Гильдия Злодеев. Том 1

Глава 16

Никогда не думал, что окажусь в компании такой женщины. Нет, не женщины. Разъяренной фурии. Адской бестии!

Костя ржет как ненормальный, я лишь обреченно стою в уголке и, скрестив руки, уворачиваюсь от летящих во все стороны книг, вонючих брызг формальдегида и самого черепа. Иона носится по пещере, как заведенная через одно место. Всё, что попадает в ее руки или под ноги — отправляется в полет. Чаще всего этим «что-то» оказывается Костя. Она матерится так, что я понимаю лишь малую часть всех этих слов и только удивляюсь богатому бандитскому лексикону.

— Мрази! Кто меня соблазнит, а?! Соблазнит?! Вы?! ВЫ?!! За какой-то орех!!!

— Девка, ты плохо слушала. За возможность уменьшать череп-катализатор до разме...

Под звук «пууууум» Костя отправляется в очередной полет, разбивает собой емкость с медузой. Вонища бьет в нос, а пол заливает слизью.

Отступаю от расплывающейся лужи, кручу головой в поисках жабы. Да куда она опять пропала?

— Девка, ты же в курсе, что тебе здесь еще жить?

— Заткнись, колдун! Заткнись, или я за себя не ручаюсь! Соблазнители чертовы! Толстяк и человеческая кость!

Вздыхаю:

— Не обобщай. Это не я предложил, а он, — киваю на Костю.

— Но ты еще не отказался!!!

Морщусь:

— Ну ты же слышала, что он предложил? Как я могу от такого отказаться? Нам всего-то надо поцеловаться. Что ты как ребё...

В меня летит подставка для черепа. Уворачиваюсь в последний момент, хотя она должна врезаться в защитный барьер. Никак не выражаю свое удивление. Может, показалось.

— Я тебе не базарная подстилка!!! Хочешь целоваться?! Целуйся со своим колдуном!

— Я не против, мастер.

Вот теперь у меня глаза натягиваются на лоб:

— Серьезно? Ты что, из... этих?

— Из кого, мастер? Из очень и очень древних? Да, из этих. Из тех черепов, которые многое повидали и перетерпели? Тоже из этих. Так что если захотите поцеловаться или сделать со мной что-нибудь ОСОБЕННОЕ, то мой рот всегда...

— Заткнись!!! — на этот раз мы с Ионой орем на череп одновременно, а он заливается смехом.

— Какие чувствительные детки.

Развожу руками:

— Всё, я больше не выдержу этот цирк.

Иона подскакивает ко мне

— Ты оставишь меня с ним?

Киваю:

— Ага.

— Мастер, вы уверены, что хотите оставить нас наедине? Проиграете же.

— Что-то я сомневаюсь. Кто в здравом уме будет целоваться с черепной коробкой?

— А с вами кто?

Вот ведь гад. Хмыкаю:

— То, что я немного пухлый, не значит, что я черепная коробка. Я-то собой занимаюсь, а вот ты...

В голосе Кости проскальзывает наигранная обидка:

— То, что я череп, не даёт вам право недооценивать меня. Это называется дискриминацией по внешним признакам. Кстати, значит, вы согласны на пари?

Личико Ионы покрывается красными пятнами:

— Он не согласен!!!

Мое замешательство не скрывается от нее. Сверлит меня взглядом:

— Даже не думай, Римус. Я тебя предупреждаю...

Размером с орех... Размером с орех... Размером с орех...

Смотрю на Костю:

— Без всяких хитростей? Без магии, принуждений и шантажа? Она сама должна согласиться?

— Без всяких, мастер. Клянусь бездной, что использую только внутреннюю харизму.

Иона топает ножкой:

— Вы оба меня вообще слышите?! Эй, я еще тут! Римус, даже не думай соглашаться! Вы оба проиграете! Ни за что я не опущусь до такого!

— Мастер, это звучит как вызов. Мы с вами оба не красавцы, а тут такая притягательная бестия... Разве не интересно, что мы сможем ей предложить?

— Хм...

Грудь Ионы вздымается:

— Даже не думай...

— Ну...

— Предупреждаю...

Размером с орех...

— Я согласен!

Мысленно приказываю анклаву вернуть меня в таверну. И очень вовремя. Потому что в меня летит огромная медуза, которую Иона не побрезговала поднять с пола. Еще успеваю заметить, как к этому скользкому нечто прицепилась жаба и с очумелыми глазёнками жалобно ква-а-а-а-а...

Так вот ты где была?!

Тьма...

...

Свет!

Вот уже пять минут я сижу на своей кровати в номере «Стреломёта» и втыкаю в пространство, неосознанно поглаживая черепушку. За окном уже рассвет, и кукарекают первые петухи. Откидываюсь на спину, приказываю анклаву сравнять время там и тут.

Ну и денёк...

Соблазнить Иону... значит...

Как же глупо...

Но какова цена! Катализатор можно будет использовать, как украшение или оружие. Сделать так, чтобы никто не понял, что это маленький замаскированный черепок.

Вот только провернуть флирт с насильно запертой в клетке будет непросто. Да и как, если я ничего особенного к ней не испытываю? Ну да, красивая до безумия, но характер... С такой я бы не хотел прожить всю оставшуюся жизнь. Перережет глотку за непомытую посуду. Мне больше нравятся девушки скромные, милые и покорные. Которых хочется защищать. Такие, как Лия, например.

В животе предательски урчит. Только сейчас замечаю, как сильно я голоден. Готов сожрать мамонта. Последствия интенсивных тренировок дают о себе знать.

Размером с орех... значит...

Ладно, надо постараться. Если я проиграю в такой ерунде черепной коробке... Моя мужская самооценка не выдержит.

В голове всплывает картина: я появляюсь в анклаве, а обнаженная Иона держит в руках человеческий череп и вылизывает белоснежные зубы, как собачка. Слюна стекает по челюсти, девушка стонет...

Бр-р-р! Трясу головой, выбрасываю из нее отвратительные мысли. Ну не может же быть такого, а? Это же предел извращений! Хотя... зная Костю...

Так, Ден, в тебе что, проснулся кобель-собственник? Из-за говорящего черепа? Позорище-то какое... Ну-ка закрой гормоны куда подальше!

Тук! Тук! Тук!

Ну кого еще принесло.

— Кто там?

— Римус, — звучит голос Торна. — Это я. Вы проснулись?

Какой у него хороший слух...

Встаю, прячу череп, открываю засов на двери. Грузный Торн вваливается в маленькую комнатушку, и сразу становится тесно.

Сажусь на кровать:

— Ты рано.

— Услышал, что вы проснулись. Хм...

Торн поднимает забрало, осматривает меня с ног до головы:

— С вами... все хорошо?

На всякий случай щупаю лицо. Убеждаясь, что оно не покрылось шерстью после приключений в анклаве. Я уже ничему не удивлюсь.

— Вроде все нормально, а что?

— Вы слегка... уменьшились...

Да ну?! За сутки тренировок он уже видит какие-то изменения? С меня, конечно, сошло несколько литров жидкости, а ускоренный метаболизм и кольцо сильно помогли, но я не ожидал, что появится какой-то видимый результат так быстро...

— Я бы не сказал...

Торн сужает глаза:

— Римус, я разбираюсь в таких вещах. Ваша одежда местами свисает.

Подтягиваю сползающие штаны. А ведь и правда. Вчера приходилось их натягивать. Т-а-ак, похоже, анклав далеко не так прост, как кажется. Не могли такие изменения произойти даже со всеми плюшками, о которых я знаю. А еще та подставка, которую кинула в меня Иона. Защитный барьер не сработал — я увернулся. Что за чертовщина там происходит?..

Торн пожимает плечами, прячет лицо под забралом, глухо басит:

— А может, мне кажется. Что будете делать, Римус?

Какой хороший телохранитель. Умеет остановиться и не задавать лишних вопросов. Теперь понятно, как он дослужился до капитана и дожил до своего возраста.

— Дальше... Ты разузнаешь о кольце, а я попробую заработать немного денег. Потом найдем Стилета и разберемся с ним.

Жалко, что я так и не узнал у Ионы о ее банде. Больно уж она непредсказуемая, и череп все испортил своим пари. Ситуация вышла из-под контроля. Подожду, когда закончится истерика.

Торн поправляет нарукавник:

— Люди, которым я доверяю, и которые могут что-то знать о перстне, находится в замке Галленов, Римус. Для этого мне нужно туда вернуться. Не лучше ли пойти вместе?

— Ты сам говорил, что в деревне посреди дня мне ничего не угрожает. Не могу же я все время ходить с тобой под ручку..

— Хм...

Так, надо прощупать один момент. Специально делаю подозрительное лицо:

— Кстати, Торн, что ты там говорил про ауру перстня? Ты точно ничего о нем не слышал?

— Не слышал, Римус. Вы сами знаете, что магические артефакты излучают ауру. Особенно могущественные. Любой артефактор почувствует перстень метров за десять.

Артефактор. Десять метров. Запомнил.

— Ясно. Ну, это да. Хорошо, ты свободен.

Торн отдает честь, разворачивается.

— И еще, Торн...

Как бы попросить без подозрений... Ладно, рискну.

— Ты не мог бы принести мне парочку книг?

— Каких?

— Историю и магию. На свое усмотрение. Только что-нибудь попроще... Основы, так сказать. Хочу кое-что закрепить в своем образовании.

Тишина. Блин, ну вот опять я превысил предел подозрительности. Еще и стоит ко мне спиной и в шлеме. Хрен поймешь, о чем он думает.

— Слушаюсь, Римус. Зайду в библиотеку и передам вашу просьбу. Но ничего не обещаю. Сами знаете, как наш дедок-библиотекарь относится к своим книжкам. Как к собственным детям.

— Ага, — с облегчением киваю я.

Торн не уходит. Чувствую какое-то странное напряжение. Он тихо произносит:

— Я хотел сказать, старушка-библиотекарша. Вы же знаете, что мужчины не допускаются к родовой библиотеке. Что ж... Берегите себя... Римус.

Торн уходит, а я замираю, не в силах двинуться с места. Сжимаю кулаки.

Черт! Твою мать! Подловил! Молодец, Торн, молодец... Черт...

***

Местная речушка оказалась рядом с деревней. Ребятня плескалась в воде, что намекало на относительную безопасность этого прибрежного района. Развести костер огнивом, подаренным Клоушем вместе с котелком, получилось не сразу, но я во всём разобрался. Потом насадил нож на ветку орешника — и вот у меня копье. Ловить им рыбу не сложнее, чем это выглядело на ютубе. Особенно когда ее полно, а вода полупрозрачная. С десятой попытки я довольно прыгал на месте, размахивая над головой копьем с уловом. Ребятня пялилась на меня, но подходить ближе не решалась.

Нет ничего прекраснее рыбы на завтрак после усиленных тренировок. А еще лучше двух или трех. Правда, она тут какая-то странная — с человеческими глазами. Ни за что бы не решился такую жрать, если бы не повстречал по дороге рыбаков с корзинами, набитыми этими существами. На вкус они тоже оказалась непонятными — мясо сладковатое и почти без костей. Наловив пяток глазастых карпов, я сожрал три — две отправил в Анклав своей жабке. Также и с водой. Благо, Клоуш выдал ее бесплатно, но на всякий случай я ее вскипятил — мало ли.

А еще я помылся и постирал свои шмотки. Наконец-то. При моих объёмах и с такими тренировками мыться нужно почаще. Иначе соблазню я только свинью из конюшни, а не красотку Иону.

Пока сохла моя одежд, я прислушивался к плескающейся ребятне. Они говорили что-то про злого демона в замке, о каких-то страшностях и убийствах. Логику уловил — в замке большой кипиш. Принц Легдан чем-то очень недоволен, и сейчас все на ушах. Этого следовало ожидать. Главное, чтобы на меня не подумали. А такие риски есть...

— Господин... Римус?..

Приятный женский голос выбивает меня из раздумий. Оборачиваюсь. Лия стоит с корзиной грязного белья.

— А, Лия, как дела?

— Я... постирать пришла... Не знала, что вы тут...

— Правда?..

А нарядилась-то не как для стирки...

Девушка подходит ближе, садится рядом. Поправляю обмотанный вокруг талии плащ. Нельзя ей видеть всякие ужасы. Подтягиваю сумку с черепом. На всякий случай.

Лия заговорщически шепчет, слишком уж открыто оглядываясь по сторонам:

— Господин Римус... меня послал дедушка. Он боялся говорить об этом в Стреломете... Повсюду уши...

— Тебя? Надо же. Слушаю внимательно.

— Дедушка велел передать, что сегодня после заката солнца люди Стилета придут за своей долей... Может, вам это как-то поможет... Если вы с господином Торном вмешаетесь, то... пусть никто не знает, что мы вам подсказали... Так сказал дедушка... Вот...

Запрокидываю голову, любуюсь пышными облаками:

— Вот оно что. Спасибо, Лия. Известно, сколько их будет? Стилет придет?

— Обычно... приходят два-три человека. Их главный сам таким не занимается... А еще... Пока вас не было, в Стреломет заходит незнакомец... Все расспрашивал про вас. Вот......

Перевожу взгляд на курносое личико, и Лия сразу же краснеет.

— Незнакомец? Он выждал, когда я уйду? Кто такой? Что выпрашивал?

— Почему вы с господином Торном ночуете в Стреломете, чем занимаетесь, и не пристаете ли... ко всем. Очень неприятный человек. Дедушка считает, что он из бандитов Стилета. Я думаю... вы в опасности...

Неподалеку по тракту проезжает конный патруль. За время моего пребывания уже второй раз. Тракт у речки, где все набирают воду, купаются дети. Этот район все же стараются охранять.

— Ясно. Удивлен, что дед вмешивает тебя в такие дела...

Лия стреляет в меня глазками:

— Я... я... сама предложила... Сильно предложила. Сказала ему, что раз я когда-нибудь стану хозяйкой Стреломета, то должна понимать, как всё устроено...

— Тоже верно. Всегда найдутся пьяницы, ублюдки и вымогатели. Такова жизнь.

— Да, я также сказала дедушке. Вы совершенно правы, господин Римус...

Молчим. Лия бегает глазами туда-сюда.

— Что-то еще? — спрашиваю я.

— Нет-нет, ничего такого, господин... Просто... Да нет, ничего...

Улыбаюсь:

— Говори уже, Лия. Я не кусаюсь.

Девушка надувает щеки, закрывает глаза, трясется:

— Господин, а вы хотите... чтобы я еще что-нибудь приготовила? Мы могли бы... могли бы... Вместе... У-и-и-и...

Лия становится цветом своих веснушек, издает звук сдувающегося шарика.

Улыбаюсь шире:

— Хочешь вместе поужинать?

— У-и-и-и-и... — закрывает лицо ладошками.

Ух, что творится. Надеюсь, я и правда настолько обворожительный молодой человек.

Почему-то захотелось втянуть живот, но сделать это у меня всё равно не получится. Поэтому просто пожимаю плечами:

— Конечно, почему нет. Разберемся со Стилетами и отдохнем. Можем вечерком посидеть прямо тут — на берегу.

Лия отрывает ладони от красного личика, смотрит на меня заблестевшими глазами:

— Правда? Правда-правда? Господин Римус, я же просто... крестьянка... Дедушка сказал, чтобы я даже не думала об этом и... Что вы другого поля ягода, и... уи-и-и-и-и...

Это её «у-и-и-и-и» довольно милое, стоит признать. Да и что душой кривить. Она в целом-то мне нравится. Эдакий эталон невинности и скромной красоты. Противоположность грозной Ионы. Прямо напрашивается на то, чтобы ее взяли на ручки и оберегали, сдувая пылинки.

— Лия, это ты? — раздается за спиной недовольный бас. Оборачиваемся. — Что ты тут делаешь, а? Кто это с тобой?

Широкоплечий парень лет тридцати сверкает на меня недобрым взглядом. Опалённый фартук, руки кувалды и очень знакомое лицо... Он почти копия кузнеца, которого я встретил в Гнезде. Сын, что ли?

Лия вскакивает, мнет слишком уж чистое и милое платьице, не предназначенное для походов на речку и стирки грязного белья.

— Курц! Я... Мы... с господином Римусом отдыхаем. Ты что-то хотел?

Кустистые брови сына кузнеца угрожающе приподнимаются:

— Отдыхаете? С господином? И что же это значит?

Вздыхаю. Сижу, отворачиваясь к речке::

— Видимо, то, что ты услышал. Лия, может, я что-то не понимаю? Объясни, пожалуйста...

За спиной хрустят костяшки пальцев. Ух, этот мужик сломает меня пополам и даже не поморщится.

Слышу тяжелые шаги. Сын кузнеца обходит меня, нависает:

— Давай-ка лучше я тебе втолкую... господин.

Ух, огромный. Сидя, еле достаю до его колен. Ростом точно больше двух метров.

Лия встаёт между мной и верзилой, пытается придать голосу уверенности:

— Курц, хватит... Он твой господин Галлен... Я же говорила тебе, что между нами больше ничего нет! Чего ты пристаешь? Ты следил за мной? Опять? Вот поэтому у нас не получилось... Ты слишком... приставучий...

Курц вздувается, как бодибилдер со штангой. Его холщовая рубаха жалобно стонет, грозясь разойтись по швам. Желваки на скулах вздуваются. Быстро оглядываю округу. Кроме купающейся детворы — никого. Патруль проехал совсем недавно и следующий будет нескоро. Артефакторы в кустах тоже не прячутся. Сую руку в сумку, призываю перстень из анклава. Надеюсь, у этого Курца хватит мозгов не нагнетать. Нельзя, чтобы по Гнезду пошли слухи о моей слабости. Это очень помешает бизнесу.

Так, что-то я в какой-то неправильной позе. Сижу тут, пока меня Лия собой заслоняет. Не дело. Встаю, потуже затягиваю плащ. Курц хмыкает, поверх Лии разглядывая мои жировые висяки:

— «Мой господин», говоришь, а? А знаешь, Лия, я слышал другое... Слушок прошел, что эйр Галлен отказался от своего сынульки. Так что я могу первым сломать этому борову пару костей, и ничего мне за это не будет. Зачем ты заступаешься за него, а? Вся деревня будет мне благодарна. Все знают, как он с тобой обходился.

Лия удивленно оборачивается на меня, моргает, снова смотрит на Курца, немного повышает голосок:

— Ну и что? Ты думаешь, он мне нравится, потому что был аристократом?! Господин Римус изменился! Отстань от нас! Я его за всё простила...

Курц от этих слов раздувается еще больше:

— О, а это что такое? Ну-ка дай глянуть...

Хватает Лию за шею, грубо подтягивает к себе, слышу, как рвется платье. Плечи девушки оголяются, и я вижу свой подарок, который она так пыталась скрыть за длинным воротом. Да чтоб тебя, Лия!

— Курц, мне больно! Перестань!

— А-а, ну теперь понятно... Дорогая подвесочка-то. Широко за нее ноги пришлось расставить?

Левую руку с перстнем прячу за спиной. Правой перехватываю придурка за широкое запястье. Слегка сжимаю. Курц растягивает желтоватые зубы в ухмылке:

— Ты посмотри-ка на эту пузатую принцессу. Ты уверен, сопляк, а? Я ведь тебя поломаю, будешь скулить тут, позориться... Она тебе потом не даст.

— Курц, хватит! — Лия откровенно льет слезы, пытаясь прикрыть ручками обнаженную грудь. — Мы тебе ничего не сделали! Отпусти нас!

Гадство. Костя свидетель — не хотел я ссориться с местными смердами. Почему они вообще так быстро узнали о том, что меня отрекли от Дома? Хреново... Уровень моей безопасности снижается. Но я никогда не позволял таким мудакам делать всё, что им вздумается. Их нужно учить. А понимают они только один язык — язык силы.

Сжимаю сильнее, до легкого хруста. Глаза Курца округляются, он отпускает Лию и та падает на землю.

Ослабляю хватку. Курц вырывается, отступает на шаг, ошарашенно пялится на мою руку. Накидывает на лицо выражение гопника, но его голос теряет уверенность:

— Так-так... мамка тебя кашкой всё-таки кормила, а?

Лия хлюпает носом:

— Господин Римус, бегите... Он ничего мне не сделает...

Курц делает шаг на меня:

— Да-а, беги. Я — дядя взрослый. Могу и...

Всё. Достал трепаться.

Бам!

С хрустом мой кулак встречается с картофельным носом придурка. Удар такой сильный, что я отшатываюсь назад, а Курц пролетает не меньше метра и падает на спину, схватившись за нос. Кровища хлещет по его лицу, как из водопроводного крана.

Упс, похоже, я перестарался. Первый раз дерусь с кольцом, прибавляющим силу. А ведь хотел ударить вполсилы...

Быстро оглядываюсь. Отлично, никто не подсматривает. А, нет. Вон детки пялятся. Черт... Хотя... пофиг. Для них я просто сильный, а не «зачарованный». Вряд ли тут кто-то додумается сопоставить мою богатырскую мощь с проблемами принца в замке.

— Суче-е-е-еныф-ф-ф, а-а-а! Ноф фломал!!!

Лию парализует. Даже прикрываться забывает...

Курц встает, пошатывается, его глаза разбегаются во все стороны. Ну, это точно сотрясение.

Так... а почему это у меня так рука болит? Поднимаю кулак... Твою... мать... Как минимум три костяшки выбиты, кожа рассечена и кровь стекает на землю. Да и своей же собственной силой я чуть не сломал себе запястье!

— Я тебя урою, ф-фопляк! Все кости перелоф-фаю! — отплевывается. — Лия моя! Моя! Сучка будет лежать только подо мн...

Бью ногой в живот. Не особо целясь, как неуклюжий бегемот. Но этого достаточно. Курц хватает воздух ртом, сгибается, падает на колени и кашляет. Отлично, на этот раз я смог себе ничего не повредить. Зато теперь примерно понятно, какую силу можно заимствовать у перстня в драке. Такая практика полезна, если я собираюсь навестить Стилета.

Курц буквально и фигурально исходит желчью:

— О, мои кишки... мамкины... сиськи... Убью... Убью... Обоих...

Медленно подхожу к Курцу, хватаюсь рукой за его косматую бороду, тяну. Посвистывая, иду к речке, волоча орущего бугая. Хорошая штука — перстень принцев.

Краем глаза вижу, как Лия до сих пор не может прийти в себя. Она с ужасом смотрит на нас, выдавливает:

— Г... господни Римус...

Останавливаюсь:

— Да, Лия? Хочешь, чтобы я его пожалел?

Усиленно кивает:

— Он — незлой... Просто дурак и не понимает, что делает... Пожалуйста, не убивайте...

Курц пытается вырваться и встать, но я тяну только сильнее. Он орёт:

— Закрой рот, потаскуха!!! Без тебя разберусь!!!

— Цыц, — дергаю, чувствую как на тупой роже рвутся кудрявые волосы.

— А-а-а, падла!!! Потаскуха!!!

Какой свирепый...

Курц изворачивается, хватает меня за запястье, но второй рукой я легко разгибаю его пальцы, хотя и успеваю почувствовать, какой он сильный. А еще, как на каждое мое движение возмущается организм — нагрузка слишком большая, а я еще не до конца восстановился.

Личико Лии белеет, она встает, одной рукой придерживая рваную ткань на груди, другой тычет пальчиком в кузница:

— Хотя знаете что, господин Римус?! Искупайте этого грубияна! Фу таким быть!

Пожимаю плечами:

— Ну я так и планировал. Пусть остудится.

Подхожу к краю берега, еще разок радую Курца пинком. Отправляю быдлана в речку. С веселым «плюх» вода накрывает его с головой. Морщусь, выкидываю следом кусок бороды.

Лия подходит ближе, трясется, как осенний лист. Чувствую, как она аккуратно подцепляет пальчиками мою руку.

Курц не появляется. Только вода булькает и волны расходятся.

— Господин... Римус...

Отстраненно наблюдаю за пузырьками:

— Думаешь, захлебнулся?

— Нельзя... так... Он никогда раньше так себя не вел. Первый раз... Вдруг у него что-то случилось?

Ну, убивать я его точно не хотел. Обычная мальчишеская перепалка — бывает. В моем деле явление частое.

С легким огорчением наблюдаю за пузырьками:

— Предлагаешь мне лезть за ним?

Лия сильнее сжимает мою ладонь:

— Пожалуйста, господин Римус. Я знаю его с детства. Он водил меня на рыбалку... Не понимаю, что на него нашло...

Кстати, какая у них разница в возрасте? Не староват он к Лие подкатывать?

Проходит еще десяток секунд. Кроме пузырей, тины и грязи, на поверхность мутной воды ничего не всплывает. Блин, а говорят, говно не тонет... Врут...

Лия умоляюще смотрит на меня:

— Господин Римус...

— Ладно-ладно, я понял...

Оглядываюсь. Сумка с черепом лежит под моими шмотками. Надеюсь, за минуту ничего с ней не произойдет.

Поправляю плащ на талии, ступаю в прохладную воду и...

Рывок!

Что-то хватает меня за ногу и резко дергает. Шлепаюсь спиной в прибрежную глину. Еще рывок, и меня утягивает под воду. Я захлебываюсь, успеваю услышать крики Лии...

Подловил, гаденыш!

Сильные руки сжимают мне шею, вдавливая в подводный грунт. Я открываю глаза и вижу через мутную воду полную ненависти рожу Курца. Он сидит на мне и топит! В глотке что-то защемляет! Твою мать! Какая силища! Он точно без артефактов?!

Пытаюсь столкнуть его, но собственные сила и вес сыграли со мной злую шутку — только глубже зарываюсь в грунт.

Пальцы! Я хватаюсь за один из пальцев Курца, выгибаю и... он с хрустом ломается. Но говнюк этого словно и не замечает, продолжает убивать меня.

Херово дело...

Очень херово...

Вот там... Костя... угорает...

Все мои сильные удары глушатся сопротивлением воды! Я барахтаюсь, как каракатица в тазе с грязью.

Краем глаза различаю ножки Лии. Она прыгнула в воду...

Чтоб меня, да женщины спасали?!

Ну давай, говнюк!

Бить бессмысленно! Хватаюсь за фартук Курца, тяну на себя. Рывок! Еще рывок!

Вот так, сучий ты сын!

Рожа с плешивой бородой погружается под воду вместе со мной. Курц пытается вырваться, но я только сильнее прижимаю его к себе! Вижу, как пузыри выходят чуть ли не из его ушей. Я успел задержать дыхание, а вот он захлебывается! Отлично!

Хочешь убить меня, придурок?! Нет уж! Сдохнем вместе!

Курц мечется как ужаленный, заглатывает воду. Перед моими глазами мельтешит его до усрачки перепуганная рожа.

Что?! Жить хочешь, тварина! Нет, брат, так не пойдет! Я заберу тебя с собой!

Сознание улетает, но я только сильнее прижимаю его к себе. Впритык, чуть ли не касаясь носами. Его выпученные глаза с ужасом смотрят на меня...

Я же... Только улыбаюсь. Самой своей мерзкой улыбкой, которую знаю. От этого остатки воздуха выходят у меня из легких...

Даа-а-а... Весело....

...

...

Курц отпускает меня.

А следом и я его.

Мы выныриваем одновременно.

Легкие горят, я чуть не прокусываю язык, втягивая спасительный воздух. Курц кашляет, как туберкулёзник в свой последний день, истерично загребает руками. Цепляется за траву и глину, выползает на берег.

Лия стоит по колено в воде, зажимает рот руками, плачет. Смотрит то на меня, то на него.

Курц плюхается на спину, я же подхожу к Лие, протягиваю руку:

— Не пе... переживай, — тяжело дышу. — Просто мужчины немного... повздорили. Бывает.

— Ты... Ты... нас обоих... — Курц стоит на четвереньках, его губы трясутся. — Ты... я...

Да, да, знаю. Я!

Выбираюсь на берег, помогаю Лие:

— Прикрой глазки, хорошо? Сейчас будет неприятно.

— Го... сподин Римус...вы...

Поднимаю руку, мило улыбаюсь:

— И ушки.

Отворачиваюсь от девочки, подхожу к блюющему водой Курцу, ногой переворачиваю его на спину, наступаю на грудь, вдавливая всем своим огромным весом. Он хватает меня за ногу, в его глазах лопаются капилляры.

— Слушай внимательно, Курц. В следующий раз, когда захочешь показать мужика мне или Лие, — склоняюсь над его посиневшей мордой, — вспомни эти слова: Римус Галлен милосердный лишь один раз. О да, мой бородатый друг, — протягиваю руку, щипаю его за волосатую щеку. — Ты правильно понимаешь. Свой первый раз ты уже израсходовал. В следующий раз, когда ты совершишь подобную ошибку, я вырву тебе руки, ноги, язык и, возможно, что-то еще. А потом излечу культи и отпущу. Ты будешь сидеть у кузницы, срать под себя и вертеть глазенками на тех, кто живет по-человечески.

Чувствую то самое ощущение. Холодное, скользкое, мерзкое. Курц перестаёт дышать и моргать, а Лия за моей спиной совсем затихает — даже носом не хлюпает. Вот сказал же не подглядывать. Что за женщина...

«У вас черная душа, мастер» — всплывает в воспоминаниях.

— Моргни один раз, если ты хорошо меня понял. Но не ошибись. Если моргнёшь неправильно... Ну-у-у...

Переношу еще больше веса на ногу, чуть ли не хрустом вдавливая Курца в землю.

И вот он наконец-то... моргает. Один раз. Медленно, аккуратно. Как часовщик над швейцарскими часами, вкладывающий платиновую шестеренку. .

— Умница, — хлопаю верзилу по щеке. — А теперь пошел вон.

Убираю ногу. Курц молча вскакивает и, как ошпаренный, улепетывает, спотыкаясь и на ходу выблевывая воду. Провожаю его взглядом... Э-э-э, он что, оббосался? Да ну? А с виду такой грозный. Не так уж я на него и надавил... Странно...

— Г... госп... один... Риму... ус...

Лия еле-еле выговаривает слова. Вот, блин. Я же предупреждал, что будет неприятно. Я всегда так запугиваю людей. Чем пафоснее и хладнокровнее, тем лучше. По долгу, так сказать, профессии, я многое перепробовал. Философские предупреждения, яростные угрозы, побои, шантаж... Но методом тыка понял, что вот так — действенней всего.

Оборачиваю на Лию, стараюсь улыбнуться как можно дружелюбнее.

Но девушка только отступает от меня.

— Вы... вы...

Да что такое-то? Тут Средневековье или институт испуганных девиц? Куда ты смотришь?

И тут...

...я тоже ЭТО замечаю.

...

Вот холера! Зараза, падла!

Немного фактов. Первое: книга будет толстой. Не менее 500 тыс. знаков. Второе: главы ежедневно и это нескоро закончится. Потом возьму два дня выходных в неделю. Текста есть с хорошим запасом. Третье. Всем добра, но ДОБРО пожаловать в Гильдию Злодеев :)

Дальше платно потому что автор тоже злобный коллекционер, но голодает и любит гусей с картошкой.