Жестокий обман

ГЛАВА 5

Бьянка

Когда я просыпаюсь, моему сонному мозгу требуется минута, чтобы вспомнить, где я и почему нахожусь в комнате, в которой никогда раньше не была. Но уже через несколько секунд все вспоминается. Я нахожусь в доме Даниила Козлова. Человека, который выиграл меня прошлой ночью.

Боже.

В голове материализуется образ его красивого лица. Высеченная из гранита челюсть, пронзительные лесные глаза, скорее нефритово-зеленые, чем карие — за исключением тех случаев, когда он злится; тогда они становятся черными, как оникс. Без сомнений, он поражает. Как оборотень, он может на одном дыхании превратиться из высокомерного и кокетливого в защитника и дикаря. И хотя он странно притягивает, мне нужно как можно скорее от него уйти.

Приподнявшись, я обнаружила туалетные принадлежности и сменную одежду, аккуратно сложенную на роскошном сером шезлонге у кровати. Слава богу. Я все еще во вчерашнем платье, мои волосы — крысиное гнездо, слипшиеся от пота и слез. Мне ничего так не нужно, как горячий душ и свежая одежда. И почистить зубы.

Поднявшись, я окидываю взглядом комнату. Она современная, с чистыми линиями. Это не холостяцкая берлога, это дизайнерский шик с простой белой палитрой и смелыми черно-белыми фотографиями вдоль стен. Честно говоря, я не знаю, что сказать о Данииле, кроме того, что у него серьезный комплекс героя, а дамам, наверное, нравится его плутовское обаяние. Его храбрость достойна восхищения, я полагаю. Возможно, другая женщина даже оценила бы его усилия, но только не я.

Поверх одежды и вещей я нахожу записку. Это записка от Даниила, в которой он сообщает, что сегодня утром его вызвали по делам, но он не задержится. Надеюсь, это дело никак не связано с тем, что произошло вчера вечером. Для всех будет лучше, если эта ночь не останется в памяти и никогда больше не будет вспоминаться.

Горячий душ успокаивает мои больные конечности и расшатанные нервы. На руке остались синяки от того, что Хорхе выместил на мне свою агрессию.

Желчь поднимается в горле, когда я думаю о том, как пройдет мое возвращение к нему. Я ненавижу Хорхе с силой тысячи солнц, но он мне нужен. Я так близко. Так близко. И я позабочусь о том, чтобы этот гавнюк получил по заслугам.

После душа я одеваюсь в штаны для йоги и футболку, которые мне оставили, и оставляю влажные волосы сушиться естественным путем. В животе урчит, и я выхожу из комнаты в поисках еды и кофеина — хоть что-то, что поможет мне проснуться после нескольких часов сна.

— Доброе утро! — Миниатюрная блондинка, которой, как и мне, на вид около двадцати лет, стоит посреди кухни, держа в руках графин с кофе и тарелку с круассанами. — Ты, наверное, проголодалась. Присаживайся. Не волнуйся, я безобидная. В основном, — добавляет она, подмигивая.

Она кажется мне смутно знакомой, похожей на кого-то, с кем я недавно встречалась, но я не могу ее узнать.

— Я Бьянка, — говорю я, садясь за барную стойку.

— А я Кира, сестра Даниила. Мой брат попросил меня принести для тебя одежду и еду.

Я с удовольствием принимаю предложенную ею чашку кофе и угощаюсь пирожным. Опираясь на барную стойку напротив меня, она улыбается мне такой широкой дружеской улыбкой, что, наверное, даже не догадывается о том, что произошло вчера вечером. Скорее всего, она думает, что я вчера подцепила ее брата, что, наверное, к лучшему.

— Спасибо, — говорю я. — Ты не знаешь, когда вернется Даниил?

Посмотрев на часы, она в задумчивости поджимает губы.

— Думаю, скоро.

От нетерпения у меня под кожей закипает кровь, но я не хочу показаться грубой, поэтому заставляю себя улыбнуться и спрашиваю:

— Ты была вчера вечером на открытии казино?

— Да, хотя я ушла рано. Я очень устала после того, как проработала весь день до упаду.

Я киваю и делаю глоток кофе.

— Чем ты занимаешься?

На ее губах появляется небольшая улыбка.

— Я помогаю вести семейный бизнес. Ты знаешь, чем занимаются Козловы, как я понимаю?

— Я имею смутное представление, — говорю я, размахивая руками перед лицом. — Но я не думала, что женщинам действительно разрешено работать в этом мире. Братва, я имею в виду.

— Это не принято. Но у меня другие обстоятельства. — Она наклоняет голову, на мгновение замирая. — Мои братья отличаются от большинства воров. Они стали людьми в русской мафии, — уточняет она, когда мои брови сходятся вместе.

— Интересно, — пробормотала я, не зная, что сказать о Козловых.

Она наливает себе еще одну чашку кофе. Осторожно добавляет сахар и молоко, после чего некоторое время помешивает.

— А ты разве не с Хорхе Диасом? Я видела вас вместе вчера вечером.

Под прилавком мои ногти впиваются в кожу.

— Да, мы вместе. — Ложь горькая на вкус. Если Кира и интересуется, что я делаю, ночуя в чужом доме, она не спрашивает, но для надежности я меняю тему. — Расскажи мне, каково было расти с тремя братьями. Я полагаю, они были слишком заботливы, не так ли?

Проходит несколько тяжелых ударов, прежде чем она заговорит.

— Я не росла с братьями. Я даже не знала, что у меня есть братья, пока не узнала об этом год назад. — Она смеется над удивленным выражением моего лица, но прежде чем она успевает сказать что-то еще, по коридору раздаются шаги.

В дверях появляется Даниил, выглядящий слишком свежо для парня, который почти не спал. Вчера вечером он был горяч, как грех, в смокинге, но сегодня утром в обычной белой футболке и потертых джинсах — это уже слишком. Мое внимание привлекает его широкая грудь, выпуклые мышцы на руках. Сегодня он кажется выше, более устрашающим. А может быть, дело в том, что я не на каблуках.

— Доброе утро. — В его голосе слышится глубокий гул, и у меня ни с того ни с сего сжимается сердце. А может, и не из ниоткуда. Разве я не провела целую минуту, любуясь им?

К счастью, он этого не замечает, потому что слишком занят тем, что обнимает свою сестру одной рукой и целует ее в макушку. Она игриво отбивается от него, как сделала бы любая младшая сестра.

Его внимание переключается на меня.

— Бьянка, — говорит он в знак приветствия. От его глубокого баритона у меня в животе все затрепетало. — Как тебе спалось?

— Хорошо. Спасибо. — Я встаю и отхожу от барной стойки. Влюбленность в Даниила ни к чему не приведет. — Наверное, нам пора уходить. Мне нужно вернуться к… моей семье.

Он кивает, но не смотрит мне в глаза. Кира берет с прилавка свою сумочку. Перекинув ее через плечо, она сжимает руку брата, и в их взгляде читается целый разговор. Наверное, это и есть связь брата и сестры. Я не знаю. Моя сестра не дожила до подросткового возраста.

Мягкие голубые глаза Киры смотрят в мою сторону.

— Что ж, Бьянка, было приятно познакомиться. Надеюсь, наши пути еще пересекутся.

У Даниила напряженное лицо, когда он провожает сестру до двери. Я слышу, как он говорит ей, что Юрий ждет внизу, чтобы отвезти ее домой. Интересно, как так получилось, что Кира не росла с братьями, даже не знала об их существовании? Но это не мое дело, да и, честно говоря, незачем нам лучше узнавать друг друга.

Когда я ставлю тарелку и кружку в раковину, в кухню входит Даниил.

— Ты уже связался с Хорхе? — спрашиваю я.

Он поджимает губы, но кивает.

— Почти, — неопределенно говорит он. — Я сегодня поеду с тобой в Майами.

— Правда? — Я беспокойно провела рукой по своим еще влажным волосам. Я думала, что Хорхе все еще будет в Нью-Йорке, отсыпаясь от похмелья, но, возможно, он отправился домой раньше. — Тебе не нужно меня провожать, просто подбрось меня в аэропорт…

— Мы прилетим на нашем самолете, — перебивает Даниил. Он не смотрит мне в глаза, что мне кажется странным.

— Что ты мне не договариваешь? — спрашиваю я, паника нарастает. В комнате повисает напряжение, но его лицо остается невозмутимым. — Что происходит? Это потому, что я возвращаюсь к Хорхе? Мы говорили об этом вчера вечером…

— Дело не в этом, — вздыхает он. — Мы можем обсудить это во время полета. Дай мне десять минут, чтобы собраться.

— Хорошо, — говорю я, предчувствия поднимается, как туман. — Мы можем поговорить в самолете.

— Мы летим на высоте двадцать две тысячи футов. Спустимся на землю чуть менее чем через три часа, небо чистое. Приятного полета, господин Козлов, и, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к экипажу за любой помощью. У нас есть все ваши любимые продукты и напитки.

Второй пилот отдает честь и возвращается в кабину. Рядом со мной сидит Даниил с каменным лицом. Он не произнес ни слова с тех пор, как мы покинули его пентхаус.

Следом за вторым пилотом идет стюардесса, которая крутилась вокруг Даниила с момента нашей посадки в самолет. Она похожа на одну из сестер Дженнер, и я не удивлюсь, если в прошлом она была его бортовой стюардессой, судя по тому, как она бросает на него жаркие и тяжелые взгляды.

— Могу я предложить вам что-нибудь, мистер Козлов? — мурлычет она. Я не удостоила ее и второго взгляда.

— Минеральную воду, пожалуйста, для нас обоих. — И тут он поворачивается ко мне. — Ты хочешь что-нибудь еще?

Я качаю головой, и похожая на Кендалл девушка уходит, не сводя глаз с Даниила, пока она достает наши напитки.

— Она кажется дружелюбной.

Губы Даниила подрагивают в уголках.

— Конечно, можно назвать ее и так.

Он барабанит пальцами по подлокотникам, его взгляд устремлен прямо вперед. Боже, я надеюсь, что он не передумал. Но это бессмысленно. Мы буквально на обратном пути в дом моего дяди.

Я жду, пока перед нами поставят напитки, и поворачиваюсь к нему, готовясь спросить, в чем дело, но он меня опережает.

— Я не верну тебя твоему дяде.

— Что? — Я откинула голову назад. — О чем ты говоришь?

Он вытирает лицо рукой. Усталость наконец-то настигла его.

— Твой дядя узнал о том, что произошло. Я не знаю, кто ему сказал, но кто-то это сделал, и он связался с Андреем. Главой нашей семьи. — Я затаила дыхание. Я знаю, что мне не понравится то, что он скажет дальше. Он долго-долго смотрит на меня. — Он хочет, чтобы мы поженились.

Воздух вырывается из моих легких, а мысли крутятся в миллионе разных направлений. Жениться! Он хочет, чтобы я вышла замуж за Даниила!? Когда мой мозг, наконец, догоняет мой рот, я хлопаю руками по подлокотникам.

— Нет. Просто нет. Это бессмысленно. Он хочет, чтобы я вышла замуж за Хорхе, а не за тебя.

Он насмехается.

— Чувства взаимны, printsessa. — Он делает медленный глоток воды и, поставив стакан на поднос, бросает на меня взгляд, полный презрения. — Очевидно, я скомпрометировал твою честь, и будет большим оскорблением для твоей семьи, если я не надену кольцо на твой палец. — Он хрустнул шеей. — Может быть, твои родители вмешаются?

— Мои родители мертвы. — Он вздрагивает, но когда он ничего не отвечает, я заполняю пробелы. — Мне было шестнадцать. Это была автомобильная авария, в которой погибла и моя младшая сестра. С тех пор мой дядя является моим законным опекуном, — добавляю я, и эти слова с горечью ложатся на язык.

Его глаза смягчаются, и он смотрит на меня с жалостью, от которой у меня сжимается живот. Я чертовски ненавижу этот взгляд. Но он удивляет меня, говоря:

— Мне жаль это слышать. Я тоже потерял обоих родителей.

Нормальный человек сказал бы: "Мне тоже жаль", но сейчас нам меньше всего нужна вечеринка жалости, и я не хочу отвлекать его от сути разговора. А суть в том, что я не могу выйти за него замуж.

Поэтому я делаю глубокий успокаивающий вдох и пытаюсь мыслить рационально.

— Я поговорю с дядей, когда мы прилетим в Майами. Он думает, что между нами что-то произошло, но это не так. — Я качаю головой, мои слова должны были успокоить как меня, так и Даниила. — Он предпочитает, чтобы я была с Хорхе, ему просто нужно успокоиться и прислушаться к логике. Все будет хорошо.

Я слышу, как бешено я говорю. Отчаянно. Потому что это поставит все под угрозу, а я не могу этого допустить. Я так близка, еще несколько месяцев, я чувствую это.

— Удачи, — выплевывает он, — потому что завтра мы должны пожениться.

Вода выливается из моей бутылки, намочив штанину, но я не утруждаю себя вытиранием.

— Нет, нет, этого не будет.

Его плечи напряжены, он внимательно смотрит на меня, изучая меня, как будто я головоломка, которую нужно разгадать.

— Я не говорю, что это идеальный вариант для каждого из нас, но с какой стати ты хочешь выйти замуж за Хорхе? Может быть, я и не идеален, но, наверное, я гораздо лучше, чем этот мерзавец.

— Может быть, я его люблю, — отвечаю я.

Его лицо темнеет, а глаза встречаются с моими.

— Ни за что. Я видел ненависть, горящую в твоих глазах. Ты не любишь его. Он тебе даже не нравится. Твой дядя хотел, чтобы ты стала его женой, а теперь… знаешь что? Планы изменились. Никогда не забывай, printsessa, мы оба пешки в этом преступном мире, и нас просто разыграли.

— Он никогда не бил меня раньше, — пролепетала я. Боже, как будто от этого стало лучше. Я знаю, что нет, я знаю, что Хорхе — животное, и я позабочусь о том, чтобы он получил свое. Но сейчас мне нужно, чтобы Даниил был на моей стороне. Чтобы он боролся против этого брака.

Ухмылка на его лице становится уродливой.

— Как будто от этого лучше? Всегда бывает первый раз, но никогда — последний. Мужчины, которые делают такое дерьмо, не меняются.

— Ты не понимаешь… — Я начинаю уточнять, но останавливаюсь. Зачем беспокоиться? Я не буду оправдываться перед Даниилом. Он не должен знать правды — лучше, если он будет верить, что я ненавижу его и люблю другого. Что я не хочу иметь с ним ничего общего. Может быть, он даже откажется от этой затеи, когда поймет, какой я бываю невоспитанной. Потому что в одном я уверена: я не для того мучилась под крышей дяди, чтобы уйти сейчас. Не тогда, когда мы так близки. Не тогда, когда у меня почти есть все, что нужно, чтобы отомстить за смерть моей семьи. Поэтому я использую свои слова как оружие.

— Ты думаешь, что ты намного лучше Хорхе? — Я насмехаюсь и качаю головой. — Несмотря на твои шелковые слова и неконтролируемый комплекс героя, ты всего лишь еще один кровожадный мафиози. Не обманывай себя, Даниил. Выйти замуж за Хорхе или за тебя… для меня нет никакой разницы.

В его глазах вспыхивает злоба, которую он до сих пор скрывал. Но он не делает ни одного движения, не шевелит ни единым мускулом. Он просто проводит языком по зубам и бросает настороженный взгляд в окно, отстраняясь от меня, как будто я и не говорила.