М. Сурменку
Он дачи сторожил. И снова всякий раз
с бессильной злобой и немой печалью
смотрел на дом, что в зарослях увяз
на неухоженной земле. И все опять сначала
он вспоминал: пятнадцать лет назад
всем миром строились три друга, три соседа.
Копали землю по весне, сажали сад
и чарку вместе пили за обедом.
Бывало всякое… Один из них теперь
с женой развелся. Дачу и квартиру
оставил детям. Сам ехал в Тверь —
начать на новом месте сил хватило.
А у второго умерла жена.
Потом и сам лег рядом с ней в могилу.
Переругались сыновья: кому нужна
вот эта в зарослях фазенда-дача-вилла.
Один остался он из них троих.
Теперь на пенсии и сторожит ночами
участки дачные — дома друзей своих,
с которыми не знал тогда густой немой печали…