне тоже дорог. Это мой шаг искреннего доверия к нему.

Я просила спасти сына, а недавно согласилась на его помощь с выкупом у Анатолия агентства. Раньше я бы свалила все эти задачи на себя одну и не позволила даже друзьям облегчить мою неподъемную ношу. Так было всегда, до этого дня.

— Матвей, мне нужно кое-что решить. Это очень важно. А ещё ты можешь передать своему начбезу, что я буду ждать его в том же самом кафе, где мы впервые встретились. Мне нужно кое-что ему рассказать.

«Хорошо, Ксю. Ты мне действительно доверяешь?»

— Да, Матвей. Я не буду ещё одного человека оскорблять в беспричинном недоверии.

«Можешь об этом не беспокоиться. Со Львом всё будет хорошо», — клятвенно пообещал он.

— Спасибо, — прошептала я, чувствуя непрошеные слезы.

Собравшись, я выскочила из дому и на метро отправилась в то самое кафе недалеко от агентства. Когда я входила в него, то заметила, что Валентин Яковлевич уже сидел за столиком и пил кофе.

Я подошла к нему, а он не глядя проговорил:

— Вы меня удивили, когда Матвей Васильевич передал вашу просьбу. Я ведь свёл вас с Германом. Что вам нужно от меня?

Присев на стул, я внимательно огляделась. Вокруг люди ели и тихо общались. С прилавка доносился звук работающей кофемашины и процесс взбивания молока. Иногда позвякивал входной колокольчик, оповещая о приходе или уходе посетителя. Главное, тут не находились знакомые для меня люди и никто не обращал на нас внимание.

Убедившись в безопасности, я наклонилась и прошептала:

— Я ведь правильно понимаю, что они вам доверяют. Вы с ними продолжаете сотрудничать, хоть и работаете на Матвея. Поэтому он вас так ценит.

Валентин Яковлевич отставил пустую чашку и серьезно взглянул на меня. Он оценивающе пробежался по моей слегка помятой одежде, собранных в простой хвост волосах и коже лица без тональника и пудры. Затем он отвел взгляд и хмыкнул.

— Вы верно понимаете. Но к чему это?

Карточный домик медленно разрушался. Нужно действовать быстро, пока обломки не упали на голову.

— Мне сегодня позвонила Нинель и сказала, что мой финансист, который до этого заметил дыру в бюджете, роет не туда. И приказала запретить ему вмешиваться не в своё дело. За это мой сын получает первое наказание. А минуту до этого он позвонил мне и сказал, что его из школы забирает опека по анонимному доносу.

— Значит вам угрожали?

— По целому списку людей, — согласно кивнула я. — Но сейчас я не могу встретиться с Германом, но это можете сделать вы. Также вы сможете съездить к Никите — это мой финансист, и забрать у него доказательства.

— Хотите, чтобы я передал их в бюро? — Уточнил он.

— Да.

Я быстро достала из сумочки заготовленный заранее вырванный лист бумаги с номером телефона Никиты и его адресом. Валентин Яковлевич сначала посмотрел на меня, а затем не глядя убрал сложенный листочек во внутренний карман.

— А вы достаточно осторожны и осмотрительны, — заметил он с едва заметной улыбкой. — Как сможете объяснить встречу со мной, если нас увидит кто-то не тот.

— Из-за сына. Матвей помогает мне с опекой. Поэтому встреча с вами выглядит реалистичнее, чем с Германом.

— Логично. Тогда я пошёл? Или вы ещё что-нибудь хотите передать?

Отрицательно мотнув головой, я откинулась на плетеную спинку стула. Начбез молча достал кожаный портмоне и выложил деньги за кофе, затем встал и с высоты своего роста посмотрел на меня.

— Мой вам совет никуда не ходить следующие пару дней. Ваши враги стали активнее и агрессивнее. Никто не знает на что они действительно способны.

— Да я и так уже дома сижу, — воскликнула я. — Это мой первый выход на этой неделе.

— Тогда поезжайте куда-нибудь. Можно даже в другую страну.

— Но зачем? — Нахмурилась я, не понимая зачем такая предосторожность.

Бесспорно все нити тянулись ко мне, но разве я мешала кому-то. Или только одно моё имя отвлекало, а преступников заставляло нервничать. Очень в этом сомневалась. Зачем тогда мне совсем пропадать из виду?

— Всё идет к развязке, — пояснил он. — Вы ведь сообщили про угрозы Герману, — кивнула. — Тогда он проконтролирует, чтобы больше не случалось осечек. Но вы можете невольно помешать ему. Так что отправляйтесь куда-нибудь на несколько дней или даже на неделю. Это мой профессиональный совет, Ксения Валерьевна.

Наклонив голову вместо прощания, Валентин Яковлевич тут же ушёл.

Опустошение. Именно оно первым пришло в мою душу. Уставившись в одну точку, я ничего не замечала вокруг. Люди проходили мимо. Звук отошёл на второй план. Любимый запах жареной арабики не радовал.

Нервы, стресс и напряжение вызывали эмоциональную бурю. Мне казалось, что я превращалась в вулкан или гейзер, который набухал, набухал, набухал, чтобы вскоре взорваться. Это изматывало меня и душило. Но в то же время мир теперь ощущался ярче. Напоминало одышку после спринтерского бега. Мои легкие горели от переизбытка кислорода. Но я чувствовала как энергия била ключом, как жизнь наполнялась смыслом и как эмоции переполняли меня.

Эта буря в душе требовала выхода. Самый простой — слезы. Я коснулась пальцами щек, чувствуя влагу. Не одну-единственную слезинку, а неиссякаемый поток. Схватив пару салфеток со стола, я промокнула ими веки и накрашенные ресницы. Сначала на бумажном платочке появились черные разводы, но потом они намокли и превратились в кашицу.

— Держи платок, — на соседний стул присел взявшийся из ниоткуда Глеб и крепко прижал меня к себе. — Вот держи, он не бумажный надолго хватит.

Я взяла мягкую ткань и промокнула ею щеки, после чего нагло уткнулась в плечо Глеба и не сдерживаясь заплакала. Я выплескивала весь накопившийся страх, недоверие, волнение, любовь. Слезы не останавливались, в то же время мне чудилось, что я уменьшалась в размере.

Глеб нежно провел по моей макушке, слегка притрагиваясь губами к виску, затем его пальцы запутались в моих волосах, окончательно ломая конский хвост. Он шептал ласковые глупости, которые успокаивали, и в какой-то момент я затихла.

— Расскажешь причину такого потопа, — спросил он, когда я отлипла от его плеча.

Метнув в его сторону взгляд, я заметила мокрое пятно на его футболке и грязные разводы от туши. Заметив моё стыдливое выражение лица, Глеб заинтересовано опустил голову, но, обнаружив грязь, он даже не поморщился и не попытался очистить одежду. Потому что его не волновала испорченная футболка. Его волновала лишь я.

— Ксюша?

— Льва забрала опека.

— Это….

— Мне просто нужно ускориться, вот и всё, — успокоила я его? или всё же себя? — Но вдруг я бесполезная.

— Не понял? — Нахмурился Глеб и наклонился ко мне, чтобы лучше разобрать мой шепот.

— Однажды мне сказали, что я разрушаю. Что моя помощь разрушительная. Меня звали Малахитом, а это камень исполнения мечты. И иногда я стараюсь исполнить их мечты. Но вдруг этим я только разрушаю их самих. Разрушаю их судьбу. Всё.

— Что за глупость, — воскликнул Глеб и отстранился, чтобы неверяще уставиться на меня.

— Не глупость, — я перевела на него обреченный взгляд и добавила. — А если я не справлюсь? Как мама, как друг, как владелец? Если моя помощь только покалечит людей.

— Это не может быть правдой, — яростно выпалил Глеб, не глядя на меня.

— Почему?

— Потому что женщина, которую я люблю, — он повернулся ко мне, за подбородок приподнял моё лицо, заставляя наши взгляды пересечься, и продолжил. — Не может быть прокаженной. Я люблю тебя, Ксюша, за твою отзывчивость, хоть ты её упорно скрываешь ото всех. За твоё бесстрашие перед новой волной. Ты восхищаешь и изумляешь меня. Ксюша, ты не можешь приносить несчастье — ведь ты моё счастье. Если другие этого не понимают, то я клянусь тебе, есть другие, которые это видят. Они ценят и любят в тебе это. Ты совершаешь ошибки, как и все. Но ты к тому же осознаешь последствия их, что делают не все. Запомни, ты справишься с любой волной, которая догонит тебя. Потому что ты, моя Ксюша. Ты мой Малахит.

Глеб ошарашил меня. Я могла только пялиться на него, раскрыв рот. Вдобавок он легко убрал руку, державшую меня, тихо встал и ушёл. Он не оглядываясь вышел из кафе, а я неотрывно следила за его стремительным шагом через панорамные окна. У меня отсутствовали силы, чтобы встать или тем более бежать за ним. Потому что Глеб умудрился за короткую минуту сначала убить, а затем воскресить меня.

Он вернул мне то, что я не единожды теряла за прошедшие дни.

Веру в себя.

Поднявшись, я на метро добралась до дома. Пустая квартира давно не радовала меня, скорее ввергала в уныние. Сейчас же уныние не казалось таким вечным и беспробудным, как раньше. Оно временно. Скоро у меня появится семья. У меня будет сын, с которым я создам собственную семью.

Я сидела на барном стуле на кухне, когда телефон снова зазвонил. На экране высветилась моя фотография с Кванджоном. Мы не общались почти неделю, а не виделись — две. К сожалению, теперь наши отношения не вселяли мне тепло и умиротворенность. Я изменилась. Мне не достаточно того, что я чувствовала с ним. Мне не подходило то, что он требовал от меня.

В нынешней ситуации мы не подходили друг другу.

«Ксения», — мягко поприветствовал меня Кванджон и мягко пожурил. — «Ты давно не звонила».

— Как и ты, — отстранено заметила я.

«Был занят. Прости».

— Ничего. Я тоже была занята, — проговорила я, добавив про себя: «даже слишком».

«Ксения, я скоро возвращаюсь в Россию и хотел бы поговорить. Ты ведь подумала о моем предложении? У меня скоро начнется очень важный и сложный проект. Мне придется часто бывать в Японии. Я бы хотел, чтобы ты находилась со мной в качестве мой жены. Что ты надумала о нашем с тобой браке?»

Ничего. Я не думала об этом. В эти дни мне было не до тебя. Зато я придумала, чем займусь на этой недели. Раз мне нужно покинуть страну, тогда я обязана разрешить застрявшие любовные отношения.

— Да, Кванджон, решила. Я завтра прилечу к тебе, и мы поговорим о нас.

«Ты прилетишь в Корею?», — удивился он.

— Это проблемно? — Настороженно уточнила я.

«Нет», — воскликнул он и радостно добавил. — «Я только за. Покажу тебе любимые места. И мы всё обсудим наедине в спокойной обстановке».

— Я сообщу тебе рейс и время прилёта, как только куплю билет.

Отключившись, я встала и приступила к сборам.

Действующая виза у меня была, мне оставалось только купить билет. Самый быстрый перелёт проходил через двухчасовую пересадку в Пекине. Посадка начиналась через пять часов в аэропорту Шереметьево. Мне предстояло лететь одиннадцать часов, но зато завтра в семь утра по Москве или в час дня по Сеулу я буду уже находиться в Корее и встречусь с Кванджоном.

Я собралась меньше, чем за час, и затем подъехала к аэропорту за два часа до взлёта самолёта.

Сомневаясь кого лучше предупредить о срочном отъезде, я набрала сообщение и выбрала контакт Марины. Она примерно понимала общую ситуацию, которая сложилась в агентстве, и именно она информировала меня о происшествиях.

«Я уже в аэропорту. Улетаю в Корею на несколько дней. Буду на связи. Все идет по плану».

Не дожидаясь её ответа, а только уведомления о доставке, я отключила телефон и отправилась на регистрацию посадки.