Жертва безумия

Глава 4

Отдел по расследованию убийств напоминал редакцию бедной городской газеты. Кабинки детективов были разделены невысокими перегородками, столы завалены бумагами. Все свободное пространство занимали металлические шкафы разных оттенков серого или желтовато-серого цвета. На стенах и досках для объявлений висели старые записки, распоряжения, приказы, карикатуры. На шкафу для документов стоял старый радиоприемник с круглой шкалой настройки — такие выпускали в шестидесятых годах. Из динамика доносился голос:

«…одно из самых громких преступлений со времен изнасилования сабинянок и до линдберговского похищения, происшедшего в нашу эпоху…»

Лукас замер у двери, держа в руках пластмассовый стаканчик с куриным бульоном. Голос показался ему знакомым, но Лукас не мог вспомнить, кому он принадлежит, пока ди-джей не произнес: «Вы слушаете Билли Уокера по прозвищу „Блэкджек“, Эдина продолжает задавать вопросы доктору Дэвиду Гедлеру… Доктор Гедлер, минуту назад вы сказали, что жертвы киднеппинга принимают сторону похитителя, отождествляя себя с ним. По-моему, это прекрасный пример того, что происходит, когда наша либеральная школьная система засоряет мозги детей политическим бредом; молодежь поддается этой обработке, поскольку она исходит от людей авторитетных — от профсоюзных шавок, называющих себя учителями…»

Гедлер возразил мягким, трагическим голосом: «Понимаю ваши чувства, хотя не могу полностью согласиться с вами: существует много хороших учителей. Да, подобная идентификация часто имеет место и начинается в первые часы после похищения. Жертвы подсказывают преступнику, как обмануть полицию…»

Лукас уставился на приемник, не веря своим ушам. Грив за столом ел шоколадный батончик.

— Он говорит, как чертов политикан, да? Похоже, он только и мечтал попасть на радио. Вышел из школы и тотчас отправился в студию.

— И давно он в эфире? — Лукас допил бульон и бросил стаканчик в корзину для мусора.

— Час, — ответил Грив. — Кстати, вас ждет толпа репортеров.

— Ну их к черту, во всяком случае, пока.

В офисе находилось довольно много сотрудников: люди из отдела по расследованию убийств и преступлений, связанных с насилием, а также их коллеги из полиции нравов, отдела сексуальных преступлений и разведки. Почти все они ели и пили. В комнате пахло кофе, кукурузными хлопьями и пиццей.

Хармон Андерсон подошел к столу Грива, держа в руке бутерброд с курицей.

— Он готов на все ради денег, — заметил Андерсон. Он из семьи фермеров и был специалистом по компьютерам. — Гедлер не настоящий врач. Он получил степень бакалавра психологии в каком-то захудалом колледже Северной Каролины.

Шеррил, все еще мокрая, вошла в комнату, кивнула Лукасу и подошла к радиоприемнику.

— Все слышали?

— Нет, я недавно пришел, — ответил Лукас и обратился к Гриву: — Вы попросили его молчать?

Грив кивнул:

— Как обычно. Я просил не разглашать информацию, чтобы петухи не знали, какими сведениями мы располагаем. Сказал, это усилит нашу позицию в суде, если он состоится.

— Вы сказали — петухи? — повторил Лукас.

— Да. Застрелите меня за это.

— Плевал он на вашу просьбу. — Шеррил взъерошила мокрые волосы. — Я слушала в дороге. Он вспоминает детали, которые не сообщил нам…

— Сочиняет, — сказал Лукас.

— Каждый хочет стать знаменитостью, — заметил Грив.

Они замолчали, слушая радио.

«Доктор Гедлер, вам известно, что полиция не снижает количество преступлений, а лишь регистрирует их и иногда ловит преступников, когда несчастье уже произошло. Это похищение тому пример. Если бы у миссис Манет или у вас был револьвер, вы смогли бы остановить бандита. А так вы стояли в коридоре, не имея возможности что-то предпринять. Замечу: преступники вооружены, и пора нам, честным гражданам, воспользоваться Второй поправкой…»

— Черт возьми! — воскликнула Шеррил. — Это превращается в цирк.

— Уже превратилось.

Все повернулись к двери, когда Фрэнк Лестер, заместитель шефа по расследованиям, вошел в комнату с пачкой бумаг. Лицо у него было усталое и осунувшееся. Слишком много лет он проработал в полиции.

— Есть новости?

Лукас покачал головой:

— Я говорил с Данном. Похоже, он невиновен.

— Однако он — подозреваемый, — сказал Грив.

— Да, — согласился Лукас. — Люди из ФБР уже подключились?

— Собираются, — ответил Лестер. — Они не могут долго ждать. Даже если ФБР этим займется, Манет просит нас тоже работать. Начальник полиции согласилась. Я бы хотел, чтобы все это дерьмо закончилось.

— Все это тянется со времен Каина и Авеля, — заметил Андерсон.

— Я имею в виду не преступления, а политику. Если преступления прекратятся, мне придется искать другую работу, — сказал Грив.

— Вероятно, можно подать в суд на эту чертову радиостанцию, — вставила Шеррил.

Лестер жестом попросил всех замолчать и вынул блокнот с записями.

— Послушайте.

Полицейские окружили Лестера.

— Хармон Андерсон распределит обязанности, но я хочу объяснить, кого мы ищем, и услышать от вас, что нам нужно, чтобы его найти.

— Каким временем мы располагаем? — спросил кто-то из стоявших сзади.

— Любым, какое нам понадобится. — Лестер заглянул в блокнот. — О’кей. Большая часть сотрудников займется проверкой домов… Мы должны быстро разобраться с мелочами. К утру необходимо узнать, что за краска обнаружена на стоянке. Надо выяснить, нет ли ее в школе. Джим Хилл, — кивнул он в сторону одного из детективов, — утверждает, что плакатная краска практически не встречается за пределами школы, поэтому, возможно, похищение как-то связано со школой.

— Это сделал ее муж, — сказал кто-то.

— Мы это проверяем, — отозвался Лестер. — Пока что мы располагаем туфлей со следами крови. Ее следует срочно отнести в лабораторию. Нужно узнать, чья это кровь — миссис Манет, одной из девочек или похитителя. В последнем случае мы пропустим ее через банк данных, где содержится информация о ДНК правонарушителей. Придется поговорить с сотрудниками университетской медицинской школы и выяснить, какая группа крови у миссис Манет. Мне сообщили, что она периодически сдавала кровь для медицинских исследований, возможно, там есть данные о ее ДНК. Если кровь на туфле принадлежит одной из девочек, анализ ДНК может сказать нам…

— Анализ ДНК требует времени, — заметил невысокий полицейский.

— Этот сделают быстро. — Лестер снова заглянул в свои записи. — Надо проверить, нет ли микроавтобуса «эконолайн» у пациентов миссис Манет, работников школы, родственников и осужденных из базы данных по Миннесоте и Висконсину. Следует выяснить, не владеет ли «эконолайном» какая-нибудь компания, связанная с Манетом или Данном. Посетите местное отделение «Форда» и постарайтесь получить список «эконолайнов», которые обслуживались по гарантии. Говорят, машина старая, так что копните поглубже. Мы сравним список владельцев «эконолайнов» со списком пациентов Манет, который пытаемся получить…

— Я составлю базу данных пациентов, — предложил Андерсон. — Тогда мы сможем проверить по нему любую фамилию, которая всплывет в ходе расследования. Школьных учителей, людей, с которыми миссис Манет говорила по телефону.

Кивнув, Лестер продолжал:

— Необходимо проверить кредитный рейтинг Манета и Данна, узнать, нет ли у них финансовых проблем, посмотреть их страховые полисы. Что еще?

— Манет составляет список личных врагов, — сообщил Лукас.

— Пропустите его через компьютер, — сказал Лестер Андерсону. — Что мы упустили?

— Обращение к населению, — отозвался темнокожий полицейский, — фотографии миссис Манет и детей.

— Во всех выпусках новостей показывают их фотографии, но мы через пару часов дадим качественные снимки, — заметил Лестер. — Был разговор о вознаграждении за предоставление информации. Мы еще вернемся к этому вопросу. Я хочу подчеркнуть следующее — все контакты с репортерами должны идти только через пресс-бюро. Я не хочу, чтобы вы говорили с прессой. Всем ясно?

Всем было ясно. Лестер повернулся к Шеррил.

— Как продвигается обход домов?

— Мы побывали во всех домах, из окон которых видна школа, кроме двух, где не застали хозяев. Этих людей ищут. Возможно, они находились дома во время похищения. Пока что мы нашли только одну женщину, видевшую микроавтобус, она запомнила габаритные фонари «эконолайна» и выбрала их в альбоме. Мы считаем это опознание надежным. Теперь совершим второй обход и потолкуем о том, что люди видели за последние два дня. То же самое сделаем в окрестностях дома Манет. Если эта акция была запланированной, он, вероятно, следил за женщиной. Пока все.

— Хорошо, — сказал Лестер. — Общая картина вам известна. Получите задания у Андерсона и приступайте к работе. Все должны выложиться полностью. Дело сложное, искать придется тщательно.

Детективы собрались вокруг Андерсона, а Лестер наклонился к Гриву.

— Показания девочки-свидетельницы чем-то отличаются от того, что нам сообщил Гедлер?

— О, я мало чего от нее добился. Она была ужасно напугана. Похоже, она видела не так уж много.

— У тебя есть ее телефон?

— Конечно. Хочешь записать?

— Она живет в Сент-Поле? Хайланд-парк?

— Где-то там…

Лестер остановил Лукаса возле его кабинета, когда тот запирал дверь.

— Никаких идей?

— Те же, что у всех — деньги либо псих. Если никто не потребует выкупа, мы найдем этого типа в ее записях или среди родственников.

— С историями болезней может возникнуть проблема, — заметил Лестер. — Манет разговаривал с Нэнси Вулф — она заупрямилась. Кажется, был яростный спор о врачебной тайне.

— Ерунда, Фрэнк. Получи разрешение судьи, но не болтай об этом. Если проговоришься, поднимется шум, пресса начнет выкручивать нам руки. Вытащи судью из постели, получи решение. Если хочешь, я сам его вручу.

— Это нам поможет, но не сегодня, — возразил Лестер. — Сейчас у нас и так полно дел. Я принесу сюда решение к семи утра.

Лукас кивнул.

— Я собираюсь заехать к девочке сегодня.

— Боб разговаривал с ней, — смущенно проговорил Лестер.

— Знаю, но это твоя проблема.

— Боб — хороший парень.

— Он не найдет и триппера в борделе, Фрэнк.

— Пожалуй… Ты говорил с родителями девочки?

— Две минуты назад, — ответил Лукас. — Сказал им, что скоро приеду.

— Мы не хотим, чтобы ее страх усилился, — прошипела Клэрис Бернет — костлявая женщина с туго стянутыми светлыми волосами, тонким носом и выступающими вперед верхними зубами.

— Я приехал не для того, чтобы пугать ее, — возразил Лукас.

— Не рекомендую вам делать этого. — Она погрозила ему пальцем. — Из-за этой истории и так уже много тревог. Полицейский допросил ее, не дождавшись нашего приезда.

— Мы надеялись задержать машину похитителя, — пояснил Лукас, начиная злиться.

— Мы с уважением относимся к вашей работе, но вы должны понять, что девочка травмирована, — сказал Томас Бернет, начальник отдела на электростанции.

— Вы должны понять, что пока это — расследование киднеппинга, но оно может превратиться в расследование убийства, — заметил Лукас. — Так или иначе, но мы поговорим с вашей дочерью и получим от нее ответы. Мы можем сделать это мягко, здесь, или в отделе по расследованию убийств, по решению судьи.

— Не угрожайте нам, — предупредил Томас Бернет.

— Я и не делаю этого, — возразил Лукас, — а только знакомлю вас с требованиями закона. Сейчас жизнь троих человек находится в опасности. Жаль, если ваша дочь будет плохо спать одну ночь или две, но я должен думать о жертвах и о том, чему они подвергаются. Так могу ли я поговорить с Мерседес или мне следует получить решение суда?

Мерседес Бернет, маленькая девочка с острым подбородком и не по годам взрослыми глазами, сидела в розовом шелковом кимоно на диване в гостиной возле большого пианино «Ямаха». Лукас заметил, что у нее только-только намечается грудь. Выпрямив спину, она старалась продемонстрировать то немногое, чем обладала. В присутствии матери и отца Мерседес рассказала Лукасу о том, что видела.

— Грейс стояла там, глядя то вперед, то назад и словно не понимая, что происходит. Она даже на минуту отошла к двери, потом снова шагнула вперед. Микроавтобус остановился у входа, подъехав отсюда. — Мерседес указала рукой влево. — Человек выскочил из машины, бросился к Грейс, а она попятилась назад. Он схватил ее за блузку и волосы и потащил из-под козырька…

— Портика, — поправила Клэрис Бернет.

— Да, — согласилась Мерседес. — Он потащил ее к микроавтобусу, задвинул дверь и швырнул Грейс в салон. Он был очень крупный. Он просто бросил ее. Прежде чем он закрыл дверь, я увидела внутри двух людей. Миссис Данн…

— Миссис Манет, — поправила ее мать.

— Да, у нее на лице была кровь. Она, похоже, ползла. Там был еще ребенок, я подумала, что это Женевьев, но не разглядела лица. Девочка лежала на полу. Потом мужчина закрыл дверь.

— Где в это время находился мистер Гедлер?

— Я увидела его позже. Он стоял у меня за спиной. Я попросила его позвонить в «911».

— А сейчас сосредоточься, — попросил Лукас. — Опиши мне внешность похитителя.

Мерседес наклонилась вперед, закрыла глаза и через минуту, не открывая их, сказала:

— Он был большой. Волосы светлые, но какие-то странные, словно покрашенные перекисью. Кожа темная. Не как у негра, а смуглая.

Открыв глаза, она внимательно посмотрела на Лукаса.

— Примерно как у вас. Хотя он другой — у него узкое лицо. А цвет кожи, как у вас. И он крупный, как вы.

— Во что он был одет? Вспомни детали.

Она снова закрыла глаза, переживая сцену заново, потом изумленно воскликнула:

— О черт!

— Молодая леди! — осадила ее Клэрис Бернет.

— Что? — спросил Лукас.

— На нем была футболка с эмблемой «ДженКона». Я знала, что там было что-то…

— «ДженКона»? Ты уверена? Ты разглядела год?

— Вы знаете, что это такое? — Она недоверчиво подняла брови.

— Конечно, я сочиняю ролевые игры…

— Правда? Мой бойфренд…

— Мерседес! — предостерегла ее мать.

— Один мой школьный друг ходит в такой футболке. Я сразу ее узнала — она была не точно такая, как у моего друга, но тоже с эмблемой «ДженКона» в центре и причудливым узором. Черно-белая, дешевая…

— Что такое «ДженКона»? — спросил Томас Бернет, настороженно переводя взгляд с дочери на Лукаса.

— Это съезд любителей игр, — пояснил Лукас, — который проходит на Женевском озере. Почему ты не сказала об этом полицейскому?

— Он меня почти не слушал, — сказала девочка. — А этот козел Гедлер…

— Мерседес!

— Да, он не давал мне говорить. По-моему, он почти ничего не видел. Он спрятался в коридоре.

— Хорошо, — похвалил ее Лукас. — А что насчет машины? В ней было что-то необычное?

Она кивнула:

— Да, и я сказала об этом другому полицейскому. На микроавтобусе была закрашена какая-то надпись. Не знаю, какая именно, но на двери я видела закрашенные буквы.

— Какие?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Я заметила это, когда подошла ближе к окну. Он уже отъезжал. Надпись была закрашена плохо, на скорую руку.

От Бернетов Лукас позвонил в офис и передал информацию о футболке и микроавтобусе Андерсону.

— Едете домой? — спросил Андерсон.

— Сегодня больше нет дел, если только не будет звонка. Обход домов продолжается?

— Да, теперь уже в окрестностях дома Манет. Наши люди спрашивают, не было ли там чего-нибудь подозрительного. Пока мне не сообщили результат.

— Свяжитесь со мной, если что-то услышите.

— Хорошо. Я все зафиксирую… Вы уже сделали предложение Уивер?

— Господи… — Лукас улыбнулся.

— Это главная сплетня.

— Я вам сообщу, — пообещал Лукас.

Он нащупал кольцо в кармане брюк. Возможно, он все же сделает ей предложение.

— У меня есть какое-то предчувствие, — сказал Андерсон.

— Насчет Уивер?

— Нет, насчет Манетов. Тут что-то происходит. Значит, они еще живы и ждут нас.

Уивер Каркиннен лежала возле приоткрытого окна, ощущая свежий прохладный воздух.

— Что-то плохое? — спросила она сонным голосом.

— Да.

Он лег рядом, прижался к ней, поцеловал в шею за ухом.

— Расскажи.

Она перевернулась на спину.

— Уже поздно, — отозвался он.

Уивер была хирургом и делала операции почти ежедневно, работая с семи часов утра.

— Не беспокойся, завтра я начинаю поздно.

— Похищены дочь Тауэра Манета и две ее дочери.

Лукас кратко рассказал о происшедшем днем, упомянув о крови на туфле.

— Невыносимо, когда страдают дети, — сказала она.

— Да.

Уивер не отличалась красотой, но вызывала у Лукаса такие глубокие чувства, каких он никогда еще не испытывал. Иногда он даже пугался, что его так тянет к ней. Ночью, глядя на спящую Уивер, Лукас представлял себе страшные сцены, в которых она покидала его.

Они познакомились в Северном Висконсине, где Уивер работала хирургом, а Лукас преследовал банду, эксплуатировавшую детский секс и возглавляемую убийцей. Во время погони в лесу его ранили в шею. Уивер спасла Лукасу жизнь, вскрыв рану складным ножом.

Не самое приятное начало знакомства…

Лукас обнял ее.

— Когда тебе вставать? — прошептал он.

— Все мужчины — животные, — усмехнулась Уивер.

Когда она начала засыпать, Лукас прижался к ней. Уивер, зарывшись головой в подушку, уперлась в него своими ягодицами. «Самый подходящий момент, чтобы сделать предложение», — подумал он. Но она уже спала как ребенок. Лукас улыбнулся, погладил ее по бедру и уронил голову на подушку.

Кольцо лежало на дне ящика для носков, дожидаясь своего часа. Лукас спрашивал себя, сверкает ли оно в темноте черными искрами.