Герой не её романа

Обуза

— Да сядь ты, не кипишуй! — махнула рукой мать и опершись локтями на стол чуть подалась вперед.

— Это что за средневековые замашки?! Ты там своих романов перечитала что ли? Когда засидевшуюся в девках дочь спихивают любому, кто позарится и мало-мальски удовлетворит требования родителей. Открою тебе секрет. Сейчас двадцать первый век. Такой фигней только где-то на Востоке еще занимаются, но мы в России, я не в чадре, и за три верблюда не продаюсь.

Дядя Рома захохотал и посмотрел на Ирину Сергеевну, простонавшую в ладони, в которых спрятала лицо:

— Господи помоги…

— Так, феминистка, оставь лозунги на восьмое марта. Никто тебя замуж не продает. Мама не так выразилась…

Светка звучно хрустнула огурцом и с интересом наблюдала семейное сражение.

— Нюта, сядь, прошу… Слушай меня и не ори раньше времени. По себе знаю, что когда женщина орет, для ни один аргумент не аргумент. А я вот что хочу сказать. Финансовые проблемы это не единственное, с чем я не смогу тебе помочь. Ты же тридцать три несчастья. Тебе то плохо физически, то морально, ты то приступы гипотонии ловишь, то панические атаки. То у тебя кран срывает, то ключ в замке застревает. Ручка от выдвижного шкафчика отваливается. Полка на кухне сломается. К тебе всегда на помочь мчался папа. Но его нет. Ты взрослая. Мама не должна с тобой уже нянчиться. И у меня есть младшая дочь, которой нужна моя помочь, чтобы взять старт во взрослую жизнь. Ты уже выросла. Надо было уже давно дать тебе заниматься решением проблем самостоятельно, но твой отец этого не понимал. Он слишком сильно тебя любил. Особенно, когда бедя с Яриком случилась… Милая. У меня был муж, который стал моей опорой. И тебе нужна опора. Тебе особенно… Ну вот сколько у тебя было романов? И что из этого вышло? Может пора посмотреть на других мужчин? Раз с теми не получается. Они же у тебя все как на подбор. И раз за разом ты совершаешь одни и те же ошибки, в надежде на другой результат. Мы просто переживаем за тебя…

Аня смотрела на мать сверху вниз. Она прошлась по всем болевым точкам. Побуждения у нее может были и лучшими, но вот воплощение хромало. Стараясь сдерживаться, она концентрировалась на дыхании. Но подбородок уже воинственно выдвинулся, взгляд потяжелел.

— Вот так поужинали нашей веселой любящей и совсем не тоталитарной семейкой, — сестра наигранно спокойно отпила воды из стакана под мечущим молнии взглядом матери.

— Сочувствую Света, тебе еще с этим диктатором жить придется достаточно.

Выйдя из-за стола, она прихватила телефон. Обвела взглядом дядю и мать:

— Ужинайте без меня. И, пожалуйста, оставьте свою дурь при себе. Не надо меня втягивать в ваш надвигающийся маразм. Я как-то думала что он попозже начинается. Ладно ты. Но дядя Рома? От тебя я этого не ожидала… Вы правильно заметили. Я уже выросла. И вмешиваться в мою жизнь, судить меня и навязывать ваши суждения не стоит. Оставьте эти пережитки, настоятельно рекомендую.

Развернувшись на пятках, она вышла в прихожую, пихнула ноги в обувь, накинула пуховик и прихватив все остальные свои вещи вышла из дома.

Раскисшая под дневным солнышком дорожка превратилась с наступлением вечера в идеально ровный гололед, переходящий в застывшую ледяную кашу за калиткой. Постоянно оскальзываясь, Анна шла к остановке. Щеки пылали, а в глазах стояли слезы.

Так и знала, что ничем хорошим этим вечер не закончится. Но не думала, что он даже не успеет начаться.

Ей было обидно и больно. Слова матери глубоко ранили ее. Было ощущение, что она не дочь, а балласт, причем не самый удачный. Такая она вся неудачная, неудобная, нескладная. И прям обуза обузная.

А дядя? Раньше она думала, что он ее любит как дочь, уважает, но по факту сейчас выглядело так, будто она какая-то левая тетка, место которой на кухне и все проблемы решаются стандартным "мужика тебе надо".

Было обидно и за Светку, но по ней хотя бы не прошлись так. Коммерческий ВУЗ им правда не осилить. Образование нынче сильно дорогое. Да, может сейчас рушатся ее мечты. Но отучиться на профессию не значит стать тем самым профессионалом, каким ты хочешь, и не факт, что найдешь работу какую себе придумал. Жизнь такая, часто бьет тебя лицом об гравийную дорогу. Всегда можно вырулить туда, где найдешь себе место, где бы ты не был в момент старта…

Но то, как грубо вмешиваются в жизнь уже взрослого человека — поражало. Нагло и по хамски.

Кое-как дойдя до остановки, в компании каких-то явно пригубивших запретные напитки малолеток, она стала ждать автобус. Грудь разрывало от переполняющих эмоций. Обида и негодование распирали, не давали выдохнуть. Еще эти кривляющиеся и хохочущие неадекватные детишки действовали на нервы. Никогда не знаешь, что от них ожидать. Но факт остается фактом — гадость.

К счастью, очень скоро на горизонте сверкнул фарами "Семьдесят пятый". Протиснувшись в полный автобус, где претенденты на выход уже столпились у раздвижных дверей, Анна увидела, что в глубине салона есть пара свободных мест. Приземлившись на видавшее виды некогда кожаное сиденье, она постаралась справиться с мыслями и чувствами. Спустя четыре остановки, она уже смогла вернуться к любимому занятию в транспорте — обдумыванию работы. Сейчас она решила сделать диктатором королевства не мужчину, а злобную тетку. А советником у нее такого же злобного дядьку. Хотелось бы сделать их покрытыми бородавками и с гнилыми зубами. Маленькими и толстыми. С крючкообразными пальцами и тоненькими кривыми ножками… Но у нее не детская диснеевская сказка. А серьезный подростковый фэнтези-роман. Поэтому злодеям быть, но не в карикатурном виде.

По мере продвижения к центру, маршрутка наполнялась, и к выходу на своей остановке пришлось прокладывать дорогу локтями и толчками.

На минутку задумавшись, остановилась у магазина на первом этаже дома, зашла и вышла оттуда с бутылкой вина, большой коробкой кукурузных хлопьев, банкой нутеллы, палкой салями и сыром джилл. Антистрессовая диета.

Ее маленькая квартирка встречала как приветливая гавань встречает потрепанный штормом корабль. Теплым светом из-под абажуров, светлым деревом стеллажей, заполненных книгами, и милыми мелочами. Монстера тянула свои огромные листья словно лапы с растопыренными пальцами из угла. Хедера бежала по стенке. Картины. Ее мирок, где включив особый плейлист, налив вина в грубый из толстого стекла бокал и устроив празднество из странного набора продуктов, она погрузилась в работу. Там, среди печатных букв на белом фоне, она побеждала своих монстров, залечивала свои раны и мечтала о прекрасном завтра.

Но завтра началось с не очень прекрасного утра. Просидев почти до утра, поймав вдохновение или слегка опьяневшую музу, Анна была разбужена очень навязчивым телефонным звонком.

— Что у тебя с голосом? — спросил дядя Рома то ли взволновано, то ли с подколом, непонятно.

— Я сплю.

— Доброе утро. Давай пообедаем в городе. Я угощаю. Скажи место, буду там в двенадцать.

Одним глазом покосилась на часы. Было почти одиннадцать.

— Я не успею собраться. Я сплю. И планировала спать до вечера, если повезет.

— Так где?

Покопавшись в мутной памяти, выдала первое, что пришло на ум.

— У Армена, на Коммунистической армянский ресторан.

— Хорошо. Жду там.

Скинув вызов, закрылась одеялом с головой. Прикинула, что поспала часов пять и этого должно быть достаточно, чтобы пережить обед, она дала себе время собраться с силами и встать. Единственное условие — за это время не уснуть.