Желтый дьявол. Том 2

1. Снова Грач

Начальник Шкотовского гарнизона полковник Погорельцев от волнения опрокидывает стакан себе на брюки.

— А-а-а! Чорт!

Горячий чай обжег полковничьи ляжки. Больно.

— Солью, господин полковник, солью, — суетится адъютант — при ожоге всегда солью… Помогает.

Полковник хватает из банки горсть соли.

— Да нет, господин полковник, не на брюки… Это не поможет. На тело нужно.

— Тьфу, чорт! Разумеется. Я сам не знаю, что делаю.

Полковник спускает брюки.

Тело красное… но пузырей нет.

Адъютант легонько заглядывает через плечо.

— Ничего, господин полковник… ожог не опасный… Это скоро пройдет.

Возвратив брюки к месту жительства, полковник успокаивается.

— Разрешите продолжать? — спрашивает адъютант.

— Продолжайте.

— Я уже сообщил вам, что полурота, охранявшая рудник, перебита…

— <…> сообщили. Знаю.

— Так вот, господин полковник… нападение на полуроту устроил Иван Грач со своим партизанским отрядом.

— Кто?

— Иван Грач. Он здесь только что появился. Говорят, пришел из Гродеково.

— Мерзавец!

— Первостатейный, господин полковник. Разведка донесла, что цель его прихода — устроить на шахтах бунт, шахты разрушить, а углекопов сагитировать и пополнить ими свой отряд.

— Отряд велик?

— Нет. Ничтожен. Вот почему он и заботится о его укомплектовании.

— Гммм… так. Пошлите за капитаном Оглы.

— Слушаю, господин полковник.

— Подождите. Пошлите еще в управление рудников и по секрету вызовите ко мне этого техника… как его… Бутузова, что ли?.. Да еще инженера Белопенкина. Только осторожно… Чтоб никто об этом не знал.

— Слушаю, господин полковник.

Через полчаса полковник Погорельцев прощается с капитаном Оглы.

— Ну, счастливый вам путь, капитан. Смотрите… постарайтесь этот отряд уничтожить совсем… А главное: доставь-те сюда живым или мертвым этого шарлатана Грача. А то он нам дорого обойдется. Ну, поезжайте. Желаю удачи.

— Благодарю, господин полковник. Даю слово, что я этого молодчика к вам за уши приведу.

— Ну, ну… Дай бог.

А под вечер полковник ведет не менее конфиденциальный разговор с двумя почтенными суб’ектами, довольно решительного вида.

На субъектах фуражки. На фуражках кокарды и значки: молот и кирка.

Это инженер Белопенкин и техник Бутузов.

— Так вот, господа. Мне желательно знать, кто ведет среди шахтеров агитацию… И как именно, и где именно, и каким именно образом. Так вот, придумайте себе какой-нибудь предлог: объезд или там технический осмотр и побывайте везде. Прикиньтесь, что сочувствуете этой шпане… Ну, меня там ругайте, что ли… Ну, и всякое такое.

— Не беспокойтесь, полковник. Нас учить не нужно. Мы это дело понимаем и постараемся как для вас, так и для себя… Ибо, будучи патриотами…

— Да, да, разумеется… я в долгу не останусь. Вы там расходы свои, которые… так этак… счетик составьте, счетик.

— Если бы можно было авансом?

— Можно и авансом, можно.

Полковник и субъекты расстаются в восторге друг от друга.

2. Ловушка

Рота капитана Оглы вот уже два дня гоняется за отрядом Грача и все безрезультатно. Только настигнут, развернутся для боя, а отряда уже след простыл.

Капитан бесится…

— Ну, погоди, мерзавец! Я тебе, сукин сын, прижму хвост. Запоешь ты у меня тонким голосом.

Привал.

Солдаты раскладывают костры и кипятят в котелках воду. Капитан Оглы отвинтил от своего термоса крышку-стаканчик… Наливает из термоса коньяк с молоком… Пьет и угощает техника Бутузова.

Вдруг с дальнего пригорка раздается несколько выстрелов. Пули шлепаются в мягкую землю. Одна выбивает из рук Оглы стаканчик.

— Вот дьявол! В цепь! Вперед!

Растерявшиеся в первый момент солдаты бросаются без толку из стороны в сторону. Офицеры бегают между ними, налаживая цепь.

Выстроились.

— Первая полурота — вперед! — Вторая — со мной, в резерве, — командует Оглы.

Цепь двигается.

Дошли до пригорка. Никого. Только вдали, по лощинке быстро двигается цепочка человек в тридцать.

— Вперед! Вот дерзкие сволочи!.. Их преследуют, и они же нападать вздумали.

Гонятся.

Перед шахтой № 4, где тянется узкий лесок, партизаны решаются принять бой.

Остановив первую полуроту и дав ей задание открыть огонь, Оглы двигается со второй полуротой в охват.

Партизаны бегут.

Оглы по пятам.

Очевидно, потеряв голову, маленький партизанский отряд бросается в барак шахты № 4. Там спуск в шахту, подомная машина.

— Ага, голубчики! Теперь не уйдете, — торжествует Оглы.

Недолго длится осада. С криками «ура» врывается рота в здание.

Никого.

— Что за дьявол?! Куда они делись?

Взгляд падает на штольню. Неужели? Чорт возьми!

— Да, да! — подтверждает догадки капитана техник Бутузов. — Несомненно они спустились в рудник. Шахта эта бастует. Только машинист работал, поддерживая котел. Парень хороший. Очевидно, партизаны заставили его спустить их в рудник… Но куда же он делся?

— Да сейчас только отсюда вышел какой-то рабочий. Это не партизан… Мы и не задержали, — говорит поручик Окс. — Охрименко! Посмотри, где он.

Унтер Охрименко выходит наружу. Возвращается.

— Нет, ваше благородие! Исчез.

— Где второй выход? — спрашивает Оглы у Бутузова. Нужно лететь туда и подстеречь их там.

— Не успеете, — отвечает Бутузов: — эта шахта соединяется с седьмой. А седьмая за перевалом. Под землей пол версты, а по земле верст 5.

Оглы — человек решительный…

— Ага! Так! Великолепно. Поручик Окс! Берите взвод… Идите быстро на седьмую шахту. Господин техник! Умеете управлять машиной?

— Еще бы.

— Великолепно. Первый взвод, за мной, сколько влезет… Потом остальные. Мы их догоним под землей. На седьмой вы нас подымете.

— Не заблудитесь.

— Ваньков шахту знает — проведет.

Техник пускает машину и подымает бадью. Солдаты лезут в бадью за капитаном.

— Опускай!

Исчезают.

Техник следит за машиной. Вдруг… «Бу-бу-бу-джжж-бум!» — раздается из штольни.

Как из пасти сказочного чудовища, вырывается из шахты дым и пламя.

Вечером полковник Погорельцев читает донесение поручика Окса.

— «…У партизан, очевидно, все было подготовлено. Они нарочно заманили нас в ловушку. У седьмой шахты я был встречен сильным огнем и принужден был отойти. В результате боев рота потеряла командира, одного младшего офицера и 52 солдата. Жду распоряжений.

Врид комроты

Поручик Окс».

3. Гибель шпионов

Далеко по долине и потом вверх по крутой сопке тянется двойная линия столбов. Это воздушная железная дорога — под’емник.

От пролета к пролету на пятисаженной высоте идет толстый стальной канат. По канату бегут подвешенные на колесиках вагонетки…

Катятся снизу вверх нагруженные углем, камнем…

Крепкий трос тянет вагонетки вверх.

Вот в одной из вагонеток сидят два человека. Это инженер Белопенкин и техник Бутузов.

У техника обвязана голова.

— Товарищи! — говорит Грач шахтерам — Советская Россия победит. Рано или поздно власть насильников рухнет. Мы должны помочь нашей власти в борьбе с контрреволюцией. Разрушайте Колчаку тыл. Бросайте работу. Идите в партизанские отряды.

Шахтеры слушают.

Многие соглашаются идти. У многих семейные и прочие обстоятельства не позволяют… но они обещают всячески помогать партизанам в борьбе с интервенцией и белыми.

— Товарищи! — кричит молодой шахтер, быстро подбегая к толпе — В конторе есть сообщение… Сюда идут по подъемнику Белопенкин и Бутузов.

— Что?!. О!!

Рабочие загудели…

— Мерзавцы!

— Шпионы проклятые!

— Айда, ребята!.. Обрубим трос.

— Спустим шпионов в преисподнюю.

— Дело!

— Здорово!

Шахтеры толпой бросаются к машинному отделению.

Все круче, круче на подъем.

Вот уже наверху белеют крыши построек.

Поет протяжную тонкую песенку стальной трос… Бегут колесики.

Белопенкин перегнулся через край вагонетки и смотрит вниз под сопку.

— Чудесная картина, — говорит он: — я, знаете, всегда любил ездить на подъемнике. Удивительно приятное ощущение.

— Да, прият… А-ай!

Что это. Вагонетка остановилась, дрогнула, побежала обратно, вниз по тросу.

Все быстрее… быстрее… быстрее…

Канат оборвался.

— А-а-а-о-а! — … Пальцы судорожно вцепились в края. В расширенных глазах ужас. Широко раскрыт рот. Из груди наружу рвется звериный вопль.

Со страшной быстротой мчатся вниз вагонетки.

Ветер свистит в ушах.

Далеко разносит эхо гул и грохот… Оттуда, снизу, где, пулей подлетая, бьются в лепешки железные чаши…

На человеческие тела непохоже…

Просто скрученный клубок посиневшего мяса.

4. Представляются

Местечко Фанза.

В одной из изб у стола сидят двое: Штерн и Грач.

Штерн, склонясь над листом бумаги, старательно выводит слово за словом.

Грач, окруженный махорочным дымом, благодушно улыбается.

— Здорово, паря, это выйдет, здорово. Это ты хорошо сообразил.

— Угу!

Штерн, не отрывая глаз от бумаги, пишет, пишет.

— Н-да-с, — урчит Грач. — Пусть, значит, знают все эти консула иностранные, что мы существуем и покоряться не намерены. Это во-первых. А насчет зверств белогвардейских тоже… Знайте, мол, консула почтенные, за кого вы горой стоите и в какую подлую кашу масла своего подливаете. Да! А ты как думаешь, до иностранных народов дойдет наше обращение?

— Угу!

— Хорошо, кабы дошло. Авось, они понадавят на своих правителей. Как оно у тебя в начале-то?

— Что?

— Обращение-то, говорю, какое?

— Да так, прямо: «Консульскому Корпусу города Владивостока».

— А подпись какую думаешь?

— «Штаб повстанческих отрядов Приморья». Ну, а лично: мы с тобой подпишемся.

— Дело. Ну, ну, пиши!

И пишет Штерн обращение к представителям правительств всех стран, сидящим во Владивостоке… Рисует авантюрные, зверские действия белых… Объясняет, кто такие партизаны и за что они борются.

Кончил.

— Ну, подписывайся!

— Давай! Ну, вот дело сделано. Я теперь скажи, где твой штаб-то будет?

— Во Фроловке?

— Добре.