Послесловие

Последние страницы биографии Лю Шаоци — это трагедия политического деятеля, который не смог, да и не мог понять, почему Мао Цзэдун, «штаб» по руководству «культурной революцией», т. е. по руководству всей политической и экономической жизнью страны во второй половине 60-х годов, представили его народу КНР, членам КПК как их «общего врага».

Трагедия Лю Шаоци — это трагедия раздвоенности. 8 нем самом боролись преданность лично Мао Цзэдуну, теории марксизма, идеям того же Мао Цзэдуна и в то же время убежденность в необходимости представлявшихся ему закономерными и отвечавшими интересам народа целого ряда шагов в сфере экономики и политики, которые способствовали выходу страны из состояния голода и разрухи, в которое КНР в годы «большого скачка» завели все руководители КПК, включая в первую очередь Мао Цзэдуна, но и самого Лю Шаоци.

Лю Шаоци никогда, даже в мыслях, не выступал против идеи коммунизма, против социализма, против коммунистической партии, против Мао Цзэдуна, напротив, всегда демонстрировал свою верность. Он не занимался политическими интригами, борьбой за власть, в том смысле, что он не собирался свергать Мао Цзэдуна как «вождя номер один» в КНР.

Однако после прихода КПК к власти в масштабах всего континентального Китая и образования КНР очень скоро в развитии прежде всего экономики страны, а затем и ее политической и социальной жизни стали возникать тупиковые ситуации. КНР неотвратимо сползала в состояние экономического и политического кризиса.

Первым обстоятельством, которое вызвало по сути дела, хотя не всегда по форме, непримиримые противоречия между Лю Шаоци и Мао Цзэдуном, было различное видение каждым из них путей выхода из этого кризиса (или из подобных кризисов).

Лю Шаоци поставил на первое место необходимость разрешения экономических проблем, даже посредством методов, которые не вписывались в теоретические построения Мао Цзэдуна и привычные для КПК толкования теории марксизма. Лю Шаоци обладал достаточной смелостью, чтобы искать решение проблем, не ограничивая себя рамками, казалось бы, классических положений марксизма. Не случайно Лю Шаоци говорил: «Если в Европе был Маркс, то почему бы в Китае не быть Люрксу».

Лю Шаоци, по сути дела, на первое место ставил интересы народа, крестьянства. Страшный голод, охвативший страну в результате неверной политики Мао Цзэдуна, руководства КПК в конце 50-х годов, привел Лю Шаоци к мыслям и действиям, в которых приоритет отдавался решению экономических и социальных проблем страны с прицелом на повышение материального благосостояния народа.

Вторым обстоятельством, которое вызвало непримиримые противоречия между Лю Шаоци и Мао Цзэдуном, было видение путей выхода из сложившейся ситуации, стремление Лю Шаоци к норме, к коллективно выработанным правилам общественной жизни. Лю Шаоци был человеком порядка. Он считал необходимым соблюдать законы государства, конституцию страны, устав партии, международные договоры и обязательства. Оказалось, что это идет вразрез с тоталитарным мышлением Мао Цзэдуна, который руководствовался лишь собственными идеями и прихотями, политика которого представляла собой, так сказать, «беспредел». С точки зрения Мао Цзэдуна, можно было нарушить все ранее согласованные законы, конституцию, устав, правила, нравственные установления, если это нарушение приводило к укреплению его власти, к закреплению в стране системы тоталитаризма.

Лю Шаоци хотел добиться невозможного: он желал бы сохранить сложившуюся в КНР тоталитарную систему власти, нашедшую воплощение в деятельности Мао Цзэдуна, и соединить ее с представлявшимся ему тогда нормальным развитием китайской экономики, китайского общества. Лю Шаоци хотел бы соединить нормальное с анормальным, беззакония с нормами. Однако он делал это не путем выступления против Мао Цзэдуна и его политики, особенно его идеологии. Работа Лю Шаоци носила такой характер, что она могла постепенно оставлять от угодной Мао Цзэдуну теории и практики только их вывеску, оболочку, наполняя их по существу новым содержанием.

Деятельность Лю Шаоци показала, что при любом тоталитарном режиме возможно появление инакомыслия и альтернативной политики в самом верхнем эшелоне власти. При этом высший руководитель, вождь или диктатор на некоторое время и под воздействием определенных обстоятельств (а в КНР это были страшные последствия «большого скачка», голода, унесшего десятки миллионов жизней) бывает вынужден отойти в сторону и позволить другим людям в руководстве решать практические проблемы, т. е. осуществлять по сути дела альтернативный курс. Лю Шаоци в сфере экономики делал только то, что было возможно в условиях того времени, но это приносило реальную пользу народу страны. Конечно, возникают вопросы, которые пока остаются без ответа, а именно: может ли тот или иной вариант альтернативного развития экономики страны привести к трансформации существующего в ней тоталитарного режима, а также каковы пределы связанного с этим процессом возможного насилия?

Во всяком случае, Лю Шаоци под давлением жизненных обстоятельств, интересов страны и народа, обладая умом и политической волей, такую попытку предпринял. Другое дело, что Мао Цзэдун прервал это развитие страны и физически уничтожил и Лю Шаоци и других его фактических сторонников, многие из которых даже и не подозревали, что их практическая работа представляет собой потенциальную угрозу Мао Цзэдуну и его положению у власти, его политической системе.

Мао Цзэдун понял, какую угрозу, причем реальную угрозу, для него представляет продолжение и развитие деятельности Лю Шаоци. Он увидел, что неосознанные симпатии и интересы общества были на стороне Лю Шаоци. Следовательно, недостаточно было тем или иным способом устранить с политической арены одного только Лю Шаоци или даже группу его сторонников или единомышленников, что Мао Цзэдун был вполне в состоянии сделать, скажем, на пленуме ЦК партии. С его точки зрения, надо было искоренить все те настроения в обществе, все процессы в развитии экономической, социальной и политической жизни, которые поощрял и которым в значительной степени содействовал Лю Шаоци.

Это можно было сделать, как полагал Мао Цзэдун, только возбудив в народе люмпенские инстинкты, всколыхнув все общество, заставив его измениться хотя бы на время, превратившись в анормальное. Маоцзэдуновская «культурная революция» и стала такой массовой кампанией, развернутой в этих целях.

Если говорить о самом Лю Шаоци как о личности, последние годы его жизни — это трагедия. Это не только страшные физические мучения, но и нравственные, духовные страдания человека, который не понимал, почему его объявляют «предателем» нации, «предателем» партии, когда у него и в мыслях не было «предавать» даже своего главного мучителя.

Весьма примечательно в этой связи то, что Мао Цзэдун, по сути дела, не говорил о своих главных разногласиях с Лю Шаоци, когда предъявлял ему обвинения. За словами о «предательстве» интересов нации и о предательстве Компартии скрывалось не только желание не говорить о деятельности Лю Шаоци в экономической и политической жизни страны, в особенности в первой половине 60-х годов, ибо эта политика в отличие от того, что делал Мао Цзэдун во второй половине 50-х годов, отвечала интересам населения страны, но и пустота позиции Мао Цзэдуна, его некомпетентность в решении вопросов именно экономического и политического развития страны.

Стремясь обезопасить себя от осознания народом того факта, что «король-то голый», т. е. что он не в состоянии решать экономические проблемы страны и назревавшие вопросы в ее социальной и политической жизни, Мао Цзэдун и обратился к проблемам идеологическим, прежде всего внедряя в умы сограждан утверждения о том, что он защищает интересы нации, а его враги являются предателями этих интересов, а также к вопросам внешней политики, предпринимая шаги, которые доказывали его величие как лидера, сумевшего наладить отношения между КНР и США. Внутри страны жертвой в этой политической игре Мао Цзэдуна стал прежде всего Лю Шаоци как знаковая фигура, а на мировой арене жертвой оказались добрососедские отношения континентального Китая с нашей страной, которые Мао Цзэдун ради достижения своих эгоистических целей решил намеренно испортить, доведя дело даже до кровопролитных инцидентов на границе.

В последние годы своей жизни Лю Шаоци пострадал как политический деятель и как человек, который по своей внутренней, природной сущности не смог пойти на то, чтобы вместе с Мао Цзэдуном двигаться по пути усиления беззаконий и тоталитаризма.

Несмотря на все свои заблуждения и непоследовательность, Лю Шаоци все-таки останется в истории не только жертвой, но и несгибаемым борном, который безотчетно, но героически служил народу, реально отстаивая его насущные интересы.

Гибель Лю Шаоци предвещала неизбежность крушения мира Мао Цзэдуна.

Загрузка...