Жизнь в трех лицах

Глава 13

Допрос с пристрастием

Обед проходил в напряженной атмосфере взаимных подозрений. Сидя за столом с Томасом Бэкрудом и Сайреном Холлом я чувствовала, что восхитительные котлеты неотвратимо приобретают вкус мокрой бумаги, а нежное картофельное пюре стремительно теряет свою воздушность под тяжестью недовольно-торжествующих взглядов.

Я уже хотела отказаться от десерта, как двери распахнулись, и в столовую вплыла девушка, аккуратно держа в руках поднос с чайным сервизом. Серое платье горничной удивительно шло ей, превращая не в серую мышь, а в туманно-жемчужную арктическую лису, обманчиво-милую хищницу. Длинные волосы убраны в скромную косу, глаза стыдливо опущены, но каждое движение узких бедер под покровом форменной юбки заставляло воображение рисовать столь откровенные сцены, что жарко становилось не только сидящим за столом мужчинам, но даже мне.

— Дора Ангелина, если позволите, я накрою стол к чаю, — тягучий голос с легкой хрипотцой музыкой прошелся по оголенным нервам: хороша, ах хороша! Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова от восхищения и неожиданности.

— Может быть, уважаемые дорты предпочтут кофе или кудин? — расставляя на столе чашки, спросила новенькая горничная. На секунду подняла взгляд и тут же опустила, розовея скулами.

— Кудин, — отрывисто бросил следователь.

— А я буду кофе, со сливками и одной ложкой сахара, — промурлыкал пришедший в себя Томас и попытался незаметно огладить служанку чуть ниже затянутой широким поясом талии. Но девушка невероятным образом изогнулась и, лукаво улыбнувшись, отправилась выполнять поручение.

Сайрен проводил ее задумчивым взглядом.

— Кхм…кхм… — прокашлялся Томас и задумчиво покрутил в пальцах салфетку, — странно, я не видел эту девушку раньше…

— О, ничего удивительного, дорт Томас, — я безмятежно улыбнулась и с удовольствием вдохнула горьковатый запах чабреца, — это моя новая горничная, Ари. Замечательная девушка, они с Ханной прекрасно дополняют друг друга.

— Хмм, когда это ты успела найти себе еще одну горничную? — подозрительно осведомился свекор.

— Сегодня в городе, бедняжка осталась сиротой, поэтому я решила принять участие в судьбе этого нежного цветка юности. Ой, дорт следователь, вы подавились?

— Ничего страшного, — откашлялся Сайрен, — просто потрясен вашим участием в судьбе невинных дев.

Неужели догадался, встревожилась я, конечно, ему по долгу службы положено подмечать мелкие детали и связывать в логические цепочки разрозненные факты. Надеюсь, ему хватит ума промолчать.

Двери вновь отворились, но напитки для мужчин принесла уже не Ари, а знакомая всем Ханна. Резким движением, лишенным и намека на плавную томность, она водрузила на стол чашки, вазочку с вареньем, сливки и блюдо с пирожными.

— Приятного аппетита! — скрипкой в руках хулигана продребезжала моя верная помощница. — Арька поможет Селене немного, если вы не против, хозяйка. В закрытых гостевых порядок навести надо, проветрить и пыль протереть.

— Конечно, а ты проверь малую гостиную, после обеда нас с дортом Холлом ждет долгий разговор.

Ханна вышла, буквально через пару минут, извинившись, нас покинул и Томас, ссылаясь на неотложные дела.

Мы с Сайреном сидели в тишине, думая о своем и настраиваясь на предстоящий допрос.

Внезапно перед следователем материализовался плотный серо-зеленый конверт. Извинившись передо мной, мужчина достал письмо. Прочитал. Хмыкнул и задумчиво посмотрел на меня. Еще раз прочитал. Потом как-то странно вздохнул, почесал переносицу и спросил:

— Кто же вы такая на самом деле, дора? И что творится у вас в поместье?

Я замерла. Что ему известно? Как теперь себя вести? Сознаваться в подмене или играть до конца? Мысли лихорадочным снежным вихрем пронеслись в голове, пальцы заледенели, по спине проползла капля холодного пота, щекоча натянутые до предела нервы.

Видя мое смятение, следователь хищно усмехнулся:

— Все вы, преступники, уверены в своей гениальности и безнаказанности, но того не учитываете, что у ваших жертв может хватить смелости обратиться за помощью и защитой. О чем вы вообще думали, балуясь темным колдовством на глазах у множества свидетелей⁈

Я непонимающе заморгала. Меня не раскусили, но тогда в чем же еще обвиняют, кроме смерти мужа? Какое темное колдовство?

— Не стройте из себя невинную козочку, дора, — жестко проговорил Сайрен, полностью скинув с себя образ благовоспитанного дорта и превратившись в мрачного и циничного специалиста, каким его и знали коллеги из ОТПиНУ. — Ненавижу завравшихся богатых дамочек, считающих деньги синонимом безнаказанности. Ничего, и на вас найдется управа.

— Вы забываетесь, дорт, — холодно произнесла я, собрав в кулак всю свою решимость, — не стоит опускаться до оскорблений, не предъявив доказательств и не выяснив все детали. Как бы потом вам самому не стало стыдно за свое поведение.

Сайрен молча сверлил меня взглядом, потом хлопнул рукой по столу:

— Давайте пройдем в гостиную. Там будет удобнее говорить, мне надо подготовить артефакты.

— Прошу за мной, — чопорно кивнула и вышла в коридор. Настроение, поднятое «малышкой Ари», стремительно катилось в бездну. Хотя, ведь это хорошо, что меня ненавидят?

Мы расположились в удобных креслах. Следователь выставил на стол прозрачную сферу, в глубине которой клубился молочно-белый туман, и пару небольших разноцветных кристаллов. Выбросив вперед руку, мужчина разжал кулак, и дверь мгновенно оплели толстые зеленоватые жгуты, плотно прикрывая створки. Такие же лианы «заперли» стрельчатые окна, после чего растаяли, впитавшись в деревянные рамы.

Я с отстраненным любопытством наблюдала за происходящим, морально готовясь к непростому разговору.

— Дора, я обязан рассказать вам о применяемых артефактах, таковы правила. Это сильнейшая сфера истинности, она не даст вам соврать, отмечая малейшие изменения вашего тона, дыхания, сердцебиения и внутреннего состояния. Новейшая маго-техническая разработка, — Сайрен Холл указал на шар, потом перевел взгляд на кристаллы, — эти артефакты записывают наш разговор, при этом контролируя мои вопросы и ограждая вас от превышения мной полномочий. Надеюсь на ваше благоразумие, дора. Начнем?

Я кивнула.

— Ваше имя?

— Ангелина Бэкруд, урожденная Триссон.

Следователь хмыкнул, глядя как туман внутри сферы окрашивается в чуть розоватый цвет сомнения, и приподнял бровь, ожидая пояснений.

— Мои родители всегда звали меня Полиной, «маленькой, солнечной девочкой». Имя Ангелина выбрала для своей внучки Инесса Триссон. Я только сейчас начинаю привыкать к нему.

Розовый оттенок исчез, подтверждая правдивость моих слов.

— Ваш возраст?

— О, женский возраст — коварная штука, — усмехнулась я, глядя на поморщившегося следователя, — мое тело еще совсем молодо, ему всего двадцать шесть, но душа моя много страдала, на нее давит груз бед и несчастий, ей уже за тридцать. Но вам же это неважно? Поэтому запишите двадцать шесть.

Сайрен Холл скрипнул зубами и продолжил задавать вопросы, постепенно подбираясь к главному:

— Вы убили своего мужа, Маркуса Бэкруда?

— Нет, конечно!

— Вы виновны прямо или косвенно в его смерти?

— Моя душа чиста перед богами и людьми, — сфера сохранила молочную белизну.

— А тело? — насмешливый взгляд из-под сведенных в раздумье бровей.

— Вы задаете вопросы о чистоте тела вдове, похоронившей трех мужей⁈ Я — не невинная дева, дорт, ни в одном из смыслов. Если меня попытаются обидеть, отвечу. Например, я предложила служанке выпить яд, который она принесла мне под видом чистой воды. О, не переживайте, девочка сбежала, мне просто нужно было отследить ее реакцию. Эти руки, — я вытянула вперед изящные кисти с длинными пальцами, отвлекая внимание моего мучителя, — без раздумий разорвали несколько договоров, оставив нечистых на руку слуг без средств к существованию. Но! Мое внутреннее я категорически против любого реального насилия и не способно убить другое живое существо.

— Допустим… — Сайрен помолчал, анализируя сказанное, а потом резко спросил, — Обвал был случайностью?

— Нет, вы же и сами это знаете, — отпираться не было смысла, следовало только не оступиться, идя по тонкому краю между правдой и недосказанностью.

— Даже так? Хмм… Очень интересно. Тогда расскажите подробно о происшествии. Все, что вы знаете, помните, думаете.

— Маркус сильно проигрался в столице, он стремительно терял друзей и обзаводился врагами, — осторожно начала я, — Он стал забывать о своих обязанностях и молодой жене, связался с плохой компанией. Путем долгих уговоров удалось убедить его пожить некоторое время вдали от города: спрятаться на время, затаиться, вернуть себе здоровье и подлечить расшатанные нервы. Встреченные по дороге пастухи сказали, что основной путь размыт дождями и надежней будет ехать через перевал по старой, но еще сохранившейся дороге. Там и случился обвал. Я уверена, он был подстроен хладнокровным убийцей. Место было выбрано идеально — единственный узкий участок с отвесной стеной по правую руку. Маркус, возничий и горничная погибли на месте, камни раздавили всю переднюю часть кареты. Иногда маленький женский каприз срочно достать из дальней коробки любимую шаль может спасти жизнь. Я не помню в подробностях тот день. Про свои впечатления от случившегося могу рассказать на основе кошмаров, что видела, пока болела. Остальное стерлось из памяти. Страшная трагедия.

Я замолчала, глядя на молочно-белый туман. Сайрен Холл тоже молчал. Его явно что-то задело в моем рассказе, но пока что он не мог понять, что именно. Следовало отвлечь его от анализа и занять другим. Я уже открыла рот, чтобы поведать о масляных пятнах и яде, но меня опередили:

— Вы любили своего мужа?

— Да. — Как же не любить веселого парня с Матмеха с серыми смеющимися глазами и озорными ямочками на щеках. Наш брак был недолог, всего три года. Но это было время настоящей страстной любви, которая постепенно завяла под гнетом быта и постоянной учебы.

— Простите, я не так выразился, вы любили Маркуса Бэкруда?

— Нет, — спокойно ответила чистую правду, — будучи дважды вдовой ищут не любви, скорее стабильности и уважения.

Розовеющий туман в сфере заставил меня смущенно пожать плечами и добавить:

— и денег, естественно, не скрываю.

Сайрен Холл вдруг расхохотался и покачал головой:

— Мне все время кажется, что вы меня дурите и водите за нос. Но сфера в основном подтверждает ваши слова. Оставим пока смерть вашего мужа и перейдем к темному колдовству.

— Простите, дорт, но я действительно не понимаю, что вы имеете в виду.

Он молча протянул мне письмо, полученное за обедом. Я всмотрелась в размашистый почерк, привыкая к странным буквам этого мира, а потом погрузилась в чтение.