Жизнь в трех лицах

Глава 10

Неслучайно-случайные встречи

Город встретил меня ярким шумным многоголосьем. По улицам прогуливались нарядные дамы в сопровождении компаньонок и служанок, звонко цокая по булыжной мостовой, лошади везли многочисленные кареты и омнибусы, уличные мальчишки размахивали газетами, а румяные старушки продавали с лотков не менее румяные пирожки и булочки.

Мы с Ханной тоже решили пройтись, договорившись с кучером, что будет ждать нас у здания Центрального банка. Мне хотелось окунуться в бурливый поток городской жизни, почувствовать свою причастность к общей суете, полюбоваться на витрины многочисленных лавок. Я, дите российского мегаполиса, успела соскучиться по деловой суматохе и теперь наслаждалась прогулкой.

Широкая улица вывела нас на главную площадь. В центре, высоко выбрасывая тугие струи, красовался фонтан. Он служил прекрасным живым фоном для уличных музыкантов и артистов, демонстрирующих за звонкую монету свое мастерство. Я, позабыв обо всем на свете, перемещалась от одной группки к другой: то слушала забавные частушки, то вместе с ребятишками боялась страшную колдунью, то восхищалась ловкостью рук веселого фокусника. Так, постепенно, мы обошли по кругу всю площадь и остановились у небольшого помоста, где демонстрировал свои умения юноша, гибкий как ивовый прут и юркий как песчаная ящерка. Длинные волосы, собранные в высокий хвост, узкие скулы и огромные сиреневые глаза создавали обманчивое впечатление слабости. Но стоило взглянуть на очерченные кубики пресса, услышать свист шеста, рассекающего воздух, как становилось ясно — перед нами мастер своего дела. Боевой танец с шестом произвел неизгладимое впечатление не только на меня, но и на других зрителей, столпившихся вокруг. Мальчишки восторженно улюлюкали, женщины ахали, а мужчины со знанием дела качали головами. Правда, когда дело дошло до пущенной по кругу шляпы, энтузиазм поутих, и народ начал расходиться, неохотно кидая в старенький головной убор мелкие монетки. Парень расстроенно собрал скудный заработок, потом стиснул зубы и приготовился к новому выступлению.

Я подошла ближе:

— Я вижу, твоя работа не приносит тебе особой радости, скажи, неужели твоим прекрасным умениям не нашлось более достойного применения?

Он вскинул голову и явно хотел огрызнуться, но увидев перед собой богатую даму, проглотил грубые слова и тихо ответил:

— Мои танцы красивы, но бесполезны. Я хочу стать настоящим воином, но обучение в военной академии стоит больших денег. Выступая на площадях, я надеюсь скопить денег на первый семестр. Потом же стать лучшим учеником и получать стипендию.

— Сколько ты получил за свое выступление?

— Немного, пару серебрушек* наберется, — изящные пальцы с силой сжались на отполированном долгими тренировками дереве, — но впереди целый день, и я достаточно заработаю. Простите, дора, мне нужно готовиться.

Он резко отвернулся, но замер, услышав мои слова:

— Пусть даже ты выступишь еще раз десять и заработаешь двадцать серебряных. На них нужно есть, пить, платить за место на площади. Я предлагаю тебе золотой и хочу час твоего времени, мы посидим в кафе и поболтаем. Потом, если мое предложение тебя не устроит, вернешься на площадь.

— Золотой? Что я должен буду сделать за эти деньги? Я честный человек и на темные дела не согласен! — на тронутых загаром щеках расцвели яркие пятна, а в бездонных глазах поселился голодный огонь.

— Тихо, не паникуй раньше времени. Я оплачиваю час беседы и твое предыдущее выступление, мне оно очень понравилось. Коли согласен, идем. У меня и другие дела есть.

Парень сомневался всего пару секунд. Потом решительно накинул свободную рубаху, сунул босые ноги в растоптанные туфли и, откинув со лба челку, с вызовом взглянул на меня:

— Я готов. Но оплата вперед.

— Конечно, — я спокойно протянула ему монету. Сзади возмущенно засопела Ханна.

— А если я сейчас сбегу? Стражей позовете и скажете, что украл?

Я рассмеялась:

— Нет, просто уверюсь, что ты мне не подходишь. Дело у меня есть важное, да только не каждому поручить смогу.

Будущий студент военной академии бережно спрятал монету во внутренний карман:

— Извините, дора. Пойдемте.

Через час мы расстались вполне довольные друг другом. Я зашла в прохладный вестибюль городского банка, а Ханна с Арвелем, так звали паренька, вернулись на торговую улицу.

Сайрен Холл, лучший следователь ОТПиНУ был зол. Нет, не так, он был в бешенстве. В городе N, где он остановился, прежде чем отправиться к Бэкрудам, работали сплошь лентяи и идиоты. Ранним утром он подошел к дверям местной следовательской конторы и с изумлением обнаружил, что она закрыта. Сонный охранник ворчливо сообщил, что «сегодня выходной, все закрыто, и нечего тут ходить». Сайрена, привыкшего работать круглосуточно, такая формулировка совершенно не устроила. Ведь преступники не выбирают для своих темных дел лишь рабочие дни недели. Пришлось демонстрировать заплывшему жирком пифигизма дядьке красную книжечку спецпропуска и требовать немедленного возвращения сотрудников на свои рабочие места.

Спустя некоторое время к дверям офиса примчался взъерошенный мужичок и пропустил Сайрена внутрь. И приемная, и кабинет поражали своей запущенностью. Пыльные коробки со старыми делами громоздились в одном углу, в другом, печально поникнув листьями, скучала в одиночестве дохленькая пальма. На столах прочно обосновались чашки и сахарницы, потеснив стыдливо жавшиеся к краю бумаги.

— Что это за безобразие? — в тихом голосе Сайрена были слышны отголоски надвигающейся яростной бури.

— Так у нас, коллега, и не происходит ничего, чтобы активность и рвение проявлять. — развел руками местный следователь. — С мелочевкой стражи порядка прекрасно справляются, а нам остается только чаи гонять да в потолок плевать. Тысячу лет ничего интересного не происходило… Да вы проходите, проходите. Вот тут присаживайтесь. А я сейчас чайку организую.

Сайрен сел, раздраженно отодвинув от себя хлам, скопившийся на письменном столе.

— А как же дело Бэкрудов? Возможно, эта Черная вдова убила своего очередного мужа?

Следователь, хлопотавший над чайником, отмахнулся:

— Ну, какое там убийство! Обвал был. Они по старой дороге почему-то поехали, а там часто камни летают. Вот и не повезло им. Вдовушка — женщина очень красивая и интересная. Была в полнейшем шоке от случившегося. И я ее понимаю: только выйти замуж и тут же овдоветь. Эхх, бедняжка! Вы уж простите, коллега, не густо у нас сегодня с угощением. — Он выставил на стол чашки, чайник и вазочку с печеньем. И вдруг хлопнул себя по лбу. — Я ж не представился, дубовая голова! Зовут меня Аргус Дилкон, следователь второго уровня.

— Сайрен Холл, следователь высшего уровня.

— Боги мои! Это ж надо так! — Дилкон схватился за голову. — Что же такое случилось в нашем захолустье, что высший уровень потребовался?

— Поступила информация, что Черная вдова не просто так носит свое имя. И поэтому я бы хотел сперва ознакомиться с материалами дела, а потом уже отправиться на допрос в поместье Бэкрудов.

— Эээ… материалы, говорите… — следователь замялся, потом порылся на столе и выудил оттуда тонюсенькую папочку. — Вот, это все, что есть.

Сайрен смотрел на пару снимков с места происшествия и короткий отчет в пять строк. Ему хотелось побиться головой об стену, причем не своей, а этого недотепы Дилкона. Разве можно настолько халатно относиться к своим обязанностям? Что ж, придется вести разговор с подозреваемой, не имея ни малейшей зацепки. Адовы псы!

— Что еще тут у вас произошло непонятного, неожиданного или выходящего за рамки обычной жизни? Любые происшествия или странные случаи.

— Коллега, поверьте, у нас тут сущее болото в плане интересных дел. Ну, не рассказывать же вам про местную стервозную даму, которая на старости лет решила передать все свои деньги местному приюту? Или про недалекую девицу, которая залезла ночью в окно к Святому отцу, перепутав его спальню с комнатой возлюбленного. Смешно, право.

— Стойте, а ну-ка поподробнее, — вскинулся Сайрен. Неужели опять похожий случай⁈

— Да что тут рассказывать-то. Девице этой родители запретили по вечерам с дружком своим гулять, вот она…

— К трухлявому пню эту девицу, ты мне про женщину расскажи, которая благотворительность резко занялась.

— Ааа, так бы и сказали сразу, — Дилкон почесал в затылке, — Дора эта много крови попортила людям, пока молода была и здорова. Склочная женщина, злая и жадная. Но в последнее время болеть стала, люди говорят, ослабла, почти из дома не выходит. А потом взяла, да и завещала все свои сбережения приюту местному. Все, конечно, в шоке от такого поворота, но довольны, спорить ни у кого желания не возникает. Так что вряд ли это наш случай.

— Ты мне можешь дать имя и адрес этой почтенной женщины? — Сайрен мысленно потирал руки. Оно! Вот так удача! Две недавно почившие дамы, дело о смерти которых он расследовал, тоже при жизни не отличались добротой и порядочностью, но были довольно состоятельны, и незадолго до смерти также завещали свои богатства городскому приюту и больнице для бедных. Что же это за борец за справедливость появился с такими убийственными методами?

Получив необходимую информацию и попрощавшись с Дилконом, мужчина вышел на свежий воздух. Утренняя пустынность улиц сменилась дневным оживлением, народ, радуясь выходному дню, ручейками стекался к главной площади. Стоя на высоком крыльце, Сайрен разглядывал шумную разноцветную толпу, и вдруг его внимание привлекла молодая женщина, появившаяся в дверях банка, расположенного чуть наискосок от следовательской конторы. Даже отсюда была хорошо видна ее изящная фигурка, затянутая в черный шелк траурного платья. Высокая прическа открывала вид на тонкую нежную шею, подчеркивая высокие скулы и большие темные глаза. На ее губах играла легкая улыбка, женщина осматривалась, будто искала кого-то.

Но, погруженная в свои мысли она не замечала, как к ней подбираются уличные мальчишки, явно намереваясь поживиться звонкой монетой!

Нужно было действовать! Кричать не имело смысла — женщина не услышит, а люди поблизости запаникуют, создадут дополнительную суету и тем самым помогут малолетним воришкам. Сайрен ловко ввинтился в толпу и поспешил к зданию банка. Благодаря высокому росту он видел, как двое ребят подошли к спустившейся со ступеней женщине и что-то спрашивают у нее, в то время как третий подкрался сзади с намерением срезать кошель с монетами.

Мужчина ускорился и выскочил на небольшой открытый пятачок перед банком. А дальше произошло нечто невероятное: худой невысокий паренек достал ножик и аккуратно схватился за красивый денежный мешочек, висящий на поясе у молодой женщины. И в ту же секунду из небольшого черного камня-украшения на кошельке брызнули тонкие белые нити и оплели незадачливого воришку с ног до головы. Он плашмя упал на мостовую, не имея возможности пошевелить руками. Липкая паутина спеленала его в тугой кокон и не намеревалась отпускать. Двое других мальчишек, оправившись от первого шока, бросились наутек, бросив товарища на произвол судьбы. Женщина охнула, оглянулась и, взволнованно всплеснув руками, присела рядом с лежащим пареньком. Подошедший Сайрен услышал, как она говорит с долей сочувствия и укоризны:

— Ну, что же ты! Разве можно так опрометчиво хвататься за чужие кошельки? Сильно ушибся? Давай, посмотрю. Боги мои, ты серьезно разбил лицо, надеюсь, хоть сотрясения мозга нет. Подожди, сейчас я уберу паутину.

Она нажала на камень, и нити тут же ссохлись и опали трухой с одежды и тела мальчишки.

— Давайте вызовем стражей порядка, они зафиксируют попытку ограбления, — предложил Сайрен и присел рядом.

Женщина взглянула на него с удивлением:

— Стражей? Зачем? Этот несчастный сполна получил за свои действия, посмотрите, ему явно нехорошо. Мальчика нужно показать хорошему врачу. Надо узнать, где он живет, и связаться с родителями.

— Он приютский, дора, видите клеймо на запястье? Если вы не хотите подавать заявление стражам, я могу узнать адрес приюта и отвести его туда. Его и подлатают, и вразумят хорошенько. Давай-ка, вставай, парень.

Мальчишка попытался встать, но его тут же повело в сторону. Лицо еще больше побледнело, под глазами залегла синева, из разбитого носа текла кровь. Проходящие мимо люди сперва останавливались, но разглядев потрепанную одежду и знак на руке, равнодушно отворачивались и шли дальше. Никому не хотелось впускать в веселый выходной день чью-то сиротскую беду.

— Я была бы вам очень благодарна, дорт, если бы вы подсказали адрес ближайшей лечебницы. — Женщина сурово сдвинула идеальные брови. Даже сердитой она была умопомрачительно красива. — С сотрясением мозга шутки плохи.

— Его никто не будет лечить, поймите. Медицина — одна из самых дорогих сторон нашей жизни! Полежит пару дней и очухается.

— Я оплачу обследование и лечение. В конце концов, в его травме есть и моя вина.

Сайрен потрясенно уставился на эту невозможную женщину: оплатить дорогое лечение беспризорнику, пытавшемуся украсть деньги. Беспринципному воришке!

В то же мгновение к ним подошли еще двое: некрасивая женщина в сером форменном платье и стройный юноша, увешанный пакетами.

— Что случилось, дора Ангелина? — резкий голос служанки как вилкой по стеклу прошелся по ушам следователя. — Нужна помощь? Я видела наш экипаж чуть поодаль, видимо, ближе встать не получилось. Выходной.

— А, Ханна, хорошо, что мы пересеклись. Вы поезжайте домой, действуйте по плану, но пока без лишней демонстрации. Не хочу пропустить представление. А я с уважаемым дортом… — тут она замялась и подняла на мужчину свои невозможно-глубокие темные глаза.

— Сайрен Холл к вашим услугам.

— Так вот, мы с дортом Холлом доставим пострадавшего в лечебницу. Хочу лично поговорить с лекарем, да и оплатить лечение необходимо. А дорт поможет мне сориентироваться, все-таки я здесь впервые. — Она слегка улыбнулась и взглянула на следователя так пронзительно, что он не смог ей отказать. Да и не хотел, по правде говоря. Его очень заинтересовала прекрасная незнакомка, поставила в тупик и своими необычными артефактами, и поступками. А Сайрен любил разгадывать интересные загадки.

Он вскинул руку, подзывая пустой экипаж. Женщина в это время достала из потайного кармашка белоснежный платок, и юноша, спутник горничной, метнулся к уличному фонтанчику, чтобы смочить ткань. После этого удивительная дора сама, своими изящными нежными ручками, принялась оттирать кровь и пыль с лица мальчишки, приговаривая тихонько:

— Эх, бедолага ты, бедолага. Наверное, мне надо повесить на себя табличку «ядовита и очень опасна». Знаешь, как меня кличут? Черная вдова. А ведь это паук! Разве с такими можно связываться?

Сайрен замер от этих слов. Он был настолько ошарашен, что даже не сразу заметил экипаж, остановившийся рядом. Только когда сиплый голос осведомился, желает ли дорт все-таки куда-нибудь отправиться, следователь пришел в себя, опустил вытянутую руку и кивнул.

Устроившись в прохладном сумраке кареты, он по-новому взглянул на сидящую напротив женщину и глухо уточнил:

— Я слышал, вы назвали себя Черной вдовой. Значит ли это, что вы Ангелина Бэкруд?

— Да, это я, — чуть удивленно и с ноткой печали ответила та.

Можно ли одного за другим убивать своих мужей и при этом помогать вору-беспризорнику? Можно ли быть одновременно циничной и жалостливой, жестокой и доброй? Да, безусловно. За свою долгую карьеру следователя Сайрен встречался с психопатами, которые, с особой жестокостью убив человека, плакали над птенчиком, выпавшим из гнезда. Так кто же она? Бездушная сумасшедшая тварь или несчастная жертва кошмарных обстоятельств… Загадка становилась все интереснее, и мужчина в предвкушении улыбнулся.

— Выражение вашего лица пугает меня, — призналась Ангелина, — только не пойму, вы хотите отомстить мне за смерть моих мужей или стать следующим?

Сайрен подавился воздухом и закашлялся. Потом серьезно взглянул ей в глаза и медленно произнес, отслеживая малейшие изменения в мимике и движениях:

— Упаси боги, дора. Я всего лишь следователь, вызванный из столицы вашим свекром, и должен разобраться в причинах смерти Маркуса Бэкруда.

Она резко вздохнула, изумленно распахнув темные глаза, а потом обрадованно затараторила:

— Как хорошо, что вы наконец-то приехали. Знаете, не очень-то приятно, когда в вашем подвале сидят двое мужчин. Конечно, они сами виноваты, но я чувствую себя тюремщиком! И вода, которую я сохранила, может яд в ней уже разложился! И теперь это просто протухшая вода. Тоже неприятно, но не смертельно, согласитесь⁈ И, наконец, масляные пятна. Служанки теперь ежедневно моют лестницы. Я люблю чистоту, но ведь улики тоже смываются!

Сайрен ошеломленно молчал. Карета замедлила ход и остановилась у дверей лечебницы