Жена по праву

19

Я протянула руку. Адальхарт сжал мою кисть, строго поглядев в глаза. Мы рассматривали друг на друга, словно заключая договор. Я понимала, что за эту отмеренную мне неделю любой ценой должна найти решение, как избежать близости. Я должна найти сообщников Валери, разрушить заклинание и вернуться назад в своё тело, если оно ещё живо… А если нет — я не хотела думать о таком исходе.

Как там Валери? То есть я… Господи, хоть бы выжила… Может, после проставления меток меня наконец пустят в ванную к зеркальцу, и я узнаю новости?

Адальхарт потянул меня за собой в коридор, и я споткнулась о лохматого зверя, лежащего у порога. “Супруг” не дал упасть, прижав за талию к своему сильному телу. Мимолётное объятие, но я снова ощутила неутолимый голод по мужчине и тоску по любви, которой никогда не суждено между нами случиться.

Так не хотелось отпускать его, и я позволила себе падать, скользя ладонями по его сорочке и ощупывая каждый миллиметр его тела. Грудь наполнил запах диких горных лугов, и я чуть не потеряла сознание от блаженства.

— Анхор, уберись из-под ног! Осторожнее, Лера, — пресёк моё наслаждение “супруг”, помогая обрести равновесие. Выпустил из объятий и бесцеремонно потащил дальше.

Через пару минут мы оказались в мрачной комнате, в центре которой стоял массивный письменный стол с аккуратно сложенной стопкой бумаг и горящей янтарной лампой.

— Присядь, — меня отправили в глубину большого дивана, пахшего кожей и табаком.

Роберт подошёл к столу и покрутил в руках угольный карандаш, а затем задумчиво обвёл взглядом портрет висевший на стене. На портрете была изображена супружеская пара: пепельноволосый мужчина с суровым лицом, очень похожим на Роберта, обнимавший рыжеволосую женщину, любовно глядевшую на него.

Почему я решила, что они супруги? Возможно, потому что в их взглядах считывалось уверенное спокойствие долгих лет совместной жизни и запястья их сплетённых рук покрывали замысловатые узоры?

— Красивый портрет. Это твои родители? — проговорила я.

Адальхарт молчаливо кивнул и поморщился, вновь переведя взгляд на карандаш в руках.

— Хаос знает, как повторить родовой узор! — выругался муж.

— Нам нужно нарисовать вот такие метки? — указала я на портрет.

— Угу, — стиснул зубы Роберт. — Естественным образом их создаёт магия, когда…

— Я поняла. Давай карандаш! — раскрыла я ладонь, не желая слышать продолжения. — Я изображу узоры!

Я отогнула рукав халата и примерилась, как буду рисовать.

— Лера, ты хочешь руками? С ума сошла? Маги тьмы не пишут руками. Я хочу заставить угольную материю саму лечь на запястья и вживиться в кожу, иначе одно касание воды — и краска слезет. Но проклятый рисунок… — заиграл желваками Роберт.

— А-а-а, — протянула я, вскинув брови.

Да, к миру с магией привыкнуть непросто. Многие вещи делают тут не как мы. Но писать руками? Как будто это позор… Я всю жизнь писала руками и ничего!

Пока Адальхарт хмурился, я рассмотрела узор на запястьях его родителей и поняла закономерность витиеватой последовательности.

— Конечно магией тьмы я не владею, но я могу повторить узор. Может, подскажешь, что нужно сделать? — повернулась я к Роберту.

“Супруг” изумлённо вскинул бровь и приблизился с карандашом в руке.

— Нужно призвать магию тьмы, которую я передал тебе, — произнёс он, протянув карандаш. — И изобразить узор на запястьях.

Спасибо, кэп…

Вот тебе и задачка. Огонь я чувствовала, а вот тьму, управляющую материей, как говорил Адальхарт, — чего не было, того не было.

Я обречённо вздохнула, и Роберт сел рядом на диван, взяв мои ладони в свои. Плечи невольно задрожали под властью его рук, и я подалась от Роберта, испугавшись близости, которая могла вновь разразиться безудержной страстью и одурманить разум.