Молчим вот уже полжизни —
пол-ужина, пол-судьбы.
Молчим, пока не исчезнет
непонимания дым.
Упрёками — звяканье ложек
да чавканье сути борща.
На камеру пыток похоже
молчание сообща.
Обида обглоданной костью
осталась на грязном столе.
И чай, подслащённый злостью,
пьём каждый в своём тепле.