Герцогиня на год, или Пробный брак с призванной (СИ)

Глава 43. Мужчина принимает решение, женщина соглашается

— Миледи, присаживайтесь… — Боргес в очередной раз попытался уступить мне свою скамейку.

— Спасибо, но я лучше бегом постою.

Пока тот соображал, что имелось в виду, я нарезала ещё несколько кругов по коридору. Даже Лорн и Рой, словно статуи двух сфинксов, лежали совершенно неподвижно, опустив головы на лапы. Лишь по шевелению их бровок было понятно, что они внимательно следят за моими метаниями.

Боргес повторил свою попытку:

— Ми…

— Боргес! Вы дольше времени провели, охраняя и сопровождая меня, должны же уже привыкнуть, что спорить бесполезно. Вон, Даргнар сразу понял. Недаром старший из вас двоих. Кстати, а какая у вас разница в возрасте? А то мне с первого дня кажется, что вы как два близнеца.

— Одногодки мы, миледи.

Я даже не сразу затормозила, едва не впечатавшись в стену от неожиданности:

— В каком смысле, Даргнар? Погодки?

Старший из братьев покачал головой:

— Нет, миледи. Одногодки. Я в январе родился, а Боргес в конце декабря.

— Экий темпераментный однако у вас был папенька…

Оба брата как-то особенно тепло улыбнулись, даже на заросших щетиной щеках обозначились вполне себе милые ямочки. Боргес так вообще расцвёл:

— Матушка, миледи. Очень уж она отца нашего любила. До самой его смерти.

— Ага. — поддакнул Даргнар. — А как три года назад овдовела, так даже к нашим сёстрам переезжать не захотела, сказав, что из всех мужей наш отец глубже в сердце запал и снова замуж не собирается.

— У вас ещё и сёстры есть?

— А как же! Пятеро! И все старшие. От предыдущих матушкиных мужей.

У меня даже дар речи пропал. Героическая женщина! Но тут дверь приоткрылась, и вышел Манайр.

— Как Его Светлость?

Лекарь устало вздохнул:

— Обломки наконечников вытащил, раны ушил. Заживёт как надо, можете не беспокоиться, миледи. Но милорд потерял очень много крови, ещё и не спал несколько дней. Я дал ему нужных снадобий, и попросил бы часов пять-шесть не беспокоить. Ему нужен отдых, миледи. Да и вам тоже… Прошу меня простить за дерзость, но мне нужно заняться остальными.

— Благодарю вас, Манайр. Но этих двоих, — я кивнула на стоящих рядом братьев. — В расчёт брать не стоит. Им помощь уже оказана.

Лекарь с любопытством вытаращился на обоих хайтров, а затем увидел бинты, выглядывающие из-под одежды братьев.

— Но когда? Они ведь всё время были здесь… Я слышал их голоса…

— Манайр, мы с моей служанкой не только вышивать, но и «шить» умеем. Равно как и ухаживать за ранеными. Не верите, спросите Рейнальда. Думаю, ему есть что вам рассказать. А как в следующий раз окажетесь в замке, Лютвик подтвердит. Энид справлялась по моей просьбе насчёт раненых, ваши помощники со всеми справились. Манайр… Сейчас не та ситуация, чтобы обращать внимание на титулы и субординацию: если понадобится помощь с перевязками или уходом за ранеными — скажите, и мы с Энид присоединимся. Вам бы самому отдохнуть не мешало.

О том, что шить, а вернее, как в собачьем приюте меня учил подполковник медицинской службы в отставке, говорить не стала. От восторга и нескрываемого уважения у лекаря и так глаза светились ярче звёзд. Вспомнились времена волонтёрства в приюте. Хорошая у нас тогда собралась команда, многому друг друга научили.

— В таком случае, проверю как дела у остальных и отправлюсь немного вздремнуть. Благодарю вас, миледи! — Манайр откланялся и поспешил прочь.

— А теперь вы оба…

Хайтры тут же напряглись.

— Я понимаю, что Его Светлость выставил вас в качестве личной охраны, чтобы не впускали меня. Но давайте по-честному: вы сами сейчас нуждаетесь в отдыхе не меньше, чем он. Более того, ваши ранения намного легче, чем у него, соответственно, оправитесь и вернётесь к своим обязанностям быстрее. Приказывать вам я и могу и не имею права одновременно. Поэтому для начала просто хочу попросить: будьте благоразумны, выставите вместо себя замену, а сами отлежитесь. Лезть в спальню к мужу, орошая слезами его ложе, точно не собираюсь. Мне важно было узнать, что его здоровье вне опасности. В противном случае послала бы за Лютвиком, параллельно собрав всех травников и знахарок в округе. Более того, я примерно догадываюсь, с чем связан запрет на его посещение… Мне это знакомо. Но не будем об этом пока.

И тут произошло то, чего я совершенно не ожидала: оба брата опустились каждый на левое колено и склонили головы:

— Ваша Светлость, вы очень мудрая женщина. Любое ваше слово в интересах герцога будет выполнено беспрекословно!

Было бы куда сесть — я бы села. Такое признание дорогого стоит. Ведь они только Адаму так подчиняются, моё слово всегда ограничено его приказом. А тут в открытую приняли меня, как жену своего господина и начальника.

Как только Даргнара и Боргеса сменила другая пара воинов, я удалилась к себе. Перенервничала за Адама сильно. В итоге задремала полулёжа на кровати. А проснулась от до боли знакомого гневного рыка… Даже Лорн и Рой, которых забрала к себе в комнату встрепенулись.

Вознеся мысленно похвалы, что тут можно не носить корсеты, поправила с помощью Энид платье, а затем выглянула в коридор. Из комнаты Адама в этот момент как раз вышла пунцовая до корней волос служанка, неся поднос с тарелками и мисками.

— Что произошло, Дженар?

Служанка присела, едва не выронив поднос:

— Я относила еду милорду. Потом вернулась, чтобы забрать, а он попросил его не беспокоить…

Я посмотрела на нетронутый суп, жареную рыбу и даже хлеб. Чтобы Адам и отказался от еды? После такой нагрузки, а тем более сильной кровопотери? Да он Дженар целиком сожрать должен был, похрустывая её заколками, а не орать. Отодвинув служанку в сторону, я расправила плечи, чуть приподняла подбородок и подошла к охранникам:

— Пропустить!

Мужчины переглянулись.

— Я не поняла, вы что, хотите Его Светлость с голода уморить?! Если он отказался от еды, значит, что-то его не устроило в принесённом, либо настолько неважно себя чувствует, что требуется помощь лекаря! Так и будете стоять истуканами или всё-таки дадите мне выяснить причину недовольства Его Светлости? Кажется, его хайтры должны были вам передать, что меня волнуют в первую очередь интересы Его Светлости… Могу послать за ними, чтобы они подтвердили моё право, как жены Его Светлости и как вашей герцогини!

Возражений не последовало. Я прошла в раскрытые двери и даже не успела метра пройти, как услышала разгневанное:

— Вон!

— Я тоже рада тебя видеть, Адам, — улыбнувшись, дождалась, когда двери за спиной захлопнутся, и продолжила свой путь. Первое, что бросилось в глаза — это перебинтованная правая сторона тела мужа. Обычно смуглая от загара кожа, приобрела зеленоватый оттенок, глаза ввалились, а лицо осунулось. Сколько же крови он потерял?! Однажды я имела возможность наблюдать за утренней тренировкой Адама, когда бой шёл налегке, то есть на тренирующихся были только штаны. Ещё тогда не смогла оторвать глаз от мускулистого подтянутого тела мужа. Причём не перекачанного, как бывает у любителей проводить время на тренажёрах, запивая перерывы протеиновыми коктейлями, а именно мускулистое плотное тело бойца. Тогда и поняла, откуда этот бронзовый оттенок кожи: тренировки в разном облачении проходили регулярно, а солнца на срединных землях хватало, чтобы загар моментально ложился.

— Я же приказал никого не впускать! — гремел голос Адама.

Ничего, поорёт и успокоится. Главное, чтобы раны не открылись. Но в мастерстве Манайра у меня не было повода усомниться. Зато надавать подзатыльников служанке ой, как хотелось. Единственное место, куда можно было составить тарелки — был столик-тумба… справа от Адама. И как он должен был есть, если именно эта сторона тела у него пострадала?! Ещё и сомнительно, что ложкой в рот сможет попасть. Хоть и храбрится, а слабость заметна невооружённым глазом. Соответственно, возникал ещё один вопрос. Но тут мне точно нужны Даргнар и Боргес. Огребут они, конечно, неслабо, возможно даже придётся швы перенакладывать, но иных вариантов нет. Только с ними у Адама доверительные отношения как раз такого уровня, как мне нужно.

— Эмилия, уходи! Приказываю тебе!

— Да что ты?! — я сложила руки в широкие рукава и замерла, продолжая боковым зрением оценивать обстановку. Всё-таки в первый раз оказалась в комнате мужа. До этого как-то не приходилось. — Хочу напомнить, что я не твоя подчинённая, чтобы мне приказывать. Если чего-то хочешь добиться, то лучше объясни и попроси. А я подумаю. Кстати, почему есть не стал? Принести чего-нибудь другого?

— Не голоден. Уйди, прошу.

Адам продолжил испепелять меня взглядом, сжав левую руку в кулак. А вот правая лишь слабо шевельнулась. Так… Значит, мои предположения оказались верны.

Но я не сдавалась:

— Воды или отвара?

— Нет! Я же приказал никого не впускать! Где эти два чёртовых хайтра!

— В себя приходят. Осмелюсь напомнить, что они тоже ранены, хоть и в меньшей степени, чем ты. Пожалей верных тебе людей. Они ведь тоже не железные.

— Эмилия! Мужчина принимает решение, женщина соглашается! Я решил, что мне не требуется ни чья помощь!

— Я запомню это.

Развернувшись, я вышла из комнаты под громкоголосые проклятия в свой и хайтров адрес. Приставленные охранять комнату мужа воины хотели что-то спросить, но увидев мой разъярённый взгляд, молча закрыли двери.

— Энид! Узнай, на месте ли плотник!

Ничего, пусть у него теперь и второй глаз дёргаться начнёт. Люблю симметрию!