Жребий Флетча

Глава 22

4:30 Р. М.

ГЛАВНЫЙ ВОПРОС: ЕСТЬ ЛИ У ЖУРНАЛИСТА ПРАВО НА СОБСТВЕННОЕ МНЕНИЕ?

Семинар.

Оранжерея.

Флетч стоял на коленях, заталкивая под кровать чемодан с чудесной машиной, когда услышал, как скользнула в сторону стеклянная дверь на балкон.

Он тут же стянул покрывало до пола.

И мысленно отругал себя за то, что не запер дверь.

— Теперь я узнала тайну Флетча, — услышал он голос Кристал. — Надобно рассказать всем, как он преклоняет колени перед кроватью, нашептывая: «Господи, положи меня рядом с овцой!»

Кристал стояла в дверном проеме. Ее жир со всех сторон нависал над черным бикини.

— В самолете я сидел рядом с методистским священником, — Флетч встал. — Когда мы поднялись на двенадцать тысяч футов, он начал разучивать со мной псалом: «Все ближе мы к тебе, Бог мой».

Никогда ранее он не видел, чтобы такие узкие полоски материи сдерживали столь много плоти.

— Я замерзла, — пожаловалась Кристал. — Моя комната на другой стороне отеля. Можно мне залезть под твой душ?

— Конечно.

У нее была прекрасная кожа.

Когда она шла через комнату, жир ее так трясся, что Флетч испугался, а не начнет ли он отваливаться и клочьями падать на пол.

— Этот идиот, Стюарт Пойнтон. Из-за него я полчаса простояла в бассейне, по пояс в воде, слушая, как мне будет хорошо, если я поработаю на него.

— Поработаешь на него?

— Да, займусь сбором информации по делу Марча. Кто-то сказал ему, что я без работы. Дверь ванной она оставила открытой.

— Ты согласилась?

— Ответила, что скорее буду работать в «Правде».

— А чего ты его слушала?

Раздевшись догола, она растянула пластиковую занавеску. Даже когда она поднимала руки, живот ее свисал вниз.

— Хотела узнать, известно ли ему что-нибудь. По его версии, портье испугался, что Уолтер Марч пожалуется начальству и его уволят за грубое обхождение с миссис Марч. А потому поутру схватил ножницы, с помощью своего ключа проник в «люкс», где поселилось семейство Марч, и разделался с Уолтером.

— И где только Пойнтон раскапывает такие глупости? — удивился Флетч.

Кристал уже стояла в ванной, под горячим душем.

— Почему бы и нет? — добавил он.

Разделся и вошел в ванную. Отодвинул занавеску в сторону.

— На двоих места хватит? Только не наступи мне на ногу.

Вода, ударяясь о тело Кристал, летела во все стороны.

— Ты захватил с собой сэндвич? Что-нибудь из съестного?

— Юная леди, я намерен научить вас более не говорить про себя гадости?

— Так жратвы нет?

— Я этого не сказал.

— О, не нравится мне пища с высоким содержанием белка.

— Возможно. Повторяй за мной. Я более никогда не буду оскорблять себя.

— Я более никогда не… ой!

Вываливаясь из ванны, они потянули за собой не только занавеску, но и пластмассовый стержень, на котором она висела. На полу они попытались выпутаться из занавески, один край которой оказался под ними.

— Черт побери, — прорычал Флетч, — ты сидишь на моей ноге. Моей левой ноге!

— Я ничего не чувствую.

— Зато я чувствую! Немедленно слезь с нее!

— Не могу. Занавеска…

— Отпусти мою ногу! О Боже, ты, похоже, сломала ее.

— Что значит, сломала? В таких ситуациях мужчины должны брать инициативу на себя?

— Как я могу что-то взять, если ты придавила меня к полу?

— Ежели ты придавлен к полу, толку от тебя не будет.

— Слезешь ты с моей ноги или нет?

— Сначала сними с меня эту чертову занавеску.

— Как мне это сделать? Я не могу шевельнуться.

Тут пластиковую занавеску дернули и убрали. Над ними стояла Фредерика Эрбатнот, в юбке-брюках и легкой блузке.

— О, привет, Фредди, — поздоровался с ней Флетч.

— Рада, что наконец-то увидела вас, Флетч.

— Благодарю, — Кристал скатилась с него.

— Вы, однако, шумный сосед, — Фредди бросила занавеску на пол и удалилась.

Флетч сидел, ощупывая левую ногу.

— Я ее сломала? — склонилась над ним Кристал.

— К счастью, нет.

— Ты ее возбуждаешь.

— Кого?

— Фредди.

— Хорошо ли это? — этот риторический вопрос ответа не требовал.