Герой не её романа

Пропади все пропадом!

Он ушел. Реально ушел. Тихо закрыв за собой дверь. Без скандалов, ругани, выяснения отношений и "предъяв". Анна осталась в квартире, где грохотал дип-хаус, доносящийся в основном гудящими басами.

Чертов Влад. Он как тот самый айсберг на пути Титаника. Весь такой ослепительный и мощный. Со скрытой по большей части фатальностью. Пройди ты рядом, могла бы поверхностно насладиться его присутствием, но он пошел тараном на ее жизнь. И сейчас очень старался ее уничтожить. Потопить со всей эпичностью.

В этот раз у нее не было злости, не было желания крушить. Внутри было полное опустошение и признание своей капитуляции. Она просто достала из кладовки коробки и, роняя молча слезы, начала собирать вещи.

Ее любимая квартирка, ее укромный уголок. Магия этого места была уничтожена. Это соседство было проклятьем. Заставить его съехать она не могла. И знала, что эта вся показуха предназначалась ей. Даже неудобно перед соседями…

Съехать. Продать квартиру. Начать новую жизнь. Куда съехать? На первое время к матери. Потерпит ее жужжание, ничего иного не остается…

В своих мыслях она постоянно запиналась об Виктора.

Он думал, что она использовала его как красную тряпку для Влада. И заместительную терапию. И все в этом роде. Отчасти. Да. Отчасти он прав, но…

Она слишком увлеклась своим экспериментом, и он вышел за рамки. А значит…

Анна беспомощно свесив руки села на край дивана.

А ведь это были самые нормальные и здоровые отношения в ее жизни аж с самой школы.

И даже не самые скоротечные.

Горько усмехнулась и посмотрела на статуэтку, что держала в руках.

Даже если она приглашала Виктора к себе, чтобы воспоминания о том, как здесь был другой померкло… Это как перекрасить стену. Ты перекрашиваешь в новый цвет не только потому, что старый тебя чем-то не устраивает, ведь новый цвет тебе для этого тоже должен нравится. Правда же?

И Виктор ей нравился. Он завоевывал ее в день по сантиметру. Она не привыкла быть счастливой и спокойной. Без эмоциональных качелей, сумасбродных пиков, потоков эйфории, которые сменялись опустошением. А здесь все было слишком ровно. Правда до этого утра…

Вот ведь засранец! Типичный мужской ход! К нему с утра ввалилась баба, стояла над нами в кровати, потом обливала меня грязью, а он будто забыл обо мне, его интересовала только эта курица. Я вполне законно психанула. И он мне после этого что-то еще выкатил? Охренел?!

Отложив статуэтку в коробку. Она нырнула в шкаф. По венам забурлил адреналин.

Без скандала ты от меня не уйдешь. А то меня виноватой выставил, а сам обиженная принцесска?!

Она решительно направилась к Виктору. В голове на каждый шаг слова как заколачиваемые гвозди.

Я. Значит. Его. Использовала. А он. Сама. Невинность. Ага. Щаззз!

На входе в подъезд как раз встретилась уже знакомая пожилая дама с собачкой. Поэтому можно было проскользнуть в дверь и сразу подняться к нему на этаж.

Стук вышел совершенно неприличный. Так, наверное, пьяные мужья посреди ночи домой ломятся, когда жена со скалкой их встречает.

Когда щелкнул замок, она сразу толкнула дверь и, можно сказать, с ноги ввалилась в квартиру.

— Отлично ты устроился! Решил слиться и выставить меня виноватой? Черта с два! Когда мое прошлое ломилось ко мне, я всегда выбирала остаться с тобой рядом, давая понять о своих приоритетах, хоть ты тогда даже и не знал о происходящем. Когда же твоя губошлепка ввалилась к тебе в спальню — на первый план ты выставил ваш конфликт. При этом я прекрасно слышала все ее слова обо мне. И как на них отреагировал ты? А? Тебя вообще волновало, что я слышу? Хоть одна мысль в твою голову залезла о том, что я сейчас думаю и испытываю? НЕТ! Ты как каштанка побежал за этой бабой, забыв обо всем! Забыв обо мне! И ты не смеешь мне говорить, что я подлая или…

За спиной потупившего взгляд Виктор раскрылась дверь ванной. Анна так была увлечена их ситуацией на двоих, что совершенно не обращала внимания на все вокруг.

Как будто ее сильно толкнули в грудь. Она даже пошатнулась. С полотенцем на голове, перебирая голыми длинными ногами, торчащими из его футболки, вышла та самая Мира.

Хлесткий звук пощечины заполнил немую паузу.

Ладонь горела. Легкие жгло, как будто не хватало воздуха для вдоха.

Виктор держась за щеку обернулся и посмотрел куда не мигая большими глазами смотрела Анна.

По лицу пробежала судорога. В мозг воткнулась не менее, чем сотня острых как иглы мыслей. Болезненных. Унизительных. Обидных.

— Мр-р-мяу.

Ноги коснулся мягкий бок кота. Он терся об застывшую Аню и заглядывал ей в побледневшее лицо.

— Прости, Гер.

Она бросила взгляд на кота и развернулась, собираясь уйти.

Уже в дверях ее поймал за запястье Виктор. Со всей силы она рванула на себя руку, но он лишь сильнее сжал пальцы.

— Если ты меня сейчас же не отпустишь. Я заору на весь подъезд и сюда сбегутся все бабки, что тут живут.

Она зло цедила сквозь зубы слова.

И он отпустил.

В конце длинного коридора, прислонившись к стене плечом и скрестив свои стройные ноги стояла Мира с наглой ухмылкой на лице.

— К черту все!

Развернувшись, Аня сбежала по лестнице. В ушах стоял белый шум, а перед глазами плыли цветные мушки. На оставшемся пролете она вдруг подвернула ногу. Острая боль в щиколотке. Потеря равновесия. И инерция несет тело вперед…