Герцог для сиротки. Академия магии

Глава 9

О хитрых кавалерах и хороших мальчиках

Хеллиана Вэртззла

Идея того, что у Тариса получится взять в свою комнату хищную нечисть, лично мне казалась удачной лишь до начала действий.

На следующий день, сразу после занятий, я сидела в приемной ректора и напряженно ожидала развязки.

Для меня, девочки, которая находится в самом низу бюрократической цепочки, было сложно представить, что для кого-то может быть реальным то, что однозначно запрещено для меня.

Не то чтобы я не верила в Тариса, но все правила однозначно гласили: так поступать нельзя!

Осталось тайной, о чем именно Тарис говорил с деканом, а потом с ректором и комендантом за закрытыми дверями кабинета, но вышел он оттуда очень довольным. Завидев высокую фигуру своего куратора, я тотчас вскочила и бросилась к нему:

— Ну как?!

— Пойдем, расскажу.

Мы покинули приемную с любопытно косившейся секретаршей, которая старательно делала вид, что ей вот ни капельки не интересно. Углубившись в коридоры главного корпуса академии, где и располагался кабинет ректора, мы некоторое время шли молча.

— Ну же, не томи! — не выдержала я через минуту.

У Тариса Тарга глаза горели торжеством и ликованием, но он позволил себе лишь легкую улыбку и сдержанную фразу:

— Все удалось. Теперь Мушерал официально находится под протекторатом герцога Таргского. То бишь меня. Да, расследование по поводу происхождения нечисти, разумеется, будет проведено, но поверь, с таким опекуном рысенку не грозит никаких проблем.

— Боги, как же хорошо! — Я нервно переплела пальцы, чуть ли не приплясывая от радости. Если честно, хотелось с восторженным визгом повиснуть на шее у Тариса, но я сдержалась.

Секунды на три. А после все же порывисто качнулась вперед и, воспользовавшись тем, что герцог чуть наклонился ко мне, собираясь что-то сказать, чмокнула его в щеку и чистосердечно призналась:

— Ты мой герой, который всех победил! Спасибо, что отвоевал Шерика!

Встретившись взглядом с парнем, я словно провалилась в его глаза. Сначала они потемнели, как грозовое небо, а потом, наоборот, стали очень-очень светлыми. И эта перемена цвета затягивала меня в свой омут надежнее, чем болотная трясина. Потому что где-то глубоко-глубоко в душе я знала, какие эмоции могут ее вызвать.

И сердце сладко ёкало от этих предположений…

— Хелли, — хрипло произнес Тарис и сделал шаг вперед.

Это разрушило волшебство. Я тотчас отступила, смутилась и мысленно прокляла себя за вольность.

— Ты большой молодец. А теперь пойдем забирать рысика?

— Я сам схожу, — медленно покачал головой Тарис и добавил: — К тому же раз такое дело, то лечением займутся более сведущие, чем мы с тобой, маги. Так что его нужно забрать, долечить, а после уже все остальное. Заходи вечером, Хелли, хорошо? Тем более что я прописал в договоре протектората Мушерала двоих: себя и свою подопечную первокурсницу. Мотивация элементарна: отенок лучше воспринимает тебя, как… самку. Ему будет проще адаптироваться в таком окружении.

— Как скажешь, — порозовела я.

— Тогда до вечера, — первым попрощался герцог и, отвесив мне короткий поклон, свернул в ближайший коридор.

А я вздохнула, несколько мгновений потопталась на месте, определяясь с направлением, и, выбрав наконец, решительно двинула к лестнице.

По пути костеря себя на чем свет стоит!

Вот нужно было тебе сокращать дистанцию, глупая?

Как говаривала моя тетка, если уж решила, что на сеновал не пойдешь, то больше подолом не крути!

С другой стороны я вроде как и не кручу. Я же дружу! Это естественно — благодарить друзей.

Так не только я делаю! Этот жест признательности даже среди аристократов считается совершенно нормальным, не говоря уже о простом люде. К которому я до сих пор отношусь, между прочим!

В общем, я еще немного внутренне пометалась и, решив, что норма страдашек на сегодня выполнена, направилась в свою комнату, а оттуда в библиотеку. Учиться, разумеется!

Вечером, как и уговорились, сбегала в больничку, чтобы спросить у нашего рысенка, как тот устроился. Но Шерик спал. Для лечения его погрузили в сон, наложили повязку с мазью для скорейшей регенерации и обещали, что проснется он только утром.

Рысик свернулся клубочком в натуральном гнезде — большом, круглом, мягком, даже на вид уютном. И явно не сотворенном наспех магически, а купленном, новеньком. И когда только герцог успел?.. Или в нашей больничке и для животных всегда все готово?

Я поплотнее укрыла Шерика теплым пледом (тоже новым и по его размеру), потрепала по ушкам и отправилась к себе — продолжать грызть гранит науки.

Но, как водится, путь знаний тернист, и на моем пути возникло препятствие. Оное препятствие обладало медвежьей статью, хорошим титулом, обаятельной улыбкой и непомерной наглостью.

— Судьба моя, Хелли, вот и ты! — во весь голос пафосно поприветствовал меня маркиз Реманс, выныривая с какой-то боковой дорожки по пути от больнички к общежитию.

— Кошмар мой, Натан, вот и ты! — в том же духе поприветствовала я в ответ старшекурсника.

— Я скучал без тебя, солнце наше бытовое!

— А я вот вообще не заметила твоего отсутствия, зараза ты навязчивая.

— Фу, какая грубая девочка.

— Фи, какой противный мальчик.

Несколько мгновений он смотрел на меня, подрагивая уголками губ, а потом запрокинул голову и расхохотался. После чего поприветствовал уже нормальным тоном:

— Добрый вечер, Хеллиана.

— И тебе того же, — уже ровно ответила я и продолжила свой путь рядом с подстроившимся под мой шаг маркизом. — В общагу идешь?

— Теперь да, — легко согласился он. — Гулял, гулял и тут смотрю — моя будущая жена идет! Как не догнать?

Я лишь со вздохом покосилась в его сторону.

Боги, как можно быть таким, а? Притом действительно, чем грубее я себя с ним веду, тем в больший восторг он приходит. Ты слово — он десять. И все сплошь какие-то дурацкие!

Лучше вообще молчать.

Некоторое время мы оба и молчали. Шли по парку на который стремительно опускался поздний вечер. Сумрак с каждой секундой становился все более густым и практически осязаемым. И если сначала он просто таился в тенях кустов, прятался в кронах деревьев, то теперь выползал оттуда, словно плотный туман.

— О чем думаешь? — спустя некоторое время спросил Натан.

— Об осени, — спустя несколько мгновений все же ответила я. — О темноте. О том, какие вы, мужчины, странные.

— Ну-ка, а вот о последнем поподробнее! Тебя печалит какой-то мужчина? — На мое плечо легла загребущая ладонь, а уха коснулось теплое дыхание и практически интимный полушепот: — Ты можешь все-все рассказать дядюшке-Натану, девочка моя. Он, знаешь ли, большой специалист в делах любовных! И подскажет, и расскажет, и покажет…

— Чую, показывать особенно любит, — буркнула я, стряхивая с себя чужую ладонь. — Правда, не знала, что дядюшка Натан так хорошо разбирается в мужчинах. Может, все не то, чем кажется, а?

— Противная девчонка, — промурлыкал мне на ухо маркиз Реманский. — Но я люблю таких.

— Вот про это я и думала! Я искренне считала раньше, что для того, чтобы нравиться мужчинам, ты должна быть умной, спокойной и симпатичной. А оказывается, что ты должна быть грубиянкой и хамкой! Вот как так? Все книжки про девиц, которые покоряют сказочных принцев своим отвратительным характером, все же имеют под собой какую-то почву?

— Хм… — Натан внезапно стал более серьезным. — Нет, малыш, дело не в характере. Дело в том, что прекрасно видно: ты не хамка и не грубиянка. И так же видно другое: я тебе настолько не нужен, что ты готова практически на все, чтобы от меня избавиться. Это… заводит. Слышала про инстинкт охоты?

— Слышала. Все же вы все до прискорбного примитивны.

— Не тебе спорить с природой, — с философской ноткой ответил старшекурсник, казалось, ничуть не обидевшись. — Вот мы и пришли почти. Время с тобой всегда летит незаметно.

— Зачем ты это делаешь? — прислонившись к фонарному столбу у дорожки, спросила я. — Ну вот действительно?

— Я провоцирую тебя на эмоции, — подмигнул парень. — А уж их полярность в будущем можно будет сменить. Кстати, об этом… как продвигается помывка дракона?

Я помрачнела.

— К сожалению, пока не очень активно. Я была слишком оптимистична. Ну или профессор Риот оценивал меня слишком высоко, раз поручил такое задание, а я не могу с ним справиться. Ну, с наскока.

— Ты к себе строга. Сейчас нагрузка по основному профилю сильная. А то, что задал тебе бытовик, требует хорошего математического аппарата и творческого мышления. Ну и времени, да.

— Так-то оно так, но все равно не могу отделаться от ощущения, что я схватилась за дело и не справилась.

— Разве тебе сроки обозначили? — Натан посмотрел на общежитие и демонстративно потер ладони, намекая, что стоять на месте ему зябко.

Я послушно отлепилась от фонаря, и мы зашагали к дверям.

— Нет, без сроков.

— Тогда смело считай это годовым проектом. Тем более что скоро практика. Там вживую посмотришь на предмет помывки, и, может, в голову что-то придет.

— На практике будут драконы?! У первокурсников?!

— Вам еще не озвучивали? — изогнул темную бровь Натан. — Да, первый и четвертый курс направляются в район Шаударского леса. И там неподалеку долина с драконами, а также их легендарный водопой. Риот — один из преподавательских кураторов практики, так что, возможно, именно там вы этим и займетесь вплотную.

— А это вообще нормально, что первокурсников везут… так далеко?

Я не сказала про «опасно», но подумала. Шаударский лес — это не Светлый, где из всего зубастого разве что лисицы.

— В королевской Академии Стихий студентов стараются сразу бросать в пекло, — пожал плечами маркиз. — Когда мы с Тарисом были первокурсниками, то нас вообще отправили в Тиоровы Пустоши.

— Ого, — уважительно покачала головой я. — Но зачем? Вы же… первокурсники были! А это опасное место даже для опытных магов.

— Ну, Хелли, не будем забывать, что руководство все же умное у нас. Потому всегда посылают две группы. Первогодки у нас в парах со старшекурсниками. Мы за вас отвечаем. А за нас в свою очередь отвечают преподы и отряды стражников. Ну и степень опасности места зависит от состава группы. Первокурсники этого года без боевого опыта, например. А в нашей группе две трети таковым обладали, потому и отправили в Пустоши.

— Стало быть, Шаударский лес — это так, легкая прогулка?

— Именно. Но не без некоторого щекотания нервишек, так как вы все же будущие боевые маги, а не погулять вышли.

За этим, надо признать, очень интересным разговором мы успели подняться на третий этаж, и я даже сама не заметила, как оказались у моей двери.

Натан, с которого моментально сдуло образ серьезного и собранного молодого человека, прислонился плечом к косяку. Сверкнул на меня томным взглядом и хрипловато шепнул:

—Не пригласишь на чай? Я еще сто-о-олько интересных историй знаю. До утра смогу тебя радовать, малыш.

— Нет, Натан, спокойной ночи!

— А жаль, — глубокомысленно ответствовал маркиз Реманский и спокойно пожелал в ответ: — И тебе добрых снов.

Тотчас развернувшись, он ушел, казалось, ни капли не расстроившись.

Я лишь глаза закатила. Вот же котяра! Мартовский…

Зашла в нашу гостиную и едва не споткнулась на пороге, наткнувшись на два внимательных, горящих взгляда:

— Добрый вечер, Хелли, — невинно начала Каролина. — Что-то ты припозднилась.

— Эм-м-м…

— Не томи, кто провожал? — тотчас перешла к делу Фиса. — Точно не Тарис и не волчок, у них голоса другие!

— Вы подслушивали?!

— Да надо ли стараться! — дружно возмутились девчонки. — Сама знаешь, какая слышимость.

— Но сути мы не расслышали, только тембр да интонации, — вздохнула Кари. — Но они были многообещающие! У тебя появился новый кавалер?

— Да какой кавалер, — отмахнулась я. Стянув куртку повесила на крючок у двери и наклонилась расшнуровать ботинки. — Натан Реманс.

— А-а-а, маркиз, — разочарованно протянула Элифиса. — Ты права — никакой из него кавалер.

— Ну вот, а я о чем. Как вы тут без меня?

Да, я хитра и коварна. Но обсуждать всяких там кавалеров, неважно — дельных или нет, я не хочу!

— Да вот практически закончили с учебой. Хелли, слушай, а вы в своем ПТУ уже проходили параллельные связки Эбранса? — Фиска пошуршала страничками и распахнула на нужной. — Вот я не могу никак понять как они выстраиваются. А для домашки нужно.

— Да, проходили, — кивнула я. — Сейчас чай сделаю и прибегу — разберем.

Около получаса Фиса дописывала в тетрадь формулы, а поставив последнюю точку, проговорила:

— Знаете, пожалуй, беру свои слова обратно. Бытовая магия — это интересно, а также полезно. И ПТУ твое — весьма много знаний дает. А ты, Хелли, вообще умница. Все же программа у меня далеко не первого курса, а ты вот — как орешки щелкаешь.

— Конкретно связки Эбранса я сама изучала, — зарумянилась от похвалы я. — По программе нам давали только одинарные, а мне нужно было для подработки большие площади убирать, потому нужны были параллельные и двойные. Так что шла вперед программы.

— Умница! — Кари потрепала меня по косичкам и поставила на стол чайник и вазочку с печеньем. — Ты, кстати, умница, как думаешь свой день рождения отмечать?

— Да куплю торт и тут посидим, — хлопнула я ресницами в ответ.

— М-м-м… Ну хорошо! — И девчонки хитро переглянулись.

Тарис Тарг

Я сидел в кресле, вытянув ноги вперед и задумчиво смотрел, как Хелли сидит на ковре и чешет пузо развалившемуся рядом Мушералу. Большой кот щурил глаза от удовольствия, раскатисто урчал и периодически изгибался, чем явно приводил девушку в восторг. Особенно это басовитое «мур-мур-мур», конечно.

— Кто у нас тут такой хороший мальчик? — ворковала Хелли, почесывая кошака под подбородком, а потом вела ладонью по светлой шерсти на груди (аккуратно обходя участок со все еще наложенной повязкой), спускалась к бокам. Они были еще тощими, но уже хотя бы не настолько рельефными. — Кто такой пушистенький, кто такой сладенький, кто такой замечательный?

— А-а-а-у, — тянул рысенок и переворачивался на бок, подставляясь под ласку.

Хелли, конечно же, его не разочаровывала.

Глядя на такое, я со вздохом осознал, что мне тоже хочется стать хорошим мальчиком. Очень-очень хорошим, если меня станут так же касаться…

К сожалению, несмотря на то, что в последнее время мы сблизились, Хелли все еще шарахалась, как от огня, от любой близости. А так хотелось…

…чтобы эти руки касались моей кожи… Путались в волосах, гладили подбородок, грудь, живот… все ниже и ниже…

От мечтаний меня отвлек голос предмета вожделения.

— Тарис, как он кушает?

Я встряхнулся, возвращаясь в реальность, и закинул ногу на ногу, прикрывая видимый результат своих фантазий.

— Ну так как? — нетерпеливо повторила моя девочка, поднимаясь с пола и направляясь ко мне.

Поспешно достав из-за спины маленькую подушечку, я бросил ее на бедра и тогда уже ответил:

— Как-как… отлично. Притом с переездом в общежитие он стал есть еще и мясо.

— О-о-о! — Хелли обернулась к растянувшемуся на ковре рысенку, который положил голову на передние лапы и теперь внимательно наблюдал за нами, то и дело поддергивая кисточками ушей. — А почему раньше не ел? Шерик, ты же даже на зайцев в парке не охотился, хотя они там специально для оборотней выпущены. И регулярно пополняются…

Так как я уже любопытствовал на данную тему и получил исчерпывающий ответ, то просто молчал, заново слушая весьма необычные подробности из жизни хищной разумной нечисти.

— Папка не разрешал. Он говорил, что мне нельзя убивать пока я не вырасту. Говорил, что ощущение может затмить разум и я его потеряю. А у ворона этого вашего не брал мясо, потому что в первый раз его видел. Мало ли?

— Молоко же — оно везде молоко, — задумчиво кивнула Хелли.

— Молоко от доброй, вкусно пахнущей самки, — авторитетно добавил рысенок, и я, не удержавшись, спрятал усмешку в ладони. Малышка же залилась краской, но ничего объяснять кошачьему подростку, конечно же, не стала.

Разве что добавила:

— Молоко, которая принесла «добрая, вкусно пахнущая самка». Оно же не мое в биологическом смысле.

— У вас, людей такой сложный язык, — пожаловался Мушерал. — Столько слов, столько значений у них и разные смыслы!

— Я думаю, что мир слов у людей можно сравнить с миром запахов для животных, — повела плечами Хелли и, остановившись возле меня, потянулась к стоящему на столике рядом графину.

Она наливала воду в стакан, а я, как всегда, смотрел на то, как пляшут отблески света на волосах, высекая из них золотые искры. И с трудом удерживал руки при себе. Так и хотелось протянуть пальцы, коснуться прядей и убедиться, такие ли они шелковые на ощупь, как и на вид.

Хелли нельзя распускать волосы. Это губит весь мой самоконтроль!

Но, разумеется, я ничего не смог возразить, когда минут через пять после своего прихода она расплела косички, пожаловавшись на то, что за день голова очень устала. А потом еще и несколько мгновений массировала волосы у корней. И вздыхала… тихо и нежно. Очевидно без малейшего соблазнительного подтекста, но мне хватало и так.

— Осень в закате, — бодро проговорила Хелли, подходя к окну. Отпила из стакана, щурясь от солнца, уже опускающегося за кроны деревьев. — Знаешь, вот странно, тут практически все к ней плохо относятся.

— Кто? — поддержал разговор я.

Так как она не так часто предлагала пообщаться на какие-то еще темы кроме лантуанского, интегралов и магического языка жестов, то я пользовался каждой такой возможностью.

— Девчонки, например. Фиса и Кари. Сокурсники. Тот же Эрик. Да и другие знакомые, Луиза, Натан…

— Натан? — на последнем имени напрягся я. — Он тебе досаждает?

— Не-е-е, — Хеллиана неожиданно рассмеялась. — Если честно, то он забавный. Специфический, но забавный.

Что?! Натан? Маркиз Реманский — забавный?.. Этот провокатор?

Я внутренне закипал, и, наверное, сильнее всего мой самоконтроль срывало то, что я не имел никакой возможности потребовать от Хелли не общаться со всякими сомнительными личностями.

Хотя бы потому, что самой сомнительной из них был именно я.

— Так о чем я? — вернулась к начальной теме диалога моя девочка. — Про осень! Все фыркают и ждут зиму. Или вообще лето!

— Ну, отчасти я их понимаю, — усилием воли переключился я. — Зима — это лыжи, коньки, снежки и огромные сугробы сверкающие на солнце. Лето зелень, тепло — время долгих прогулок и путешествий.

— Так это все и про осень ведь! То есть о прогулках и путешествиях…

— Про начало — несомненно. А ты сейчас в окно выгляни. — Я красноречиво кивнул на стекла, за которыми раскинулся уже известный вид. Почти облетевшие деревья, чьи голые ветви внушали только уныние, и заметенные пожухлыми листьями дорожки. Сегодня, видимо, не чистили еще. Хотя при таком ветре…

— А поздней осенью нужно переключаться с наружного на внутреннее, — неожиданно серьезно проговорила Хелли, поворачиваясь ко мне и пристально глядя своими шоколадными глазами. — Можно быть дома и сидеть на подоконнике, закутавшись в плед, и попивать горячий какао из самой большой кружки, которая у тебя есть! Можно печь лимонно-тыквенные кексы! Или имбирные печенюшки… А самое главное — можно быть всем вместе. Всей семьей… или с друзьями… — Она вздохнула. — Наверное, мне очень не хватает такого…

— Ты же говорила, что в ПТУ у тебя было не очень много друзей, — осторожно потянул я за предложенную ниточку разговора. Раньше Хелли не слишком подробно рассказывала о своем прошлом. Это шанс узнать что-то еще.

— Близких, может, и не было, а хороших приятельниц — в достатке, — возразила Хелли и с усмешкой резюмировала: — Залог успеха в социуме — ровные отношения. Я придерживалась этой позиции. Вдобавок в нашем ПТУ в общежитиях были кухни. Никаких общих столовых, Тарис!

— То есть вы прямо готовили? Постоянно?..

— Представь себе, — улыбнулась Хелли.

Отлепилась от подоконника и, вновь наполнив стакан, села напротив меня, на диван. Вытянула ногу в голубом носке, поглаживая уснувшего рысенка по боку кончиками пальцев, и продолжила. — Так вот, осенью мы развлекались как могли. Носили яркие свитера, пили чаи с разными травами и пряностями, рассказывали интересные истории… Осень, Тарис, это не просто весело. Это когда душевно.

— Звучит действительно очень хорошо.

— Я скучаю по всему этому, — задумчиво кивнула Хелли. — Особенно сейчас, когда так близко…

Она осеклась, чуть порозовела, и я почему-то сразу понял, из-за чего произошла заминка.

— Когда так близко день рождения, — подсказал ей.

— Да… — Огромные, темные, словно бархатные глаза уставились на меня с изумлением. — Просто этот день всегда ассоциировался у меня с определенной атмосферой. И без нее встречать день рождения даже несколько странно. Но ты не обращай внимания, что-то я разнылась! Все хорошо.

— Все хорошо, — эхом повторил я.

— Правда-правда, — заверила меня Хелли и поспешно сменила тему. — Кстати, мы уже засиделись, а к лантуанскому не приступали. И еще я по жестикуляции хотела у тебя совета спросить, у меня не получается сложить пальцы нужным образом в одном заклинании. Вернее, получается, но буквально на секундочку, а надо пять!

— Пойдем за стол, — со вздохом позвал я Хелли на другую сторону гостиной.

А там объяснял, показывал и… смотрел.

На то, как она старательно выводит символы в тетради, на то, как пляшет на ее нежной коже мягкий янтарный свет настольной лампы. На то, как она в задумчивости теребит пуговку на запястье, когда не может сразу определиться со смыслом переведенной фразы.

И чувствовал, что меня затягивает в это созерцание все больше и больше.

А еще — пугает.

Потому что сейчас в моих чувствах и эмоциях не было ничего плотского. Просто мне очень хорошо, когда она рядом. Просто рядом…