Герцогиня на год, или Пробный брак с призванной (СИ)

Глава 58. Жених

Со всеми этими королевскими играми с наградами я совершенно потеряла счёт времени. Так что если бы не Мариса и остальные девушки, взявшие на себя заботы о доме и всех его обитателях, ещё про сон окончательно забыла. Пришлось выкупить у Адама через Рейна запасы зерна, рассчитанные на эту часть герцогства, благо вместе с титулом Георг выделил неплохую сумму в качестве стартового капитала. А вот с весны придётся крутиться, чтобы «не остаться на бобах» к зиме. Я дневала и ночевала за бумагами, расписывая планы и схемы на разные случаи. Всё-таки общение с Рейном не прошло даром — земли Адама он знал хорошо, поэтому плюсы и минусы уже знала, кое-какими семенами закупилась на осенней ярмарке. Но был в полученном баронстве один несомненный плюс: титул позволил получить доступ в королевские архивы и архивы казначейства. Мэтр Антверт продолжал изучать информацию о Тёплых камнях, а я копалась в архивах, выискивая упоминания о неурожайных периодах герцогства, заодно делая пометки, какие культуры ранее высевались и плодоносили. Что-то могли подсказать Глоран и Мэнна — та самая супружеская пара, нанятая Рейном. Не сказала бы, что экспериментальное поле наливалось и колосилось, но было над чем призадуматься, чтобы выйти на полное самообеспечение.

Примерно недели через полторы после свадьбы Адама я возвращалась домой после прогулки, когда заметила на горизонте троих приближающихся всадников, от которых отделились две чёрные точки и понеслись вперёд. Лорн и Рой? Глазам своим не поверила, однако вскоре сбившие с ног туши, вылизавшие моё лицо до состояния «спасибо, что кожу не сняли», окончательно развеяли все сомнения.

Ухватившись за мощные шеи, я наконец-то поднялась на ноги, продолжая начёсывать шелковистую шерсть.

— Мальчики мои! Как же я по вам соскучилась!

— А по мне?

Взмыленный Брон остановился как вкопанный, давая своему хозяину соскочить на землю.

— Адам? Ты что тут делаешь?

— Свататься приехал!

Что?! От удивления у меня едва глаза из орбит не выпали.

— Но ты же вроде как уже женат…

Адам повёл широкими плечами:

— Я абсолютно свободный от брачных и иных обязательств подобного рода мужчина! Поэтому не вижу никаких препятствий, чтобы изменить семейный статус.

Я окончательно перестала что-то понимать.

— Адам, ты же мечтал жениться на прекраснейшей женщине королевства… Неужели всё-таки решил отказаться от своей мечты? Нарушить своё слово, слово, данное королём, и подставить под удар людей?

Бывший муж подхватил меня на руки, смотря с такой нежностью и одновременно затаённой болью во взгляде, какие видела лишь раз мельком во время тех зимних прогулок в саду Бергальского замка:

— Я не отказался от неё, просто слишком поздно понял, что едва не просмотрел «ту самую»… Самую прекраснейшую… Не туда вначале смотрел…

— Кхм… Ты и сейчас не туда смотришь. Мои глаза выше.

— Отстань, несносная женщина, я в душу смотрю! — взревел Адам с наигранным возмущением.

Я не выдержала и расхохоталась, не забыв со всей силы ткнуть его кулаком в широкую грудь.

— Милли! Ты чуть не убила своего жениха!

— Я не давала своего согласия на брак! Значит, не жених! Да и предложения не услышала! Опять на те же самые грабли второй раз я не наступлю!

— А я попрошу! И буду весьма настойчив! Ровно до тех пор, пока не согласишься! Я весьма терпелив и упрям! — бывший муж сурово свёл брови к переносице и сверкнул глазами.

Не успела я ответить своë коронное про «тяжёлый характер, подтверждаемый поленом в хрупких, но сильных женских ручках», как покачнулась прямо с ним, испугавшись, что Адам снова ранен и теперь падает. Но, как оказалось, он попросту опустился на одно колено, усадив меня на полусогнутую ногу, как на стул:

— Эмилия Ройтэ, прошу вашей руки и предлагаю стать моей супругой!

Я коснулась тяжёлой герцогской цепи, а потом заметила промелькнувшую в вырезе ворота рубашки тот самый шнурок с оберегом, который подарила перед тем, как он в первый раз после ранения отправился в рейд. Провела подушечками по колету, повторяя её контуры… От моего внимания не укрылось, как Адам едва поморщился, стоило коснуться в районе левой груди. Путаясь в петельках дрожащими пальцами, расстегнула рубашку:

— Ты что, всё-таки снова ранен?!

— В самое сердце одной занозой, которую не желаю из него извлекать до конца дней своих!

Я выглянула из-за плеча Адама и гневно посмотрела на его хайтров:

— Боргес! Даргнар! Я кого просила присмотреть за ним?! Как вы допустили, чтобы он в таком состоянии сюда прискакал?! Я вас спрашиваю!

Суровые братья потупили взоры, словно нашкодившие мальчишки:

— Госпожа, да разве его удержишь?! Как в себя после дуэли пришёл, так сразу на коня вскочил, еле догнали…

У меня внутри всё похолодело, а волосы на голове зашевелились:

— Какой дуэли?! Адам! Быстро опусти меня и марш в кровать долечиваться! Я за полутруп замуж не пойду!

— Вот в спальне и опущу. Иначе опять сбежишь, прикрываясь благими намерениями, а мне голову ломать, разлюбила или решила поступиться своими интересами ради всеобщего блага!

Вот твердолобый! Как стоял, так ведь и выпрямился, а затем твёрдым шагом направился к моему домику, несмотря на мои протесты и аккуратные тычки в здоровые части тела, до которых только могла дотянуться.

— Раненых бить — это низко и подло! — лукаво улыбнулся Адам

— Да я готова тебя прямо сейчас добить, упёртый баран!!! — шипела я, поглядывая на видневшийся кусочек шва, чтобы не упустить момент, если вдруг начнётся кровотечение. Вот так под моë искреннее негодование по поводу беспечности бывшего мужа и радостные смешки, раздававшиеся за нашими спинами, мы дошли до спальни. Аккуратно опустив меня на покрывало, Адам осторожно прилёг рядом, опираясь на правую руку. Пока он не успел опомниться, я перекатилась на другую сторону и вскочила на ноги. Поманив пальцем братьев, отвесила по подзатыльнику сразу с обеих рук, когда они чуть склонились, чтобы услышать, что я скажу.

— Воды, бинты и сундучок с мазями! Живо! И меня не волнует, что вы не знаете, где они хранятся в этом доме. Чтобы через минуту всё необходимое было у меня!

— Переживает… — умилился Даргнар, потирая затылок.

— Любит! — безапелляционно заявил Боргес.

И не дожидаясь от меня очередного потока красноречия, хайтры исчезли.

— Адам Ластер Рогенборн! Ты окончательно решил самоубиться?! — я покачала головой, разглядывая припухшие края раны.

— Без тебя — да! Не могу, когда тебя рядом нет! Хоть режь!

Я глубоко вздохнула и отправилась мыть руки, бубня под нос, что резать всё-таки придётся, чтобы наложить новый шов, ибо старый совершенно никуда не годился.

Только собралась снять рубашку с этого непутëвого дуболома, как он перехватил мою руку и поцеловал запястье с внутренней стороны:

— Выйдешь за меня? Умирающим не отказывают…

У меня моментально руки заледенели:

— Ты ещё где-то ранен?!

Адам закатил глаза, упрямо вздëрнув подбородок:

— Я не настолько отвратительный фехтовальщик, чтобы позволить себя ранить более одного раза…

От сердца сразу отлегло:

— Ах ты наглый шантажист… Выйду-выйду… Но на церемонии так и скажу, что второй раз в жизни принудил к браку! И пусть тебе будет за это стыдно!

Несмотря на мои протесты, Адам сгрëб меня в охапку и уложил себе на грудь, прижимаясь губами к моему лбу. Я боялась шелохнуться, чтобы ещё сильнее не растревожить рану.

— Милли, не было ни дня, чтобы мне не было стыдно, что тогда согласился выполнить наш договор и развестись с тобой. Первый раз в жизни я ошибся… Второй — когда подумал, что смогу жить без тебя, а в третий — что смирюсь с объятиями другой женщины…

В глазах предательски защипало, но в коридоре раздались быстрые шаги и я быстро сползла с Адама, усевшись рядом, словно осматриваю шов…

Пока я возилась с раной, Даргнар и Боргес умелись захватывать кухню, соскучившись по нормальной и невычурной еде. Судя по крикам Марисы и громкому гоготу обоих братьев, штурм удался.

— Адам, вызови Лютвика или Манайра на всякий случай. У них опыта всё-таки больше. И расскажи, наконец, как так получилось, что весь Данверт готовился к твоему бракосочетанию, а в итоге ты остался не женат?

Бывший муж поморщился и попытался привстать.

— Лежать! Куда собрался?! Мне волнений за тебя на севере выше крыши хватило!

Словно в подтверждение, за дверью осуждающе гавкнули псы, охраняющие спальню вместо хайтров.

— А вот Сервелу они едва не разорвали… — задумчиво пробормотал Адам. — Тебя же помнят и слушаются спустя год…

— Ты мне зубы не заговаривай! А то Моя Милость передумает выходить замуж за Вашу Светлость.

— О, знала бы ты, как бесилась моя бывшая невестушка, узнав, что тебе титул дали и кусок от моих земель отрезали!

— АДАМ!!! Кстати, Его Величество просил об этом факте не распространяться. В таком случае каким образом она узнала?

— В документах моих покопалась. Я не стал мешать. Лучше ведь заранее узнать, насколько можно доверять человеку, чтобы правильно выстроить отношения. Ты вот в моём столе ни разу не копалась. Только утащила однажды карту из шкафа, но ценности в ней нет никакой. И вообще… Хватит сидеть так далеко от меня и дуться.

Я по старой привычке примостилась рядом, удобно устраивая голову на плече Адама:

— Мне никогда в голову не приходило рыться в твоих документах. Если что-то было нужно, то спрашивала. Ты никогда не отказывал мне в ответах и давал понять, какие темы запретны.

— Угу. Разница по сравнению с тобой ощутимая. Никогда не думал, что в женщине может быть столько капризов. Но я лучше начну сначала. После развода меня сразу же вызвал к себе Его Величество. Томас тоже был там. Дальше уже обмозговывали ситуацию на троих. С момента призыва слишком многое произошло, в том числе не без твоего участия, Милли. Вначале им обоим не понравилось, что ты активно начала вмешиваться в дела герцогства, решив, что потом полезешь и в политику. Твои решения были интересные и необычные для Данверта. После суда над Роборном и Кроборном Томас решил повнимательнее к тебе присмотреться, отметив, что в первую очередь ты действовала в моих интересах и моих людей. Георг после череды покушений гибели дочери и фактически потери сына всегда и во всём привык видеть подвох и ожидать удара в спину. У нас и до этого с ним отношения были непростые: с детства завидовал, что дольше всех с матерью прожил, предыдущие жёны отца умирали молодыми, что отец больше любил, хотя не красавцем уродился, потом ещё всякое было. Вроде есть брат, а вроде и нет. Не суть. Но после удачных переговоров и покушения на нас обоих, в котором пострадала ты, ещё и попыталась предупредить меня, чтобы я смог избежать удара, начал смотреть уже по-другому. Окончательно Георг убедился в ошибочности своих выводов насчёт тебя после истории с Фредериком. Но было уже слишком поздно. Во-первых, слово насчёт помолвки было дано, во-вторых, заменить жениха невозможно. Учитывая перспективность сыновей Томаса, подпускать Золдаборнов к трону опасно, укрепить позицию за счёт менее статусного брака с Сервелой — сразу можно готовиться к войне за трон Данверта. Поэтому идеальным вариантом было, чтобы ты выполнила условия соглашения. Братья не знали, что я предложил тебе сделать выбор. В случае отказа от развода, увёз бы на север — туда ни один наёмник не доберётся, а сам вернулся в Данр, чтобы помочь братьям, если не получится подловить Золдаборнов на чём-нибудь, что охладило бы их пыл.

— Вот только обратно вряд ли вернулся живым…

— С большой долей вероятности. Но не будем об этом. Слушай дальше. Если бы отец Сервелы не умер незадолго до переговоров, ещё можно было бы договориться, но её дядя — совершенно иное. Однако ты решила выполнить условия соглашения. При этом только слепой бы не заметил, что мы не играли в супругов на публику… Не буду долго пересказывать, какие варианты с братьями обсуждали, но итог был таков: я попытаюсь поймать Сервелу на каком-нибудь серьёзном проступке, люди Георга продолжат следить за её роднёй, а Томас тихонько покопается в их доходах и расходах.

— Поэтому о помолвке объявили только спустя две недели?

— Да. Мне нужно было время, чтобы хорошенько всё обдумать. Но кое-чему всё-таки от тебя научился: решил посмотреть, как себя поведёт Сервела, когда расслабится и точно допустит ошибку. Ты в своё время также поступила с Роборном…

— Так вот откуда условие про год… Я имею про земли и титул. Заодно вы вывели меня из игры, переключив интересы в другую сторону.

— Именно. Хватило того, что ты даже будучи изолированной в Бергальском замке, умудрилась найти себе и занятие, и приключения. В открытую высказывать пренебрежение Сервеле было бы глупо, зато слуги, частенько поминающие тебя добрым словом, натолкнули на мысль провести твоей же дорогой и посмотреть на реакцию.

— Неужели начал с Малого зала?

— Нет, я его потом устроил. Для начала представил Рента и попросил ввести невесту в курс дел. Ты бы видела ужас в её глазах, когда тот начал с кухни. Она же до этого только еду, красиво украшенную веточками зелени, у себя в тарелке видела. Но никак не в процессе приготовления. Ещё и Мариса брякнула, дескать, предыдущая миледи всегда пробу снимала и рекомендации давала, если что-то хотела изменить. Пришлось уволить кухарку, пойдя на уступки Сервеле, чтобы притупить её бдительность. Спасибо, что не отказала Марисе в работе. И другим девушкам — тоже. Потом Сервела закатила истерику из-за изумрудов. Очень ей хотелось похвастаться украшениями, подаренными предыдущим королём своей последней жене. Следующим шагом стала поездка в крепость. Там только чудом бунт не поднялся. Ты же знаешь, как чётко распределены дневные обязанности между обитателями. Никто по первому зову дела не бросит, чтобы водички принести. Ещё и я целыми днями в рейдах. Сервела-то думала, что пока буду на севере, она останется в замке или будет бывать при дворе, а тут такая неожиданность.

В общем, перспектива вырисовывалась жуткая — муж-дикарь, окружение из ужасных людей, отсутствие возможности продолжать блистать при дворе… Ещё и вся её свита осталась в родовом гнезде: с собой ей было разрешено взять лишь личную служанку, лекаря и доверенное лицо, приставленное дядей для соблюдения чести и достоинства — всё-таки незамужняя девушка поехала к мужчине, пусть и жениху, на продолжительное время. А тут ещё и мэтр Антверт был до последнего занят твоим лечением и взялся за меня поздно. Надо отдать ему должное, соврал не моргнув глазом, что все внутренние структуры изменил, а лицо будет в последнюю очередь перестраивать, так что за миловидность потомства можно не беспокоиться.

Я провела кончиками пальцев по гладкой скуле мужа:

— Вы с мэтром Антвертом поэтому оспины убрали? Для полноты образа?

— Да. Тебе ведь с самого знакомства был безразличен мой внешний вид. Поначалу это сбивало с толку, злило из-за непонимания, настораживало… А потом… Ты умудрилась преподать мне столько уроков всего за несколько месяцев, сколько не получал за всю свою жизнь, — Адам отнял мою руку от своего лица и поцеловал каждый пальчик, потом ладонь и запястье. — В какой-то момент внезапно осознал, что уже не могу представить свою жизнь без тебя, без наших перепалок, обсуждений чего бы то ни было за столом во время трапезы. Глупец, думал, что временное наваждение, что смогу выполнить все соглашения, смирюсь с присутствием Сервелы рядом, и всё станет как прежде, ещё до твоего появления, при дворе, наконец-то, перестанут лететь смешки в спину из-за уродливого лица…

— Да, я помню, как оба надеялись, что север охладит обоих. Но что-то пошло не так…

— Угу. И так хорошо пошло, что страшно стало тебя потерять. А когда едва не потерял, чуть с ума не сошёл. Продолжал искать способы разорвать эту треклятую помолвку…

— Знаю, но всё, что произошло на переговорах, сыграло против нас. Погоди, ты сказал, что Георг продолжил следить за Золдаборнами. То есть его люди шпионили за ними ещё до нашего развода?

— Он тайно приехал в Бергальский замок где-то через шесть недель после покушения, когда я в очередной раз ответил отказом на его замечание, что мне давно пора отправиться на север. Наёмник к тому моменту был пойман и казнён, поэтому Георг не понимал, что меня держит, ещё и заставляет огрызаться в ответ. Ему достаточно было увидеть меня возле твоей постели, чтобы решить помочь расторгнуть обещание насчёт помолвки. Впервые в жизни мой старший брат захотел сделать что-то для меня, несмотря на то что твоя персона его по-прежнему настораживала. Впервые за всю жизнь нормально поговорили с ним. Не знаю, каким образом, но ты, Милли, умудрилась вскрыть все возможные «нарывы» в течение последнего года. Как вижу, многое тебе из мною сказанного уже известно.

— Какие-то выводы сделала сама, что-то рассказал Боргес. Он однажды заехал в гости.

Адам ухмыльнулся:

— Я его не посылал. Это была исключительно инициатива Боргеса, когда отправил его с поручением к графу Фейблорну. Представляешь, что было после его брошенной невзначай фразы, что видел тебя, а ещё мужчину в твоём доме.

Я даже хрюкнула, уткнувшись Адаму в грудь, чтобы не переполошить домочадцев своим хохотом:

— Замок хоть цел?

— Цел. Но ты бы видела довольное лицо этого гадёныша, когда он пояснил про Мортона.

— А мне так нравился Малый зал… Он по-своему уютный…

— Смею заверить: он не потерял своего очарования. Всего-то заменили стол и несколько стульев. Но такого счастливой улыбки я не видел у хайтра даже в тот день, когда Мирта родила ему сына. Боргес с особым смаком после погрома припечатал, что твоя служанка готовится к свадьбе с наёмником. Даже не знал, что хайтр, которого знаю почти с самого его рождения, умеет так быстро срываться с места. За первую неделю пребывания в замке Сервела умудрилась настроить против себя всю прислугу настолько, что мне докладывали о каждом её шаге быстрее, чем это сделали приставленные шпионы.

— Кадон ведь, как и Мортон, тоже с даром ветра?

— Да, и мастер маскировки. Ты сама видела его в деле, когда тот следил за Роборном возле каморки Рейна. Но мы отвлеклись. В общем, Сервела решила, что я так разбушевался из-за ревности, но теперь ты между нами не стоишь. Всячески ластилась ко мне, вешалась на шею, нашёптывая гадости про тебя. Даже не представляешь, насколько омерзительными и фальшивыми ощущались её прикосновения. Зато я заметил, насколько её испугал тот случай в Малом зале. Поэтому припас на самый последний момент образ хмельного дебошира. Однажды ведь почти смог провести тебя. Но ты умнее Сервелы и догадалась.

В итоге накануне свадьбы её колотило настолько, что предпочла утешиться, не ограничивая себя ни в чём. Всё-таки больше времени Сервела проводила с доверенным лицом дяди, этим Глостом. Надеялась, что на свадебном пиру хлебну лишнего, а потом она сымитирует первую брачную ночь, изобразит беременность, чтобы не возвращаться на север, а сама тем временем на самом деле понесёт от любовника, что позволит ещё год избегать меня в постели.

— Не думала, что она настолько дура.

— Ты знаешь, я — тоже. Ещё и за несколько часов до свадьбы: часы к тому моменту давно пробили полночь. Стоял тихонько, слушал её откровения и своим ушам не верил. Она же свой план Глосту без лишних стеснений изложила. В принципе, уже этого хватило бы на расторжение помолвки вследствие нанесения оскорбления лицу королевской крови. Но я решил не торопиться до тех пор, пока алое пятно не украсит простыни. Если человек сам роет себе могилу, зачем останавливать на полпути? Хоронить же неудобно будет. Пусть докопает уж. Вошли мы с хайтрами прямо незадолго до финала всего действа. А там ещё и Рент на подхвате со служанками ждал, чтобы не успел никто уничтожить свидетельства любви. Поняв, что дело пахнет жареным, бросил мне вызов, обвинив, что всё было подстроено. Пришлось его проучить. Правда, этот поганец тоже оказался из одарённых, сумел-таки ранить.

— Адам…

— Ш-ш-ш… Всё в порядке. Я же сейчас здесь с тобой. Проступка Сервелы хватило, чтобы Георг с Томасом уже спокойно дёрнули за те ниточки, что успели обнаружить. Много чего вскрылось: и сокрытие части податей, и одарённые наёмники, часть которых сумели скрыть, и подкуп должностных лиц, и лекарь, оказавшийся в итоге целителем. Без услуг последнего Сервела быстро подурнела. Такое ощущение, что злость и зависть изуродовали её лицо больше, чем оспа — моё. Ничего, у неё теперь прекрасная возможность подумать о душе в одном из монастырей. Лишение жизни было бы слишком простым наказанием за её дурость. Кстати, герцогство Золдаборн перестало существовать на картах Данверта ещё неделю назад. Георг никогда не затягивает с расправой. Заодно и другие высокие дома быстро хвосты прижали. Вот и всё. Я как смог в руках поводья удержать, сразу к тебе помчался.

— Тебе бы постельный режим следовало соблюсти, прежде чем на Брона вскакивать, а не четыре дня в дороге провести. Или хотя бы мэтра Антверта позвать.

— Я согласен на постельный режим! Очень постельный! И как можно дольше!

— Адам, ты же ра… — но договорить мне не дали. Правая рука Адама собственнически сгребла в охапку, пока страстный поцелуй гасил во мне остатки возмущения.